"Friends"

Автор LSHmademoiselle — Какого черта! — Джон в бешенстве пинает какую-то железянку, валяющуюся на скомканной и примятой траве в палатке Блейка, а глазами упирается в брюнета, да таким взглядом, что способен испепелить. В радужках завораживающих глаз плещется нескрываемая ярость, тонна ярости, он точно лев, что сейчас наброситься на свою дичь. Только Беллами Блейк не считает себя дичью. — Остынь, Мерфи, — спокойным голосом, будто это нормально, наверное, будничное явление. — Не тебе говорить, что мне делать, — шепчет сквозь зубы Джон, улавливая запах пороха и пота в воздухе. — А по-моему, мне, — все тем же ровным тоном, что, сука, бесит его до сжимающихся в кулак пальцев, до поднимающейся по глотке блевотине, что того и гляди окажется у него под подошвой ботинок. — Если я захочу разбить этому козлу рожу, я это сделаю, ты понял меня? Мерфи подходит вплотную к Блейку, не реагируя на то, что тот бросает в его сторону предупредительный взгляд темнеющих от ярости глаз. — Что ты сказал? — Беллами ненавидит эту херню, все то дерьмо, которое устраивает этот идиот. Ему уже осточертело вытаскивать его из передряг. — Я сказал, что не тебе решать, что мне делать. У Блейка руки чешутся схватить этого придурка и прижать к стене, чтобы мозги на место поставить, вот только тут нет стены, да и не дурь выбивать хочется, а нечто другое. Джон дышит ему в лицо и всякий раз Беллу кажется, что у него остаются ожоги на лице, когда Мерфи шумно выдыхает в его сторону. У этого сукина сына разбита губа и костяшки на руках стерты до крови, а он стоит тут и, как последний болван, пытается что-то доказать. Но кому? И вообще просто нахер? На-хер? — Я лидер в этом лагере. И ты будешь слушать, что я говорю тебе. Сейчас я говорю, что тебе нужно успокоиться. Хватит. — Пошел к черту, Блейк, я делаю то, что хочу, забыл? Беллами кажется, что он обладает просто гребаным, охуительно гребанным терпением, иначе бы уже размазал эту кровь, стекающую по губам засранца, по его самодовольному лицу и заодно добавил новой. — Ты хочешь, чтобы они в очередной раз выбрали твое изгнание? Этого добиваешься? Или чтобы в этот раз я точно тебя повесил? — злость, копившаяся внутри, не может вдруг больше держаться. — Этого? — орет Блейк, хватая упрямца за воротник и встряхивая того до ебаных звездочек перед глазами. — Ну, какого хера молчишь? Чего ты добиваешься? У обоих предел. У каждого свой, но это не имеет значения. — Ты не понимаешь? — Мерфи презрительно смотрит на пальцы, сжимающие его воротник, а потом, почти выплевывая слова в лицо Блейку, продолжает. — Только когда я, блять, веду себя, как последний урод, только когда я разбиваю кому-нибудь лицо, только тогда. Только тогда. Ты вдруг замечаешь… — Тебя? — договаривает Белл, выгибая бровь. — Так ты думаешь? Джон молчит. У него язык не поворачивается сказать, что все так. Да, так. Потому что он тварь, потому что он ублюдок. А Беллами Блейк вдруг стал не обычным преступником, а лидером, который готов повести всю их гребаную шайку на верную смерть, и ведь все пойдут. Пойдут. За ним. За Беллами. Блейк хмыкает и монотонно кивает головой, забавляясь над немой сценой, а Мерфи хочется придушить его за этот тихий смех в его глазах. — Нет. Да мне похер на это. — Оно и видно. — А что тебе вообще видно? Что ты вообще видишь, Блейк? — Джон разводит руки в стороны. Беллами молча протягивает руку к лицу Мерфи и жестко стирает подушечкой пальца кровь с разбитой губы. А затем, схватывая с земли куртку и отряхивая ее от пыли, проходит прямиком к выходу из палатки, задерживаясь всего на несколько секунд. — Достаточно, — наконец, находит подходящее слово. — А ты? — бросает через плечо, но не ждет, что услышит в ответ и уходит. Потому что это все не его. Не его — волноваться за предателя и стирать ему кровь с губ, не его — останавливать все, затеянные им, драки, и не его, уж это точно, — объясняться в чувствах. Поэтому пошло все нахер. Просто. Пошло все.