Выпавший шанс мести!

Ровно в десять часов утра Маринетт появилась в кабинете Адриана. - Я хотела обсудить с вами условия моего труда, - остановившись у стола босса, заявила девушка, нервно сцепив впереди руки. - Рабочий день у меня слишком длиный. Ледяной взгляд ее бывшего жениха заставил мисс Дюпэн-Чэн содрогнуться. Каким невыносимым он может быть! - Где твоя униформа? Кровь прилила к нежным щекам Маринетт, окрашивая бархатистую нежную кожу темно-красным. - Униформа? - повторила она дрожащим голосом. - Горничным положено носить фартук и ленту, придерживающую волосы. Взгляд мужчины на мгновение остановился на волосах собеседницы, и Маринетт машинально отбросила их назад. Шелковистые пряди рассыпались по ее плечам, иссиня-черные и блестящие. Она помнила, как Адриан когда-то любил прятать в них свое лицо, восхищаясь их мягкостью и цветом. - Я переоделась перед визитом в ваш кабинет. - Чего ты хочешь? - Тон мистера Агреста был резок и груб, поведение говорило о нетерпении и скуке. Это по поводу продолжительности моей работы, - вновь повторила девушка, сознавая, что собеседник намеренно заставил ее повторить свои слова. - Я... я считаю, что мой рабочий день должен быть короче и... Я хотела бы иметь еще один свободный день. - Сколько часов ты работаешь? Адриан, конечно, знал это, но Маринетт терпеливо ответила: - С шести до восьми. Это четырнадцать часов. - Полагаю, у тебя есть перерыв на ленч? - поинтересовался мужчина, поднимая брови. - Да, час. И перерыв утром и вечером? - По полчаса... - продолжала объяснять девушка. - Всего час. - Значит, ты работаешь двенадцать часов, а не четырнадцать, как только что заявила, - удовлетворенно заметил Адриан. - Да, - согласилась она, - я работаю двенадцать часов. - Тогда почему ты сказала, будто четырнадцать? - раздраженно спросил хозяин отеля. - Ты такая же лгунья, как и воровка? Румянец на щеках девушки стал еще ярче, что доставило Адриану удовольствие, судя по выражению его лица, и она опустила голову. Ей почему-то не хотелось ссориться с бывшим женихом. - Двенадцать все равно много, - упрямо продолжала она, восстановив самообладание. - И у меня всего один выходной. - Ты уже подавала жалобу? Глаза мужчины на мгновение задержались на лице Маринетт и затем побежали вниз, пристально рассматривая ее фигуру. Маринетт почувствовала необъяснимое смятение, грозящее вернуть румянец на щеки. - Ты понимаешь, что, если я сокращу твой рабочий день, жалованье, естественно, уменьшится? Вот тогда Маринетт вспылила, заявив, что он и так ей недостаточно платит и, несмотря на сокращение рабочего дня, она требует повышения оплаты. - Но ты получаешь такую же заработную плату, как и все горничные, - спокойно напомнил ей Адриан, откинувшись на спинку кресла, как будто решив рассмотреть ее с дальней дистанции, словно необычную картину. - Такую же, как местные крестьянки! Слова сорвались с языка Маринетт прежде, чем она осознала их неуместность, и сердце девушки неровно забилось еще до того, как Адриан заговорил. Ты считаешь себя лучше их? - поинтересовался Адриан медленно и сдержанно, его акцент при этом стал более явным. - Постарайся оценивать себя верно. Эти гречанки - хорошие и честные женщины, соль земли... А ты и тебе подобные - мусор и дрянь! Маринетт вздрогнула. Дрянь... А когда-то он шептал с еще более заметным акцентом: "Моя любимая, милая моя, ты превосходишь собой всех девушек, которых когда-либо встречал..." И когда в ее душе воскресло воспоминание об этих произнесенных вибрирующим голосом словах, она заговорила вновь, не задумываясь над смыслом произнесенных слов: - Я изменилась, Адриан. Я теперь не такая глупая. Пять лет назад я была легкомысленной и беспечной, но ты... Ты не счел мою юность оправданием необдуманного шага. - Маринетт смотрела на своего бывшего жениха печальными глазами, которые блестели от наполнявших их слез. - Теперь бы я так не поступила... с... с нашей помолвкой. - Ты выпрашиваешь пощады? - насмешливо спросил грек. - Если так, то ты напрасно тратишь время. - Нет, не пощады, - быстро возразила Маринетт, огорченная насмешкой и равнодушием, с которыми мужчина отнесся к ее мольбе о понимании. - Я просто прошу справедливости, Адриан... Он пристально смотрел в сторону двери, которую Маринетт, войдя, закрыла неплотно. Дверь теперь была распахнута, и на пороге стояла Хлоя с пачкой бумаг в руках. - Прошу прощения, Адриан, - произнесла мисс Буржуа с вежливой улыбкой на губах. - Я думала, что ты уже отпустил Маринетт. Я приду позже. Ее глаза хлестнули по лицу горничной, и этих голубых глазах, в глубине таилось нечто столь страшное, что мурашки побежали по спине девушки. - Это все осталось только подписать? - спросил мистер Агрест, кивая на бумаги в руках Хлои.- Можешь оставить эту стопку у меня на столе. - Есть несколько вопросов, но ничего срочного, - ответила та. - Я принесу их позже. Бросив еще один злобный взгляд в сторону Маринетт, управляющая ушла, тихо прикрыв за собой дверь. "Как много ей удалось подслушать?" - задумалась девушка. - Прости, - виноватым тоном прошептала она. - Я не буду больше называть тебя Адрианом. Это случайно выскользнуло. Все внимание Адриана, казалось, занимала закрывшая за Хлоей дверь, и на некоторое время воцарилось молчание. Затем мужчина перевел взгляд на Маринетт. Или он не расслышал ее извинений, или предпочел их проигнорировать, но он только поинтересовался: - Какую справедливость ты имеешь виду? Мисс Дюпэн-Чэн беспокойно пошевелилась. Ее лицо было бледным, а мысли все еще витали вокруг молодой женщины, которая только что вышла. - Ты платишь Але гораздо больше, чем мне, хотя она меньше работает. - Наткнувшись на хмурый взгляд, собеседника, выдававший его размышления, Маринетт поспешила добавить: - Подруга позволила мне упомянуть о размере своего жалования, иначе бы я этого не сделала. - Вы с Алей, видимо, многое уже сравнили? Аля получает столько потому, что, по моему мнению, она этого заслуживает. Ты же не стоишь более того, что получаешь. Девушка и раньше догадывалась, каким будет его ответ, и теперь горько сожалела о своем решении прийти сюда и о том, что поставила себя в такое унизительное положение. - Значит, дополнительного выходного я тоже не получу? - Конечно нет - А комната? - упорно продолжала она. - Я должна оставаться и дальше в убогой конуре? Есть свободная... - На следующей недели приезжает новая служанка, она ее и займет. А больше нет ни одной, куда бы ты смогла переехать. Но если бы у нас и была пустующая комната, - не спеша добавил хозяин отеля, - я не позволил бы тебе этого сделать. Это жилище - часть твоего наказания, и ты останешься в нем на те четыре года, которые проживешь здесь. - Четыре года! - гневно воскликнула Маринетт, но благоразумно сдержалась и только добавила дрожащим от ярости голосом:- Что ты за человек? Ты, вероятно, все эти годы выдумывал наихудшую кару для меня! - Ты так считаешь? - спокойно осведомился Адриан. - Нет, Маринетт, ты ошибаешься. Я мог бы выдумать и более жестокое наказание. - Он смотрел на нее глазами, в которых тлели угольки ненависти, а узкие ладоши с длинными тонкими пальцами, лежавшие на подлокотниках кресла, медленно сжались, словно когти хищной птицы, заставив девушку невольно прижать руку к горлу. - Я мог бы заставить тебя выйти за меня замуж. - Тлеющие угли погасли, и руки его расслабились. - Так что будь благодарна своему жребию, - посоветовал мужчина. - Стань я твоим мужем, я проучил бы тебя куда суровее. Адриан наклонился вперед и занялся своим ежедневником. Прошло несколько минут, прежде чем Маринетт осознала значение этого жеста и поняла, что ее попросту выгоняют. Она молча повернулась и покинула кабинет Адриана Агреста с укрепившейся решимостью как можно быстрее вырваться из власти этого ужасного человека.