Выпавший шанс мести!

Немедленно послышался женский плач, и сердце Маринетт готово выпрыгнуть из ее груди. Неужели они появились слишком поздно? - Я здесь,Милена! - закричала она. - Маринетт! - Последовало недолгое молчание, затем гречанка твердо произнесла: - Это моя подруга из отеля, так что вам лучше меня выпустить! "Моя подруга..." - Замолчи! - потребовал мужской голос. - Открывай сейчас же! - громко и грозно приказал Нино. - Открывай дверь, или мы немедленно ее выломаем! Повернувшись к спутнице, Ляйф предупредил, что, если Алик откажется, им придется прибегнуть к помощи шофера такси. - Конечно... все, что угодно, но мы должны ее открыть! Девушку уже захлестнула паника, и теперь ее мало заботило, сколько людей будет вовлечено в эту историю, только бы благополучно вызволить Милену из проклятого дома. - Убирайтесь от сюда и займитесь собственными делами! - заорал Хелсби. - Это наше дело! Маринетт, крикни водителю, и мы с ним немного посражаемся с этой дверью. Но Алик не стал ждать, когда преследователи ворвутся в дом. Дверь широко распахнулась, и Милена, чей голос до этого мгновения казался таким спокойным, бросилась в объятия Маринетт и истерически зарыдала: - К-ка... в-вы... с-сюда... п-попали? Я не... не ду-у-мала, что кто-нибудь м-меня н-найдет... - Успокойся, дорогая, - ласково произнесла Маринетт. - Мы здесь, и теперь тебе не о чем волноваться. Пойдем, такси на дороге. Типично для Аликса - он струсил, когда ему пригрозили полицией. Хотя минуту назад его губы были раздвинуты в зверском рычании, его лицо сразу посерело, а пальцы нервно сжались. - Если ты вернешься в отель "Авра", там тебя будет ждать полиция, - заявил Нино,и Маринетт тут же поняла, что угроза оказалась действительной и они больше никогда не увидят Алика Хелсби. - Мы можем позвать таксиста, - сказал Ляйф. - Но небольшая прогулка вашей подруге, скорее всего, будет полезна. Постепенно приходя в себя после ужасного потрясения, Милена горячо поблагодарила своих спасателей и тут же захотела узнать, как им удалось ее разыскать. Она и Маринетт сидели на заднем сиденье, и мисс Дюпэн-Чэн, понизив голос, несмотря на то что водитель слабо понимал по-английски, поведала ей все с самого начала. Милена посчитала чудом тот факт, что Аля знала о преступлениях Алика, и Маринетт поинтересовалась у гречанки, почему та отправилась в город с незнакомым мужчиной. - А Адриан знал, что ты поехала с ним? - с любопытством спросила девушка. - Адриан думал, будто я осталась в отеле, как примерная маленькая греческая девочка. И он будет очень зол на меня. Но он постоянно забывает, что я большую часть года провожу в Англии и поэтому ваш образ жизни для меня теперь гораздо привычнее, чем наш. В Лондоне я иногда прогуливалась с джентльменами... Она замолчала, и Маринетт поняла, что мисс Агрест вспомнила о Эммете. - Я так сожалею о случившемся, Милена... - импульсивно сказала она. - Могу я звать тебя Миленой? - Я хотела бы этого. - Гречанка покачала головой. - Я вела себя очень глупо с Эмметом, и он поступил со мной гадко, но ты в этом не виновата... Теперь я не сомневаюсь в твоей порядочности. - Мои сегодняшние сумбурные поиски еще не свидетельствуют о моей честности, Милена, - возразила девушка с горькой усмешкой. - С тех пор, как я узнала тебя, хотя прошло всего несколько дней, мне не дает покоя мысль, что очень многое в поведении брата трудно объяснить. Уверена, что он слишком жесток с тобой, и мне больно, когда я вижу, как тяжело ты работаешь, не получая за это денег. Двое мужчин впереди беседовали о чем-то своем по-гречески. Они ненадолго замолчали, и Маринетт подождала, пока спутники не заговорят вновь. - Адриан, очевидно, поделился с тобой своим секретом, и ты уже знаешь о нашей разорванной помолвке. Это было утверждение, а не предположение, и Маринетт тут же пожалела о своих словах, так как мисс Агрест резко повернулась к ней, удивленная и потрясенная. - Ты была помолвлена с моим братом! -ошеломленно повторила она. - Но почему... почему ты не вышла за него замуж? Ну что она за дура! Маринетт так разозлилась на себя за свою болтливость, что некоторое время даже говорить не могла. - Я не должна была об этом упоминать, но мне казалось само собой разумеющимся, что ты все знаешь и Адриан объяснил тебе, почему я... - Девушка сжала губы, с трудом подыскивая слова. - У меня нет никаких оправданий, Милена. Я была помолвлена с Адрианом, а потом его бросила. - Ты?! - Теперь была очередь гречанки искать подходящие слова. - Но разве ты его не любила? Это был вопрос, который Маринетт теперь сама себе задавала. - Если честно, я не знаю. За ее откровенным ответом последовал очередной вздох, сорвавшийся с губ Милены. Мисс Агрест несколько минут задумчиво молчала, потом с сожалением в голосе произнесла: - Ты могла бы быть моей невесткой... - Она вновь немного помолчала, потом добавила:- Адриан, видимо, любил тебя слишком сильно, если так быстро предложил тебе стать его женой, и теперь, поскольку его обида была глубока, он в ответ пытается причинить боль тебе. Это все объясняет - все, что ставило меня в тупик. Я ни как не могла понять, почему Адриан заставляет расплачиваться тебя за твоего брата... - Я только теперь поняла, как сильно он страдал, - с трудом произнесла мисс Дюпэн-Чэн. - Мне тогда было всего семнадцать, Милена, и я была абсолютно беспечной. Однако это не оправдание, и с каждым днем я все меньше и меньше виню Адриана за его желание отомстить... - Я очень бы хотела быть твоей сестрой, - сказала гречанка, и в ее голосе было столько искренности и сожаления, что в горле Маринетт застрял ком. - Хотя мы ведь всегда можем быть друзьями, правда? Мы никогда не потеряем друг друга, да? - Нет, Милена, мы никогда не потеряем с тобой связь. К ужасу горничной, когда они подъехали к отелю, на веранде обнаружились Адриан и Хлоя. Шоферу нужно было заплатить, и Маринетт почувствовала нерешительность. Конечно, не было причин, по которым у нее не могло быть собственных денег, и босс, вероятно, предположил, будто она привезла с собой какую-то сумму наличными на собственные нужды. Но интуиция все же предупредила ее, что не стоит подниматься в комнату при оплате такси. - Ты не заплатишь шоферу? - прошептала она спутнице. - Да, конечно... - кивнула та. - Ой, я оставила сумочку в этом ужасном доме! Поднявшись со своего места, мистер Агрест уже подходил к ним. Его лицо было сердитым и хмурым: Адриана, видимо, раздражала мысль, что его сестра куда-то ездила с Маринетт. - Что случилось? - требовательно спросил он, даже не глядя в сторону водителя такси, стоявшего рядом и явно желавшего побольше узнать о странном происшествии, в котором он принимал участие. - Адриан, - поспешно попросила Милена, - заплати водителю, хорошо? Мужчина протянул шоферу деньги и озадаченно воззрился сначала на одну девушку, потом на другую. - Где ты была? - наконец спросил он, когда такси развернулось и исчезло за поворотом дороги. Внезапно он заметил следы слез на лице сестры и резко добавил: - Ты плакала? Милена начала бессвязно бормотать, что Маринетт ее спасла, но мисс Дюпэн-Чэн тактично оборвала ее излияния. - Лучше поговори с братом наедине, - посоветовала она спокойно, покосившись на мисс Буржуа, выпрямившуюся на своем стуле в позе ожидания и любопытства. Управляющая, услышав ее слова, откинулась назад, смирившись с поражением, но полоснула по служанке мрачным взглядом. - Да, Маринетт, конечно. - Греченка посмотрела в строгие и вопросительные глаза брата. - Мы можем пройти в гостиную, Адриан? Гостиной Милена называла одну из комнат в личных апартаментах хозяина отеля, и горничная, пожелав всем спокойной ночи, направилась к лестнице. - Извини нас, Хлоя, - улыбнулся своей приятельнице Адриан и остановил Маринетт. - Тебе лучше пойти с нами. Может, я ошибаюсь, но, похоже, с вами обеими случилось нечто серьезное. Девушка повернулась и с неохотой последовала за боссом в апартаменты, которые она прежде не видела. В комнате, со вкусом обставленной в восточном стиле, находились, однако, несколько картин и фарфоровых статуэток, которые можно было найти в любой английской гостиной. Маринетт потрясла вещица из римского стекла - прозрачная маленькая бутылочка, совершенно целая и нетронутая временем, что казалось чудом, поскольку изящное изделие было извлечено из земли после веков забвения. Бутылочка была покрыта радужной патиной, которую могут создать только годы. Не осознавая своих действий, Маринетт подошла к полке и осторожно к сокровищу пальцем, чувствуя на ощуп текстуру и тонкие линии хрупкого чуда, наслаждаясь его колоритом и удивляясь, что столь непрочная вещь смогла уцелеть в течении двух или более тысяч лет. Совершенство... Ей доводилось и прежде видеть бесценные вещицы, подобные этой, но никогда они не были неповрежденными, не имеющими даже незначительного скола или трещины. - Простите... - Девушка подняла глаза и увидела, что брат и сестра наблюдают за ней с интересом, и щеки ее запылали. - Это очень красиво, - нерешительно заметила она, пытаясь объяснить свой порыв.- У меня есть друг, который коллекционирует римское стекло. Это дорогое хобби было одним из увлечений Натаниэля с тех пор, как его взгляд однажды упал на образец в музее. "Как бы ему понравилось эта изысканная маленькая бутылочка!" - подумала она, рассеянно размышляя, сдержит ли ее поклонник свое слово и приедет ли летом на Крит. - Садись, Маринетт. - Мужчина указал на кресло, и она опустилась в него. Милена села напротив, но сам Адриан предпочел остаться стоять в напряженной позе, ожидая объяснения сестры. Гречанка начала свою повесть, время от времени бросая испуганные взгляды на брата из-под трепещащих черных ресниц, но все же с большим самообладанием, чем ожидала от нее спасительница. В глазах Адриана Агреста постепенно разгоралось пламя, по мере того как Милена продолжала свой рассказ. Временами он смотрел на Маринетт, но его внимание тут же возвращалось к сестре. Мужчина напряженно слушал каждое слово, срывавшиеся с ее губ. Но где же гнев? Внимательно наблюдая за Адрианом, девушка была удивлена его спокойным отношением к событиям, которые описывала ее новая подруга. - Ты не очень сердит на меня, Адриан? - спросила Милена, словно подслушав мысли мисс Дюпэн-Чэн. Желваки заходили на его скулах - это было единственное проявление его эмоций. - Я чувствую огромное облегчение оттого, что ты спаслась, Милена. В вибрирующем голосе мужчины слышались нотки глубокой благодарности, и Маринетт вновь подумала о том, как о гречанках заботятся их братья и отцы. Обычно их никуда не отпускают по вечерам, и их вряд ли можно встретить в кафе одних или в сопровождении постороннего мужчины. - Я должен поблагодарить тебя, - произнес хозяин отеля, поворачиваясь к Маринетт. - Я глубоко признателен тебе за спасение моей сестры из рук негодяя. Надеюсь, ты передашь мою благодарность своему другу - Нино, кажется? - о котором она упомянула. Милена и я в великом долгу перед вами обоими за вашу своевременную помощь. - Пустяки. Маринетт вспыхнула и смущенно отвернулась. Ей неловко было здесь сидеть, в этих роскошных апартаментах, и выслушивать слова признательности от бывшего жениха. Поскольку теперь они испытывали друг к другу сильную неприязнь, казалось странным и неправельным, что Адриан вынужден благодарить ее. - Теперь я могу идти? - Нет еще. - Гречанка умоляюще взглянула на брата. - Я хочу выпить, и, уверена, Маринетт тоже. Она ездила и ездила по кругу часами. - Все нормально, Милена, - покачала головой горничная. - Я ничего не хочу. Она поднялась с кресла, но босс велел ей сесть. Он налил в бокалы вина и протянул их девушкам. Затем, наполнив свой бокал, мужчина сел рядом со своей сестрой. - Насчет этой поездки по кругу, - начал он, взглянув на собеседницу. - Думаю, ты сказала водителю, чтобы он пришел ко мне за деньгами? - Нет, я заплатила ему сама... - Маринетт испуганно оборвала себя. Проявив столько осторожности при расчете с одним таксистом, она споткнулась на другом. - Заплатила? Сколько? - Немного... Ей показалось или в глазах хозяина отеля действительно мелькнуло подозрение? - Милена сказала, что уехала из отеля в восемь часов, - задумчиво рассуждал ее начальник. - Было десять тридцать, когда вы ее нашли. Как долго ты ездила на первом такси? - Около двух часов, - призналась девушка. - Тогда твои поиски обошлись тебе фунта в четыре, - подсчитал Адриан. - Или в пять, если шофер подумал, что ты туристка. - Он вопросительно взглянул на служанку, ожидая ее объяснений по поводу происхождения денег, но она хранила молчание. - Думаю, ты привезла с собой дорожные чеки, но, как сказала мисс Буржуа, ты все их оставила в гостиничном сейфе. - Да... Но у меня с собой было немного наличности, - схитрила Маринетт. Деньги, что лежали на чеках, она взяла для своих нужд, но потом решила оставить их для заключительного расчета по долгу. Это решение окончательно окрепло после того, как мисс Дюпэн-Чэн получила послание от своего брата. Эммет писал, что, поскольку он в настоящее время безработный, он ничем не может помочь ей. Когда-нибудь позже он возместит сестре всю сумму, добавлял он, но Маринетт уже не придавала значения его обещаниям. Адриан все еще озадаченно смотрел на нее, и девушка, вспомнив инцидент с серьгами, решила, что он размышляет, честным ли путем она получила эти деньги. Однако по его голосу, холодному и невозмутимому, ничего нельзя было определить, когда мужчина заговорил: - Сколько ты заплатила за такси? - Это не важно... - Конечно, важно, - вмешалась Милена. - Тебе еще не хватает понести из-за меня убытки. Думаю Адриан прав и тебе причитается пять фунтов. - Я прав? - спросил хозяин гостиницы, когда Маринетт не ответила. Она неохотно призналась, что заплатила таксисту именно пять фунтов, и почувствовала себя виноватой. И как девушка со вздохом решила, вероятно, виноватой она и выглядела. Однако, когда Адриан пообещал компенсировать ей убитки, ни по его глазам, ни по его голосу нельзя было понять, подозревает ли он свою служанку еще в одной краже. Потом мужчина спросил, не хочет ли она еще выпить. - Нет, спасибо, я больше ничего не хочу. - Отставив пустой бокал, горничная встала.- Я очень устала... Если вы меня извините?.. - Спокойной ночи, Маринетт. - произнес Адриан, серьезно глядя на нее. Вся его ненависть к ней куда-то испарилась. - И еще раз спасибо тебе за твою помощь. Она отвернулась, охваченная какой-то странной тоской и сожалением неведомо о чем, но потом решительно отогнала эти чувства, не желая признаваться в их существовании даже себе самой. Критянин сурово посмотрел на свою сестру: - Милена, ты больше не станешь принимать ничьих приглашений. Если тебе захочется куда-то сходить - только скажи, и я сам буду сопровождать тебя. - Да. Это было первым проявлением кротости, выказанным мисс Агрест, и Маринетт подивилась, какой европеизированной была вся эта семья. При подобных обстоятельствах любой гречанке вообще запретили бы выходить из дому, и если бы она начала возражать, ее бы просто заперли. Но Милена теперь не станет и мечтать об ужине с незнакомцем и добровольно будет наслаждаться безопасностью отеля.