Выпавший шанс мести!

На следующее утро Маринетт, не по своей воле, вновь оказалась в кабинете босса. - Я был уверен, что тебе известны наши правила, - произнес он резким и раздражительным голосом. - Персоналу непозволительно приводить своих друзей в ту часть отеля или на территорию, которые отведены для постояльцев. - Что, мисс Буржуа больше нечем заняться, кроме как сплетничать обо мне? - взорвалась девушка. - Мой друг проводил меня до отеля и немедленно ушел. - Немедленно ушел? - Мужчина слегка приподнял брови. - Это ведь не вся правда, верно? - Конечно, это правда. - Маринетт прищурилась. - Лес проводил меня до входа и отправился по своим делам. - А я думаю - нет. - Я не знаю, какую гадость придумала мисс Буржуа. - яростно возразила она. - Но я говорю правду. Мой спутник сразу же ушел. - Мне сказали, что вы... э-э... буйно резвились с этим парнем, - произнес Адриан, игнорируя ее протесты. - Вы наделали много шума и беспокоили наших гостей. Я не могу вмешиваться в твою личную жизнь, но... Вся дрожа, мисс Дюпэн-Чэн резко оборвала босса и потребовала пригласить Хлою. Это заявление, видимо, посеяло в душе критянина сомнения, и он, увидев Маринетт, извинился за грубость и попросил рассказать ему, что же все-таки произошло. - Тут и рассказывать-то не о чем. - Девушка, не дрогнув, встретила его взгляд, и в ее глазах плескались боль и обида, смешанные с гневом. - Лес, будучи вежливым молодым человеком, проводил меня до отеля. И, как я уже сказала, он немедленно удалился. Интересно, что Нино и Аля находились рядом, позади них, но Хлоя не посчитала необходимым проинформировать Адриана об этой парочке, хотя Ляйф тоже ступил на землю отеля. - Я говорю правду, Адриан... мистер... Горничная покачала головой, не зная, как обратиться к бывшему жениху, и внезапно заметила проблеск эмоций во взгляде мужчины, прежде чем он о вернулся и, казалось, полностью погрузился в созерцание геккона, который быстро двигался по ковру в погоне за жуком, неблагоразумно влетевшим в комнату и приземлившимся на пол. Для Маринетт было жизненно важно, чтобы Адриан поверил ее словам, и она поспешно добавила умоляющим голосом: - Ты... ты мне веришь? Потеряв интерес к активности ящерицы, хозяин гостиницы вновь обратил внимание на девушку. Его пристальный взор задержался на ее нервно сцепленных руках. Легкая дрожь ее пальцев выдавала, какое напряжение она испытывала, ожидая его ответа. Потом критянин перевел взгляд на ее лицо и долго рассматривал его, сверля глазами. Казалось, он сам пытается докопаться до правды, не решаясь поверить ей на слово. - Да, Маринетт, - отозвался он наконец. - Я тебе верю. Маринетт задумалась над значением легкого вздоха, которым сопровождались эти слова. Она интуитивно почувствовала, что Адриан действительно очень хочет ей поверить. - Спасибо, - просто произнесла она. - Теперь я могу идти? Мужчина лишь рассеянно кивнул и вновь погрузился в наблюдение за гекконом, исполнявшим теперь изощренный танец. Он извивался, кружился и поворачивался в тщетных попытках поймать жука, ухитряющего все это время успешно ускользать от его смертельных выпадов. Немного погодя, когда Маринетт убирала одну из спален в апартаментах, отведенных матери и сестре Адриана, там появилась Хлоя, глаза которой сверкали опасным блеском. Она быстро огляделась и подошла к окну. - Когда стекло в последний раз мыли? - поинтересовалась начальница резким и раздраженным тоном. - Не знала, что мытье окон входит в мои обязанности, - сдержанно ответила горничная. - Я никогда прежде этим не занималась. - Гостиничные правила не распространяются на частные номера. Вымой эту мерзость! Маринетт чуть не задохнулась от гнева и на несколько секунд онемела. Она молчала, пока управляющая продолжала разнос, находя недостатки во всем, что делала Маринетт. Кровать оказалась не так заправлена, ковер следовало вновь подмести, и даже лента, державшая портьеры, по мнению Хлои, была завязана неправильно. - А вы вполне уверены, что перечислили все? - наконец спросила служанка. - Если так, возможно, вы оставите меня в покое и дадите время все исправить? Девушка сама не понимала, как ей удавалось сдерживать свою злость. Ее спокойные и уверенные ответы, казалось, окончательно вывели женщину из равновесия. Глаза Хлои переполнились ненавистью. - Какую сказку ты преподнесла Адриану этим утром, чтобы убедить его поверить твоим словам, а не моим? - бросила она. - Лгунья вы, - ровным голосом возразила Маринетт. - А я просто сказала правду. Вы сглупили, не подумав, что я стану себя защищать. Узнав, что вы в очередной раз пытались очернить меня, я потребовала послать за вами. - За мной? Послать? Наглое создание! - заорала женщина. - Ты, кажется, забываешь, кто я! Маринетт сердито буркнула: - Уйдите, пожалуйста, я и так задержалась с уборкой этих комнат. - Я разделаюсь с тобой! - злобно заявила Хлоя. - Не знаю, что произошло и почему Адриан стал снисходительнее к тебе с тех пор, как вы с Миленой куда-то уезжали, но мне ясно, что ты подлизываешься к его сестре и матери, пытаясь снискать расположение мужчины... - Мисс Буржуа! Обе девушки повернулись и увидели миссис Агрест, стоявшую на пороге и удивленно смотревшую на них с ошеломленном выражением на красивом смуглом лице. Высокая, как ее сын, она обладала врожденным высокомерием и сильным характером, который унаследовал Адриан, так же как и ее благородную осанку необыкновенную красоту. - Мадам Агрест! - Хлоя посерела. - Я... Маринетт... она такая... такая неряшливая, что я вынуждена... - Голос управляющей увял, когда она, видимо, вспомнила свои последние слова, которые могла слышать мать Адриана. - Она, видимо, совсем забыла свое место, - добавила администратор в тщетной попытке объяснить свое поведение. - У меня сложилось впечатление, что это именно вы забываете свое место, мисс Буржуа, - холодно возразила женщина. - Что заставляет вас думать, будто ваше положение позволяет вам так грубо обращаться с подчиненными? Является ли ваше поведение типичным? Подобному унижению вы подвергаете весь персонал? - Нет... О нет! Я бываю резкой только с Маринетт, потому что она не только небрежна в своей работе, но и дерзка... - Мисс Буржуа! - оборвала ее излияния властная дама, выходя на середину комнаты. - Я некоторое время стояла у двери и видела, как отвратительно вы обращались с Маринетт. Но я не слышала ни одного дерзкого, как вы выражаетесь, слова с ее стороны. Напротив, она вела себя гораздо сдержаннее, чем смогла бы я сама, окажись я в подобной ситуации. Оставьте нас, будьте любезны... Можете быть уверены, что услышите обо всем этом еще раз, позже. Голос, спокойный и выразительный, серьезность и строгость, глубокое осуждение, читавшееся в глазах, твердо сжатые губы и волевой подбородок - все это вызвало у мисс Дюпэн-Чэн воспоминания о Адриане. Перед ними стояла не робкая и покорная гречанка, а женщина, давно сбросившая оковы рабства и привыкшая к свободе, которой обладают все женщины Запада. Управляющая ушла, бросив на соперницу злобный взгляд, вызвавший у той невольный трепет и мрачные предчувствия. У девушки не возникло сомнений в том, что Хлоя ударила бы ее, если бы посмела. - Не возражаете, если мы поговорим об этом инциденте?- предложила мадам Агрест, когда дверь за Хлоей Буржуа закрылась. - Каким же образом вы защитили себя от клеветы этим утром? Маринетт поколебалась, но настойчивый интерес матери Адриана нельзя было игнорировать, и через минуту она уже описывала ей разговор, произошедший совсем недавно между ней и боссом. - Она неподходящая персона для столь ответственной должности в таком большом отеле, - прокомментировала ее слова мадам, когда девушка закончила свою печальную новость. - Очевидно, мисс Буржуа скрывает от моего сына свою несдержанность. - Гречанка задумчиво помедлила, затем продолжила: - Скажи мне, дитя, она со всем персоналом так обращается? Девушка покачала головой, не делая попытки уклониться от ответа, поскольку сразу же решила, что это было бы бесполезно. - Нет, только со мной. - Она знает, что вы когда-то были помолвлены с моим сыном? От этого неожиданного вопроса краска прилила к щекам мисс Дюпэн-Чэн. - Она не знает этого, но догадалась, что мы с ним знакомы. - Хлоя хотела бы выйти замуж за Адриана, вы осведомлены об этом, я полагаю? Почти интимная тема беседы смутила Маринетт, но женщина оставалась невозмутимой и равнодушной, продолжая говорить, что мисс Буржуа - не та особа, которая нужна ее сыну, и что сам миссис Агрест была бы одновременно удивлена и разочарована, если бы Адриан принял решение жениться на своей любовнице. - Я не очень долго вас знаю, Маринетт, - добавила она, пытливо рассматривая девушку с головы до ног. - Но вы отличаетесь от того образа, который я себе представляла по рассказам сына, и мне кажется, в вас есть много качеств, о которых ни я, ни Адриан не знаем. Почему вы сначала согласились выйти за него замуж, а потом отказались? Румянец на щеках девушки стал еще ярче, и она опустила глаза. Она не ожидала такого откровенного допроса. - У меня нет никаких оправданий, - честно призналась она.- Я была слишком юной тогда и беспечной... но легкомыслие не может служить оправданием. - Но так оно и есть, - возразила дама. - Когда мы молоды, мы все глупы. Природа сыграла с нами злую шутку - она дает нам мудрость только тогда, когда мы уже успели наделать кучу ошибок. Вы бы поступили так снова? - И, когда Маринетт отрицательно покачала головой, гречанка кивнула: - Нет, конечно же не поступили бы. Сначала вы бы убедились, что действительно любите своего избранника, прежде чем связывать себя определенными обязательствами. А что это за недоразумение с этим долгом? Адриан был так зол, что, думаю, он сам не ведает, что творит. Вина ведь лежит на вашем брате, как я поняла? - Я взяла у Эммета небольшую сумму, - призналась Маринетт, от всего сердца желая оказаться на необитаемом острове. - К тому же, как мне кажется, мистер Агрест вынудил меня сюда приехать по причине, не связанной с возвращением долга. Вы, вероятно, и сами осознаете, что он таким образом мне мстит за прошлое? Милена говорила вам об этом? - Говорила. И я согласна с ней, что мой сын, должно быть, слишком сильно любил вас, иначе он давно забыл бы о своем желании отомстить. - Некоторое время дама молча рассматривала собеседницу, затем поинтересовалась, почему девушка взяла у брата деньги Милен. - Это для меня наиболее озадачивающее обстоятельство, - заметила она. - Вы не производите впечатление нечестного человека. Вы знали, что деньги были добыты обманом? Маринетт, чувствуя неловкость, переминалась с ноги на ногу, думая в этот миг о Эммете и ощущая вину только за то, что он был ее братом. - Я предпочитаю не говорить об этом, - нерешительно произнесла она. - Давайте закончим нашу беседу, мадам Агрест... Все равно долг будет погашен. - Вы не любите расспросов? - улыбнулась мать Адриана. - Ну, это вполне можно понять, так что оставим эту тему. Можете идти, Маринетт. Я хочу полежать часок или немного подольше. Уберете комнату после, после ленча, может быть. * * * Этим вечером, сразу же по окончании работы, Маринетт поспешно приняла душ в ванной Али и побежала к Тикки на очередной урок. Проведя с гречанкой, как обычно, час, девушка отказалась от приглашения остаться на ужин и вернулась в отель. У нее сегодня был особенно утомительный день, и единственным желанием мисс Дюпэн-Чэн было поскорее добраться до кровати. Войдя в комнату, она резко остановилась у порога. Духи... Любимая марка Хлои! Маринетт в панике побежала к тайнику, где за фотографией родителей она прятала свои деньги. Легкий вздох облегчения сорвался с ее губ, когда девушка вытащила пакет с банкнотами. Все цело... Вот только новенькие купюры, которые ей дал в прошлый раз Плагг, оказались почему-то внизу, хотя она сама положила их, естественно, сверху. Знала ли мисс Буржуа, что ненавистная соперница не получает жалованья? Маринетт размышляла об это, возвращая деньги назад, в укромное место, и прикрыв дыру фотографией. Зарплату выдает Хлоя, так что она должна была быстро заподозрить неладное. Весьма вероятно, что управляющая поинтересовалась у Адриана, почему мисс Дюпэн-Чэн не получает деньги на руки, и вполне возможно, что босс ей это каким-то образом объяснил. Если он сказал, что переводит жалованье Маринетт в банк, тогда Хлоя наверняка задумалась, откуда у горничной появились наличные, а их уже набралось двадцать четыре фунта. Нахмурившись, Маринетт оглядела свою ставшую уютной комнату, от ковриков на полу до хорошенького маленького комодика, служившего теперь туалетным столиком, над которым висело зеркало. Удобное плетеное кресло, миленькое покрывало на кровати... Наведавшись в прошлый раз в коморку горничной, ее начальница точно знала, что этих вещей раньше здесь не было. Девушка подняла с туалетного столика письмо, оставленное ею там вчера вечером, и бегло проглядела страницы. Послание было от Натаниэля, с которым она продолжала поддерживать переписку, хотя и нерегулярно. С каждой проходящей неделей его образ в ее душе все больше тускнел, и мисс Дюпэн-Чэн вскоре поняла, что модельер вряд ли смог бы занять важное место в ее жизни. Он писал, что приезжает в отпуск, полный решимости разгадать тайну ее поспешного отъезда на остров. "Я не могу обходиться без тебя, - продолжал он, - ни в своем бизнесе, ни в своей жизни. Единственное, о чем я сожалею, - я не попросил тебя давным-давно выйти за меня замуж. Однако моя ошибка может быть вскоре исправлена, и ты убедишься в этом, когда я приеду на Крит в конце месяца". Мужчина сообщил ей дату своего прилета и попросил возлюбленную ждать его в отеле "Авра". Прочитала ли Хлоя это письмо? Наверняка прочитала. Маринетт представить себе не могла, чтобы мисс Буржуа поступила благородно и отказалась даже взглянуть на послание, адресованное сопернице. Мысль о том, что Хлоя была здесь, видела изменения, произошедшие в комнате, и узнала о небольшом запасе наличных в стене, расстроило девушку. Полностью выбитая из колеи пронырливостью управляющей, она почувствовала, что сон окончательно покинул ее, и направилась вниз, посмотреть, не вернулась ли Аля, отправившаяся в визитом к своим новым греческим друзьям. Но комната подруги оказалась пустой. Слишком взволнованная, чтобы читать или слушать радио в квартирке приятельницы, Маринетт спустилась в сад, в тот его уголок, который был выведен для служащих гостиницы. Луна была на ущербе, но ночь, теплая и благоухающая, сияла звездами и баловала прохладным бризом с моря. Маринетт села в одно из кресел и задумалась о внезапном Хлоином визите. Какую цель преследовала ее начальница? Она сегодня утром пригрозила разделаться с непокорной служанкой, и ее любопытство этим вечером наверняка было вызвано надеждой найти в каморке нечто компрометирующие соперницу, о чем она могла бы доложить Адриану. " Если так, тогда я обречена", - подумала Маринетт, предчувствуя неприятности. Впереди маячила перспектива вновь оправдываться перед боссом и давать ему объяснения по поводу преобразившейся комнаты и спрятанных денег. С той стороны дороги доносились веселые звуки базуки, и Маринетт представила себе группу мужчин, рука в руке, плечо к плечу, исполнявших замысловатый пентозали традиционно был боевым танцем. Внезапно ее внимание переключилось на другие звуки, раздающиеся по близости. Это были чьи-то шаги по террасе по другую сторону олеандров. Внезапно они смолкли, и мисс Дюпэн-Чэн, подняв глаза, увидела Адриана, смотревшего в ее сторону поверх живой изгороди. Она сидела в тени, и он мог различить лишь смутный силуэт в темноте. - Маринетт? Это ты? - Да. Пульс ее участился от страха, когда мужчина подошел к калитке и вошел сад. Видел ли он уже Хлою? Знает ли о преобразившейся комнате и о тайнике? - Могу я к тебе присоединиться? Его слова ошеломили девушку, и она пробормотала в замешательстве: - Да, к-конечно. Адриан сел лицом к свету, падавшему из окон отеля. Маринетт спокойно смотрела на него, придя к заключению, что он еще ничего не узнал от Хлои Буржуа. - Моя мама рассказала мне о грубом обращении с тобой управляющей сегодня утром, - начал он без предисловий. - Я поговорил об этом с мисс Буржуа, и не думаю, что она будет в дальнейшем проявлять подобную несдержанность. Голос его был холоден и бесстрастен, не содержал даже намека на извинения. Девушка рассматривала черты его лица - классические черты лица грека, благородные и жесткие, дышащие скрытой силой, которую знаменитые скульпторы древности искусно и тонко воплотили в мраморных статуях богов - олимпийцев. Маринетт не стала комментировать слова Адриана. Минуты проходили в молчании, и с каждым мгновением она ощущала все большее стеснение в его присутствии. Казалось странным, что Адриан сам пришел побеседовать с ней и по-прежнему сидит рядом в этом небольшом уголке сада, отведенном для персонала. Правда, он стал гораздо больше ее уважать со времени того самого ужасного для Милены происшествия, но все еще продолжал относиться к мисс Дюпэн-Чэн как к своей служащей - прислуге, как он однажды назвал ее, желая унизить. - Думаю, мне пора домой, - чувствуя неловкость, сказала она. - Я просто спустилась глотнуть свежего воздуха перед сном. - А я навязал тебе свое общество и помешал отдыхать, - произнес мужчина, и теперь его голос звучал виновато. - Вероятно, ты предпочла бы побыть одна? Девушка удивленно уставилась на него. Адриан хочет остаться с ней? Это казалось невероятным, и все же - зачем он вообще появился здесь? Маринетт захлестнули воспоминания, и, как будто и не было долгих лет разлуки, она мысленно вновь оказалась в его объятиях, испуганная и одновременно взволнованная силой его страсти. И внезапно она потрясенно осознала, что критянин оставался единственным мужчиной, близость с которым она отчетливо могла вообразить, принадлежала ему и телом, и душой. А все ее опасения были порождены страхом, что он захочет ее соблазнить, а она не сможет устоять против его обаяния. Но Адриан всегда оставался благородным. Тогда Маринетт еще не знала, что греки, позволяющие себе порой заводить любовные интрижки, никогда не будут посягать на непорочность своей нареченной, поскольку, по их обычиям, невеста должна быть целомудренной до свадьбы. И это правило распространялось на любую девушку, которую житель Греции мог выбрать себе в жены. - Нет, ты не помешал. Я... я не... - Маринетт оборвала фразу и покраснела, понимая, что едва не попросила бывшего жениха остаться. Адриан повернул голову и посмотрел прямо в ее глаза. Заметив ее смущение, он слегка улыбнулся, и девушка испугалась, что он прочтет ее мысли, - таким пристальным был его взгляд. - Да? Продолжай, пожалуйста. - Я хотела сказать, что тебе не нужно уходить. Это было самое напряженное мгновение в жизни Маринетт. Даже воздух казался наэлектризованным. Сидя под звездным небом, в саду, благоухающие ароматами экзотических растений, и ощущая легкие прикосновения свежего ветерка на своем лице, и мисс Дюпэн-Чэн наконец позволила рухнуть тому барьеру, которым она бессознательно отгородилась от своих истинных чувств. Какой дурой она была, отказавшись от него! Да, теперь она честно призналась себе в этом, согласившись с Алей. Пять лет... Эти пять лет она могла быть женой Адриана, и сейчас у них была бы семья... Девушка остановила стремительный бег своих мыслей. Нет, теперь невозможно оценить, что она потеряла, и бесполезно об этом размышлять. Природа не справедлива к нам, как заметила мадам Агрест. Она дает нам мудрость только тогда, когда мы успели уже наделать кучу собственных ошибок. -Значит, мне не нужно уходить? - произнес мужчина, повторяя ее слова и только усилив ее волнение. Маринетт беспокойно пошевелилась. - Ты хочешь, чтобы я остался? Она покачала головой, не в состоянии произнести ни слова. Звуки базуки стали громче, слова песни сопровождались смехом. Поблизости на деревьях стрекотали цикады. С моря все еще дул бриз, принося с собой ароматы усыпанных цветами садов, сквозь которые он проносился на своем пути. Само море теперь казалось не бескрайним бирюзовым пространством, а темной колышущейся массой, сливающейся на горизонте с небом. Внезапно девушке стало ясно, что Адриан ждет ответа на свой вопрос. Она хотела, чтобы он остался... Она больше всего на свете желала быть с ним рядом, но боялась сказать ему об этом. Летели минуты, и она все больше теряла уверенность в себе. - Я должна идти, - наконец пробормотала горничная и встала. - Уже очень поздно. Мужчина лишь кивает и тоже встал, слившись с темнотой. Невозможно было различить его лицо, но у девушки сложилось впечатление, что критянин разочарован ее поспешным уходом. - Думаю, ты устала, - заметил Адриан, последовав за ней к маленькой железной калитке, отделявшей уголок сада для служащих от территории отеля. - Да, Маринетт, по поводу продолжительности твоей работы... Я решил сократить твой рабочий день. Теперь ты будешь трудиться сколько же, сколько и Аля. - Ты уменьшаешь мой рабочий день? - Маринетт резко остановилась и повернулась к собеседнику. Ее глаза расширились от удивления. - Это из-за Милены? - Из-за твоего участия в ее спасении? - Мужчина умышленно отвернулся, избегая ее взгляда. - Нет, я изменил свое мнение по другой причине. - Тогда почему? - спросила она, трепеща и не отрывая взгляда от своего спутника. Поскольку все ее внимание было сосредоточено на его словах, Маринетт не сразу ощутила появление знакомого запаха. - Мама и сестра в один голос утверждают, что я слишком жесток с тобой, - сделал критянин удивительное открытие. - Они говорят, что я многого о тебе не знаю. Значит, обе женщины действительно в ее интересах... И, судя по результатом, с определенным успехом. Внезапно Адриан поинтересовался, знала ли Маринетт о том, что деньги были украдены ее братом у Милены? Девушка честно ответила на его вопрос и почувствовала, как быстро забилось ее сердце, когда глубокий вздох облегчения слетел с ее губ. - Значит, в случае с Милен, по крайне мере, ты не была виновата в воровстве... Или, точнее, ты неосознанно стала соучастницей его мошенничества. Чувствуя по его голосу, что мужчина ей поверил, она импульсивно произнесла: - И к бриллиантам миссис Ралсон я не прикасалась, клянусь! Они стояли очень близко друг к другу, у самой калитки. Все вокруг, казалось, не существовало, потерявшись в вечности воспоминаниях, охватившихи их обоих. - Но ты утверждала, что готова поскорее уехать отсюда, - напомнил ей Адриан со странной смесью сомнения и надежды в голосе. - Но я не стала бы красть, чтобы их раздобыть, - отозвалась Маринетт серьезно и искренне. - В то время я пребывала в отчаянии и стремилась как можно быстрее уехать отсюда, вот и сказала первое, что пришло в голову. Но я не стала бы воровать! - твердо заверила она мужчине. Он ничего не ответил, и девушка добавила: - Ты действительно поверил, что я их стащила? Она пристально смотрела на него, потрясенная мыслью, что Адриан хоть на секунду мог усомниться в ее порядочности. - Я не знаю, Маринетт, - наконец признался он. - У тебя не было денег, поскольку я тебе ничего не плачу, и мне показалось возможным, что ты могла их взять... - Критянин резко оборвал себя и покачал головой. - Нет, все-таки я не допускал, будто ты на самом деле их взяла. - Значит, ты мне веришь... Веришь, что я не трогала серьги? - Да, - хрипло ответил он. - Не понимаю, почему Хлоя пыталась очернить тебя подобным образом... Но я тебе верю, Маринетт. - О... спасибо тебе! - выдохнула девушка, и нежная улыбка тронула уголки его рта, напоминая ей о прошлом и усиливая острую тоску, бередившую ее душу. Они некоторое время стояли молча, но Маринетт так боялась обнаружить свои истинные чувства, что вновь заявила о желании пойти домой. Потом она стремительно повернулась и, забыв, что калитка закрыта, наткнулась на нее, отпрянула назад и столкнулась с Адрианом. Прежде чем влюбленные поняли, что происходит, девушка оказалась в объятиях критянина и его губы впились в ее рот поцелуем, который, казалось, выпускал на свободу глубоко погребенную страсть. Маринетт задыхалась, когда он наконец отпустил ее. - Я должен извиниться? - спросил мужчина слегка насмешливым тоном. Мисс Дюпэн-Чэн молча покачала головой. Чего она ожидала? Объяснения в любви? В глазах Адриана плескалась ирония, и она, вывернувшись из рук, открыла калитку и побежала по дорожке к служебному входу в отель. Через несколько минут, дрожа от разочарования, Маринетт оказалась в своей крошечной комнате. И только тогда она, вновь уловив аромат Хлоиных духов, продолжающих висеть в душном воздухе, вспомнила тот запах, который ощутила в саду у калитки...