Now

      This is Halloween, this is Halloween, Halloween, Halloween…       Из колонок на столе играла песня по случаю «сладкого» праздника. Именно так, поскольку у маленьких деток наверняка что-то слипнется от такого количества разнообразных конфет, печенья, пряников, сладких напитков и шоколада.       Марк в тот день был в костюме волшебника — профессия обязывала. Он подрабатывал аниматором для детишек дошкольного возраста, а ловкость проворных рук позволяла делать какие-никакие фокусы, нравившиеся малышам. Они с восторгом наблюдали за тем, как дядя вынимал из шляпки кролика, маленького, пушистого, которого звали Карамель, жившего у Туана дома. Те вместе подрабатывали.       Переодеваться в другой костюм юноша не видел смысла, поскольку на праздник всё равно нужно быть в образе, а, из-за практического задания для универа, времени, чтобы подготовить какой-то другой костюм, просто не оставалось. К тому же, налепив себе на щёки пару звёздочек и сменив брюки на порванные джинсы, а фрак — на пиджак с одним рукавом, надев под низ белую майку, Иен легко мог сойти за какого-то волшебника-извращенца. Да почему бы и нет? Ему было чем похвастаться, нужно раскрыть все свои прелести.       Приезд друзей близился, им приходилось добираться на другой конец города: один из знакомых устроил вечеринку в честь праздника. По правде, после отработанного дня, где он двадцать раз вынужденно побывал в роли фокусника, не особо хотелось ехать в шумную компанию, но и тупо сидеть дома, казалось глупым.       Детишки на улице бегали в смешных и милых костюмах. Они пестрили своим разнообразием, а Марк радовался «уникальности» мышления родителей, потому что к нему уже зашли три Харли Квинн из «Отряда самоубийц», три принцессы, две феи и четыре ведьмочки, и непонятно — потребовали ли такие наряды дети или родители просто не хотели особо заморачиваться с этим? Хотя был один мальчик в костюме бутерброда. Оригинально выглядело.       За вечер юноше немного даже надоело открывать двери и, улыбаясь своими клыкастыми зубками вампира, давать детишкам конфеты из вазы, но пока он находился дома, не делать этого совесть не позволяла. Он помнил, как недолюбливал людей, которые не открывали ему: «Просто негодяи, зажали конфеты, определённо!», — думал маленький Марк. А взрослый Марк не хотел стать таким негодяем, и поэтому, каждый год запасаясь разнообразными карамельками, исправно раздавал их всем желающим, восклицавшим перед его порогом: «Кошелек или жизнь!».       Сейчас в очередной раз позвонили, но детского хихиканья слышно не было, что странно, ведь у этих неугомонных сорванцов внутри всё буквально разрывало, и стоять перед дверью в таком состоянии тихо они не могли. И как только парень открыл створку, на него налетело нечто, громко восклицая: «Секс или жизнь!» и поцеловало.       — Пожалуйста, не бей меня сразу, — прошептал парень в губы и, положив ладони на щеки Иена, неуверенно прикоснулся к нежным губам.       Услышав за дверью улюлюканье и дикий ржач, Марк начал догадываться в чём суть, а потому, хмыкнув, обвил руками талию незнакомца, который почему-то пришел с голым торсом. Целовался гость довольно-таки хорошо. Приятно было чувствовать его губы со вкусом чего-то спиртного.       — Проиграл желание или на слабо? — отстранившись буквально на несколько миллиметров, поинтересовался Туан.       — На спор, — хмыкнул юноша. — Я сейчас должен сказать: «Зайчика вызывали?».       — А потом? Ты на секс, что ли, спорил? — хохотнул хозяин дома, отстраняясь ещё дальше.       Теперь он смог рассмотреть весь образ «зайчика», одетого в какие-то синие штаны, что скорее напоминали пижамные, на руках белые перчатки, а на голове — милые заячьи ушки.       Блондин заметил, что его разглядывают и поспешил оправдаться:       — До этого я был железным человеком, но железный человек-кроль как-то… слишком. Нет? — улыбка широкая являлась, яркая, и глаза щёлочками становились. Красивый.       — Да, но мне так тоже нравится, — проводя пальцами по пояснице, улыбнулся Иен, — только, м-м-м, не для всех?       — Для тебя? — приблизившись к уху, прошептал, опаляя горячим дыханием. На что Туан лишь хмыкнул и руки тоже не спешил убирать. С улицы послышались крики:       — Джекс, ты застрял там, тебя не ждать? — смело выводилось очевидное — зайчика звали Джексон. Мило.       — Ты красивый, — всё ещё не отстраняясь, — поехали с нами? — поглаживая по оголённой руке, предлагал юноша, в этот раз увеличивая расстояние, потому что дыхание хозяина дома било прямо в область ключиц, это немного возбуждало.       — За мной приедут друзья, не могу, — Марк начинал трезветь, — ты горячий зайчик, но это всего лишь спор.       — А вдруг это судьба? — отойдя уже почти к выходу, вдохновенно прошептал Джекс, ярко улыбаясь.       — Тогда обязательно встретимся снова, — подмигнув, ответил русоволосый.       И, может быть, стоило обменяться телефонами… Судьба судьбой, но мозг включать иногда стоило, уж не в каменном веке жили. Хотя этот Джексон чересчур быстро убежал, а Марк слишком хорошо понимал, что он уже успел возбудиться.

***

      Вскоре после ухода зайчика приехали друзья Марка и забрали того, но отправились сначала в магазин, чтобы докупить алкоголя и закусок, потому что, по словам хозяина дома: «Людей вполовину больше, чем я рассчитывал». Нужно было спасать ситуацию. Вечеринка обещала затянуться до утра и трезвым никто не желал оставаться.       Если до двенадцати ночи по улицам можно было заметить весёлых, гиперактивных детей, то после полуночи наступало время взрослых. У некоторых костюмы были действительно проработаны очень тщательно, видно, что люди потратили не один месяц для воплощения своего образа в жизнь. Одни выбирали сексуальный образ, другие — невинный, одни дурачились, надевая смешные костюмы из мультфильмов, другие пугали очень впечатлительных, порой до мурашек.       Ребята были, все как один, — пьяные и легко возбудимые, девушки — пьяные, сексуальные и доступные. Повсюду искусственная паутина висела, мелькали разнообразные кукольные символы праздника, «подвешенные» приведения и «пьяные» тыквы. Примерно так можно было описать почти каждую вечеринку на Хэллоуин. И Туан не пожалел, что пошёл отдохнуть, ведь иначе пропустил бы много веселья, а потом ходил бы в универе и не понимал шуток, адресованных тому или иному человеку.       Студенческие годы — самые весёлые, и это по праву. Особенно чувствовалась вся прелесть таких лет, когда ты жил один, в чужом городе, под названием Майами, хотя за несколько лет он стал для тебя роднее, чем тот, где провёл всё своё детство. И конечно же, какой студент не подрабатывал, чтобы в кармане водились такие нужные «левые» деньги для пропить или проесть. А ещё вот такие праздничные ночи существовали, когда большинство находящихся в доме и на заднем дворе слишком пьяными оказывались, чтобы соображать, а потому полностью отдавались безумию и инстинктам. Потрясающий период проживался.       Почти всё время Марк провёл на заднем дворе, где были его друзья. Наблюдать за дерущимися в бассейне девушками было весело, а когда дело дошло до парней, половина разошлась, поскольку уже эффект не тот. К тому же, судя по крикам и свисту в доме, там происходило что-то куда более интересное, чем за его пределами.       На фоне играла Hadise — My Body, и люди, собравшиеся вокруг одного из столов, просто ликовали. Подобравшись поближе, а если точнее, то из-за любопытства растолкав всех мешающих, Туан подошёл к первым рядам. На столе танцевали девушка и парень.       Девушка была в костюме кошки, чёрный кожаный корсет на тонкой талии, подранные чулки, туфли на большой шпильке — смотрелось сексуально.       Блондинистые волосы собраны в неаккуратный пучок, на голове обруч ушками, а яркий язычок пробегался по алым губам. Она улыбалась и явно получала кайф от того, сколько восхищённых взглядов устремлено в её сторону.       С парнем они хоть и взаимодействовали, но явно не были парой, скорее просто работали на публику. Почему Иен так подумал? Потому что танцующим оказался тот зайчик, который неожиданно ворвался к нему в дом несколько часов назад. Сейчас на нём надеты чёрные обтягивающие штаны с дырками, массивные ботинки и заячьи ушки. Больше ничего.       Спереди на животе была чудесная надпись, сделанная явно маркером «Suck my…», а на спине помадой и уже местами немного смазано, но всё ещё различимо «honey bunny». И было очень любопытно наблюдать за тем, как дурачится этот парень, но «дурачился» он настолько классно, что Иен начал возбуждаться. Танец плавный, Джексон двигался в ритм музыке, делая то чёткие, то плавные движения тазом, и, видимо, раньше на нём всё же было что-то ещё, потому что люди начали кричать: «Сними ещё что-то», конечно же, в основном это были девушки.       А когда зайчик всё-таки заметил того, с кем на спор целовался, улыбка стала ещё ярче, и теперь он смотрел исключительно на Иена, проводил руками по своему телу и качал бёдрами, имитируя движения секса. И русоволосый на вопрос Джексона — «Секс или жизнь?» — в тот момент определённо выбрал бы первое, потому что очень хотелось. А блондин словно чувствовал это и расстёгивал ширинку штанов, начинал приспускать их, но трек закончился и тут же сменился новым, а Джекс пожал плечами и быстро спрыгнул со стола прямо рядом с Марком.       — Я проспорил только одну песню, — смотря прямо Иену в глаза, сказал, а улыбка озорная была, счастливая, и руки на талии быстро оказались.       — Тебе не живётся спокойно или ты споришь на что-то интересное? — так же весело улыбаясь, спрашивал Туан, облизывая после нижнюю губу.       — Это сейчас не важно, — перехватив руку парня, блондин шёл сквозь толпу, которая теперь уже наблюдала за двумя танцующими девушками и, подводя к лестнице на второй этаж, добавил. — Ты что-то говорил о судьбе, если мне не изменяет память?       — Угу, — Марк не особо хотел повторять, а потому просто притянул Джекса к себе и поцеловал, в этот раз более развязно, прижимаясь к его телу, проводя по спине и теперь уже точно размазывая яркую помаду. — Мне кажется, что ты обещал забрать мою жизнь, если я не дам тебе плату?       — А ты решил всё же расплатиться? — закусив губу, зайчик наклонил голову и выглядел слишком мило, хотя ещё и, в такой же степени, сексуально.       — М, а вдруг это любовь с первого взгляда? — театрально вздыхая, Туан приложил руку к сердцу и вздохнул. — Ты слишком быстро убежал, я не успел ответить.       — Пошли, — дальше слова были абсолютно лишними. Парни были слишком опьяненные, алкоголь и возбуждение затуманили рассудок, хотелось лишь попробовать на вкус друг друга. И они пробовали.       И всё равно, что дверь в комнату не закрывалась и заходили по ошибке в неё со словами: «Сорян, не хотели мешать» раз пять, а потом прикрывая, ретировались в свободное помещение. А ребятам всё равно, они под одеялом, им хорошо друг от друга. Вкус поцелуев пьянил даже больше, чем алкоголь, громкие стоны и податливость тела сводили с ума. Марк на себе убедился, что «кролик» у Джекса, действительно, медовый.       А ещё зайка узнал, как зовут парня, с которым у него был жаркий секс, только после того, как его назвали по имени, а он даже не мог ответить и, прикусив губу, немного стыдливо шептал на ухо: «Малыш, я даже не знаю твоего имени».       А Марк смеялся и представлялся, при этом лёжа на парне совершенно голый, покусывая шею в отместку за то, что не удосужился спросить это раньше, хотя и сам понимал, что не до этого было. И секс, просто невероятный секс, был у него первый раз за последний год, ведь Джексона всего «слишком», и отказываться от этого не хотелось, а потому предложение видеться чаще, а может даже больше, последовало именно от Иена, и:       — Ты, слишком красив, чтобы отказаться, — от Джексона, как вполне логическое заключение праздника.