Игра Канарейки

Безопасных игр не бывает. Есть только игры, стоящие и не стоящие свеч. Кодрингер

      Ночь опустилась на лес в считанные минуты. Отовсюду стали доноситься негромкие завывания, иногда в темноте обрывался высокий писклявый крик, прямо под копытами лошади пару раз хрустела или ветка, или чей-то панцирь, или кости.       Канарейка старалась не думать об этом. Она не была частым гостем в ночных лесах, а поэтому на всякий случай держала руку на рукояти кинжала. Не то чтобы она была первоклассной ведьмачкой и могла дать отпор любой живности, какая могла выскочить на неё, например, из тех похрустывающих кустов, но так просто было спокойнее.       Когда по расчётам эльфки до хижины травника оставалось не больше ста шагов, из-за деревьев показались огни горящих факелов. Канарейка тут же спешилась и привязала лошадь к толстому суку, надеясь, что сюда не приползёт какая-нибудь эндриага (или как их там) с преступным намерением обглодать косточки любимой зверюги атамана вольной реданской компании.       Эльфка замерла, прислушалась.       Мужчин было трое. Все они были в доспехах Ордена Пылающей Розы. Канарейка сжала кинжал в руке.       Один рыцарь ломился в дверь, осыпая её и её хозяина первосортной солдатской руганью, а ещё двое бродили вокруг, заглядывали в окна и размахивали в воздухе факелами.       – И понесла же нас, блять, нелёгкая в эку темнотень по лесам валандаться! – высказал всеобщее мнение тот, что был помоложе и похудее. Он особенно рьяно размахивал факелом в воздухе, надеясь этим отвадить всю опасную фауну здешних лесов.       – Не хочешь золота – чеши обратно в город, мы твою долю на двоих поделим! – едко отозвался второй.       – Живо отворяй! – орал третий, колотя по двери кулаком.       – С какого вообще он взял, что она здесь? – протянул молодой, вглядываясь в темноту. Что-то только что шевелилось за кустом, в темноте больше походившим на сгорбившегося, прижавшегося к земле громадного зверя.       – Да мне насрать. Главное, чтоб платил. Я вот всё спущу на баб. А ты, Матеуш?       Старший рыцарь стоял к нему спиной, а поэтому не видел, как Матеуш вдруг замер, а затем беззвучно рухнул на землю.       Через мгновение на другой край поляны выскочил ведьмак, в тусклом отсвете факелов похожий на очередное порождение Сопряжения Сфер. Блестнуло железное лезвие, рыцарь вскрикнул перед тем, как упасть наземь с наискось распоротым животом.       Рыцарь, ломившийся в дверь, резко развернулся, услышав вскрик, махнул факелом в воздухе и потянулся за оружием. Не успел он вытащить ржавенький старый меч из ножен, как из густой темноты ему прямо в сонную артерию прилетел маленький, но очень острый нож. Рыцарь булькнул и повалился на землю к своим коллегам.       Геральт со своим ведьмачьим зрением, конечно, уже давно увидел Канарейку, затаившуюся среди корней и листвы не хуже какого-нибудь хищника.       Эльфка встала, приподнимая подол, подошла к первому убитому и стала флегматично выдирать нож из его горла.       – Играешь на преимуществах? – хмыкнул Геральт.       – Ну, не я же стою ночью в лесу на открытой поляне и для пущей верности размахиваю факелом.       Ведьмак неопределённо хмыкнул, наклонился к рыцарю, лежащему у двери.       – Зато я не перепачкалась в чужой крови.       – Тебя учили где-то? – спросил Геральт, вытряхивая на ладонь несколько монет из кошеля рыцаря.       – Да, конечно. В далёкой крепости на севере, скрытой горами и непроходимыми тропами. Нас было всего несколько, мудрый старый наставник учил нас секретным техникам и поил... – Канарейка прервала поток иронии, умолкла на мгновение, сдавленно закончила:       – ...снадобьями.       Геральт поднял на эльфку взгляд. Она замерла над трупом рыцаря, держа в руках замусоленный клочок пергамента.       Ведьмак подошёл ближе, заглянул ей через плечо.       – Руны. Hen Llinge?       Канарейка помотала головой.       – Нильфгаардский диалект.       И она только что язвила по поводу своего обучения.       – Итак, ты учила нильфгаардский диалект...       – Я просто знаю Старшую речь.       Канарейка сложила пергамент, запихнула его в сумку. Поймав внимательный взгляд ведьмака, эльфка пояснила:       – Меня растил бывший скоя'таэль.       – Не замечал за белками каких-то знаний помимо врождённых ста способов убить d'hoine, не слезая с дерева.       Канарейка проигнорировала вполне справедливое замечание ведьмака и присела возле второго убитого ею рыцаря. Достала нож, вытерла кровь о землю.       – Это письмо человека, который меня заказал.       Эльфка встала.       – За мной и раньше охотились, но этим никогда не занимался целый орден.       – За мной они тоже охотятся. Я пару лет назад убил их главу.       Канарейка скользнула по Геральту каким-то заинтересованно-насмешливым взглядом.       – Надо привести коня. А то Ольгерд мне голову за него снесёт.       Ведьмак промолчал, но подумал, что голову скорее снесут ему – если с Канарейкой что-то случится. Атаман, ясное дело, этого не говорил, но это и так было предельно ясно. А закончит дело, Гюнтер, видимо, строящий на эльфку какие-то планы.       Канарейка вернулась, ведя под уздцы чубарую кобылу. Только эльфка потянулась к жерди, чтобы привязать лошадь, как дверь хижины шумно распахнулась и на порог вывалился травник – низушек в шляпе с дурацким пером. Вид травника отчего-то очень напугал реданскую кобылу-аристократку, и та словно взбеленилась, встала на дыбы, заставив Канарейку отскочить и повалиться на землю, протяжно и громко заржала.       Ведьмак быстро сложил руку в знак Аксий, прошептал заклинание и тряхнул ладонью рядом с мордой кобылы. Та вдруг застыла, сделала пару шагов словно одеревеневшими ногами, остановилась у стены дома.       – Как мы их! – воскликнул низушек, очевидно, имея в виду рыцарей.       – Мы? – с сомнением переспросила Канарейка, отряхивая юбку.       – Ну да, а ты что думала? – усмехнулся Геральт. – Будет непобедимое трио. Ты нападаешь сзади из тени, я – сбоку с мечом и знаками, а он – в лоб и, желательно, в доме.       Низушек явно обиделся, поджал губы, ядовито спросил:       – Чего вы ночью тут валандаетесь?       – Мы пришли за вытяжкой из кровавника, – серьёзно ответил ведьмак.       Канарейка сзади прыснула, прикрыла рот ладонью.       Её серьёзно подмывало прямо сейчас заржать в голос – настолько это выглядело комично и отвечало всем её представлениям о хреновых шпионах.       Травник вдруг тоже посерьёзнел, кивнул и важно протянул:       – Идите за мной.       Он вошёл в дом, Геральт последовал за ним, Канарейка наспех завязала узел на поводьях и юркнула в хижину травника, пока какой-нибудь очередной рыцарь не решил её убить.       Травник откинул дверцу подвала, указал рукой на хлипкую лестницу и, сделав вид, будто ничего не произошло и ни в каком заговоре он не замешан, зашагал восвояси.       Геральт спустился первым. Канарейка не знала, чего ожидать, поэтому надела капюшон и развязала узел на подоле юбки.       Квинто уже порядком надоело коротать время за выцарапыванием своего имени на бочке, на которой он сидел. Хмурый и строгий Незнакомец, не вызывающий у взломщика решительно никакого доверия, всё пялился в свои карты и чертежи, время от времени хмыкал и проводил рукой по волосам.       Если бы не куш, который он мог сорвать с этого дела, Квинто давно бы уже здесь не было. Квинто действительно не было никакого дела ни до этого Незнакомца, ни даже до ведьмака, с чего-то повадившегося чистить чужие сокровищницы.       Через пару самых скучных и нудных часов в жизни Квинто сверху послышалась возня, грохот, кто-то стал спускаться по ступеням. Взломщик бросил беглый взгляд на Незнакомца – тот оторвался от своих бумажек и твёрдо смотрел вперёд, уперевшись ладонями в стол. Из-за его плеча выглядывал паршивый портрет самого Квинто с гончего листа.       В комнатку шагнул ведьмак. Он коротко кивнул присутствующим и сделал шаг в сторону, пропуская своего спутника.       Спутницу.       Квинто понял это сразу даже несмотря на то, что фигура её была замотана дорожным плащом, а на голову наброшен большой глубокий капюшон.       – Это не Ласочка. И точно не Гуго Хофф, – заметил Незнакомец.       – А ты смышлёный, – съязвил ведьмак.       Канарейка быстро оглядела всех присутствующих и пришла к выводу, что здесь ей ничего не угрожает. А морду того мужчины, сидящего на бочке, она, кажется, даже видела на каком-то гончем листе.       Эльфка откинула капюшон.       Незнакомец несколько мгновений внимательно разглядывал её, потом его брови скакнули вверх, но быстро вернулись на место – этот тип определённо умел держать лицо.       – Канарейка? – предположил Квинто. Ему внешность этой особы чрезвычайно понравилась, он сам даже не заметил, как выпрямил спину, а на его лице родилась дурацкая ухмылка.       – Убийцы нам не нужны, – сухо сказал Незнакомец.       – И вам добрый вечер, милсдари, – хмыкнула Канарейка и нарочито расстегнула плащ так, чтобы были видны ножи и кинжалы, прикреплённые к портупее.       – Я же тебе говорил, Гуго или Эвелина, они бы подошли для нашего плана, – выдохнул Незнакомец с таким видом, будто отчитывал не Геральта, а пятилетнего нашкодившего сопляка.       – Гуго мёртв. А Эвелина поставила мне условия, которые я не мог выполнить из-за травмы.       Геральта вообще злила эта ситуация с Ласочкой и её выступлением. Суммы, которую она просила, у него просто не было, так что пришлось стрелять. Ему вручили какой-то арбалет и сказали стрелять в эльфа с яблоками на плечах.       Ведьмаку – арбалет. Даже смешно.       Мало того, что Геральт держал арбалет в руках если не впервые, то уж точно не больше десятого раза в жизни, так ещё и рабочая правая рука у него была ранена теми стражниками, охранявшими аукцион Борсоди. Рука зажила, но всё же порядочно тряслась, и Геральт предпочёл попасть в стену позади, нежели в эльфа, и намеренно скосил.       Эвелина потом покачала головой и отказалась участвовать в авантюре. Даже после упоминания о больших деньгах.       – И чем она нам поможет? – спросил незнакомец, повернувшись к доске позади него. На ней висели гончие листы на одноглазого краснолюда, ухмыляющуюся эльфку – Ласочку, низушка – очевидно, Гуго, на мужчину, сидящего на бочке в этой комнате (оказывается, его зовут Квинто и за него дают золота немногим меньше самой убийцы), а также на какую-то симпатичную магичку, подписанную «Меригольд» и, собственно, на саму Канарейку.       – Полагаю, и на тебя гончая найдётся? – спросила эльфка Незнакомца. Тот даже не шелохнулся.       – Думаю, что такому милому созданию мы найдём применение, – сказал Квинто. Поймав взгляд Канарейки, он поднял руки перед собой и улыбнулся: – Прощу прощения, если это прозвучало двусмысленно. Я имел в виду исключительно твои профессиональные способности.       – Ты Квинто, так?       Взломщик соскользнул с бочки на пол, сделал полупоклон с лёгкой улыбкой на губах:       – Рад с тобой познакомиться, Канарейка.       – А ты не представишься? – эльфка снова обратилась к Незнакомцу. Геральт в углу кашлянул в кулак.       – Воздержусь, – сказал мужчина и поджал тонкие губы. Канарейке он неуловимо напоминал громадную крысу своими блестящими чёрными глазками.       – Ведьмак, ты сделал то, о чём я тебя просил?       – Да. Стражников сегодня ночью будет определённо меньше.       Канарейка взглянула на ведьмака, Квинто хмыкнул.       – Хорошо. Обсудим наш план, – строго сказал Незнакомец. Канрейка поймала на себе взгляд маслянистых глазок Квинто и пожалела, что согласилась на просьбу ведьмака.