Игра Канарейки

– Много проблем в городе? – Бандиты, монстры, чума… И ты ещё. Геральт и Винсент Мейс

      Квинто неловко перепрыгнул на крышу, издав больше шума, чем нужно было. Ведьмак тут же приподнял голову, прислушался, словно хищник на охоте.       Незнакомец чем-то был недоволен, и, пусть он и молчал, это чувствовали все.       Наконец самый сложный участок пути был преодолён, и вся компания оказалась на чердаке.       – Я надеюсь, сюрпризов больше не будет, – сухо сказал ведьмак.       – А уж я-то как надеюсь, – выдохнула Канарейка.       – Ты ведь помнишь моё условие?       Незнакомец повернулся к Геральту, сдержанно кивнул.       – Никто не должен умереть.       Квинто непроизвольно посмотрел на Канарейку. Она почти незаметно кивнула в ответ.       Ведьмак увидел лежащие на бочке бутафорские мечи, взял один, подбросил его в руке.       – Оставь, ведьмак. Твой идеализм не спасёт тебе шкуру в крайнем случае.       Незнакомец был серьёзен. Всем было понятно, что ведьмак был взят с собой не просто как исполнитель, но в первую очередь как охранник. А с бутафорским мечом его полезность значительно падала.       Геральт молча просунул деревянный меч под перевязь.       Канарейка тоже взяла оружие, с которым, видимо, игрался в детстве какой-нибудь Демавенд или Фольтест. Другого объяснения тому, что на чердаке самого знаменитого аукционного дома Севера лежала груда деревянных мечей, она придумать не могла.       – И ты, Канарейка? – почти с интересом спросил Незнакомец.       – Я бесплатно не работаю, – улыбнулась эльфка.       Конечно же, дело было не в этом. Совсем не в этом.       Незнакомец повернулся к взломщику, очевидно, ожидая и от него подобного выпада. Квинто только усмехнулся, скрестил руки на груди.       «Опять это глупое благородство. Оно что, заразно?» – подумал взломщик.       – Убийца чудовищ и королей и наёмная убийца отказываются убивать. Какая прелесть. – Незнакомец достал из мешка маски, протянул их всем по очереди.       – Манипулируешь ты так себе, – сказала Канарейка, надевая маску.       Этот засранец будто знал, куда бить. Понятно, что она убила уже не один десяток людей, и от парочки стражников ничего не станется.       Но может быть, стоит остановиться?       Эта мысль не выходила у Канарейки из головы с тех пор, как её вынесли из той пещеры.       Из той пещеры, где, для того чтобы спасти её единственную жизнь, «кабаны» и ведьмак отняли не меньше двадцати других. Но и она сама при этом убила значительно больше сотни человек. Получалась какая-то очень неправильная арифметика.       А ведьмак вдруг просто взял и коряво, немного неловко улыбнулся. Вряд ли мимика его лица была способна на что-то более приветливое, но, во всяком случае, он искренне старался. И все сомнения и вычисления вылетели из головы Канарейки. В какой-то степени Геральт был идеалистом, и этот немного наивный для мужчины, которому почти полторы сотни лет, идеализм, нравился эльфке.       Меньшее зло, да?       Геральт как-то говорил об этом.       – А куда делась часть патрулей? – всё-таки спросила Канарейка. Если ведьмак и правда их всех вырезал, значит, все эти улыбки и деревянные мечи – одна большая бутафория. Во всех смыслах.       Незнакомец хмыкнул:       – Сегодня они в патруль точно не выйдут... Геральт, иди первым, – указал мужчина на лестницу.       Канарейка в упор посмотрела на ведьмака, но тот мотнул головой и стал спускаться.       «Геральт, зачем же ты меня так разочаровываешь?»       Квинто казалось, что он разобрался во взаимоотношениях этих двоих. Но только что он опять запутался.       А зачем он, собственно, вообще в это лезет?       Геральт услышал голоса ещё со второго этажа. Он остановился, приложил палец к губам и на грани слышимости сообщил своим спутникам:       – Там трое.       Канарейка надрывно выдохнула.       – Вооружены? – Незнакомец вытащил меч из ножен.       – Через стены не разглядел, – почти огрызнулся ведьмак.       – А жаль, – плотоядно улыбнулся Квинто.       Канарейка ведь уже залезла на эту шельмовскую колокольню, сбросила им верёвку. Зачем она здесь сейчас?       – Никого не убивать, – строго сказал ведьмак.       Какое лицемерие.       Геральт медленно ступал по леснице, прижавшись к стене. Канарейка последовала за ним, с силой сжимая в руке рукоять деревянного меча.       Трое мужчин стояли возле потрёпанного временем чучела единорога и обменивались угрозами, хорошо спрятанными за тяжеловесными преувеличенно вежливыми конструкциями.       Все были при оружии. Наверное, именно так заключаются сделки ночами в закрытых аукционных домах.       Вообще-то других вариантов, кроме того чтобы вступать с ними в бой, не было. Лестница спускалась с одной стены зала, единорог стоял возле противоположной. Сам зал был пуст, укрытий никаких не наблюдалось. А зелий невидимости ещё никто не изобрёл.       – Я отвлекаю, ты вырубаешь. Без смертей, – тихо прорычал Геральт.       Канарейке захотелось ударить его по голове. Но она только кивнула, юркнула в островок тени, образовавшийся под погасшим канделябром.       Дальше всё происходило очень быстро. Один из мужчин крайне невовремя повернулся и увидел ведьмака, пытающегося подкрасться к компании сзади. Он протяжно заорал, с лестницы тут же выскочил Незнакомец, откуда-то появилось пять или шесть стражников. Канарейка и Геральт размахивали деревянными мечами, Незнакомец – железным. Это было похоже на сумасшедшую гонку, эльфку даже охватил азарт. Нужно было, чтобы стражники не умирали, а падали без сознания от удара под дых или в солнечное сплетение.       Вдруг один из мужчин, полный и в самых дорогих одеждах, рванул в сторону и побежал вниз.       – Хорст! – крикнул ведьмак и рванул за ним. А покупатель, который чудом ускользнул от ведьмачьего деревянного меча, бросился к верёвке колокола. Канарейка даже не успела среагировать, как Незнакомец сорвал с её портупеи нож и метнул его в мужчину. Тот упал на пол, всё же успев рвануть за верёвку.       Над безмолвным спящим Оксенфуртом колокол с башни прозвучал подобно грому.       Колокол услышал и Ольгерд фон Эверек, атаман «кабанов». Он стоял на крыльце «Алхимии» с бутылкой мёда в руке. Атаман увидел, как со всего города к аукционному дому начала сбегаться стража, сделал добрый глоток мёда и вошёл в корчму. Он был недостаточно пьян для того, чтобы рассчитывать риски и выдумывать планы по спасению. В конце концов, ему только и надо, чтобы ведьмак не смог исполнить его желание.       Ольгерд вошёл в зал, где на скамье тяжёлым взглядом его встретила Эльза. Очевидно, изнутри колокол тоже был слышен.       – Не смей ничего выкидывать. Все будьте здесь и грузите на телеги вещи. Завтра уходим.       Атаман поднялся в свою комнату, дверь за собой захлопнул ногой. Подошёл к столу, упёрся в него ладонями, пытаясь вернуть на место ускользающую из-под ног землю.       – Ты попал в двух или даже трёхсмысленную ситуацию. Не завидую тебе.       Этот голос.       – Проваливай, О’Дим.       – Ты очень невежлив со своими гостями. Где манеры, Ольгерд фон Эверек?       Атаман повернулся к самому ненавистному на свете существу. Господин Зеркало сделал глубокий поклон в лучших традициях придворного этикета.       – Для чего ты пришёл? – Ольгерд вцепился в эфес арабеллы. Лицо его оставалось бесстрастным.       Но чёрные, пугающе глубокие глаза Гюнтера видели его, знали.       – Лишь выразить сочувствие.       – Оно мне не нужно.       – Ошибаешься, – улыбнулся Господин Зеркало. – Правда, будет очень печально, если милсдарыня Канарейка не вернётся оттуда? Ведь это ты её не остановил.       Ольгерд ухмыльнулся, скрестил руки на груди, придавая своей позе расслабленности.       – С какой стати мне о ней волноваться?       – Но ведь мысли об Ирис уже не так болезненны? Ты её почти не помнишь. Помнишь только то, что должен её любить. Но кого ты пытаешься обмануть? У тебя каменное сердце. Об этом прекрасно знаем мы оба.       – При чём здесь Канарейка? – Ольгерд пытался выглядеть спокойным, но на самом деле был натянут как струна. О’Дим это видел.       – Могу ответить честно, – Гюнтер по-птичьи наклонил голову.       – Так говори.       – Мне надоело наблюдать. Вы копошитесь как мыши, Геральт выполняет твои желания, Канарейка играет на лютне… Уж не стал бы ты считать, что так будет всегда.       – У меня нет иллюзий на этот счёт. Завтра я скажу ведьмаку последнее желание, а Канарейка уедет.       Гюнтер подошёл к низенькому пузатому шкафу, прислонившемуся к стене в углу, взял с него маленький красивый нож с витой буквой «К» на рукоятке.       – У тебя слишком много иллюзий.       Гюнтер исчез, нож звякнул о пол. Атаман провёл пальцами по векам и так и замер, стоя у стола в своей комнате на втором этаже «Алхимии». В полной темноте.       – Я со всем справился, милости просим в сокровищницу.       Квинто был горд собою и улыбался как довольный кот, но неуловимо напоминал Канарейке какую-то крупную птицу с маленькими блестящими глазками.       Вообще, если не отвлекаться на схожесть её спутников с различными животными, ситуация пугала эльфку. Аукционный дом был окружён стражей, а они всё глубже спускались к сокровищнице, в которой незадолго до этого исчез Хорст Борсоди. Понятно, что он и там спрятался не один.       Значит, опасность и впереди, и позади, а они сейчас между двумя пчелиными ульями – только ждут, кто нападёт на них первым.       – Я могу как-то отсюда смыться? Чтобы не через дверь? – спросила Канарейка у Незнакомца, который уж должен был быть в курсе всех более или менее безопасных запасных отходов.       – Только если через трубу, по крыше.       – Я поняла. Думаю, мне стоит уйти. Дальше я буду только обузой.       – Ты заберёшься по трубе? – спросил ведьмак с недоверием.       – Да.       Канарейка посмотрела Геральту прямо в глаза, кивнула. Тот кивнул в ответ и направился вниз по лестнице, к сокровищнице. Ей правда не стоило идти дальше. А ему не стоило звать её с собой.       – А жаль, – протянул Квинто, улыбаясь в своей странной манере – только одним уголком рта. – У нас была самая очаровательная обуза.       Взломщик сделал быстрый деланый реверанс и поспешил за ведьмаком.       – Надеюсь, мы больше не свидимся, Канарейка, – улыбаясь чему-то своему, сказал Незнакомец. – Ничего личного, просто в силу профессии.       – Да, я понимаю, – вяло улыбнулась эльфка в ответ и зашагала к камину.       Как только до неё донёсся глухой стук закрывшейся двери сокровищницы, Канарейка вылезла из камина, вся перемазанная сажей, и тоже поспешила вниз.       Кое-что в этом Незнакомце ей жутко не понравилось.       И даже не то, что он так обрадовался её уходу.