Неугасимый огонь

— Начнем с самого начала. Сейчас 2260 год, ты находишься на станции «Вавилон 5». На этой станции существует тридцать уровней, но для дипломатических, торговых и прочих нужд администрация использует только двадцать девять. Еще об одном они просто не знают. Возможно, на выходе из лифта ты видела на стене табличку с числом «17», так вот, это номер того самого уровня-призрака. Здесь живем мы. Мы – это много кто: зоологи, изучающие местных тараканов и сбежавшего зарга, который, возможно, уже успел здесь расплодиться, удачливые нелегалы и преступники, по счастливой случайности нашедшие здесь убежище, неудачливые жители станции, которые попали сюда из-за технических неполадок и не смогли вернуться, словом, совершенно разные люди. Они не могли попасть назад, и им оставалось только учиться жить здесь. Кто-то умный подключился к системе жизнеобеспечения, еще кто-то умный вытащил из системы регенерации хлореллу и стал разводить ее в качестве пищи, и так шаг за шагом на «Вавилоне 5» образовалось свое автономное государство. С тех пор было сделано многое, и жизнь здесь не хуже, чем на нижних уровнях, а кое в чем даже лучше. К нам даже иммигрируют. Мы имеем свои контакты на других этажах через независимое радио и курьеров, и кое-кто там знает о нашем существовании. Поэтому есть несколько человек, которые могут «дать адресок» кому-нибудь, кто по каким-либо причинам больше не хочет оставаться на станции, но не может с нее убраться. Если его устраивает наша компания и ненулевой шанс быть съеденным «идеальным хищником». Таких ребят немного, но они есть, и всем здесь найдется работа. Нужно много усилий, чтобы поддерживать всю эту технику в рабочем состоянии и не спалиться. Так что я думаю, мы найдем, куда тебя пристроить. У тебя есть образование? — Неоконченное ксенобиологическое, по минбарской программе, — ответствовала Хэлунн. — Отлично! Сможешь быть врачом, а в свободное время следить за мясом в чанах. Представляешь, нашелся генетик, который смог выращивать мясо на основе генов таракана. Причем совершенно нормальное, как у какого-нибудь таалора. — Теоретически это возможно. — На практике теперь тоже. Голь на выдумки хитра, — усмехнулся Ч’Нар.— В общем, биологи нам просто необходимы. Ты обязательно приживешься, даже со своей странной прической. Кстати, что это? Я такое только один раз видел. — У посла Деленн? — В точку. Это что, сейчас у минбарцев так модно? — Эх, если бы... Тогда бы меня здесь не было. — Ох, чую трагическую судьбу. Расскажешь когда-нибудь? — Расскажу, почему нет. В конце концов, сама виновата. Но только после того, как ты расскажешь, как здесь оказался. — Да запросто, хоть сейчас. — Первой встречной? – удивилась Хэлунн. – Ты просто вот так возьмешь и все мне расскажешь? — А почему нет? – ответил тем же нарн, — Что плохого в том, чтобы рассказывать о себе? Живым существам свойственно недопонимание, потому что наши разумы, увы, ограничены нашими черепными коробками, и только слова могут кое-как облегчить им контакт. Чем раньше ты поведаешь новому знакомому, кто ты есть, тем быстрее он поймет, хочет ли иметь с тобой дело, и если не хочет, перестанет вводить тебя в заблуждение. К тому же, многим нравится, когда им доверяют, они чувствуют себя важными и в ответ раскрываются сами. Так почему бы не порадовать кого-то, если мне это легко дается? К тому же, кажется, иногда я говорю интересные вещи. — Но твои слова могут быть использованы против тебя. — Да, и если кто-то, кому я открыл душу, попытается надавить на мои больные места, я буду знать, что он делает это специально, и это не причинит мне вреда. В отличие от разочарования, которое я испытаю к этой персоне… Так что, наоборот, чем большему числу людей я сам расскажу свои мысли, тем меньше народу сможет меня задеть. Ну, разумеется, кроме тех случаев, когда наемный убийца как бы невзначай интересуется, где живет мой любимый дедушка. — Хм, а в этом есть смысл, — задумчиво протянула Хэлунн.— Но я, наверное, так не смогла бы. — А так вообще немногие могут. Из моей расы — так точно. Мои друзья звали меня самым трепливым нарном на планете. Ну ладно, я обещал рассказ. Слушай. Некоторое время назад среди нарнов, обитающих на «Вавилоне 5», произошел раскол. Война с Центавром была снова проиграна, Нарн оказался под игом, и те, кому повезло оказаться здесь, спорили, надо ли им вернуться домой, чтобы умереть за родину, или выжидать здесь, представляя собой хоть маленький, но отважный резерв. Наш доблестный лидер Г’Кар едва не прослыл трусом, выбрав последнее. От дурной славы его спас только его авторитет, дружба с начальством станции и группа сторонников, которая стремительно таяла по мере ужесточения мер Центавра по отношению к новой колонии. Моя семья тоже улетела назад на Нарн, а я остался здесь. Наблюдать за гибелью своего народа со стороны и не иметь возможности ничего сделать – это не трусость, а великое горе, но я готов был пойти на это, чтобы быть вторым дыханием Нарна, чтобы мои родители там, дома, знали, что у них есть надежда... Потом я узнал, что их убили... А потом начались стычки центавриан и нарнов, гонения на нас, и центавриане насильно выслали нас всех на Нарн. Гражданин Г’Кар попросил у капитана Шеридана политического убежища. Я не столь важная шишка, поэтому я скрылся здесь. Теперь на станции осталось только два нарна. Перед тобой почти что уникальный экземпляр, наслаждайся. Хэлунн тупо уставилась в стену. Она ушла слишком глубоко в себя, чтобы фокусировать взгляд. Знакомая тупая боль, вызванная бесконечной несправедливостью одних существ к другим и Вселенной к ним всем дала о себе знать с новой силой. — Неудачливый борец за мир и жертва собственных политических убеждений? Я тоже, Ч’Нар... Кстати, почему мы стоим? Действительно, последние несколько минут они никуда не шли, а спокойно беседовали, стоя перед закрытой дверью. Точнее, нарн беседовал. — А мы пришли. Я просто не хотел прерывать рассказ и твои размышления. Я за цельность повествования. Ну что, пошли? Ч’Нар нажал какую-то кнопку, и створки двери разъехались. Пространство вокруг них тут же заполнилось шумом и голосами.