Неугасимый огонь

— Хэлунн, ты сейчас занята? Она задвинула последний чан с клонированным мясом таракана на нижнюю полку сколоченной вручную пластиковой этажерки, нажала кнопку поддержания режима и встала, утирая рукавом пот со лба. — Уже нет, — она улыбнулась нарну. — А что? — Пойдем, покажу кое-что, — Ч’Нар дернул внушительным подбородком в сторону выхода. — Пойдем, — согласилась Хэлунн. — Только быстро: я хотела еще заняться перевязочным материалом. Она заглянула в соседнюю зону каюты, отчиталась своему покровителю-доктору о делах и попросила разрешения отлучиться. — Иди, - мрачно ответил он, почесав щетину на обвисшей щеке, — Но помни, что биологические разъемы людей и нарнов отлично совместимы, так что не забывай о предосторожностях. Хэлунн нахмурилась, покраснела и вышла. Ее догнал хриплый смешок. «Люди…», — подумала она со смесью негодования, снисходительности и восхищения, но вслух только вздохнула. Ч’Нар же заливался хохотом. — Да не слушай ты его, — отмахнулся он. — Люди вечно бросаются словами. У тебя, кстати, бровь смазалась. Хэлунн встрепенулась, достала из кармана пиджака зеркальце и карандаш и заново нарисовала брови. Наверное, можно было бы обойтись и без этого, но так было комфортнее. Казалось, она не привлекает лишнего внимания. Одежда все равно оставалась пестрой и странной, но там, где трудности с поставкой вещей, это не вызывает подозрений. Никто не обращал внимания на сочетание красноклетчатой рубашки, буроклетчатых штанов, большого коричневого пиджака длиной до середины бедра, как минбарская мужская роба, и большого цветастого платка, скрывавшего голову подобно капюшону. — Ты теперь совсем как человеческие женщины, — усмехнулся Ч’Нар. — Они так же в любую удобную минуту корректируют внешность красками, даже здесь. — Отлично, значит, я интегрируюсь в их культуру, — Хэлунн захлопнула зеркальце и убрала в карман. — Пошли. Ч’Нар кивнул и они двинулись по коридору. — Слышала, твои психи потеряли своего зарга? – начал он. — Что? Как можно надолго потерять зарга в замкнутом пространстве? Еще не нашли? — Не в этом смысле. Совсем одичала в своем медотсеке. Потеряли как отдельную часть Вселенной. Зарга прикончили, и, судя по тому, что никто не признается, это сделал кто-то снаружи, а потом вернулся назад. — Неведомый благодетель… Что ж, теперь если я тоже захочу Воссоединения, у меня будут с этим проблемы, — пожала плечами Хэлунн, — Что еще слышно? — По личным каналам у всех примерно одно и то же: Война Теней в разгаре, никто ничего не понимает, всем страшно. Земля пока не съела Вавилон обратно, пока держимся. Силы для защиты у нас есть, хоть и немного. Говорят, что Шеридан скоро должен попросить другие державы о поддержке. Тогда они будут втянуты в конфронтацию с земным правительством, но у «Вавилона 5» надежда только на это. Кажется, Минбар что-то затевает, но мы, к сожалению, не можем понять… — Наверное, это Анла’Шок. Наше официальное правительство не стало бы этим заниматься, — вздохнула Хэлунн. — А земное телевидение делает вид, что ничего не происходит и никакой Войны Теней не существует. Слишком занято, поливая грязью «Вавилон 5», — обиженно фыркнул Ч’Нар, — конечно, по ТВ любой планеты редко услышишь всю подноготную, но Земля недоговаривает даже по сравнению с минбарскими СМИ. — Погоди, мы что, слушаем Минбар? – насторожилась Хэлунн, чувствуя, как в ее душе нарастает радостный трепет. — Догадалась, наконец-то! Все гораздо лучше: мы понимаем Минбар. Поймать сигнал ничего не стоит, но надо было его расшифровать. Мы с техником Беном давно могли бы это сделать, но до тебя у нас здесь никто не понимал минбарский и не интересовался вашими делами. Я подумал, тебе было бы интересно узнать о своих. — Ты знаешь, они мне больше не свои, — вздохнула Хэлунн. – Но ты прав, мне интересно. Просто послушать родные языки… Погоди, а верно ли я поняла, что этот твой техник Бен знает о моем происхождении? — Да, он знает, — кивнул Ч’Нар, — Но никому не скажет. А все остальные, с кем ты успела здесь пообщаться, если не знают, то строят догадки о том, что ты точно имеешь отношение к Минбару. Что-то в тебе есть такое, знаешь, минбарское… — он усмехнулся, — Некоторые особо проницательные связывают тебя с послом Деленн, даже называют тебя ее воплощением, пришедшим присматривать здесь за всем. Словом, о тебе ходят весьма странные и забавные слухи. Но, как ни парадоксально, это совершенно не вредит твоей репутации. Всем здесь наплевать на прошлое друг друга, но никто не прочь поразвлечься сплетнями. Меня постоянно спрашивают о тебе. — И что ты отвечаешь? — По настроению. В последний раз я сказал, что на самом деле ты нарн в тональном креме, а все эти минбарские штучки вроде переносицы и акцента – просто чтобы отвлечь внимание от истины. — Это большая честь для меня, — улыбнулась Хэлунн, — быть причисленной к вашему великому племени. Спасибо. — Из тебя вышел бы отличный нарн. Заходи! Главная станция связи, как и медотсек, была размещена в каюте и была еще более тесной из-за техники, рабочей и нерабочей. В дальнюю стену был вмонтирован стандартный компьютер, начинка из него лежала на кровати, соединяясь с ним проводами. В ней копался человеческий мужчина лет сорока пяти, сидевший рядом на каком-то мигающем ящике. — Здравствуй, Бен, — позвал Ч’Нар. Тот вздрогнул, обернулся и вытащил из уха наушник. — Привет, Ч’Нар, — ответил он. — А это наш переводчик? – техник встал и протянул ладонь для рукопожатия. — Бен. — Хэлунн, — представилась Хэлунн и по всем правилам совершила человеческий приветственный жест. — Очень приятно. Вы же говорите на адронато? — Да, на адронато, линн'а и трех диалектах вика. — О… — уважительно протянул техник. — Ничего особенного, у нас большинство граждан учат все государственные языки и по нескольку диалектов языка своей касты, — пожала плечами Хэлунн. — Я бы хотела выучить гораздо больше, освоить пару древних наречий, но мне все не хватало времени. — Похвальная скромность, — он улыбнулся совсем как Ч’Нар. «Интересно, кто у кого научился». — Что ж, в таком случае я уступаю вам свой пост, — сказал техник, протягивая Хэлунн единственный проводок наушника. — Тут сейчас минбарское официальное радио, а если будете вращать эту ручку вправо, переключитесь сначала на другие станции, а потом на личные каналы. В основном, они принадлежат рядовым минбарцам, к личному каналу Деленн мы пока подключиться не смогли. — А как же уважение к личному пространству? – удивилась Хэлунн. — Мы находимся в информационной изоляции и не можем узнать информацию иначе, — вздохнул техник. — Это вынужденная мера, необходимая, чтобы выцепить хоть что-то. А если вам покажется, что вы слушаете что-то, что должно остаться между собеседниками, просто переключите канал. Хэлунн не была удовлетворена полностью, но кивнула, взяла наушник и осторожно присела на мигающий ящик. Сначала она даже не вникала в содержание, а просто слушала звучание родного языка, прикрыв глаза от удовольствия. Постепенно смысл отдельных слов стал пробиваться к сознанию, и вскоре Хэлунн воспринимала уже не звуки, а идеи. Говорили о торговой сделке, и она переключила канал один раз, потом снова и снова. Ее лицо было спокойным. Но в какой-то момент ее нарисованные брови взметнулись вверх, а губы растянулись в изумленной, но счастливой улыбке. — Что такое? – поинтересовался Ч’Нар, но Хэлунн не ответила ему, а продолжала напряженно слушать, сжимая в кулаки лежащие на коленях руки. Наконец она расслабилась, отложила наушник и встала. — Спасибо, мистер Бен, — она по-минбарски поклонилась технику. — Спасибо, Ч’Нар, что привел меня сюда. — Ну, что ты там такое услышала? – изнывал от нетерпения молодой нарн. — Боюсь, что ничего особо стратегически ценного для вас, но нечто очень важное для меня, — сказала Хэлунн, — Там говорили, что выбрали Энтил’За, впервые за много лет. Титул предводителя Рейнджеров. Его получила посол Деленн. Хэлунн теперь регулярно навещала Ч’Нара и техника, чтобы слушать минбарские каналы или просто проводить время в хорошей компании, и неудивительно, что она оказалась рядом, когда Бен вдруг окаменел лицом, а потом вскочил с ящика, вырвав из уха наушник, и закричал: — Ребята! Война Теней закончилась! Уже три дня как. Радостная весть в четверть часа разлетелась по семнадцатому уровню, и его обитатели затеяли праздник в честь победы Младших Рас. В коридоры вытащили столы, на них разложили запасы, приготовили мясо из лучших чанов. Доктор достал свой самогон на хлорелле, а какой-то эстет из бывших ботаников придумал добавлять туда отдушки. Гуляния продолжались почти двое суток. Люди уставали праздновать, ложились спать, а потом возвращались к скудным столам, где разговоров и песен было больше, чем еды. Хэлунн особенно запомнилась одна песня – вероятно, адаптированный перевод с одного из земных языков. О, я живу в подполье, Терзая сердце болью, Смирился с жалкой ролью – Скрываться и бежать. О, ирония, ведь он, Наш огромный «Вавилон», Нас и выплюнул, и принял, Он и мачеха, и мать! Мы в печенках «Вавилона», В брюхе иуганодона, Гексоген в газобаллоне, Вот взорвемся – будешь знать. Нету денег – нелегалы! Нет работы – нелегалы! Телепаты – нелегалы! Анаша – запрещена!* Песня была очень чувственная и пробирающая, особенно когда ее пели пьяные. Интересен был и лингвистический аспект: казалось, текст был написан не одним человеком, и все его авторы очень отличались друг от друга как поэтическим талантом, так и сферой интересов. Наконец, к облегчению Хэлунн, праздник начал рассасываться, и коридоры постепенно обрели прежний вид. Можно было вернуться к работе, которая, пока начальство отсыпалось, состояла только в том, чтобы запустить рост новой партии мяса и спровадить из медотсека всех несчастных мучеников похмелья, которым дефицитного болеутоляющего не полагалось. Когда она занималась увещеванием очередного страдальца, над их головами раздался голос. — Внимание, жители уровня номер семнадцать! Говорит Зак Аллен, начальник службы безопасности станции «Вавилон 5». Мы знаем о вашем существовании и убедительно просим вас передать уровень под наш контроль. Вы будете помещены в каюты для временного проживания, пока представители вашего правительства на «Вавилоне 5» не решат вашу судьбу. Выходите на шестнадцатый уровень через любой лифт. Даем вам четыре часа. — Может, нам сразу застрелиться? – заревел в потолок похмельный тип и обругал безопасников так, что Хэлунн захотелось записать за ним. Но вместо этого она вытолкнула страдальца за дверь, заперла медотсек и побежала искать Ч’Нара. — Слышал? — Да. — Что будешь делать? — Останусь тут. Как и все, наверное. Сюда приходят те, кому нечего терять в любом другом месте. Каким образом может решить мою судьбу гражданин Г’Кар? Отправит на Нарн, под центаврианское иго? Спасибо, не хочется! А на большее у него, увы, уже не хватит влияния. И, к тому же, тут у меня уже есть друзья, которых я не могу бросить в борьбе за жизнь. Даже если бы меня ждали где-нибудь под теплым солнышком мои родители, я бы не смог уйти. Я же нарн. — Понимаю, — Хэлунн помрачнела. — А ты? — Ч’Нар с надеждой поднял на нее глаза. — Посадить свою жалкую жизнь беженца на шею послу Деленн? Предстать перед ней образцом глупого плагиата, соломинкой, вообразившей, что поддерживает каменную статую? Нет уж, увольте! Я буду сражаться вместе с вами. Однако сражаться друзьям так и не пришлось: по истечении четырех часов, когда все желающие покинули уровень, а остальные заблокировали лифты, сотрудники СБ просверлили в полу восемнадцатого уровня несколько дырок и с помощью небольших отрядов быстро обезвредили местных, по нескольку человек загоняя их в каюты. Погибло двое мужчин. Остальные, так или иначе, решили подчиниться превосходящим силам. Хэлунн сначала прибилась к группе местных, но о ней, видимо, было сказано особо, поэтому ее вскоре перевели в одиночную каюту несколькими уровнями выше, как важную гостью, и оставили ждать прибытия Мин’энтил Деленн.