Неугасимый огонь

Хэлунн сжала дрожащие руки в традиционном минбарском приветственном жесте и вошла в каюту. Мин’энтил Деленн сидела с планшетом в руках, Ленньер, склонившись, стоял рядом. Увидев Хэлунн, оба выпрямились, и Мин’энтил Деленн встала ей навстречу. Она поспешно поклонилась и тут же встала в спокойную позу, принимая более сдержанные приветствия старших земляков, не поднимая взгляда, но чуть повернув голову набок, чтобы видеть свою собеседницу. Раз уж удалось встретиться с ней, возможно ли потерять хоть мгновение? — Здравствуй, Хэлунн, я рада тебя видеть. Садись, пожалуйста. Я наслышана о тебе и очень хотела с тобой поговорить. Хэлунн послушно опустилась на край диванчика. Мин’энтил Деленн села напротив, Ленньер занял место за ее плечом. — Первым делом я хочу сказать, как благодарна тебе за то, что ты сделала для Земли, Минбара и для меня. Это достойный и отважный поступок. Для меня встреча с тобой – честь. «Пожалуйста, не говорите так!» Хэлунн отвела взгляд. — Благодарю вас, посол, — тихо сказала она. — А выглядишь так, будто проклинаешь, — Деленн склонила голову, наблюдая. — Если хочешь, расскажи о том, почему ты это сделала и что тебя гложет теперь. Я не настаиваю, но, быть может, тебе станет легче. Хэлунн тяжело вздохнула, заставила себя поднять глаза и, изо всех сил стараясь не тараторить, заговорила: — Я хотела поддержать ваши начинания, Мин’энтил Деленн, потому что считаю, что хорошие отношения с человечеством помогут нам многое понять. А еще я очень не хотела, чтобы вам было одиноко среди минбарцев… Уже потом я подумала, что это, наверное, глупо, и вы с вашим авторитетом найдете себе последователей где угодно, но я сделала это по зову сердца и не жалею. Дело в том, что я хотела помочь вам, но поставила себя в положение, когда вы помогаете мне, и мне очень за это стыдно. Хэлунн опустила взгляд, давая понять, что закончила. Мин’энтил Деленн задумалась. — Найти последователей не так просто, как ты думаешь, тем более, таких, как ты, Хэлунн. В твоей душе живет неугасимый огонь, и твои поступки говорят об этом так же красноречиво, как твое имя.* Я счастлива, что у меня есть такой союзник, и это не просто слова, я хочу подкрепить их действиями и буду рада, если ты мне это позволишь. Надо уметь не только оказывать помощь, но и с честью принимать ее. К тому же, я в некотором роде виновата в твоих несчастьях. — Нет! – воскликнула Хэлунн и тут же закрыла рот руками, с ужасом осознав, кого только что перебила. — Посол, говоря, что вы виноваты, вы тем самым преувеличиваете ваше значение в поступке Хэлунн и преуменьшаете ее собственное, — вставил Ленньер. «Во имя Валена, я об этом и не думала!» — О! – на лице посла явственно отразились сожаление и стыд. — Прости мою бестактность, Хэлунн. Дипломатичность порой подводит и меня. И все же позволь мне помочь тебе, а то я буду чувствовать себя неблагодарной. Обещаю делать это не в ущерб себе. Ты согласна? Хэлунн кивнула. «Да кто я такая, чтобы вам отказать?..» — Спасибо, — ответила Мин’энтил Деленн. Даже сотня СБшников «Вавилона 5» с сарказмодетекторами не смогли бы найти сарказма, иронии или подтекста в этой благодарности. — Уже сейчас я могу поговорить с доктором Франклином, главным врачом станции, чтобы он взял тебя на стажировку. Судя по твоему уровню подготовки, ты быстро освоишься. Можно отправить тебя работать по специальности на какую-нибудь из планет Лиги Неприсоединившихся Миров, кроме Земли и Минбара. Это чуть сложнее, но тоже выполнимо. И, наконец, есть третий вариант. Он сопряжен с опасностью для жизни, и мне не хочется предлагать его тебе, но если твое сердце повелит выбрать именно его, я не стану тебя отговаривать. Ты можешь пойти добровольцем в Анла’Шок. Туда берут как людей, так и минбарцев, и я надеюсь, что в ближайшем будущем другие расы тоже смогут присоединяться к рейнджерам. Для Анла’Шок не имеет значения, как ты выглядишь и где родился. Важно лишь, насколько ты готов бороться за мир во Вселенной. — И отдавать жизнь за Энтил’За, — добавил Ленньер. Снова чрезвычайно метко: лицо Деленн окаменело. — Да. И отдавать жизнь за Энтил’За. Спасибо, Ленньер. «Жить для Мин’энтил Деленн, умереть за Мин’энтил Деленн… Это лучше, чем все, что я сделала, и лучшее из того, что еще могу сделать». — Разумеется, у тебя есть время обдумать решение, ты не обязана отвечать сейчас. — Я хочу вступить в Анла’Шок, Энтил’За, — твердо ответила Хэлунн. — Что ж… — с трудом произнесла Деленн спустя несколько секунд, — Я уважаю твой выбор и благодарю тебя за него. Ленньер отправит заявление от твоего имени, и позже я сообщу тебе, как ты можешь попасть на базу. После прохождения основной боевой подготовки ты сможешь закончить образование по специальности и работать врачом на боевом корабле или независимым исследователем на базе. И то, и другое принесет неоценимую пользу нашему делу. — Спасибо, Энтил’За. Хэлунн встала и собралась уходить. Деленн поднялась вслед за ней. «Я выше» — с легкой гордостью защитника подумала Хэлунн. — Может быть, ты хочешь сказать нам что-то еще? Она беззвучно вздохнула и впервые посмотрела в серые и бесконечно глубокие глаза Деленн. — Пожалуйста, берегите себя, Энтил’За. Мне больно, когда с вами что-то не так, и вдвойне больно, когда я не могу вам помочь. Хэлунн чуть развернулась и встретилась глазами с Ленньером, тоже первый раз в жизни. Совсем не так, как она представляла себе в мечтах, а гораздо более по-взрослому, на равных и с тяжестью в груди. — И вы берегите себя, Ленньер. Я никогда не видела, чтобы вы страдали, но уверена, что мне это не понравится. Вы нужны Энтил’За. Прощайте. Хэлунн поклонилась напоследок и покинула каюту. Минбарцы некоторое время стояли неподвижно, а потом Деленн покосилась на своего атташе и заметила: — А она любит тебя, Ленньер. — Так же, как и вас, — ответил тот. — Вряд ли так же. Но разве не удивительно, как в одной девочке может умещаться столько любви? — Вы сами сказали: ее душа – неугасимый огонь. Ее любовь и есть ее душа. — Ты заметил, как она в одно мгновение повзрослела, решив вступить в Анла’Шок? Сразу стала такой уверенной, внушительной… Как будто тяжесть выбора упала на дно ее души и не дает той метаться. — Да… Знаете, я помню, как пару лет назад в рамках курса практической риторики читал ее группе лекции. Живость мыслей и чувств выделяла ее среди других, а ее любовь не отпугивала и не внушала жалости, но делала ее речи богаче и интереснее. Хотел бы я уметь так любить… — Твоя любовь так же ценна, Ленньер, такая, какая есть. — Конечно, Мин’энтил Деленн.