Вечера в дистрикте 12

Китнисс едва успела дойти до кровати, как пришёл звонок от Эффи. - Я уже в Пятом дистрикте, душка! – радостно защебетала она. – Ты даже представить не можешь, какая потрясающая здесь природа! Китнисс невольно улыбнулась, несмотря на усталость. - Жаль, что тебя нет со мной: в какой-то момент я пожалела, что не взяла тебя в это путешествие! – продолжала Эффи. – Знаешь, мне кажется, тебе стоило бы провести какое-то время тут, может быть, эти относительно безопасные приключения пошли бы тебе на пользу. - Нут уж спасибо, Эффи, хватило с меня всего этого, - покачала головой Китнисс, подумав, что приключения на Арене, где Хеймитч рисковал своей головой уже не раз, забираясь туда, куда не добирались другие трибуты, не такие уж и безопасные. - А как тебе артефакты? Ты уже разобралась с ними? – поинтересовалась бывшая Сопровождающая. - Ну… Они весьма интересны, я отправлю тебе то, что сегодня успела узнать касательно некоторых из них… Правда, обработанного мной материала пока – кот наплакал, мне даже стыдно перед музеем, который за такое короткое время оказался более осведомлён, чем мы, которые, собственно, эти артефакты исследовали первыми… Я имею в виду то, что Хеймитч нашёл их первым, - поправилась она. - Ну, забота-то об их изучении всё равно лежала на нас с тобой. Да и не думаю, что они требуют скорого отчёта, я-то знаю этих архивных работников… Они из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать теперешнему правительству своё служебное рвение. Так что расслабься. Посмотри вот фотки, которые я сделала по дороге! Эффи вывела на экран действительно потрясающие пейзажи горных местностей и восхитительных, тронутых осенней кистью лесов. Китнисс так залюбовалась этими картинами, что невольно забыла про подругу, которая потревожила её созерцание своими новыми реминисценциями: - Правда, обслуживание в поезде никуда не годится, до Революции было гораздо лучше, но я надеюсь, что это поправимо. То, что я еду сопереживать превратностям, которым подвергается любимый мною человек, придаёт мне сил! Китнисс снова улыбнулась: Эффи никогда не стеснялась прибавить весу своим деяниям, ссылаясь на высокие цели, даже если этими целями было простое полевое исследование для одной из глав будущих учебников по истории. Эффи будто бы прочитала её мысли, добавив ещё более серьёзно и напыщенно: - Да-да, я искреннее считаю, что, прививая подрастающему поколению должное знание о мире - о таком, которым даже мы его до конца не знали, - мы выполняем великую миссию!.. Так что я буду стараться изо всех сил, чтобы привнести свой вклад… Китнисс, ты меня слушаешь? Да потом ты посмотришь уже эти картинки! - Да, да, Эффи, слушаю, конечно, - рассеянно сказала Китнисс, которая задумалась вдруг о том, что было бы, если Пит уехал-таки к Хеймитчу, и она осталась одна с Эффи копаться в бумагах и делах давно минувших дней. «Наверняка скисла бы в первые же два дня», - подумала девушка. - У меня есть для тебя занятие поинтереснее, - загадочным голосом заговорила Эффи. – Я забыла свой дневник дома - придётся, наверное, заводить здесь новый. Но в этом дневнике на последних страницах есть заложенное мной письмо победителя исследуемых нами Игр, Тома… Помнишь, он писал своей сестре о том, как выживал в подземельях и убил парня из Первого дистрикта? - Ну, да, помню, - ответила Китнисс. - Так вот. Я забыла тебе сказать, что я нашла перед самым отъездом ещё одно его письмо… Вообще он мастер писать длинные письма, а в описании своих подвигов на Арене весьма велеречив… Вот там он ещё кое о чём рассказывает, думаю, тебе будет интересно почитать. Знаешь, мне очень нравится читать об этом, я даже не думала, что могут быть такие средства, ведущие к победе! На войне все средства хороши, конечно, и всё же я никогда прежде не заглядывала так глубоко в отдалённые времена, а ведь тогда люди жили той же жаждой – выжить, а на Арене – любой ценой… Так что это мне было читать вдвойне интересно, тем более, что это касается исследуемой нами темы. На последней странице заложила, как закладкой… - Хорошо, я прочитаю. Ты умеешь заинтересовать, - Китнисс отчего-то стало очень интересно узнать, что же было такого в этом письме Тома: по-видимому, сказалось влияние обаяния Эффи, которая знала, как увлечь человека тем, что ей самой было интересно. - Вот и отличненько. Ладно, милая, я пошла собираться: нам скоро выходить. Завтра утром пришлю сообщение, напишу о том, как доехала и где расположилась. Пожелай мне удачи! - Удачи, Эффи! – зевнула Китнисс. – И спокойной ночи! - Не думаю, что она у меня будет спокойная: всё-таки надо ещё добраться до Арены, а там найти Хеймитча и разобраться с вещами, и прочее, что там бывает на новом месте, - озабоченно проговорила Эффи. – Это тебе спокойной ночи! Ладно, всё, мне тут уже второй звонок дают, пошла я! - Пока! – Китнисс махнула подруге рукой и отключила экран. Девушка почувствовала – хотя она не могла понять, почему, - ещё более усталой после разговора с Эффи. Едва дойдя до кровати, Китнисс забылась почти моментально и проспала до обеда следующего дня. За обедом, который Пит организовал для Китнисс, которая, по его мнению, «слишком заработалась», девушка предложила мужу прочитать письмо, о котором говорила Эффи накануне. - Оу, отлично! Обожаю эту тему! – радостно подхватил Пит, которому всегда нравилось читать воспоминания людей о прошлых Играх. - Так, где же этот дневник?.. Тут вроде лежал… - пошарила Китнисс под подушкой на диване, на котором обычно спала Эффи. - А, вот он, - она перехватила небольшую книжицу на лету: дневник выскользнул у неё из рук и едва не упал на пол. – Сказала, что письмо лежит на последних страницах… Всё, нашла. Китнисс открыла дневник нас странице, где лежал старый, желтоватый конверт, и осторожно вытянула из него стопочку мелко исписанных листков. - Ну, что там? - нетерпеливо спросил Пит у Китнисс, глядя на то, как её взгляд скользит по строчкам. - Ну… Тут много чего… Целая история… Наверное, надо читать с той страницы, которая вверху, остальные под ней расположены в порядке возрастания от единицы, а эта, верхняя, – седьмая, возможно, Эффи и имела её в виду… Ну-ка… Слушай. Пит был весь внимание. «…Джейн, милая, ты просишь, чтобы я расписал тебе последующие дни… Честно говоря, я их плохо помню. Точнее, события я помню хорошо, но после убийства парня из Первого дистрикта мне показалось, что у меня начались проблемы с рассудком и восприятием… В общем, когда девушка с луком из Одиннадцатого загнала меня в лес, было уже темно, и я на свой страх и риск едва смог раздобыть себе огонь. Ни в коем случае нельзя было делать свой костерок достоянием гласности, поэтому я вырыл две ямы: одну большую, в свой рост, полуметровой глубины, потом вторую, совсем рядом, чтобы можно было их соединить небольшим прорытым снизу отверстием. В эту маленькую яму я натаскал веток и запалил эту миниатюрную печку, а сверху её заложил лапником. Также лапником я выложил дно большой ямы, в которую поступал жар от костерка, и в которой я собирался улечься спать. Костёр теперь, особенно когда я насыпал на лапник, прикрывающий меньшую ямку, земли, был невидим. В яме было тепло, а источник дыма в лесу обнаружить довольно трудно. Самое главное было сделано – я скрыл источник огня. Возможно, это и спасло мне жизнь...» Пит слушал молча, грустно глядя на любимую. - Вот тут Эффи что-то выписала своим почерком, на листке, я его сначала не заметила… - Китнисс осторожно вытянула из стопки листок бумаги, исписанный витиеватым почерком подруги. «…Эти Игры ломают не только жизнь, но и психику… - продолжила читать девушка. - О многом я тебе не напишу, ты уж не обижайся. Я счастлив, что из-за занятости ты не смогла посмотреть всё то, что показывали тогда в прямом эфире. Я также счастлив, что я этого не видел – судя по тому, что мне потом рассказывали о произошедшем… В общем, просто напишу о том, что было со мной дальше. Днём, когда мне нельзя было выдавать себя вообще никак (ночью передвигаться по лесу трудно, ты знаешь, так что, несмотря на то, что лучница из Одиннадцатого могла учуять дым и попытаться меня обнаружить, вероятность последнего была крайне невысока), чтобы не облегчить ей задачу моего обнаружения, я распилил небольшой пилой, которая мне досталась от спонсоров (странный подарок, не так ли?) до середины один небольшой пенёк в шести местах по кругу так, что в пересечении распилов можно было вставить клочок тлеющей ваты… Огонь горел долго, высоко и совсем не дымил. Это старый способ, кажется, его называли «невидимой свечой» или вроде этого... Но я понял, что в лесу этом мне задерживаться долго нельзя». Китнисс подняла голову и выразительно посмотрела на Пита. - Я остаюсь всё при том же мнении: если послушать этого Тома, то наши Игры в какой-то мере - действительно игры, - невесело усмехнулся Пит. – Хотя, нет конечно... - добавил он, погрустнев. - Но некоторые, действительно, не знали, как надо действовать, как та девушка, которую мы обнаружили до тебя, помнишь? Китнисс кивнула головой головой. Она сама видела этот столб дыма, но как бы сквозь туман памяти: всё, что она пережила тогда, как и этому парню, что написал письмо, ей казалось ужасным, невероятным гротескным сном.