Вечера в дистрикте 12

- Взгляни-ка на неё... Само воплощение романтики, Митч, - улыбнулся Пит, глядя на то, как Эффи на террасе при свете коптилки строчит что-то в розовом блокноте длинной золотистой ручкой с пышной фиолетовой кисточкой на конце. - А то... Сам помню, как заправлял этот её инструмент... Сейчас уже не выпускают таких чернил, спасибо Цезарю... У него такого раритета навалом... Тоже страдает ностальгией и часто рвёт струны на гитаре. - Да, ностальгия такая ностальгия... - вздохнул Пит. - Помню тот момент, когда я давал ему интервью... Про мыло... Ах-ха! Хорошо я тогда разрядил обстановку... Как ты думаешь, хорошо ли я тогда усвоил твой урок касательно того, как нравиться публике? - О, да... - Митч хихикнул. - Как мы тогда дурили Капитолий, это сборище напомаженных ублюдков! Хотя ту обстановку гораздо приятней было бы разрядить из пулемёта. - Кажется, им это даже нравилось... Мои с Китнисс выкидоны. От пресыщенности и скуки и не то понравится, верно? - Да конечно... Они всё прекрасно понимали... Только трусами были страшными... Все боялись режима и в то же время жались к его невыносимому показному блеску... Как в эпоху Короля-Солнца, помню, читал про это одну древнюю книжку... Капитолий вообще любил древности, выпускал мемуары древних авторов тоннами и часто устраивал помпезные вечеринки в духе ушедших эпох. - Это точно... Помпезность и яркий блеск - это страсть капитолийцев, их хлебом не корми, дай только зрелищ. - Жратвы у них всегда было более чем достаточно, - ментор, казалось, оседлал любимого конька. - Цинна часто говорил, что прятался от большинства банкетов, на которых разводили неистовства почище, чем во времена упадка той империи, под которую в своей претензии на цивилизованность косила вся столица. - Помню, Плутарх как-то устроил всем сюрприз... Если его можно, конечно, так назвать... И запретил подавать рвотное средство... Столько было поросячьего визга! Хоть с чувством юмора у этого отвратительного типа было нормально... А помню ещё более мерзкий вариант... В попытках выбить вам с Китнисс целебное снадобье угодил на званный ужин к какой-то богомерзкой старухе: они там устраивали оргии и обжирались шоколадом, со злорадным торжеством наблюдая за тем, как идёт бойня у Рога Изобилия... - Фу, ну, нафиг, Митч, давай не будем про это... У меня потом точно случится несварение, и я не усну до утра. - Ты прав, малыш... Что было, то прошло. - Да, но только не для Эффи... Она явно подловила музу. - Хорошо сказано... Муза к ней не приходит, а является по первому требованию. - Может, и к лучшему, что она скорее трудолюбива, чем талантлива... Это просто замечательно. Мне нравятся её опусы, я часто ими мотивирую себя. Благородная простота, лаконичность, достигнутая трудом там, где другие достигают природными способностями... - Это и есть подлинное искусство, Пит... Не зря, возможно, в древности искусство считалось уделом ремесленников, и только потом оно стало прерогативой богатеньких бездельников... То, что обычно писали капитолийские стихоплёты, невозможно было слушать... А их всегда зазывали на банкеты... Обряжали в тоги и туники и заставляли нести всю эту ересь... По мне общество безгласых было куда милее. В их глазах можно было прочитать вечность. - Ох, Митч, что-то мы сегодня не о том рассуждаем. - Хотелось бы мне знать, что творится в этой милой головёнке... Что она сейчас чувствует, что переживает... Может быть, она вспоминает Порцию?.. Из всей команды сопровождающих эта дива была самой адекватной тёткой. - Да, помню её... От неё остались только письма, воспоминания друзей и дневники, и ещё этот портрет на стене в гостиной, выполненный очень талантливым художником... Надо отдать должное некоторым столичным самородкам - в глубине души вкус у них, конечно, безошибочный. - Послышалось - "переродкам". - Ох, всё... Больше ни слова... - Что же она там всё-таки пишет... - Не думайте, что я вас не слышу! - неожиданно громко сказала Эффи, выразительно взмахнув ресницами. - Тебе, Митч, меня никогда не понять, даже не пытайся. Уже пробовал - и ничего стоящего не выходило. Поэтому лучше молчи. - Хорошо. Тогда можно просто смотреть на тебя... - Смотри. Хотя не засматривайся: боюсь, как бы ты с той же лёгкостью, с какой я оказалась во власти вдохновения, не стал бы рабом алкогольной мухи. А то я знаю, с какой лёгкостью ты обычно предпочитаешь мои увещевания заботливым нашёптываниям Зелёной Феи. - Не перекладывай с больной головы на здоровую, Тринкет, - бывший ментор вытащил из-под подушки запасную флягу, стараясь, чтобы этого не заметила сопровождающая. - Я никогда не любил абсент. - Иногда он мне позволял расслабиться и снять напряжение от общения с тобой... Но тогда, я тебе скажу, я испытывала очень странные чувства. - Возможно, когда впервые поняла, что я могу стать твоим источником вдохновения. - Возможно, - подумав, ответила Эффи. - И долго ты ещё здесь будешь сидеть? - поинтересовался Пит. - Завтра рано вставать... Работа не волк. - Non ex cordis affectione, муженёк... Не по склонности сердечной сижу. Пока не допишу план книги на несколько недель вперёд, можете меня не ждать. Сами знаете, - Эффи вздохнула, картинно тряхнув головой. Блёстки её пышного парика заискрились в лунном свете. - "Я - голос ваш, жар вашего дыханья..."... Всё равно я с вами до конца. - Интересно, когда ты успела полюбить эту древнюю поэтессу? - Митч вспомнил, как Цинна как-то читал ему те же строки, демонстрируя свою изрядную осведомлённость в здоровом творчестве канувших в Лету цивилизаций. - Возможно, тогда, когда, как и она, поняла, почему вы так жадно любите меня в грехе и немощи моей, Митч...