Вечера в дистрикте 12

Хеймитч сидел на диване, опорожняя невесть какую по счёту бутыль. - Митч, - проворчала Эффи. - Ты такой Митч... Когда уже угомонишься... - Да никогда, куколка, - зевнул Хеймитч. - Угомонюсь, когда ты перестанешь наносить этот идиотский лак на ногти - ядовито-зелёный, который, к тому же, даже не облезает, когда ты копаешься на грядках. - Вот как? - присвистнула Эффи. - А чем тебя не устраивает этот прелестный капитолийский лак? - Это неэстетично. Лак, который не облезает после тяжёлого трудового дня. - Хех... Странные у тебя понятия об эстетике, Митч. - Не думаю, куколка. Это ты всё ещё цепляешься за прошлое... Думаешь, что там есть что-то стоящее. - У меня было весёлое детство, Митч, а юность ещё более весёлая. Тебе не понять. - Мне ли не понять... Да, действительно... - Действительно. Ты прав. Спроси у Китнисс, каково это - иметь такую прекрасную возможность оказаться в лапах наших капитолийских стилистов, которые сделают конфетку из любого... - Ну, говори... - Из любого... - Вот именно. Так что лучше уж молчи: умнее будешь казаться. - Эффи, как мы друг друга прекрасно понимаем, - усмехнулся Хеймитч. - Да, понимание - важнейший компонент выживания в этом тяжёлом мире. - Сотрудничество, основанное на понимании... Оно может связать воедино даже самые разные жизни. Каждое живое существо играет свою роль в мировом ритуале существования. - О, да... Меня окружали добрые, хорошие люди, медленно сжимая кольцо. - Не нуди, Тринкет. Ты - самая большая нудистка, которую я когда-либо встречал. - Ну уж, дудки... Порция была нудисткой куда большей... Всегда стралась скрыть под лицемерием и светским пустым этикетом ненависть, что ей не всегда удавалось. - Ты сверхкритична, Эффи... Надо это преодолевать. - Сам меня распустил, Митч... - Ох, лучше бы мы никогда не встречались, куколка... Жить было бы гораздо легче. Эффи надула губки. - Никогда от тебя не дождёшься ничего хорошего, Митч. - А ты вечно всем недовольна, Эффи... Вечно стонешь и плачешься, не умеешь копить, всё проматываешь и желание вечно привлечь к себе внимание, к своим якобы страданиям... - Ох, как заговорил... - Всё, я пошёл... Пит сказал, что сегодня в баре партия в вист... - Опять продуешь всю зарплату? - Посмотрим, Эффи... Было бы что продувать. - Ох, я помню, после того, как ты получил президентский гранд... Вот тогда бешеные страсти и развеиваемые по кабакам миллионы развлекали весь Капитолий... Тогда-то это была настоящая, роковая любовь - или моя безумная к тебе ненависть и ревность... Когда-то и мы были способны на сильные страсти, а теперь ты для меня Призреваемая Старушка и Кормилец На Старости Лет, не больше. - Я никогда и не ждал от тебя большего, милая. Ты всегда так любезна, особенно к тем, кого любишь. - Вот и выродился наш поиск идеала, вечный, как сама жизнь, в то, что мы прозябаем, как ягоды морника на заснеженном кусте. - Что, жалеешь, что не пошёл на блядки вместе с Цинной и Сенекой? Капитолийские распутницы всегда так привлекательны, не так ли?.. - Ох, господи, Эффи... Ты всегда знала, на какую больную мозоль надавить. Что же, я думаю, ты будешь недовольна, услышав, что я достаточно дисциплинировал себя, чтобы не стать рабом своих страстей. Это мне оказалось сделать легче, чем ты думаешь... - Скажи прямо, Митч, ты ведь имел в виду, что Сопровождающие Двенадцатого слабы на передок? - Ах-ха, вот чего уж у тебя не отнять, так это здорового чувства юмора. Ты всегда так любила пускать пыль в глаза... Их перепалку прервал голос Пита, который занёс в дом большую тыкву. - Хэллоуин кончился, дружок, - посмеялся Хеймитч. - Да уж, кончился... - ответил Пит. - Но всё равно весело вырезать из неё что-нибудь и украсить дом... - Делать вам нечего... - зевнул Хеймитч. - Впереди долгая зима. А скучнее этого времени года я ничего не знаю. Только и будем, что смотреть репортажи из Капитолия... Там сейчас вовсю идут эксперименты в прежде неизведанных областях знания, это так захватывает... Я всегда был гуманистом, старался, во всяком случае. Думаю, все те, кто прошёл через ад Голодных Игр, станет гуманистом. - Гуманизм - это хорошо, - промурлыкала Эффи. - Очень хорошо. Я всегда была гуманисткой... Цинна подбивал меня к этому очень охотно. Сам он был самым великим из гуманистов, которых я когда-либо знала. - Да, Цинна был гуманистом, - мечтательно протянул Хеймитч. - Помню, как он наизусть цитировал Петрарку за пинтой эля... Это очень древний напиток, очень древний... Это было излюбленным пойлом в нашей компашке. - Митч, ты вообще когда-нибудь не пил? - спросила Эффи, перетягивая потуже пояс халата. - Хотелось бы мне задать тебе похожий вопрос... Ты когда-нибудь не носила эти парики? - Митч, давай разведёмся, - вздохнула Эффи. - Я вообще не знаю, что меня рядом с тобой держит. Ты такая свинья... - Я подумаю, дорогая, - ответил Митч, сделав выразительный акцент на последнем слове. - Над этим стоит подумать. - Ух ты, какая ты тут радостная на этой фотке, Эффи! - весело сказал Пит, глядя на большую рамку с фотографией улыбающейся Тринкет на фоне президентского дворца. - Это я после развода с Митчем, - хохотнула Эффи. - Наверное, так бы и выглядела, да...