Вечера в дистрикте 12

- Чем это ты увлечена так, Эффи? - спросил Хеймитч, глядя на то, с какой скоростью Эффи наяривает своими тонкими наманикюренными пальчиками, увенчанными парой лёгких колечек с опаловыми глазками, по клавиатуре ноутбука. - Рожаю, - рявкнула Эффи. - Не видишь, что ли? Не отвлекай меня, Митч, иначе из-за тебя потеряю мысль. - Не слишком-то много ты и потеряешь, если есть, что терять, - усмехнулся Хеймитч. - Заткнись, - буркнула Эффи и продолжила свои труды. - Нет, на самом деле, - протянул Хеймитч. - Вот уже второй день ты сидишь тут, у своего любимого окна, за которым привычно метёт, и делаешь... А что, собственно, ты делаешь? - Неужели трудно догадаться? - иронично подняла бровь Эффи. - Да, тебе, действительно, трудно догадаться. Я не сомневалась. Рожаю. - О как! - Хеймитч был явно удивлён таким ответом. - И что же ты, прости за нескромность, рожаешь таким вот странным, непонятным для меня способом? - То, что ты, со своим односторонне-мужским началом в попытках родить из себя самого не можешь. Скорее Пит родит от Гейла, чем ты - то, что делаю я. Скажу, что я тоже не без греха - пытаюсь соответствовать возвышенному идеалу мечтателя и в то же время - человека действия... Человека, наделённого могучим полётом фантазии. Хотя, честно говоря, с этим свойством натуры знаю людей не самого высокого пошиба. - Эффи, ты слишком критична. - Столь же, сколь и самокритична, - отозвалась Эффи. - Что же, нам, Девам, умеющим как никто иной ценить красоту мелочей и выполнять самую нудную и неблагодарную работу судьба тоже иногда улыбается - создавать работы если и не большой ценности, то, во всяком случае - необыкновенные произведения искусства, где единство замысла подчёркнуто мельчайшей деталью и подробностью. Романы я рожаю, если уж ничего иного родить - в частности, от тебя, - я не могу. - Что же, это тоже жизнь, исполненная зерна, - согласился Митч с серьёзным видом. - Творчество каждый по-своему проявляет. - Гейл вот мастерит водяные пистолеты, Китнисс помогает тебе оформлять праздники и показы мод, Пит вовсю трудится в пекарне, изукрашивая торты... Если совместить процесс расцвета эго с сотрудничеством ему на благо служения красоте мира, то, думаю, результаты не замедлят себя проявить. Да если даже и замедлят, думаю, это дело не останется без последствий. "Даже рассеявшийся дым не остаётся без следа". "В "великом странствии" причины, посеваемые ежечасно, несут в себе каждая - жатву последствий"... - Ох, Митч, ты такой моралист... Хоть бы прошерстил мои черновики, подкинул бы мне пару свежих идей... А то эти воспоминания так давят... Нет, конечно, в них много хорошего, и всё такое... Просто моя жизнь без тебя в Капитолии напоминала мне бесконечную вереницу одинаковости, раутов, вечеринок, пошлой болтовни и всего того, что опустошает душу, несмотря на всю внешнюю красоту моей безалаберной молодости. Я по себе знаю, насколько трудно совместить богатство души с внешней красотой и устойчивостью в мире, это просто невероятно сложно, на это уходят годы труда и масса усилий... В Капитолии я себе, как сейчас понимаю, напоминала раскрашенную пустышку, которая прилагала много сил, денег и времени для того, чтобы производить "хорошее впечатление", в то время, как известно, что подлинная красота души, неподвластная времени и тлену, сияет ярче, чем отборный бриллиант в изысканной оправе. Знаешь, когда я читаю эти капитолийские романчики, я всегда думаю, какими потрясающими талантами обладали их творцы, как они сумели запечатлеть свою душу - душу художника - на страницах своих книг, как они привнесли в мировую душу часть своей индивидуальности, я прихожу в восторг и мечтаю когда-нибудь сделать то же самое... Духовно развивать, или, если выразиться громче и пафосней - возвышать падших до осознания их божественного предназначения... Конечно, громко сказано... Просто хочу подарить людям миры, полные невыразимой красоты и очарования. Это прекрасно, это прекрасно... А что привнесли мы с тобой в мировую душу, Митч? Ведь, как правильно сказал известный эстет, "проявить во всей полноте свою сущность - вот ради чего мы живём". - Ах, душка, ты ещё не знаешь ничего о вечных ценностях. Жить стоит не только ради искусства, хотя такой соблазн и возникает очень часто. Я вот рад, что могу прожить жизнь в друзьях, это потрясающе. Да и Пит говорит мне то же самое, ссылаясь на Гейла, который сдерживает его, когда он слишком рьяно пытается самовыражаться. Бывает такая стадия в повседневной жизни, когда сознание, затопленное новыми возможностями самовыражения, открыто к новым вдохновляющим потенциальностям, чувствует, что ему необходимо ограничить сферу своей активности... Что же. Помнится, фанатическое соперничество Китнисс и Пита за самовыражение акцентировало в них худшие качества. - Гармонично выражать себя надо учиться... Рационально выражать себя вовне, точнее, ведь я большая рационалистка, Митч, хотя и сознаю дешёвость этого самого рационализма. - О, да, Эффи, много знать, много понимать, но мало действовать - твой конёк. - Это судьба Пита - действовать, - отмахнулась бывшая Сопровождающая. - Кто же знал, что простой пекарь из Двенадцатого станет легендой Панема? Путь его не был ровным, и много раз он почувствовал себя усталым... А затем он осознал своё "великое деяние" и прозрел. - Не кажется ли тебе, дорогая, что эти великие дела стоили ему, мягко скажем, немалых нервов? - Ну... Как сказать. Мне они тоже стоили нервов. - И это говорит та, кто наблюдал за Ареной со стороны? - Их бы просто не допустили на Арену, если бы не я, - сухо отозвалась Эффи. - Ты вообще, насколько мне известно, ничего не делал... Ну так, консультировал малясь. - Давай не будем заходить на территории друг друга, киска, о-кей? В чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят. Думаю, у каждого из нас своя специфика деятельности, я же не указывал тебе, какой лак выбирать Китнисс для Интервью... - Сам начал, - Эффи помолчала и снова уткнулась в ноутбук. - Кстати, довольно забавно, скажу тебе по секрету, работать с дневником Гейла... Юношеским дневником... Столько комплексов, не скажешь, что этот красавчик был любимцем всей школы. Как он только не изгаляется над собой в этом своём блокноте, какому только уничижительному самоанализу себя не подвергает. Скорпионище типичнеший. - И он тебе доверил свой дневник? - искренне удивился Хеймитч. - Я с ним в более близких отношениях, чем ты, Митч, - отозвалась Эффи. - Я, во всяком случае, умею слушать, в отличие от тебя. Он доверяет мне больше, чем ты можешь себе вообразить. - Хм... Странно... Значит, он считает меня предметом домашней мебели, порядком обветшавшей и нуждающейся в замене? - задумался Хеймитч. - Вовсе нет. Ты для него - старший товарищ и практический духовный учитель. Я - всего лишь человек, который может проникнуть во внутреннюю жизнь другого с большей чуткостью, чем... прости за жестокую откровенность, Митч... чем старый алкоголик. - Жертвенность и альтруизм Гейла такие жертвенность и альтруизм... Водит дружбу со всякими... Любителями выпить. - Пит не пьёт, кажется, - почесала Эффи висок длинным розовым карандашом с позолоченной стирательной резинкой и надписью "Панем сегодня. Панем завтра. Панем всегда" по всей длине пишущего прибора. - Хотя Гейл и его может запросто посвятить в эзотерическое искусство запоя - неосознанно, конечно. Но ты прав. Ближе, чем Пит, у Гейла друга нет. С тобой он не может поговорить на те темы, на которые они разговаривают, это более личное, не думаю, что нам вообще стоит совать в это свой нос и даже говорить об этом... Они - два сапога пара, как мы с тобой... Точнее, как ты и бутылка дрянного самогона от Сальной Сэй...