Товарищ джедай.

      Покрытая пылью и мелкими камешками, неоновая вывеска одного из бесчисленных баров Корусанта все еще тускло светилась, несмотря на то все вокруг лежало в руинах. Пошатываясь и постоянно оступаясь, солдат ворочал дулом бластера камни — искал пережившую взрывы выпивку. Солнечный свет, веками не попадавший на нижние уровни Имперского Центра, теперь озарил эти мрачные трущобы, прибежище нищих, наемников и нелегалов. Только вот мало кто мог сейчас порадоваться этому.       Вести с Эндора достигли столицы лишь на следующий день после битвы. Формально Галактикой управлял теперь Великий Визирь Мас Аммеда. Только вот ни он, ни небольшая группа его приближенных не подозревали, что теперь ждет Галактику. Согласно протоколу, составленному самим Палпатином, все моффы, гранд-адмиралы и инквизиторы обязаны были прибыть в Имперский Город и присягнуть Визирю, как исполняющему обязанности Императора. Пока большинство высших военных и гражданских чинов собиралось на планете, по всей Галактике, подобно кругам от камня, брошенного в воду, расходились слухи. Даже до официального заявления Альянса тревожные шепотки наводнили всю Галактику. На третий день после битвы при Эндоре власти еще подконтрольных Империи планет уже не могли сдерживать начавшиеся беспорядки. Местами при поддержке агентов Альянса, местами стихийно, жители выходили на улицы, надеясь, а кое-где и требуя реформ. Так, по крайней мере, месяц спустя будет гласить официальная версия. На деле же люди, да и не только, попросту пытались понять, что произошло и чего ждать. Многие шли с флагами Империи. Обезглавленное правительство сначала отвечало им молчанием, затем с ними заговорили бластеры и орудия.       Аммеда, всеми силами пытаясь удержаться у власти, ввел на Корусанте черезвычайное положение. Ответом ему стал бунт, в сравнении с которым массовые волнения аальдеранцев четырьмя годами годами ранее казались детским лепетом. Толпа смела полицейские части и фактически контролировала целые части планеты. Дезорганизованная и дезориентированная армия действовала немногим успешнее и даже бойцам штурмового корпуса приходилось нелегко в стычках с, пусть и плохо вооруженной, но многочисленной, а главное, озлобленной толпой. Первая встреча руководства Империи без Императора прошла под грохот артиллерии и свист штурмовой авиации.       Она же стала и последней. Внезапные взрывы сотрясли гигантский город до основания. Здания Имперского Разведывательного Управления, Генерального Штаба и Службы Безопасности были первыми. Затем пришел черед Инквизитория. Монструозное здание как будто слегка приподнялось, а затем рухнуло в образовавшийся кратер, унося с собой жизни тех, в ком Император более не нуждался. Дворец Палпатина разорвался мириадами осколков, изрешетивших окрестные здания. Зарядов под зданием бывшего Сената пусть и не хватило, чтобы окончательно уничтожить строение, но оказалось достаточно, чтобы Визирь, как и большинство высшего руководства страны окончили свои дни. В тот день погибших не считал никто. Да и считать было по факту некому. Выжившие жители стали свидетелями десятков своеобразных погребальных костров — последнего дара великого Императора своей рассыпающейся Империи.

***

      Темное пятно на стене все еще дымилось. Гранд-адмирал не был сильно удивлен. Прекрасно осведомленный о внутренней грызне адмиралов и борьбе за благосклонность Императора, он понимал, что и его однажды попытаются убрать с дороги. И из-за его происхождения, и из-за его достижений, и из-за уважения, которого он добился. Оставался лишь один вопрос: кто стоял за этим покушением? Его «дорогие» коллеги, не видящие дальше своих скудоумных интриг, которые, если бы не Палпатин, давно разнесли страну на части, или сам Император, испугавшийся, что чересчур авторитетный подчиненный попытается занять его место. Скорее всего первое, ведь его величество не так глуп, чтобы так топорно избавляться от нужного военачальника. Да и о нем не было вестей вот уже второй день. Он заметил, что все еще сжимал в руке статуэтку, которой пробил череп собственного адъютанта. Труп уже убрали. Не слишком цивилизовано, конечно, но что поделать, в конце концов его пытались убить. Да и капли крови выглядят довольно органично на этой фигурке космического кита… Пожалуй стоит сохранить для личного музея.

***

      Об уничтожении второй Звезды Смерти на Шили узнали раньше большинства Галактики — в конце концов, корабли АРК участвовали в битве и пусть флот и попал в ловушку, устроенную имперскими силами, союзники смогли продержаться достаточно долго, чтобы экипажи увидели второй или третий по дороговизне фейерверк в истории гражданской войны. Вернувшихся солдат встретили с триумфом, ведь через час после окончания битвы с Эндора пришло официальное известие о кончине Императора.       На улицах все еще оставались следы вчерашнего праздника. Пусть сама по себе война и обошла Шили стороной, население вовсе не стремилось стать, как гласила официальная пропаганда: «преступниками, ренегатами и экстремистами, строящими великое будущее великой Империи, которым Император в бесконечной милости дозволил искупить трудом свои преступления».       Некогда вождь мирового пролетариата работал. Восстановление Республики было весьма вероятным, так что стоило выработать план действий. Ленин допускал, что какой-нибудь местный Корнилов или Колчак попытаются объединить армию под своим началом, но, по его мнению, Галактику ждала участь Китая после 1911 года — после свержения императора, страна была раздроблена на враждующие фракции — клики. «О падении Республики», книга, которую он писал, должна была стать очередным инструментом в его плане. Писать ее он начал еще до того, как отделился от Империи — руководству были угодны труды, изобличающие всю гнилость и коррумпированность старого порядка, с которыми «героически расправился великий Император».       А теперь… Ленин прекрасно понимал, что со смертью Палпатина, если он действительно мертв, само государство «Галактическая Империя» обречено на распад. Намного позже он напишет: «После Эндора Галактику ждала борьба. Но не борьба за планеты, системы, военные базы или гиперпространственные магистрали. Это будет борьба за умы. Еще крепки позиции закостенелого республиканизма, который многие ошибочно считают единственной альтернативой тирании. Силен милитаризм образовавшихся военных клик, но жителям Галактики должна быть дана возможность идти по третьему пути.»       Альянс возьмет Корусант, это неизбежно. Коалиция… надо будет сменить название, на что-то более соответствующее новым целям. Фронт рабочих Галактики? Ладно, над этим он еще успеет поработать. Если Мотма и ее союзники начнут воссоздавать Сенат по образу и подобию Республики Валлорума, то члены его организации обязаны получить там места. Сначала в качестве представителей своих секторов, которых затем можно будет организовать в отдельную партию.        Учитывая, что партийной системы как таковой в Сенате не существовало, не считая небольших фракций, объединенных лишь устными обязательствами, придется составлять отдельный проект. Если удастся добиться от Сената официальной регистрации партий, то это разобщит правительство будущей Республики, что безусловно, будет ему на руку. Глядишь, так и демократическим путем к власти прийти можно. Ленин усмехнулся. Что в этом далеком мире, что в его родном, приход к власти путем честных выборов был редкостью. Но все эти политические игры следует оставить до окончательного и полного уничтожения Империи. Пока же коалиция будет верна Республике. Но пропаганду стоит вывести за пределы АРК уже сейчас. Идеи о национализации всех крупных предприятий, борьба с бандитизмом, перераспределение богатств Галактики, организация и поддержка профсоюзов, социальная поддержка населения — все это активно внедрялось на Шили, Киросе и других планетах.       В этом мире ему предстоит долгая и упорная работа. Если он сумеет внушить хотя бы части населения Галактики что и Республика, и Империя есть суть части одного бесконечного цикла гражданских войн и переворотов, то у него будет шанс прийти к власти.       Иногда он задумывался, зачем он пытается повторять свой путь в этом мире? Возможно это дух авантюризма, возможно, просто желание поставить эксперимент. Только не в масштабах миллионов, а в куда более внушительных.