the business of caring

+++ – Полиция кампуса, куратор Вудс. – И снова здравствуйте! Это Майя из школьной газеты. – Какая радость. – Хотелось бы мне так думать. Могли бы вы дать комментарий по поводу личной записки под второй росписью? Кроме того, раз пожертвования Настенному Мародеру достигли нужной отметки, какие профилактические меры вы собираетесь принять для того, чтобы третья роспись не- – Мне пора. – Прошу, любая информация для наших читателей будет- – У меня запеканка в духовке. И моя жена рожает. И у нее тоже запеканка в духовке. И я горю. – Если бы вы могли- – Пока, Марни. +++ Телефонный звонок завершился два часа назад, но Лекса оставалась ровно в том же положении, которое приняла к его заключению. Ее лоб твердо лежал на столе, и она чувствовала, что отчеты со стола под ее лицом прилипнут к нему, когда она решит поднять голову. Ну, если она когда-нибудь решит поднять голову. Умереть и сгнить прямо здесь, на своем стуле – не такая уж плохая идея. – Так, я попыталась найти способ помочь тебе выбраться из этого бардака, – сказала Кларк, без преамбулы входя в офис, – и я получила не самые удовлетворительные ответы. – Ответы от кого? Кларк поставила пакет с выносной едой рядом с головой Лексы. – От Гугла, конечно же. Мне пора начинать беспокоиться о количестве времени, которое ты в последние дни проводишь с головой на столе? – Наверное, – Лекса повернула голову, бросая взгляд на лого на пакете с едой. Плюс: еда была из ее любимой забегаловки с салатами. Минус: она была не в настроении для чего-либо здорового. Двойной минус: регистрационный лист прилип к ее лбу. – У Гугла нашлись ответы? Кларк придвинула стул и села рядом, расставляя оба их обеда и пытаясь выманить Лексу поесть. Она даже отлепила регистрационный лист со лба Лексы и отложила его в сторону. – Я загуглила шансы того, что ты просто умрешь во сне. Это бы решило все твои проблемы. – Я ненавижу тебя, – когда Кларк лишь пожала плечами и принялась за еду, Лекса задумалась. Возможно, смерть во сне – не самый худший способ избежать грядущего приговора. Учитывая все обстоятельства, сейчас Кларк оказывала ей больше помощи, чем обычно. – И каковы шансы? – спросила она, стараясь звучать не слишком смиренно в свете этой возможности. Или обнадеженно. – Один из шести тысяч. – Не очень. Кларк кивнула. – Да, я бы на это не надеялась. А учитывая, что ты никогда не спишь, твои шансы наверняка ниже, чем у среднестатистического человека. Весьма забавно было это слышать от Кларк. Девушка делила все свое время между диспетчерской, вечерней интернатурой в местной больнице и горами медицинской домашки. Она, пожалуй, была единственным человеком на этой планете, кто спал еще меньше Лексы. – У нас действительно нет жизни, верно? – вслух заключила Лекса. Ни одной из них почти не довелось попробовать «студенческую жизнь», поскольку на этой работе они обе были с первого курса. Четыре года спустя они были скорее женаты друг на друге, чем на своих социальных жизнях. Принудительные браки никогда не работают. Протест Кларк был слабый и поверхностный – лишь результат их неспособности перестать словесно лупить друг друга. – Говори за себя. – Я не пытаюсь тебя подцепить. Просто довольно грустно, что тебе приходится проводить все свое свободное время с кем-то, кто тебе даже особо не нравится. – Что? Ты мне нравишься, – ответила Кларк. – Погоди, я тебе не нравлюсь? Боже, не удивительно, что ты такая унылая. Мы практически жили друг с другом два года. Лекса застыла с полудонесенной в рот вилкой и смерила Кларк растерянным взглядом. – Я… тебе нравлюсь? – и конечно же это вышло из ее рта до жути по-детски и неуверенно. Возьми себя в руки, Вудс. – Уже нет. Поверить не могу, что ты просто терпела меня все эти годы! А я-то думала, что ты просто не умеешь врать. Да уж, – шутка не очень удалась, когда вслед за ней появилась печальная улыбка. Как оказалось, единственная вещь, которая была сложнее враждебной Кларк, была расстроенная Кларк. В большом мире ответственностей за общественную безопасность Лекса преуспевала во всем – во всем, кроме утешений грустных девушек. Что вообще нужно делать, когда ты расстраиваешь красивую девушку? Скинуться с моста? Переехать в другую страну? – Мне жаль, – попыталась Лекса. Да, с последним она перегнула. – Очень жаль? – отложив в сторону их враждебные перепалки, Лекса старалась изо всех сил, как бы убого не звучали ее слова. Анатомия извинений была уже давно потерянным навыком в семье Вудс. Морщинка между бровей Кларк углубилась, и она подперла голову рукой. Все складывалось совсем не так, как должно. Извинения должны даваться гораздо проще, разве нет? Лекса кинула вилку обратно в миску и наклонилась вперед, свободно позволяя вине проявиться на лице. – Я просто предположила, что я тебе не нравлюсь. Как и большинству людей. Конечно же ты мне нравишься – даже когда я тебя ненавижу? Э, не то, чтобы я тебя действительно ненавидела. Наверное, я никогда об этом не задумывалась? Но ты довольно – ну, ты постоянно сбиваешь меня с толку, и я никогда не могу подобрать для тебя правильных слов. Прямо как сейчас. Кларк понимающе кивнула. – Это из-за того, что я красивая? – Да. Э– то есть нет. Видишь? Прекрати, – предупредила Лекса, сурово тыча пальцем. Кларк рассмеялась и подняла руки. – Прекратить что? – Это! – Лекса указала на все существо Кларк. – Прекрати это. Возьми все вот это и убери это от меня куда подальше. – Я ничего не делаю! – Кларк откинулась назад на стуле, все еще пораженно держа руки и смеясь над наверняка неловко исказившимся лицом Лексы. – Я не могу перестать быть красивой ровно как и ты, Вудс. Я не виновата, что ты не умеешь разговаривать с красивыми девушками. Это я уже давно выяснила. Лекса опять ткнула пальцем в сторону Кларк. – Видишь? Ты что-то говоришь, и затем я становлюсь глупой и неуклюжей. А затем ты пытаешься помочь мне с домашкой или еще чего, и это все очень отвлекает. Мне даже хочется с тобой подраться. Наверное, нам стоит выйти разобраться на парковку и наконец с этим покончить. – Эй, я готова разобраться с тобой в любое время и в любом месте, Александрия. От сопутствующей ее словам ухмылке ей захотелось навалять ей еще сильнее. Все сводилось либо к драке с агрессивно-красивой девушкой, либо к чему-то гораздо худшему. Но скорее ад замерзнет, чем Лекса Вудс поцелует Кларк Гриффин. (Но опять же, представления об аде у нее давно переменились.) – Прекрати! Видишь? Ты продолжаешь звать меня по полному имени и составлять такие предложения, которые меня… компрометируют. Ты этого хочешь? Ты хочешь меня скомпрометировать? – когда Кларк лишь весело улыбнулась в ответ, Лекса быстро обдумала сказанные слова. – О господи, нет. Не – нет, не в этом плане. Дерьмо. Это- это все твоя вина. Кларк потянулась вперед и без спроса взяла стаканчик Лексы. – Au contraire mon frère*. Ты сама себя подставила. И да, штрафная банка. – Я не говорю по-итальянски, – пробухтела она, заталкивая очередной доллар в штрафную банку. – Это означает «нет» на мое предложение подраться? – Вообще-то это французский. И ты сама знаешь, что французы никогда не дерутся, если есть возможность сдаться. Так что если от этого ты будешь чувствовать себя менее скомпрометированной, то я притворюсь, что ты не милая. Мой подарок для тебя. – Ну и отлично. Потому что я не милая, – Лекса выхватила свой стаканчик из ее рук и развернулась на стуле от Кларк, возвращаясь к обеду. Кларк уже была готова поспорить, но неожиданно дверь шкафа распахнулась и громыхнула о стену. Лекса ужаснулась собственному высокому писку, покинувшему ее рот, когда она вылетела из стула и от испуга чуть не забралась на колени Кларк. Сама Кларк отреагировала не лучше, вскрикнув и перевернув остатки салата Лексе на ноги. По какой-то чертовой причине Рэйвен вылезла из шкафа и окинула обеих усталым взглядом. – Дерганные засранки, – пробормотала она. Дверной этикет и искусство тактичных появлений явно не присутствовали в наборе навыков Рэйвен. – О господи, сколько времени ты там была? – одна рука Кларк была крепко прижата над сердцем, а другая сжимала рубашку Лексы, как спасательный круг. – Мы сидим в офисе уже несколько часов. Рэйвен пожала плечами, перекидывая старый провод через плечо. – Не настолько долго, сколько ты сидела в шкафу. Ха, подстебала, – добавила она, давая самой себе пять. – Заснула, пока чинила блокировочные механизмы и перемычки. К моменту моего пробуждения вы уже вели себя до мерзости непристойно, и я подумала, что смогу тут спрятаться, пока вы не закончите, но господи иисусе. – Д-до мерзости… непристойно? – Лекса прекрасно осознавала, что она практически сидела на коленях своей коллеги, поэтому она попыталась немного отодвинуться. – Мы просто обедали. – И разговаривали, – Рэйвен закачала головой. – Я лучше достану стул, окружу себя прислугой и буду наблюдать, как вы трахаетесь под легкий джаз, чем буду слушать ваши попытки вести разговор, – Рэйвен повернулась к Кларк с виноватым видом. – Я пыталась переждать, Кларк, я правда пыталась. Но для меня это было, мать его, слишком. Это все равно, что наблюдать за псом, пытающимся трахнуть собственное отражение в зеркале, но при этом он слепой и кто-то уже отрезал ему яйца. Кларк рассмеялась, но Лекса закачала головой в немом ужасе. – Я- я не уверена, что понимаю, что должна означать эта метафора. – Что-то действительно ужасное, – сказала Рэйвен. – Извини, босс. Говорю как вижу. – Ты воспринимаешь мир в воистину ужасающем свете, – сухо сказала Кларк, наконец выпуская рубашку Лексы из своей мертвой хватки. – Извини за такое травмирующее испытание. Лекса прищурилась. – И мы просто проигнорируем, что ты пряталась в шкафу весь день? Уверена, что за такое я обязана влепить тебе штраф, – хоть это и раздражало, в тенденции Рэйвен зависать в офисе в странное время, возясь с оборудованием, не было ничего необычного. Не у них одних не было социальных жизней. – Оу, что? – пришла Кларк на помощь Рэйвен, вставая между ними двумя спиной к Рэйвен, защищая ее от ярости Лексы. – Не надо. Она просто чинила оборудование. Рэйвен приобняла Кларк за талию со спины и опустила подбородок на ее плечо. – Да, я просто чинила оборудование, босс, – обратилась она с дьявольской ухмылкой. – Не подпускай ее ко мне, Кларк. Лекса грозно зыркнула над плечом Кларк на наглое выражение лица Рэйвен. – Ты бессовестная, Рейес. – Она так груба со мной, Кларк. – Она просто делает свою работу. – Она не любит меня так, как ты, – вздохнула Рэйвен, еще раз сжимая талию Кларк. Кларк кивнула. – Никто не любит тебя так, как я. – Так, хватит, – Лекса замассажировала виски. – Просто- просто иди, Рейес. Меня все равно скорее всего уволят за всю эту истерику с росписями. Спасибо, что подлатала оборудование. Но в следующий раз я бы предпочла, чтобы меня за это не хватал инфаркт. Рэйвен отпустила Кларк и, отдав честь, захватила свой рюкзак из шкафа. – Так точно, Вудс. Будь нежной с Кларк, поняла? Она сделана из пудинга и хороших намерений. Не давай мне поводов тебя урыть, босс. Последнее, что хотела Лекса – это чтобы Рэйвен ее «урыла». Последнее, что кто угодно должен хотеть – это чтобы Рэйвен их урыла. – Эй, не переживай, мы будем здесь просто трахаться под легкий джаз, – убедила ее Кларк, придвигая свой стул ближе к Лексе и хлопая ресницами в сторону Рэйвен. Кларк, очевидно, не волновало, уроет ли ее Рэйвен или нет. Штрафная банка, должно быть, чувствовала себя немного одинокой и забытой в свете их безвозмездного использования ругательств. – Черт, пойду за прислугой. Просто пообещайте мне, что вы не начнете опять разговаривать. Я очень ранимая девушка. Это и близко не было похоже на правду. +++ Работа регулировщиком была одна из самых нелюбимых вещей Лексы в мире, но доверить кому-то огромный блок дороги перед баскетбольной игрой она не могла. Папашки в минивэнах всегда лезли на рожон, когда кто-то не прогибался под их отцовской волей. Для такой работы требовался особый вид низкооплачиваемой, садистской сволочи, чтобы держать их под контролем. Лекса была как раз той самой требуемой для работы низкооплачиваемой садистской сволочью – всегда была. Чтобы еще сильнее испортить ситуацию, ее кузина решила заскочить повидаться на ее смену, чтобы опереться о капот ее патрульной машины и отпускать дурацкие комментарии по поводу навыков Лексы по регулированию движения. Для непросвещенного это была дружелюбная межведомственная кооперация. Но Лекса была очень даже просвещенная, и Анья была лишь занозой в заднице. – Почему ты их просто не пристрелишь? – предложила Анья, невинным взглядом глядя на Лексу над крышкой стаканчика с кофе. Это предложение всплывало уже несколько раз за прошедший час, и с каждым разом отказаться от него было все сложнее и сложнее. Лекса бросила суровый взгляд через плечо, пока очередной студент пытался переехать ее на своем пути в тренажерный зал. После объяснений, что «раскачать бицуху» не считается за экстренный случай, Лекса смотрела, как он укатил с гордо поднятым средним пальцем. Истинный патриот. – Поверь мне, я бы хотела, – вздохнула Лекса. – Если бы у меня была пушка, я бы об этом подумала. – Хочешь, чтобы я их пристрелила? – Да. Анья рассмеялась и любовно покачала головой. – Не думаю, что ты мне достаточно нравишься, чтобы ради тебя садиться за решетку, но я подумаю об этом на твой день рождения. – Ты даже не знаешь, когда у меня день рождения. Открыв свой рот для, несомненно, остроумного возражения, Анья выглядела полностью готовой доказать Лексе, что та не права, но ее брови тут же нахмурились, а рот закрылся. Она подняла глаза к унылому, пасмурному небу в поисках ответа, но не смогла ничего найти. – Блин, ты права. Вау, из меня ужасная кузина. Лекса пожала плечами и нервно указала какому-то злому родителю развернуть его гигантский пикап и свалить. Анья, может, и была той еще засранкой, но вся эта история с днями рождений ее не беспокоила. Никто уже несколько лет не вспоминал о ее дне рождения, и ее саму это уже давно перестало волновать. Это все равно было дурацкое и очень условное событие. На один год ближе к подгузникам для взрослых или типа того. – Так когда твой день рождения? – Тридцатого февраля, – бросила Лекса через плечо. Минивэн сделал отважную попытку ее убить, но вряд ли он предполагал, что Лекса ждала смерти с распростертыми руками. Вперед, засранец. Анья покивала несколько секунд, мысленно записывая дату. Она никогда не отличалась умом и сообразительностью. Пройдет несколько недель, и она проснется в холодном поту от осознания, что Лекса была еще большей гадиной, чем она изначально предполагала. Календарь перескочит с 28 февраля на 1 марта, и Анья срочной посылкой отправит Лексе коробку с живыми тараканами. Дети Вудс никогда не отличались изысканностью. – Ты с кем-нибудь встречаешься? – Анья попыталась выглядеть ненавязчиво во время вопроса, но она всегда получала удовольствие от поиска безжалостных подколов Лексы. Осторожный подход – лучший метод для семейных допросов. – Почему ты всегда у меня это спрашиваешь? Анья невинно пожала плечами. – Не знаю, разве мы с тобой не должны об этом разговаривать? Мы давно не общались. Дядя Гус – единственный знакомый мне чудак, который любит трепаться по телефону. Он прямо как девочка. Лекса одарила Анью критическим взглядом и достала телефон, отвлеченно прокручивая ленту в попытке закончить этот разговор. Она не создана для отношений. Она всегда была либо слишком занятой, либо слишком отдаленной, либо слишком незаинтересованной. – Ладно, это моя последняя попытка вести себя порядочно. Давай сразу к делу: ты уже трахнула ту девицу из диспетчерской? Она горяча, – Анья бросила плотоядный взгляд над крышкой стаканчика. – Кларк? – Лекса нахмурилась. Анья – та еще свинья. – Ты можешь не быть такой мерзкой? – Что? – Анья махнула в неясном жесте своим стаканчиком. – Она самая постоянная вещь в твоей печальной жизни. Ты огорчаешь геев по всему миру своим поведением, неудачница. В следующий раз, когда я окажусь рядом с твоим офисом, я точно стрельну у нее номерок. – Фу, нет. Просто прекрати, – простонала Лекса, прикладывая руку к лицу. От одной только мысли, что ее кузина переспит с единственным человеком, рядом с которым Лекса чувствовала себя комфортно, она почувствовала рвотный позыв. От второй мысли, что она даже не понимала до этого момента, что Кларк была единственной, с кем она чувствовала себя комфортно, она почувствовала второй рвотный позыв. Ничего удивительного, почему Кларк так расстроила идея того, что они не друзья. Возможно, Лекса видела все не в том свете. Они всегда были друзьями? Дерьмо. – К тому же, Кларк станет доктором или кем-то таким же крутым. Она – не мой уровень. – Зато мой уровень, – хмыкнула Анья, сверля Лексу абсолютно жутким взглядом восторга. – Я дала тебе почти четыре года форы. Думаешь, она сразу согласится быть снизу или сначала поупирается? – Прекрати, – прошипела Лекса. – Она не кусок мяса, Анья, – не успев остановить себя, она резко ткнула локтем Анью в бок, упираясь в твердый край ее бронежилета. – Не смей о ней так говорить, поняла? Лицо Аньи прошло через странную серию непонимающих и жалобных выражений лица, пока она не остановилось на легком дискомфорте. – Оу, блин, извини, малыш. Я просто шутила – Кларк всегда такая лапа, когда я заскакиваю за ежемесячными отчетами. Я не имела в виду ничего серьезного. Лекса недовольно простонала и отодвинула в сторону конусы, пропуская одну из государственных машин через блокпост. Как бы Лекса хорошо не знала, что постоянные издевки Аньи были лишь шуткой, некоторые вещи порой ее цепляли. Анья была не первой, кто овеществлял красивую диспетчершу, и явно не последней. Большинство новичков думало, что у них был шанс. Но кто-то, кто вкалывает так усердно, как это делала Кларк, заслуживает лучшего, чем странные сексуальные комментарии и похотливые поклонники. – Блин, она тебе действительно нравится, да? Лекса нахмурилась и выпалила очередной косой взгляд в сторону Аньи, расставляя обратно конусы, пока кто-нибудь еще не успел проскользнуть мимо нее. – Нет – то есть, не в этом плане. Я не знаю, какая вообще разница. Она просто очень умная, и меня раздражает, когда люди видят в ней одно красивое личико, окей? – Ладно, ладно, ты права. Я скотина. Но она тебе определенно нравится. Закатывая глаза, Лекса оперлась о патрульную машину и отзеркалила стойку Аньи. – Мои слова все равно не повлияют на твое мнение, так что думай, что хочешь. – Позови ее на свидание, – продолжила Анья, игнорируя Лексу и утверждая свое мнение в одной фразе. Как бы Анье ни нравился звук собственного голоса, чужие голоса ей не нравились совершенно. Большинство времени она предпочитала их затыкать. – Не, – Лекса схватила стаканчик с кофе Аньи прямо из ее руки и допила все его остатки, следом кинув его в открытое окно патрульной машины. – Я для нее слишком тупая. Мои родители были козлами, но они были правы: во мне нет ничего особенного. Я не преувеличиваю – я уже смирилась. – Лекс, – вздохнула Анья, – это неправда. Плохие оценки не значат, что ты не можешь быть счастливой, дуреха. Посмотри на меня: я полная дебилка и я офигенная. Черт, да я даже не ходила в колледж. Выпустив одинокий смешок, Лекса покачала головой и смерила Анью усталым взглядом. – Ладно, есть в этом правда. Но я не ищу сочувствия. Все, что я пытаюсь сказать – Кларк и я очень разные люди. – Отлично, – парировала Анья. – Если бы я когда-нибудь встретила саму себя, то пришила бы ее на месте. Схожесть – не требование для того, чтобы комфортно чувствовать себя с человеком. Если я когда-нибудь построю нормальные отношения, то этот человек нихрена не будет на меня похож. Лекса усмехнулась, но молча согласилась. Если бы у Аньи не было стандартной человеческой способности узнавать собственное отражение, то она скорее всего пыталась бы навалять ему каждый раз, когда проходила мимо зеркала. – Полагаю, мои родители просто думали, что мне, как и им, удастся избежать семейной традиции по работе в правоохранительных органах и стать каким-нибудь крутым адвокатом. После того, как я с ними не согласилась, они едва со мной разговаривали, пока не откинулись. – Не хочу говорить плохо о мертвых, но большинство времени они были хреновыми родителями. Лекса пожала плечами. – Ага, типа того. Но у меня есть дядя Гус. – И я, – вставила Анья. – Не напоминай. Анья перегнулась через открытое окно машины и выудила еще один полный стаканчик с кофе, словно пыталась соответствовать каждому возможному стереотипу о копах. К счастью, обратно она вернулась без пончика. Это было настолько в стиле Аньи, что Лекса даже не смогла заставить себя пошутить по этому поводу. Она скрестила руки на груди и задумчиво постучала пальцем о крышку стаканчика. – Я все еще не понимаю, почему ты не хочешь жить у меня или Гуса после их смерти. Меня все еще это цепляет, малыш. Этот разговор у них был уже много раз – слишком много раз, чтобы Лекса в очередной раз пошла на поводу. – Ты бы все равно в противном случае зацепилась за что-нибудь еще, – пробормотала Лекса. – Мне просто проще жить одной. И позволь облегчить тебе работу перед тем, как ты опять начнешь говорить, какая я мрачная и задумчивая: я знаю. – Ладно, раз ты сама уже знаешь, – сдалась Анья, отставляя стаканчик с кофе и поправляя жесткий бронежилет. – Что будешь делать с той хренью с вандализмом? Хмурясь, Лекса ответила ленивым пожатием плечами. – Понятия не имею. Наверное ничего. Машина подъехала к барьеру и прогудела добрые десять секунд. Вой вошел в одно ухо Лексы и вышел через другое. Она даже не обременила себя ответной реакцией на это предложение перебранки. Когда шум наконец прекратился, они вернулись к их разговору, словно его не прерывали. – Знаешь, что бы сделала я? – Нет. Анья проигнорировала ее и указала куда-то в сторону кампуса своим стаканчиком. – Все или ничего. Иди к величию или иди домой. Прищучь этого урода, Лекс. – Я не хочу идти к величию. Я лучше пойду домой. Чей-то голос прошипел через помехи из рации Аньи, требуя ее присутствия на каком-то финансовом конфликте на другом конце города, и Анья передала свой второй стаканчик кофе Лексе и залезла обратно в свою патрульную машину. Она утвердительно ответила, назвала диспетчерской расчетное время прибытия, затем повернулась к Лексе с критическим взглядом. – Мне плевать, что ты хочешь домой, неудачница. Найди способ разобраться с этим дерьмом. Время повзрослеть. – Этого я тоже не хочу. Анья сухо на нее посмотрела, опустила темные очки на глаза, затем газанула с совершенно лишним визгом колес. +++ – Гриффин, у меня есть идея. – Пойду сообщу прессе. Лекса стояла перед гигантской картой кампуса уже больше часа, обмозговывая всю ситуацию и недавнее обещание третьей росписи от вандала. Слова Аньи скакали в ее голове, а кровь быстро гуляла по организму, подталкивая ее к действиям. Настало время сделать что-нибудь с вандализмом и ее хронической головной болью. Как только Кларк вернулась в офис, чтобы забрать вчерашний отчет о проверке оборудования, Лекса пришла к решению. – Это… было бы справедливо, но не думаю, что с моими вариантами это целесообразно, – осторожно сказала Лекса, раз за разом осматривая карту. – Я решила, что сегодня ночью надо организовать усиленный патруль. Я собираюсь поработать сверхурочно и патрулировать на машине, обеспечивая команды патруля всем необходимым. Мы поймаем этого парня, если будем вести себя активнее. Кларк промычала свой безразличный ответ, собирая бумаги. Она редко не оглашала свое мнение, что уже было странным. Лекса развернулась к ней. – Ты не думаешь, что это сработает. – Не в этом дело, – медленно сказала Кларк. – Я не знаю. Кампус огромный, поэтому он легко сможет тебя избежать. Возможно, этот парень хочет, чтобы вы начали его ловить и сделали из этого шоу. Нет никакой игры, если ты в нее не играешь, Вудс. У тебя еще есть контроль над ситуацией. Лекса фыркнула. – Хотелось бы мне, чтобы это было правдой. Похоже, я уже ввязалась в игру вне зависимости от моих намерений, – она вздохнула и закачала головой, продолжая бродить глазами по карте. – И я уже давно потеряла какой-либо контроль. +++ – 683 вызывает 77. – 77, что случилось? – У нас, эм, тут небольшое происшествие. Сможете 25 с нами на площадке 1а? – Экстренная ситуация? – Эм… нет?.. вроде как. – …10-4, расчетное время прибытия – 6 минут. +++