the business of caring

+++ Кларк вернулась позже обычного со стажировки, но недостаточно поздно, чтобы испортить ужин. В рукаве у Лексы был навык готовки приблизительно одного блюда, которое можно было подать красивой девушке, спасшей тебя от бездомности и голода. Ее дядя хотя бы обучил ее мастерству приготовления хороших бургеров. И тот факт, что она едва умела готовить что-либо еще, не обязательно должен быть достоянием общественности. После этого вечера она все равно вернется к питанию выносной едой. – Дорогая, я дома! – драматично позвала Кларк, как только переступила через порог. – Где мой отец? Джейк сорвался с насиженного между ног Лексы места, чтобы встретить Кларк у двери. Смех Кларк просочился через прихожую вместе с шуршанием снятой куртки и поставленной на пол сумки. – Кухня, – пробурчала Лекса, в последний раз проверяя ножом готовность котлет. – Признаю свою ошибку, – объявила Кларк. Она приплыла на кухню с жалобно мяукающим и пытавшимся вырваться Джейком в руках. – Ты умеешь готовить как минимум одно блюдо. Если я не отравлюсь, то паду ниц должным образом. Лекса любовно закатила глаза, передавая Кларк ее тарелку и направляясь к барным стульям. Джейк получил свободу в обмен на еду и быстро ретировался зализывать уязвленную гордость. – Как дела в больнице? – Хорошо. Даже отлично. Начали поступать деньги нашего нового спонсора, и у нас наконец появились средства на нужное оборудование для педиатрии. Больница стоит не в самом благополучном районе, и семьи многих наших детей едва сводят концы с концами. К сожалению, это значит, что в больницу поступает очень ограниченное количество средств. Вся эта ситуация – сраный цирк, – объясняла Кларк в процессе еды. – Новый спонсор очень помогает. – Хвала господу за бескорыстных богатеев. Кларк кивнула. – Да, полагаю. Но хватит об этом, пора должным образом преклониться. Приношу свои нижайшие извинения; ты умеешь готовить, а я задница. Спасибо за ужин, Вудс. – Буду с тобой откровенна: это единственное, что я умею готовить, – вздохнула Лекса, отодвигая пустую тарелку. – Думаю, стоило в этом признаться перед тем, как ты опять попросишь меня взять на себя ужин. Вместо того, чтобы посмеяться над ней, Кларк лишь с нежностью покачала головой, сверкая довольными глазами. – Ты милая. Я помою посуду. Только благодаря божьей помощи и усталости Кларк Лексе удалось избежать пытку викториной этим вечером. Альтернативой ей оказалось документальное кино про природу и заснувшая спустя час на ее плече Кларк. Когда она бессознательно зарылась пальцами в ее рубашку и довольно вздохнула, Лекса поняла, в какой огромной заднице она оказалась. Ничего нового. +++ Самодельный график сверхурочных Лексы подозрительно начал совпадать с графиком работы Кларк в больнице, словно два кусочка паззла, державших их дома в одно и то же время. Это было подозрительно лишь потому, что они сами в большинстве случаев определяли свое рабочее расписание. Но более тревожным было то, что она продолжала звать квартиру Кларк домом. Стоит ли говорить, что ее продолжающиеся попытки найти себе отдельное жилище были настолько же безуспешными, насколько несерьезными. Каждый раз, когда Лекса пыталась извиниться или поделиться прогрессом в этой области, Кларк становилась печальной и тоскливой, поэтому она держала всю информацию при себе. Так что чего в этом плохого? Поэтому Лекса шла в ночной патруль в те дни, когда Кларк пропадала в больнице, думая все меньше и меньше о своей непродолжительной одержимости поймать вандала с поличным. Желание все еще сохранилось; она все еще хотела сделать ему строгий выговор, вручить счет за ущерб и приволочь его учебному комитету. Но это желание вытеснили на задний план готовка Кларк и ее компания. К черту. Она слишком стара для этого дерьма. – И где твоя женушка? Занята и не может сидеть с тобой дома, держать тебя за руку и кормить тебя домашним яблочным пирогом? – Рэйвен пнула один из стаканчиков, засоряющих территорию вокруг здания братства, и улыбнулась Лексе хитрой улыбкой. Она уже давно перестала пытаться отрицать утверждения Рэйвен, что они женаты. – Она на стажировке. – Оо, бедное дитятко, – пропела Рэйвен, хлопая ладонью по плечу Лексы. – Я знаю, что я не Кларк – я не собираюсь укрывать тебя одеялком перед сном или собирать тебе обеды – но у меня есть шикарная альтернатива. Лекса окинула ее скептичным взглядом. – Да? – О да. У тебя есть я, младшая Блейк и сотни накидавшихся до чертиков студентов, только и ждущих возможности обблевать твою униформу, – широкий жест в сторону косо плетущейся толпы тусовщиков был всем нужным для Рэйвен доказательством. – Ты уже несколько недель не пересекалась вместе с нами с пьяными студентами. Пошли, может кто-то попытается развязать с нами драку. Ты это обожала. Это было правдой. – Полагаю, – признала Лекса, скрещивая руки на груди для сохранения тепла. Октавия была в нескольких шагах от них, вытаскивая полуголого невменяемого парня из ближайшего куста. Несколько пощечин и медленных инструкций его другу хватило, чтобы отправить их домой. В подобные ночи отправить всех по комнатам было лучшим возможным исходом событий. Даже не обязательно было разгонять всех по принадлежащим им комнатам. Им просто нужно было убедиться, чтобы никто не валялся в канаве ко времени выхода поливальщиков на работу. – Эй, гляди, тот пацан ссыт кому-то на ногу! О господи, – Рэйвен взбудоражено потянула Лексу за рукав и направила ее внимание в сторону долговязого, похожего на пугало парня, возящегося со своим членом в попытках опорожнить мочевой пузырь на мускулистого прихожанина качалок. К тому моменту, когда бугай заметил свое затруднительное положение, пугало уже надул чемпионского размера лужу около и в его ботинки. У него была лишь одна пьяная секунда, чтобы осознать свою ошибку перед тем, как другой парень зарычал и зажал его тощую шею между пальцами. – Сейчас будет драка. Пожалуйста, ради всего святого, дай им подраться, – умоляла Рэйвен, скрещивая пальцы. – Уже дерутся, – быстро поправила ее Лекса, закатывая рукава и змейкой двигаясь к наращивающемуся напряжению. В этом ее опередила Октавия, требуя, чтобы они разошлись и остыли. Рэйвен шла по пятам за Лексой, скрипя фиксатором. – Отпусти его, Майк. Он пьяный, а ты мощный, как дуб. Он скорее всего подумал, что ты и был дубом, – рассудила Октавия. Она похлопала мужчину по предплечью, напоминая ему о мертвой хватке, которой он все еще сжимал шею паренька. – Я не хочу заставлять тебя его отпускать, – предупредила она. Вены злобно запульсировали на бритой голове Майка, а его хватка только усилилась, вызывая у парня новый приступ паники. Лекса протолкнулась вперед Октавии и схватила Майка за кулак. – Отпусти его, – скомандовала она. Майк оторвал глаза от своей жертвы и бросил на Лексу недоумевающий взгляд, словно он действительно до этого не замечал окруживших его трех офицеров, молящих его сохранить парню жизнь. – Че? – прошипел он, злобно нависая над Лексой. – Отпусти его, или я тебя заставлю, – Лекса встретилась с его яростью холодной отреченностью, рожденной за годы борьбы с упрямыми перепившими и задирами. – Ты не так хочешь закончить свой вечер. Медленно, словно выпуская воздух из шины, Майк ослабил хватку на шее парня и позволил своим плечам опуститься до менее агрессивной стойки. Спустя какое-то время его хватка ослабилась достаточно, чтобы парень смог выкарабкаться и вцепиться в Октавию. – Не дай ему меня убить, – пробубнил он заплетающимся языком. Октавия восстановила между ними дистанцию, уперев руку ему в грудь. – Полегче, парень. Никаких прикосновений. А теперь извинись перед добрым дядей, который не убил тебя по вполне обоснованным причинам. Глаз Майка опять дернулся, но он удержал свои руки при себе и шагнул назад. Лекса продолжала стоять между ними двумя даже после устранения непосредственной угрозы. – Я тебя придушу, – прорычал он. – Гребанные перваки. – Эй, мужик. Его ошибка, – сказала Рэйвен, потянувшись и похлопав Майка по плечу. – Или лучше сказать, его описка. Ха, понял? – она тыкала кровожадного парня локтем, пока его помутненный алкоголем разум переваривал услышанное. Когда ему удалось превозмочь пьяную поволоку, Майк растянулся в искренней и слегка зловещей улыбке. – Описка, – пробормотал он. – Эхехе. Ага. Октавия восприняла это, как завершение их беседы, и схватила дрожащего парня под руку. – Ладно, отлично поболтали. А теперь давай отведем тебя домой, тупица. Куда нам? – легко потянув его за руку, она вынудила ноги парня заработать, и они направились к общежитию для первокурсников. Рэйвен еще раз похлопала Майка по спине и последовала за Октавией, двигаясь вперед спиной и по пути обращаясь к Лексе. – Похоже, тут требуется сопровождение, босс. В последний раз, когда я оставила Октавию одну, она решила поплавать в ручье. Мы догоним тебя позже. Все трое удалились, удерживая парня в прямом положении. Лекса осталась наедине с Майком и его обдутыми ботинками, поэтому она быстро с ним попрощалась и вернулась в машину, следя за остальными людьми с вечеринок. Ей, скорее всего, стоило патрулировать тщательнее в ожидании следующего акта вандализма, но безопасность студентов была приоритетнее нелегальных рисунков. Беллами и Мерфи сами справятся с широким патрулем. Если повезет. +++ – 678 вызывает 77. – Слушаю, 678. – Можешь заскочить к комплексу изобразительных искусств? – Никак нет. Я слежу за братствами. – Мне правда кажется, что тебе стоит заскочить к комплексу изобразительных искусств. – Что-то чрезвычайное? – Эм, никак нет? Пожалуйста, просто приезжай быстрее. – Ладно, 10-4. Расчетное время прибытия – 10 минут. – Лучше сократи до 5. – Мне не нравятся твои слова. – Э, успей за 3. – 10-4. Будьте осторожны. +++ Комплекс изобразительных искусств показался в поле зрения спустя несколько минут опасной езды. Он представлял из себя огромное здание, полное роскошных театров и студий, отгроханных каким-то богатеем в обмен на его имя на табличке. Это было поистине произведение архитектурного искусства, но глаза Лексы были прикованы к проржавевшему пикапу, скрытому среди погрузочной площадки с выключенными фарами. Поняв намек, Лекса отключила фары своей машины и медленно подъехала к другому транспорту. Мерфи уже опустил окно у пассажирского сидения и лениво махнул ей рукой. – Хей. – Не хейкай мне, – предупредила Лекса, высовываясь из окна. – Я бы меньше волновалась, если бы Беллами вызвал меня со словами, что ты помер. – Мне часто такое говорят, – сухо сказал Мерфи. Он откинулся на сидении, предоставляя Беллами возможность поговорить с Лексой, и вернулся к залипанию в телефон. Беллами, однако, продолжал нависать над рулем и прожигать взглядом темноту погрузочной площадки. – Тихо, – прошептал он, указывая в темень. Но когда Лекса проследовала взглядом за его пальцем, она ничего не увидела. – На что я должна тут смотреть? – прошептала Лекса в ответ. Даже когда она прищурилась и напрягла глаза, глядя в лишенную света зону, ей не удалось разглядеть ничего, кроме толстых, скинувших все листья дубов и пустой дороги. – Я ничего не вижу. – Его сейчас не видно, – согласился Беллами, все еще прилипая взглядом к одной из кирпичных перегородок. – Мы давно следуем за одним мутным парнем. Он был весь в черном и тащил ту же самую спортивную сумку, которую я видел у вандала в обсерватории. Прислушайся, – он ткнул пальцем в свое ухо и вновь указал в темноту. Поначалу все, что она смогла расслышать, был гул машин с ближайшей автомагистрали и собственное дыхание. Однако когда она замедлила вдохи и отфильтровала машины, ей удалось выцепить из мрака отдаленное шипение, стихающее и возобновляющееся в неровных интервалах. – Что это? – Баллончик, – ответил Мерфи, не отлепляя взгляда от телефона. – Он здесь уже давно. Лекса моментально оживилась. – Почему вы его не остановили? – возмутилась она. – Вы только позволяете ему осквернять имущество университета! – Этот парень бегун – мы уже знаем, что он рванет, как только узнает о нашем присутствии. Нам нужна ты, – сказал Беллами, бесшумно тарабаня пальцами по рулю. – Нам помогут любые лишние руки. – Не эти руки, – пробормотал Мерфи. – Я не собираюсь ни за кем гоняться за девять баксов в час. Беллами закатил глаза. – Ладно. Сиди в машине и жди момента, когда сможешь нас подобрать, если он вдруг решит смыться куда-то, куда можно проехать на транспорте. Когда Мерфи (скрытно) определили за руль, а Беллами (скрытно) встретился с Лексой перед ее машиной, они приготовились к атаке (…скрытной). Пока Беллами настаивал, что лучшим планом атаки был «просто взять и поймать его», Лекса посчитала, что более осторожный подход принесет лучший результат. Вандал наверняка был прямо позади небольшой перегородки у погрузочной площадки, поэтому Лекса решила, что выйдет на встречу с вандалом, пока Беллами будет ждать за перегородкой. Лучше не показывать все свои карты до конца партии. Если или когда вандал попытается сделать ноги, Лекса постарается погнать его в сторону Беллами и дороги, на которой они оставили Мерфи. Это был не самый безупречный в мире план, но он был явно лучше, чем «просто взять и поймать его». Пока они двигались вдоль кирпичной стены, единственными сопровождавшими их звуками было кваканье лягушек из ближайшего пруда и периодичное шарканье огромных ботинок Беллами, которые он был не способен полностью контролировать. Его дыхание тоже было чуть громче нужного, но Лекса понадеялась, что шипение аэрозольных баллонов скрывало их приближение. На последних нескольких шагах до края, прижимая спины к холодному кирпичу, Беллами осознал создаваемый собою шум и задержал дыхание. Лекса повернула к нему голову и, глядя в его широкие глаза, указала ему стоять на месте, пока она огибала перегородку. Но когда потребовалась действовать, Лекса почувствовала, как ее ноги упрямо прилипли к асфальту. Что она вообще должна была сказать преступнику? Ни с места, подонок! Да, это прозвучало бы довольно круто. Если бы она была долбанным шутом в грошовом шоу про копов с участием Дэвида Карузо и драматичными, снятыми крупным планом кадрами их банды. Она не знала, был ли вандал опасен, но если он не был, Лекса бы скорее всего застрелилась за подобные слова. Значит, устрашающее молчание. Прямо перед тем, как Лекса смогла вооружиться своим устрашающим молчанием, леденящий душу вой пронзил их тщательно хранимую тишину. Беллами вломился затылком в стену и громко выругался, пока Лекса прижимала руки к ушам. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в звуке одну из их сирен, и она выстрелила взглядом в сторону Мерфи. Даже на таком расстоянии Лекса видела, как он барахтался в машине, пытаясь ее выключить. У него была одна сраная задача. Ей богу. Беллами схватил ее за плечо и пихнул ее к краю перегородки, эффективно напоминая ей, что они теряли все преимущества, которые имели над вандалом. Толчок Беллами включил ее рабочий режим, и Лекса оббежала перегородку для конфронтации их цели, но ее встретила пустота. Нет, не пустота. Рядом с краем леса Лекса заметила темную фигуру, несущуюся в чащу, словно от этого зависела его жизнь. Возможно и зависела. Лекса начинала чувствовать себя довольно кровожадно. – Беллами! – Вижу, – крикнул он, проносясь мимо Лексы за их добычей. Какое-то время Лекса бежала за ним следом, но замедлилась и остановилась до того, как достигнуть деревьев. Беллами был рожден для бега миль по лесам с его волосами Покахонтас, развевающимися на ветру, и ногами жирафа, рисующими всеми красками ветра, поэтому погоню она оставила на него. В последний раз, когда они оставили место преступления без наблюдения, не произошло ничего хорошего. Обмани меня однажды, говнюк. Она надеялась, что Беллами его поймает. В любом случае, это уже было не в ее силах. Кроме того, ей нужно было сторожить место преступления и оборвать жалкую жизнь Мерфи. Куча дел. Добегая трусцой до росписи, Лекса обнаружила, что слегка разочаровалась ее незавершенностью. Потому что, в конце концов, росписи были довольно красивыми. Естественно, это был вандализм, но было в них что-то большее. Возможно, все эти пары краски начинали действовать на ее разум. Завершенная лишь частично, новая роспись была размытым изображением одного из популярных баров недалеко от кампуса, с толпами студентов, мельтешащих под огромными зонтами для пикников и тентами. Роспись была куда менее проработанная, чем остальные – в ней было больше набросочности и импрессионизма, чем всего остального. – Стоит сказать, от всего сердца, сорян, босс, – осторожно сказал Мерфи, волоча к ней ноги. – Моя вина, признаю. – Не сорянкай мне, Джон Мерфи, – отрезала Лекса. – Что, черт возьми, произошло? Мерфи вздохнул и глубже затолкал руки в карманы. – Пытался закинуть ноги на панель и случайно врубил сирену. Я идиот. – Тебе повезло, что я к этому почти привыкла, – пробурчала она. И честно, это было правдой. Она уже всегда ожидала худшего. – Иди к лесу и вызови Беллами. Если он еще не поймал парня, то пусть возвращается. Не хочу, чтобы он бродил там в одиночку. Мерфи, должно быть, действительно чувствовал вину за свои действия, поскольку он послушался ее указов без лишних слов и поплелся в сторону леса. Это оставило Лексу наедине с росписью и подозрительно большой оставленной под ней сумкой. В этот раз хотя бы не без улова. +++ Кларк пришла домой спустя час после возвращения Лексы в какое-то безбожное предрассветное время. Какой бы соблазнительной ни была перспектива упасть на диван и отключиться в ту же секунду, как она вернулась, Лекса решила подождать. Это было важно. – Боже, ты еще не спишь? – Кларк зевнула, кидая ключи на стол. – Джейк опять разглагольствовал о политике? В ответ Лекса подняла огромную спортивную сумку с пола и поставила ее на кофейный столик. Кларк глядела на нее несколько секунд и повела бровью. – Так, мне нужно больше конкретики. Нам нужно спрятать тело? Я не буду задавать вопросов, просто дай мне сигнал, и я пойду за лопатой. Лекса потрясла головой. – Я уже видела эту сумку. – Да, я тоже: на моем кофейном столике. Прямо сейчас. – Будь серьезней, Кларк, – вздохнула Лекса. Она потерла глаза и подперла голову руками. – Этой ночью вандал оставил эту сумку у росписи. Я видела ее в машине Монти пару дней назад. Наконец к Кларк, кажется, вернулась ясность ума, и она шагнула ближе, внимательнее рассматривая сумку. – Я уверена, что это просто совпадение. Ты же не думаешь, что Монти – твой вандал? Он само определение невинности. – У него была эта сумка, Кларк. И в его машине были баллончики с краской. Он умеет рисовать. И у него есть навык для создания вебсайта. На данный момент он – мое лучшее предположение, – она медленно покачала головой, стараясь держать глаза открытыми. – И что ты собираешься делать? В этом вся и проблема, верно? Что она собирается делать? Не имея сил больше бороться с тяжелыми веками, Лекса поддалась желанию лечь на диван. – Что бы ты сделала? – пробормотала она, захлопывая глаза. Кларк ответила не сразу, раскладывая взятый с конца дивана плед и накрывая им усталое тело Лексы. – Думала, – в итоге сказала Кларк. – Хмм? – Лекса разлепила один глаз, наблюдая, как Кларк укрывает ее еще одним пледом и складывает ее рабочую рубашку. – Я бы думала. Ты всегда поступаешь правильно, Лекса, всегда. Просто… рассмотри картину целиком, – мягко предложила она. – Не действуй перед тем, как будешь полностью готова. Если Кларк говорила что-то еще, ее слова были погребены под тяжелой, засасывающей пеленой сна. +++ И Лекса думала. +++ И думала. +++ Она все еще думала, когда вернулась в пятницу вечером в удивительно пустую квартиру. Технически, она не думала о вандализме или правосудии, но она думала о важных вещах. Эти важные вещи включали Кларк, приятное удивление Кларк обедом, проведение времени с Кларк и о том смехе Кларк, когда Лекса выдавала новый, в корне неверный ответ на вопрос викторины, с которым не была знакома. Это все было очень важными вещами. В ее собственном понимании. К несчастью, в квартире была ужасная нехватка Кларк, и Джейк выглядел настолько же подавленным, насколько она себя чувствовала. Он нервно вышагивал перед входной дверью двадцать минут и, очевидно, неодобрял нарушение комендантского часа своей дочери. Лекса молча согласилась. И затем, когда почувствовала себя особенно одиноко, согласилась вслух. Когда начинаешь говорить с котами – самое время завести хобби. Вдвоем они включили один из документальных фильмов Кларк и сидели в раздражительной тишине, ожидая, когда она напишет, или позвонит, или вернется. Не то, чтобы Лексе требовалось постоянно знать о местонахождении Кларк, но между ними определенно сформировалась привычка в случае чего информировать друг друга. Радиомолчание было необычным. Чем больше проходило времени, а на ее сообщения не поступало ответа, тем больше она волновалась. Как только она задумалась о звонке в больницу чтобы узнать, не взяла ли Кларк сегодня двойную смену, оживленная группа проволочилась по коридору за входной дверью, разговаривая громким шепотом и врезаясь во все подряд. К ее разочарованию, они остановились прямо перед квартирой и еще немного поспорили. После нескольких моментов неудачных попыток вести себя скрытно, один из членов группы громко постучал в дверь в неровных интервалах. Лекса вздохнула, натянула свое лучшее «так и знала» выражение лица, и затем согнала Джейка с колен, чтобы ответить. Она уже готовилась читать нотации забредшим тусовщикам, пока не открыла дверь и не проглотила слова. Кларк опиралась на двух незнакомых людей, и все ужасно справлялись с попыткой выглядеть хотя бы немного трезвыми. Особенно Кларк. Первой мыслю, которую Лексе удалось сформировать, было то, что Кларк никогда не напивалась. Она расслаблялась или становилась немного подшофе, но не до ватных ног и красного лица. Это уже тревожило. – Кларк, – медленно сказала Лекса, протягивая ей руку для опоры. – Пропустила пару стаканчиков? Кларк слишком размашисто пожала плечами, чуть не доставая ими до ушей. – Пару, – подтвердила она. Вместо того чтобы опереться на предложенную руку, Кларк за нее схватилась и переместила большинство своего веса на грудь и плечи Лексы. – Эм, да, – сдавленно сказала Лекса, немного переминаясь на ногах для поддержки веса почти целого дополнительного человека. Она сдула часть волос Кларк со своего лица и смерила серьезным взглядом людей, которые привели ее домой. Эффект от взгляда, скорее всего, потерялся из-за ее текущей позиции, но она хотя бы попыталась. – Она слишком перепила? Один из незнакомцев потряс головой. – Ай, ничего серьезного. Мы ее остановили какое-то время назад, так что хуже ей уже не будет. – Спасибо, что привели ее домой, – Кларк обняла ее чуть крепче, и Лекса опять перемялась на другую ногу, чтобы лучше видеть их гостей. – Я ценю это. Кларк повернула голову, говоря прямиком в ухо Лексы низким шепотом. – Я работаю с ними в больнице. Они супер. – Вы слышали? – с иронией поинтересовалась Лекса. – Она считает, что вы супер. Один из интернов спотыкнулся на ровном месте и вцепился в плечо другого. – Эй, взаимно, Гриффин. Сладких снов. – Спасибо, парни, – промямлила Кларк в шею Лексы. – Спасибо, что довели меня до моей, э… Лексы. Спасибо вам. – Без проблем, – крикнул один из них, волоча вместе с другим парнем ноги до лестницы. Как только они скрылись из виду, Лекса похлопала Кларк по спине и попыталась загнать ее внутрь. – Пойдем, Кларк. Чем быстрее ты ляжешь спать, тем скорее тебе придется встретиться со своим неизбежным похмельем. А я знаю, как ты этого ждешь. Лексе едва удалось успеть закрыть за ними дверь, когда Кларк отлипла от ее плеча и схватилась за Лексу вытянутой рукой, изучая ее расфокусированным взглядом. – Я забыла написать тебе! – прошипела она, слегка сотрясая Лексу. – Я забыла! Лекса закатила глаза и взглянула вниз, встречаясь с безжалостным взглядом Джейка. Его лицо говорило «устрой ей взбучку», но Лекса просто была рада, что они все наконец были дома. – Все в порядке, Кларк, ты просто- И все было бы не так плохо, если бы Кларк не была любвеобильной подвыпившей. Очень любвеобильной подвыпившей. Из разряда «затолкай язык в рот своей соседки, пока она пытается быть разумной и понимающей» подвыпивших. Это очень специфичный вид подвыпивших, которых стоит опасаться. Это было похоже на какую-то безумную гонку. Секунду назад она пыталась довести Кларк до кровати, а затем Кларк уже сама вела ее вперед, пятясь назад, пока ее спина с глухим звуком не врезалась в дверь. Ее руки нашли поддержку, одна на плече Лексы, другая – в ее волосах, чтобы удержать свое тело в вертикальном положении. После нескольких секунд ошеломляющего, безумного поцелуя, Кларк оттолкнула ее и продолжила их разговор, как ни в чем не бывало. – Я должна была позвонить, – сетовала она, пробегая рукой до плеча Лексы с ее шеи, по ее руке, и обратно. – Я не была уверена, задержусь ли я, поэтому я подумала, что напишу тебе из бара, а затем я забыла, и у них были все эти коктейли за полцены, и Шарлотта сегодня умерла, хоть мы так, так старались. Лекса, я делала все правильно, и она была такой настоящей и живой, но затем неожиданно она просто ускользнула из моих рук, словно это был какой-то пустяк. Этого никогда раньше не происходило, – лепетала Кларк, отвлеченно бегая пальцами в волосах Лексы. Она все еще опиралась на дверь и все еще не отпускала девушку. Лекса переваривала в голове водоворот слов и взрывные сочетания, расширяя изумленные глаза. – Ты… потеряла пациента? – попыталась она. Было довольно сложно сфокусироваться на моральных рассуждениях о жестокости судьбы, когда она все еще ощущала вкус гигиенической помады Кларк и физически не могла создать между ними дистанцию. Ее собственный мозг в непонимании метался в попытках осознать, что сейчас было уместным, а что – определенно нет. Кларк печально кивнула и прижалась ко лбу Лексы своим. – Она была ребенком – ребенком, который любил шашки и фисташковое мороженое и плавать и своих старших братьев и-, – Кларк икнула и тяжело вздохнула через застилавшие глаза, но отказывающиеся падать слезы. – Дети не должны умирать, Лекса. Извини, я – я перебрала. Я должна была пойти домой. Я не хотела – я просто хотела тебя. Только тебя, – пробормотала она. Лекса с усилием придавила те дурацкие чувства, что бурлили в ее животе и поднимались до горла в попытке ее задушить. Кларк была пьяной. Очень пьяной. И эмоциональной, и печальной, и смятенной. – Я с тобой, – ответила она, надеясь, что это не прозвучало настолько же жалко, насколько ей показалось. – Я не- я не могу… – Кларк оборвала свою речь, и рука на плече Лексы сильнее сжала ее рубашку, – Мы для этого не созданы, – наконец выдала она. – Мы просто для этого не созданы. Лексе удалось вернуть осознание о расположении своих конечностей, и она с удивлением обнаружила одну руку, упирающуюся в дверь над плечом девушки, а другую – удобно устроившейся на талии Кларк. – Мы созданы для того, чтобы выживать, – ответила она. – Даже в тех условиях, для которых, как нам кажется, мы не созданы, – она легко погладила талию Кларк пальцем и печально улыбнулась. – Пожалуй, особенно в тех условиях, для которых мы не созданы, – глаза Кларк были трагично красивы в темноте квартиры. – И ты никогда не знаешь- Лексе действительно нужно было лучше держать оборону. Как только она перестала быть начеку, Кларк опять впилась в нее губами, словно у них больше никогда не будет такой возможности. Черт, возможно и не будет. Наступит утро, и Кларк наверняка придет в себя. Но пока что она вздохнула в губы Лексы и прижала ее ближе. Что она вообще должна была делать? Кларк целовала ее, словно между ними не было стены скорби и ликера – целовала, словно нуждалась в этом мнимом лечении, но это не… она была все еще пьяной. Черт. Простонав скорее от веса обязанностей, чем от возбуждения, Лекса отстранилась и прижалась в извиняющемся поцелуе к щеке Кларк. – Ты пьяна, – вздохнула она. Кларк на момент об этом задумалась. – Я – да. Я пьяна. Лекса выдохнула смешок и оттянула ее от двери. – Пошли, я уложу тебя спать. Утром тебе полегчает. К счастью, Кларк не протестовала и не попыталась опять подорвать моральные устои Лексы. Она позволила Лексе заставить себя выпить бутылку воды и переодеться в пижаму перед тем, как залезть в кровать. – Ты ведь не уйдешь? – пробормотала Кларк в подушку. Лекса оставила еще одну бутылку воды и пару болеутоляющих у будильника. – Я как всегда буду на диване. Кларк потрясла головой о подушку. – Нет, я про то, что ты уйдешь жить куда-нибудь еще. Я не хочу, чтобы ты нашла себе другую квартиру. Останься навсегда. Тихо рассмеявшись, Лекса пожала плечами, хоть Кларк и не могла ее видеть. – Ладно. Ложись спать, и я останусь навсегда. Один глаз, полный скепсиса, мелькнул над подушкой. – Так, я пьяная, а не сумасшедшая, Лекса. Не думай, что я забуду о твоем обещании, когда проснусь завтра утром. – Хорошо, Кларк. Спокойной ночи, – выключив свет и плюхнувшись обратно на диван, Лекса почувствовала укол вины. Честно говоря, она надеялась, что Кларк забудет. Как, черт возьми, она должна с ней жить после того, как узнала, каково ее целовать? У вселенной больное чувство юмора. +++