the business of caring

+++ – Полиция кампуса, Вудс. – И снова здравствуйте, это Майя. – Доброе утро. Чем я могу помочь? – Кажется, вы в хорошем настрое. – Я всегда в хорошем настрое. – Ну конечно. Я хотела поинтересоваться, что вы знаете о Финне Коллинзе? – Немного. Он – тот богатый парень, намекающий на то, что он вандал? – Да, таковы последние слухи. Возможно, это всего лишь рекламный трюк, но в последнее время он очень толсто на это намекает. Вы не рассматриваете его, как подозреваемого? – Полагаю, что рассматриваю. Думаешь, это он? – Теперь вы спрашиваете у меня? Мне стоит быть польщенной или обеспокоенной? – Скорее обеспокоенной. Я не знаю, я определенно дошла до точки готовности слушать чужие предположения. Возможно, твой тык пальцем в небо будет лучше моего. – Что случилось? Вы, кажется, не настолько заинтересованы, как раньше. – Мегги, последнее, что я хочу – это казаться заинтересованной. В чем угодно. Особенно в этом нелепом деле. – Вы не считали его таким нелепым несколько недель назад. – А еще я не считала, что за сто пятьдесят страниц текста влюблюсь в свою невозможную коллегу в этом году, но всем нам приходится встречаться с жизненными трудностями. – Эм, хорошо. Значит ли это, что вам теперь нет никакого дела до вандала? – Я – я не знаю. Я просто не знаю, Мерлин. – Если вы собираетесь уродовать мое имя, то можете это делать хотя бы в более последовательной и правдоподобной манере? – Извини, Мэдисон. Это фирменная шутка, над которой я уже потеряла контроль – постарайся понять. – Конечно, Лёха. Как скажете. – Не дурачься. Я пытаюсь сказать, что… что все это дело довольно бессмысленное, не находишь? И изначально в этом деле я не хотела раздувать из мухи слона. Это вандализм. Ты вообще представляешь, сколько было зарегистрировано актов вандализма с одного только начала этого дела? – Полагаю, что несколько. – Я лично занималась тридцатью восьмью актами. Почему этот – особенный? – Вы знаете, почему он особенный. Он потрясающий! – Именно. Так что почему бы мне не вкладывать свое время в наблюдение за лестничной площадкой, чтобы университет не заставлял бедного уборщика проводить день, отскребая криво нарисованные гениталии, вместо того, чтобы вкладывать его в попытки предотвратить нелегальное искусство? – Это какой-то экзистенциальный кризис? Потому что у меня пара через десять минут. – За кого ты меня держишь? Все прекрасно знают, что с таким бюджетом мои кризисы протекают не дольше кофейного перерыва или паузы на рекламу. – Как эффективно. – Не суть. Думаю, нам нужно перегруппировать силы. Если вкратце: бюрократически я все еще заинтересована в поимке вандала, но потеряла всякую личную мотивацию. Но если у тебя есть зацепки, то я тебя выслушаю. – Вау, ваши кризисы действительно эффективны. И если вам интересно мое мнение касательно Финна, как подозреваемого, то я не уверена, что это он. Но я так же не уверена, что это не он? Извините, я не очень полезна. Я пытаюсь сказать, что стоит с ним хотя бы поговорить. Прошлой ночью он запостил фотографию, где он подмигивает на фоне около тридцати баллончиков с краской. Он определенно хочет, чтобы люди думали, что это он. – Возможно, это просто для привлечения внимания. – Возможно. Но разве ему уделяют мало внимания? – И то верно. – Если вы найдете способ с ним связаться, то, возможно, на что-нибудь выйдете. – К сожалению, ты, скорее всего, права. Я скажу тебе, чем все это закончится, но сейчас мне нужно в тысячный раз пойти открыть офис декана. Созвонимся позже, Мира. – До скорого. +++ Лекса откинулась на офисном стуле, пытаясь абстрагироваться от уверенно растущей головной боли. Между видео из интернета Джаспера и зажигательным выступлением Рэйвен со всей гребанной антологией песен нравящейся ей группы, Лекса безумно скучала по компании Кларк. Рэйвен даже не должна была быть в офисе этим днем, а Джаспер определенно не должен был использовать их интернет для просмотра видео, где здоровые мужики делали странные вещи для Ютуба. И, тем не менее, именно этим они занимались. – Мне нужно отпереть дверь в студенческом совете, – сказала Лекса, натягивая куртку и захватывая ключи. – Закройте офис, если уйдете. – Стой, погоди, – крикнула Рэйвен, выныривая из шкафа с оборудованием. – Мне нужно вернуть учебник одному парню из магазинчика электроники в студсовете. Можно мне с тобой? – Нет. – Супер! Я за курткой, – сказала Рэйвен, радостно ее игнорируя. Лекса закатила глаза, но не нашла в себе сил спорить. Вместо этого, она придерживала дверь открытой и заперла ее за ними обеими перед тем, как залезть на водительское сидение пикапа. Рэйвен трепалась всю дорогу до студсовета о каком-то гранте, который ей выдали для взрыва луны, или что-то такое. Странные вещи просто происходили с Рэйвен с пугающей скоростью и количеством, поэтому ее безумные истории со временем смешивались в одну кучу. Студсовет, как и всегда во время обеденного перерыва в будние дни, был суетливым и надоедливым. Рэйвен оставила учебник у какого-то парня, чьи навыки подкатов были еще печальнее, чем у Лексы. Он пытался намекнуть, что им стоит вместе поужинать, но все его попытки отлетали от Рэйвен, как горох от стенки. Его последний потуг пригласить ее поработать вместе над дипломными работами вылился в говорящую ему Рэйвен «Вик, я с большим успехом построю ядерный реактор из живой свиньи и почтового ящика, чем приду с тобой к компромиссу с твоими тупыми идеями». Что бы это ни значило. Бедный Вик. Уходя, Лекса разочарованно покачала ему головой. – Это было хило, – тихо сказала она. – Я знаю, – проворчал он, убирая ноутбук подмышку и волочась вглубь магазина. После этого они впустили один из студенческих клубов в их тесный офис, пока два со-президента спорили, чья это была вина. Когда они направлялись обратно к машине, Рэйвен схватила Лексу за талию и прижала ее за один из дверных косяков, оказавшись с ней вне поле зрения любой забредшей в коридор души. Когда она попыталась возмутиться, Рэйвен резко ей шикнула и указала за угол стены. Помяни дьявола: Финн Коллинз стоял всего в нескольких метрах от них, пробегая рукой по своим противным волосам и смеясь над чьими-то словами. И, поминая другого (более красивого) дьявола, говорил он ни с кем иным, как с Кларк Гриффин. – Почему мы прячемся? – прошептала Лекса, пытаясь отпихнуть Рэйвен в сторону локтем. Рэйвен сильнее вцепилась в ее талию. – Я думала, это очевидно. – Вообще-то нет. – Тебе нужна грязь на Финна Коллинза – я слышала твой телефонный разговор. Он может быть нашей Сучкой-Бандитом! Кроме того, тебя должны волновать отношения твоей жены с этим чуваком. Лекса сдавленно прорычала. – Я знаю, какие у моей жены – э, у Кларк отношения с ним. Они ходили на пару свиданий. И это все, Рейес. – Я в это не верю, – сказала Рэйвен, тряся головой о плечо Лексы. – Если кто-то дает тебе поводить свой Камаро ‘69 – ваши души связаны на всю жизнь. Я бы отсосала у него перед всей обеденной толпой студсовета просто чтобы посидеть за рулем. – Что? Фу, нет, – Лекса сделала последнюю попытку освободиться из стальной хватки Рэйвен, но не смогла сдвинуться с места. – Я не хочу этого знать. Рэйвен опять ей шикнула и прожестикулировала ей вслушаться в разговор в паре метров от них. – Да, но все мои носки и белье продолжают становиться розовыми. Разве красный – не светлый цвет? Кларк рассмеялась и покачала головой. – Финн, с каких пор красный – светлый цвет? Если цвет не близок к белому – не стирай его вместе с белым. Ты использовал холодную воду? Всегда используй холодную воду. Финн вздохнул, убирая волосы с лица в нервном тике. – Почему тут столько правил? Неужели все умеют это делать? – Должны. Это просто стирка, Финн. С каждым днем ты становишься на шаг ближе к нормальным земным людям, – сказала она. Финн беспомощно пожал плечами и затолкал руки в карманы. – Посмотрим. Я совсем не осознавал, какой я идиот, пока не встретился с тобой. Кларк бросила на него сочувствующий взгляд и выше закинула рюкзак на плечи. – Эй, не переживай. Мне часто такое говорят. Рэйвен усмехнулась в плечо Лексы. – Офигеть. Она ему как мать. – Скорее она тебе как мать, Рейес, – выпалила Лекса в ответ. Она оставила свои попытки выкарабкаться из их странной позиции и расслабилась в хватке Рэйвен, не найдя способа лучше удержать свой вес. Вместо огрызки в ответ, Рэйвен лишь пожала плечами и опустила подбородок на плечо Лексы. – Я даже не могу с этим поспорить. – Твой Твиттер в последнее время популярен, – продолжила Кларк, обрывая перешептывания Рэйвен. – Очень загадочно. Финн пренебрежительно усмехнулся. – Да, знаешь, ты была права. Люди всегда рады найти их загадочную фигуру в ком-то уже знакомом. Какой толк от загадки, где злодей оказывается кем-то, о ком никто не слышал? – рассуждал он. Кларк выдохнула смешок и закачала головой. – Справедливо. Представь, как было бы убого, если бы я внезапно заявила, что я – вандал. Мне от силы поставят пару лайков. Думаю, как и большинству людей. Ты воплощаешь все их мечты в реальность, Коллинз. Он смущенно улыбнулся и почесал затылок, прямо как дитя-переросток, коим он и являлся. Рэйвен ткнула пальцем в бок Лексы. – Ауч, что? – Я даже отсюда слышу твое предвзятое повествование, Вудс. Соберись. – Извини. Финн почесал затылок, как абсолютно нормальное взрослое лицо мужского пола, которое просто по стечению обстоятельств было ужасным в базовых взрослых вещах, что было вполне объяснимо и совсем не по-детски. – Я лишь добавляю масла в огонь. Ни в чем не признавайся, и люди сами заполнят пробелы в более креативной манере, чем есть на самом деле. – Именно, – с ухмылкой сказала Кларк. – Но не смей говорить, что тебе это не нравится. Рэйвен ткнула еще одним пальцем в позвоночник Лексы, привлекая ее внимание. – Прекрати, – прошипела Лекса, сильнее притираясь к ней телом. Прилепившись к ней еще ближе и игнорируя требования Лексы, Рэйвен натянула задумчивое выражение лица. – Мне одной кажется, что, похоже, Финн не наш вандал? Лекса тихо промычала. – Не знаю. Похоже на то, но он говорит довольно неоднозначно. Но Кларк, кажется, знает, что он полон дерьма. – Она хорошо читает людей, – согласилась Рэйвен. – Удобно, босс? – она слегка сжала Лексу и увереннее устроилась подбородком на ее плече. – Это не то слово, которое я бы использовала. – Обещай мне одну вещь, босс. Лекса недовольно простонала и попыталась скинуть подбородок Рэйвен со своего плеча. – Какую? – Ты должна пообещать мне, что не влюбишься в меня. – Сраное желание исполнено, – пробормотала Лекса, наконец с успехом смещая подбородок Рэйвен с плеча резким движением руки. – Дерьмо, куда делся Коллинз? Вот черт, Кларк идет в нашу сторону. Веди себя естественно. Что бы ни подразумевалось под «естественно», ни одной из них не удалось выглядеть подобным образом, когда Кларк сравнялась с дверью и заметила их. Рэйвен прижимала ухо к двери и стучала по ней, словно искала термитов или что-то такое. Лекса не могла ее сильно винить, потому что ее собственное представление о «естественности» было удержание телефона на вытянутой руке, словно единственным местом, где она могла поймать связь, был какой-то случайный долбанный угол студенческого совета. Рэйвен начала нервно напевать гимн университета, продолжая простукивать термитов. Кларк открыла рот, словно хотела что-то сказать, но, кажется, передумала и покачала головой. – Знаете что? Я не хочу знать. Веселитесь. У Рэйвен оказалось еще меньше совести, чем изначально предполагала Лекса, и она кинула радостное «пока, Кларк!» в удаляющуюся спину девушки. +++ – Понравилось шпионить сегодня за мной и Финном? Лекса поморщилась, но не из-за удивления от вопроса. Они сидели на кухне Кларк, ели рыбу, приготовленную Кларк, пока Лекса молилась, что она не поднимет эту тему. – Не совсем. – А Рэйвен? – А вот ей, кажется, понравилось, – сказала Лекса, вилкой гоняя по тарелке горошек. – Это была ее идея, – по-детски добавила она. Кларк довольно рассмеялась, разгоняя часть напряжения. – Поверь мне, я догадывалась. Узнала что-нибудь полезное? Лекса отправила вилку с едой в рот, раздумывая над вопросом, перерывая собранную за день информацию в поиске чего-нибудь полезного. Ничего важного не приходило в голову. – Не думаю – лишь как всегда только больше вопросов. Кларк бросила на нее сочувствующий взгляд, на что Лекса ответила легкой улыбкой и пожатием плечами. Ей не очень хотелось беседовать о работе, но в квартире витала какая-то новая, робкая атмосфера. Последнее, что она хотела – это отобрать у Кларк отдушину в лице безопасных разговоров. Вопреки ее привычной развязности и добродушных подтруниваний, девушка вела себя удивительно застенчиво в отношении эволюционирующей сущности их взаимоотношений. Лекса не могла понять, боялась ли Кларк ранить ее или быть раненой. Лекса готова была пережить все ее волны энергии и уверенности, быть утянутой в нарастающую интимность на безумной скорости, которую, как она подозревала, так хотела Кларк. Но все складывалось совершенно иначе. Она определенно не ожидала, что ее оставят с таким гложущим желанием. Сон на диване начинал походить на сон в тысячах миль от нее, и иногда она просто хотела протянуть руку и коснуться ее, не чувствуя себя, словно она пытается пересечь границу без паспорта. Нет, если Кларк считает, что сможет навредить Лексе касанием, то Лексе просто надо убедить ее в обратном. А если Кларк боялась, что навредит самой себе, то Лексе просто придется держать ее за шкирку собственного упрямства. Лекса Вудс не пряталась. И Лекса Вудс хотела в этой жизни очень малого. Но она хотела Кларк. – Я могу тебе помочь? Вопрос притормозил раздумья Лексы, и она опустила глаза, обнаруживая, что неосознанно успела доесть свой ужин. Кларк бросила взгляд между пустой тарелкой Лексы и ее изумленным выражением лица перед тем, как тихо рассмеяться и переложить половину своей еды на тарелку Лексы. Она бы возразила, но они обе знали, что Лекса ела гораздо больше, чем Кларк. И иногда самым щедрым поступком, который ты способен для кого-то сделать, было принятие его собственной щедрости без протестов. Кроме того, Лекса была все еще чертовски голодной. – Спасибо. Кларк радостно кивнула и указала между ними рукой. – Так я могу тебе помочь? Я имею в виду с твоими вопросами. Что ж, она определенно бы не навредила. – Коллинз – вандал? – Твои предположения настолько же хороши, насколько и мои. Он крепко держится за всю эту тайну, к чему бы это ни было. Но раз ты спросила: нет, я так не считаю. Это просто игра на публику, – заключила Кларк и допила остатки воды из стакана. Лекса медленно жевала, мысленно просеивая все, что она знала об этом деле. Все более-менее совпадало. – Да, пожалуй, ты права. У меня словно есть все кусочки паззла, но я понятия не имею, как сложить их вместе или какую картину я должна собрать, – она усмехнулась и подперла подбородок рукой. – Столько работы из-за какого-то незаконного искусства. – Вау, – Кларк замерла с наполовину донесенной вилкой с последним кусочком до рта. – Никогда не слышала, чтобы ты до этого звала это искусством. – Разве это не должно быть искусством? – в защиту сказала Лекса. – Я устала спорить из-за этого с людьми, – она покачала головой и опустила взгляд на содержимое стакана с водой перед тем, как выдохнуть тихий смешок. – Ты была права с самого начала, знаешь? Не было никакой игры, пока я не начала играть. И я превосходно сыграла свою роль, не находишь? Ее усталая улыбка встретилась с такой же от Кларк. – Отлично сыграла, – она протянула руку и легко провела пальцами по щеке Лексы, пока не вспомнила о своей прошлой нерешительности и не одернула ладонь. Она собрала их пустые тарелки и направилась к раковине, слегка краснея. – Действительно отлично, – отвлеченно повторила она. Лекса тяжело вздохнула, наблюдая, как Кларк сбегала к раковине. Обычно Кларк оставляла посуду на нее, но раковина была отличным местом, чтобы спрятаться. И именно это она и делала, верно? Пряталась. Робела. Стояла перед пропастью с чем-то обширным и неизвестным, но слишком боялась прыгать в одиночку. Но к черту застенчивость. Они были сделаны не из стекла, и они бы не разбили друг друга, если бы были стеклянными. Никто из них не треснул и не раскололся за те три года, что они провели в близкой компании друг друга, и это не изменится, если они станут друг к другу мягче. И даже стекло может годами выдерживать удары волнами и песком, теряя углы и превращаясь во что-то гладкое, прекрасное и редкое. Будь они сделаны из стекла, Лекса все равно хотела бы выдерживать друг друга. Но они не стеклянные. Они из более прочного материала. А Лекса Вудс заслуживает для себя немного счастья. Отталкиваясь от стола с уверенностью, рожденной за годы направленных на нее замахов, злобы, насмешек и игнорирования, Лекса за пару широких шагов сократила дистанцию до Кларк и забрала мокрую тарелку из ее рук. Тарелка была отставлена куда-то на кухонную тумбу – Лексу не заботило, куда именно – пока ее другая рука выключала кран. Руки Кларк все еще были в мыле, а ее глаза все еще были широкими и удивленными, когда Лекса уверенными руками обхватила ее лицо и притянула в решительный поцелуй. Он был немного резкий и немного агрессивный в свете закалившейся уверенности Лексы, но это не остановило Кларк от ответа на поцелуй. Ее мокрые руки на момент застыли в воздухе, не желая портить рубашку Лексы, но когда Лекса подалась вперед, и ее спина врезалась в угол тумбочки, у Кларк не оставалось выбора, кроме как за что-то ухватиться. Одна ее рука опустилась на тумбу за ее спиной, чтобы она не свалилась в раковину с водой, а другая сжала идеально наглаженную рабочую рубашку Лексы. Поцелуй был… определенно менее невинным, чем планировала Лекса. Или, возможно, она просто нырнула в него без какого-то настоящего, конкретного плана. Как бы там ни было, она явно потеряла контроль над ситуацией. Но если у нее не было контроля над ситуацией, и у Кларк не было контроля над ситуацией, то кто, черт возьми, был за штурвалом самолета? Какой-то гейский пилот, вот кто. Лекса смутно осознала, что Кларк требовался воздух для выживания, когда она отстранилась для пары судорожных вздохов. Это не сильно разубедило Лексу, занявшую свой рот другими вещами, вроде изгиба челюсти Кларк, мягкой кожи за ее ухом и, наконец, ее горла, пока ее руки медленно спускались вниз по талии Кларк – больше заинтересованные в своем пути, чем в месте назначения. Она задумалась, стоит ли дать Кларк передышку, но сжимавшая ее рубашку рука впуталась в ее волосы над шеей, удерживая ее на месте, и она бросила эту идею. Вскоре Кларк не выдержала и притянула Лексу назад для того, чтобы лишить их кислорода на еще какое-то время. Или, возможно, навсегда. Держать ситуацию под своим контролем для разнообразия оказалось приятно – под ее руками Кларк превращалась в послушный, задыхающийся беспорядок. Лексу больше интересовали зубы, сила и давление, а Кларк – языки и скользящие касания, но каким-то образом им удалось найти золотую середину. Вся ситуация начала превращаться во что-то тяжелое и пьянящее, когда пронзительный звонок рабочего телефона Лексы вернул ее в реальность. Она испуганно отскочила назад, и рука Кларк на тумбочке соскользнула. – Черт! – вскрикнула она, чуть не переворачиваясь в раковину. Рука Лексы на ее талии спасла ее от незапланированной ванны. Лекса рычаще вздохнула, пока ее телефон радостно вопил из своего кармашка на ремне. Кларк выглядела дезориентированной, сжимая ткань рубашки Лексы и мечась глазами в поиске источника звука. Не отпуская ее, Лекса сместила хватку. Одна ее рука крепко прижимала Кларк за спину ближе к себе, чтобы другая смогла достать телефон из кармана и ответить на звонок. – Что? – отрезала она. На звук ее голоса руки Кларк сжались сильнее, оставляя непоправимые складки на вороте ее рубашки. Какая-то иррациональная часть мозга Лексы, все еще дикая и помутненная от их поцелуя, скомандовала своей руке сильнее собственнически прижать Кларк за талию. – Вудс! – знакомый голос раздался из маленького динамика на телефоне. – Законно ли снимать всю свою одежду и гулять по кампусу? То есть, я не – я не делаю ничего незаконного. Мне зашибись. Мне зашибись и я голый. М’гут у меня из-за этого быть проблемы? – Джои, – прошипела Лекса, – я занята. На другом конце провода раздались помехи и какой-то грохот, очевидно, от перемещений регбиста. – Ты – ой бля, ты занята. ‘звиняй. Я сейчас немног’ пьяненький.Ты… вот черт, ты со своей подругонькой. – Джои. – Окей, окей, окей. Держу свой большой рот закрытым. Ты пр’дешь на мою игру завтра? Ты должна. Ты должна прийти. – Да, Джои, на тот случай, если ты забыл: мне платят за то, чтобы я там была, – нетерпеливо объясняла она. Руки Кларк бродили по ее телу, и ей срочно нужно было найти способ закончить звонок. – А теперь выпей два стакана воды и иди спать – и не забудь поставить будильник. – Хорошая идея, Вудс. Я пойду, чтобы ты наконец могла… какое там есть изысканное слово для «потрахаться». С’ своей подругонькой. Хехе. – Спокойной ночи, Джои, – вздохнула она. Запоздало сообразив, – и надень одежду. Тебе запрещено раздеваться в общественных местах. – Ты уверена? – Увереннее не бывает. – Лады, до скорого, Гёрлскаут. Эй, Колтон, Вудс сказала сплавать голым в фонтане, иначе ты трусих– Звонок оборвался, и Лекса закатила глаза. Положитесь на Джои. – Извини, – пробормотала она, возвращая телефон обратно в кармашек и накручивая прядку волос Кларк на палец. – Я просто… да. Извини. Кларк ослабила хватку на рубашке Лексы и наклонила голову набок с мягкой улыбкой. – Ты ведь понимаешь, что я шутила по поводу того, что буду ждать еще три года до следующего поцелуя? Ты ничего мне не должна. И я не хочу – я не хочу тебя ранить или заставлять делать то, чего ты не хочешь, – со всей серьезностью сказала она. – Я хочу тебя, но я хочу, чтобы ты была счастлива, еще сильнее. Лекса изогнула бровь и одарила ее кривой улыбкой. – Кларк. Мы – не стекло. И это нас не сломает, – коротко сказала она. – И я счастлива. – Оу, – выдохнула Кларк, немного опешив. – Хорошо, – она кивнула самой себе, медленно изучая глазами черты лица Лексы. – Я тоже. – Хорошо. – Эм, да. Хорошо, – подтвердила Кларк. Как только она прекратила проталкивать свой язык в горло Лексы и была вынуждена обратиться к вербальной речи, ее щеки глубоко покраснели. Иронично, что она выбрала этот момент для застенчивости. – Хорошо. – Да. Все хорошо, – повторила Лекса, открыто улыбаясь. – Что? Ты решила смутиться сейчас? Кларк нервно рассмеялась, отрицательно качая головой. – Эм, я была в порядке, пока ты не сделала всего этого. Господи, Вудс. Ты просто столкнула меня с гейского дерева, и я поймала своим телом каждую гейскую ветку на своем пути вниз. Это было смертоносно. – Сочту это за комплимент, – протянула она, наклоняясь и проводя носом по щеке Кларк. Кларк слегка содрогнулась и начала выписывать пальцем круги на спине Лексы. Вопреки покусываниям у ее челюсти, Кларк пересилила свое сбитое дыхание с чем-то, напоминающим ее бывший авторитет. – Если я дам тебе заночевать в своей кровати, то ты можешь пообещать вести себя порядочно? Мне нужно встать в час своей смерти завтра утром, и я не могу себе позволить отвлекаться на все вот это, слышишь? – потребовала Кларк. Эффект ее слов немного терялся от того, как она крепче прижималась и вздыхала на касания. Лекса пожала плечами и оставила последний поцелуй под ее подбородком. – 10-4. Но сперва тебе понадобится меня отпустить. +++ – У меня есть хорошие новости и плохие. С чего начать, босс? Лекса кинула взгляд в сторону Октавии. – Полагаю, что с плохих. – Вопрос с подвохом. Это одна новость, но наполовину хорошая, наполовину плохая. – Выкладывай, Блейк. Октавия подняла свой ноутбук со стола и поставила на стол Лексы. – Посмотри на вебсайт вандала, – она повернула экран и указала на баннер на сайте с пожертвованиями. Он гордо объявлял, что вандал уходит в отставку после последнего преступления, собрав, при этом, самое большое количество пожертвований за всю его историю. Вопреки амбициозной отметке и свежести этого объявления, пожертвования уже далеко перевалили за требуемое. – Похоже, он уходит в отставку. – И каким образом это плохие новости? – пробормотала Лекса, отворачиваясь к компьютеру. – Не совсем плохие, – осторожно сказала Октавия. – Но если ты не поймаешь его вовремя, то никогда не сможешь разрешить это дело. На кампусе полно людей, которые хотят узнать личность преступника – или хотя бы что он делает с деньгами. – Что ж, пусть тогда они его и ловят, – отрезала Лекса, чуть сильнее нужного нажимая по нужным клавишам. – Он может сделать свою следующую роспись у меня на лбу, если пообещает, что она будет последней. Будет ли она разочарована, если никогда не узнает, кем был вандал? Скорее всего. Будет ли она неотвратимо одержима личностью своего заклятого врага до конца ее жалких дней? Возможно. Присяжные еще не вынесли решения по этому вопросу. – Думаю, все будут пытаться сегодня его поймать, – рассуждала Октавия. – Тебе, возможно, даже не придется работать. – Почему? Беллами натянул бейсболку Октавии на ее лицо и смеялся, пока она чертыхалась и пыталась снять ее с головы. – Ты разве не читала, что написано на сайте, которым она сегодня тычет в лица людей? Он обещал роспись этой ночью. И если его сегодня не поймают, я скормлю Октавии ее шапку. – Уже скормил, – выдавила она, ударяя Беллами по плечу вышеуказанным предметом одежды. – Впервые мне кажется, что кампус будет на нашей стороне пятничным вечером, – продолжил Беллами. Он игнорировал атаки Октавии и удерживал ее вне зоны досягаемости одной длинной рукой. – Сегодня пятница тринадцатого, босс. Что угодно может случиться! И случилось. +++