the business of caring

+++ С наступлением ночи кампус массово высыпался на улицы, пешком обходя здания и заглядывая в погрузочные площадки и темные углы в поисках вандала. Большинство бродящих были пьяными – уже привычка для пятничного вечера у студентов колледжа – но массового присутствия было достаточно, чтобы дать Лексе перерыв. На что рассчитывал вандал? Он знал, что его объявление в тысячу раз усложнит ему работу. Если он серьезно собирался сделать роспись этой ночью, то его план куда более крупнее предполагаемого. К наступлению полуночи Лекса все еще упрямо сидела в офисе, разрываясь между желанием разоблачить вандала и упертой гордостью, требующей притворяться, что ей плевать на всю ситуацию. С течением ночи поступало все больше и больше звонков, но не было никаких новостей об обнаружении вандала. Лекса собрала пачку отчетов о кражах и направилась к офису коммуникаций, чтобы перевести их в электронный вид. Дверь в тесную комнату с мониторами была слегка приоткрыта, и она приостановилась перед тем, как полностью зайти в помещение. На смене был Монти, что-то неистово печатающий не на одном, а на двух ноутбуках на его коленках. На одном был беспорядочный код и нечитаемые термины, но другой показывал сайт вандала. Пока он работал над кодом на левом, правый ноутбук периодически обновлялся, показывая новые размытые фотографии кампуса. В свои лучшие дни Лекса была технологическим варваром, но даже она была способна увидеть улику перед своими глазами. Монти печатал. Сайт обновлялся. Даже с уликой причастия Монти к делу прямо перед ее носом, положение Лексы не стало выгоднее, чем до подтверждения ее подозрений о вебсайте. Если Монти работал, и кто-то тем временем создавал очередную роспись, то он не был настоящим вандалом. И что она должна была сделать? Выписать ему штраф за создание сайта? – Отличный сторонний проект, – сказала Лекса, объявляя о своем присутствии. Монти подскочил, и правый ноутбук упал на пол. – П-просто обновляю свой дипломный проект, – нервно сказал он, ногой пихая упавший компьютер под стол и пряча второй за своим телом. – Это, э, не то, на что это похоже? – Уверен? Монти застенчиво улыбнулся. – Не совсем. – Так это твой сайт, – Лекса оперлась о дверной косяк и скрестила руки. – Что ты имел в виду, когда сказал мне взглянуть на картину целиком? Монти внимательно на нее посмотрел, изучая ее лицо в поиске чего-то, чего Лекса не могла прочитать. – Это просто сайт, – и с этим загадочным, разочаровывающим заявлением Монти повернулся к главному монитору, делая что-то с чем-то под заголовком «ЗАЦЕПКИ». Его уход от темы не был неожиданным, но раздражал. – Просто сайт, – скептически повторила Лекса. – Так ты не причастен? – Этого я не говорил, – пробормотал он, отстраненно бегая глазами по мониторам и проектам. Лекса нахмурилась на затылок Монти и сдавленно раздраженно промычала. – Люди когда-нибудь перестанут думать, что я способна решать их загадки? Монти бросил взгляд через плечо с максимально близким к раздражению выражением лица, на которое был способен Монти Грин. – Вудс, – вздохнул он, печатая на ослепительной скорости. – Я не пытаюсь тебя запутать. Это всего лишь сайт. – Очень исчерпывающе, – вздохнула Лекса. – Дело не в сайте. Монти щедро одарил ее вторым взглядом через плечо, в этот раз – более пристальным. – Это и есть исчерпывающе. Я. Сделал. Вебсайт, – утвердил он. – Но ты здесь не ради сайта. Лекса закатила глаза. – Тогда для чего я здесь? – Полагаю, для ловли того, кто надругался над университетским имуществом, – Монти сменил компьютеры и начал печатать свежую страницу причудливого кода. – Я же сказал: это просто сайт. Лекса зыркнула на Монти и захлопнула дверь, поворачиваясь обратно к своей территории. Больше от Монти толку не было. Просто сайт. Лекса ненавидела загадки. Но это был всего лишь сайт – едва ли преступление. Возможно, она не смотрела на всю картину целиком, цепляясь за слухи, сайты, рекламные трюки и ужасный выбор момента. Она пыталась запихнуть все зацепки в одну фигуру – в единого организатора, способного орудовать своими ниточками вопреки всем препятствиям. Но существует много историков, подозревающих, что Шекспир был не одним человеком. Многие верили, что Шекспир – лишь псевдоним, под которым работала обширная группа креативных гениев. Была ли эта идея притянутая: верить, что самые лучшие вещи могут быть созданы объединением умов и талантов? Что привело Лексу к выводам в ее ленивом расследовании, что она искала только одного человека? Туннельное зрение – тот еще сукин сын. Потому что у людей, прежде всего, были друзья. И то, что она была склонна работать в одиночестве, не означало, что это было типично для остальных. То, что она была склонна работать в одиночестве, не означало, что и вандал – тоже. Блядь. – Диспетчерская машинам 36 и 33. – 36, слушаю. – 33. – Нам нужно регулирование движения и толпы у домов братства. Тусовка Финна Коллинза только что вышла наружу, и они настроены на что-то огромное и громкое. – 10-4, расчетное время прибытия – 4 минуты. – 33, время прибытия – 3 минуты. Лекса вздохнула и постучала пальцем по рации. Просто замечательно. Обе машины будут выведены из строя на обозримое будущее, а две другие пешие патрульные команды были слишком заняты погонями за пьяными студентами на противоположной стороне кампуса. Все вызовы оставались на Лексу. Это походило на заговор целой вселенной отвлечь их ведомство от последней возможности поймать вандала. Вселенная – засранка. – 712 вызывает 77. Замечательно. Существование Мерфи было единственным способом еще сильнее ухудшить эту ночь. Он вызывал ее только когда оказывался в полной заднице. И сегодня, кажется, пытался утащить ее с собой. Она смутно задумалась, почему она проводила столько времени в странной долине между задницей и полной задницей. Долина Задниц была ужасным, но отлично знакомым местом для проживания своей жизни. – Слушаю, 712. – Можешь 25 со мной в школе бизнеса? Кто-то стащил ключи с нашего брелка, и я не могу попасть ни в один из офисов. – 10-4, 10 минут. +++ Лекса появилась как раз к проливающему половину своего кофе на штаны Мерфи. Он выругался и что-то пробубнил себе под нос, пытаясь подтереть одежду бланками журнала безопасности. Его отправили на дежурство в офис по делам учащихся – на одну их тех многих контрактных смен у полиции кампуса. Они все были легкими, но бесспорно унылыми сменами. Мерфи выглядел, словно хотел сделать себе лоботомию фонариком еще сильнее, чем обычно. – Что там с ключами? Мерфи оставил свои попытки отчистить штаны и кинул брелок с ключами в сторону Лексы. – Половины не хватает. Я не могу попасть ни в один конференц-зал и остановить людей от попыток в них потрахаться. Приходится быть вынужденным наблюдателем через крошечные окна на дверях, пока мы их не вернем. – Ах да, вынужденный вуайеризм: старая-добрая тяжелая ноша. Они действительно этим занимаются? – Лекса бегала взглядом между ключами и унылой миной Мерфи с чем-то вроде ужаса на лице. Мерфи моргнул. – Чем, трахаются в конференц-залах? Наверное. Профильники по бизнесу странные. Лекса покачала головой и прокрутила ключи вокруг пальца. – Ладно, беру свои слова назад. Все, чему меня научила эта работа – так это тому, что студенты наслаждаются поиском новых, неудобных мест для совокупления. Мерфи усмехнуля. – Обожаю, когда ты пытаешься звучать по-человечески. Закатывая глаза, Лекса бегло глянула на ужасно оформленный Мерфи журнал безопасности. Не было смысла делать ему выговор – его уровень апатии ко всему вокруг был легендарным. – Уже поймала своего вандала? Вскинув брови, Лекса подняла взгляд на Мерфи, изучавшего ее со странным интересом. – Моего вандала? – Я в курсе, что я сказал, – протянул Мерфи. – Так ты поймала его или нет? – Или нет, – угрюмо ответила Лекса. – Не думаю, что меня это все еще заботит. Но все ждут от меня этой заботы. Честно, это ужасно. Мерфи кивнул с чем-то вроде сочувствия, сияющего в его унылых глазах. – Боже, добро пожаловать в мой сраный мир, Вудс, – он пожевал колпачок своей ручки перед тем, как указать им в ее сторону. – Знаешь, что тебе нужно? Тебе нужен хороший монтаж с экшеном. Ты его не поймала просто потому, что у тебя еще не было хорошего монтажа. Во всем широком мире полученных ею ужасных советов, этот был не самым худшим. Она пожала плечами. – Пожалуй. Но монтажи довольно трудно осуществимы в литературе. Они работают только в фильмах. – Какое-то малобюджетное дерьмо. Лекса согласно промычала. «Малобюджетное дерьмо» – отличное описание ее впечатлений от слива ее персонажа в медиа-контенте. И ее жизни в целом. Но у нее были дела поважнее разрушения четвертой стены с Джоном Мерфи. – Пойдем проверим все кладовки. Скорее всего, ключи взяли уборщики и повесили их не там, где надо, – она вздохнула, придерживая дверь для Мерфи. – Поскольку универсальные ключи только у меня, разделиться мы не можем. Начнем с третьего этажа и будем спускаться вниз. Мерфи резко остановился, шире распахивая глаза. – Э, что? Нет, давай начнем с первого этажа. Почему мы должны начинать с третьего? – Потому что я так сказала? – он странно на нее смотрел, и Лекса остановилась и вскинула бровь. – Что-то не так? – Нам стоит начать с первого этажа, – твердо сказал он. Но Мерфи никогда не был в чем-то тверд. Что-то здесь не чисто. Лекса открыто на него пялилась, пока он не заерзал и не потупил глаза в пол. – Ключи на третьем этаже, верно? – когда Мерфи не ответил, она восприняла его молчание за согласие. – Есть ли у тебя какая-то причина, по которой тебе сегодня требуется тратить мое время? – Нет, – пробормотал он, все еще не встречаясь с ее взглядом. Будь она проклята, если позволит Джону Мерфи в очередной раз случайно загубить ее попытки поймать вандала. Только не снова. Только не то же самое дерьмо. Но было ли это случайно? Финн Коллинз был занят отвлечением половины кампуса и большинства офицеров в своем особняке-доме братства, Монти был занят следованием по дорожке из хлебных крошек и приманиванием людей на свой сайт, а Мерфи был занят – чем? – отвлечением ее. Картина в целом. – Кого ты прикрываешь? – прошипела Лекса, хватаясь за ворот мятой рубашки Мерфи. – Почему тебе нужно было выманить меня из офиса? Мерфи поднял на нее взгляд, но продолжал держать язык за зубами. Кого, черт возьми, Джон Мерфи может прикрывать? У него не было лояльностей, не было внутреннего стержня, не было никаких предрассудков к швырянию своих коллег под автобус. Черт, Беллами был самым близким, что было у Мерфи к лучшему другу, и даже к нему тот относился паршиво. Единственным человеком во всем мире, о ком Джон Мерфи, казалось, искренне заботился, была– Блядь. Блядь. – Где она? – для действенности Лекса встряхнула Мерфи за грудки. Он вздохнул, и кислая мина, которая, как ей казалось, перманентно вросла в его лицо, испарилась, отнимая пару лет от его внешнего вида. Он выглядел уставшим. Побежденным. – Нам нужно было выманить тебя из офиса, – мрачно подтвердил он. – Гребанное дерьмо, – выругалась Лекса. Она отпустила Мерфи, выхватила телефон из его руки и рванула к своей машине. На кампусе существовало ровно одно место, вокруг которого в этот шумный пятничный вечер не было людей, и вандал знал это. Без своего телефона Мерфи не сможет ее предупредить. +++ Лекса припарковала машину на соседней от офиса улице, чтобы шум от мотора не спугнул вандала. Она тихо прокралась к знакомому зданию на бессознательно несущих ее ногах, пока ее мозг был затуманен неразборчивым вихрем мыслей и эмоций. Но вместо того, чтобы зайти внутрь, она обогнула дверь и бесшумно направилась к задней части их офиса. Она не объявила о своем присутствии, но остановилась вне поле зрения фигуры, наблюдая за работой вандала. Единственным звуком было шипение баллончиков с краской и периодичное шуршание тряпки или пальцев по кирпичной стене. По какой-то причине Лекса стояла в тени гораздо дольше планируемого, пока ее ноги не начали ныть, а вандал не кивнул на готовую работу. Процесс был завораживающим – его было невозможно прервать. – Выглядит неплохо, – подала голос Лекса. Вандалка застыла, с грохотом роняя из левой руки баллончик. Ее лица не было видно из-за отбрасывающего тень капюшона, но лунный свет тускло мерцал на ее кольцах. Спустя напряженный момент, вандалка расслабилась, и Лекса понадеялась, что она не побежит. Вандалка почти виновато пожала плечами, быстро осмотрелась вокруг, и затем сорвалась с места. Что ж, хоть что-то не меняется. Но Лекса была готова. Лекса умела бегать. Она сократила между ними дистанцию меньше чем за минуту, прямо у окончания переполненной парковки и начала небольшого леса перед дорогой. Лекса резко бросилась вперед и схватилась за темную куртку вандалки, притягивая девушку к себе за спину. Они неловко пошатнулись, путаясь в ногах и спотыкаясь друг о друга, пока Лекса не рухнула наземь и не утащила с собой девушку, прижимая ее к своему телу. К счастью, ей удалось смягчить падение подставленной вовремя рукой и кучкой давно отмерших листьев. Вандалке же не повезло; она тяжело упала на тело Лексы и ударила колено о мерзлую землю, когда ее ноги оседлали бедра Лексы. Девушка простонала и оставила свой лоб лежать на ноющей ключице Лексы. – Уф, бля, а ты быстрая. – Ты! – прошипела Лекса, слегка приподнимая их обеих на локте. Вандалка отпрянула и улыбнулась. – Я. Лекса попыталась подобрать что-нибудь более интеллигентное в ответ, но в итоге повторила: – Ты! – Я же говорила, что ты снизу, – нервно рассмеялась Кларк, садясь на бедрах Лексы. Они замолчали на несколько напряженных секунд. Кларк выглядела, словно только что выиграла лотерею с неизвестным призом, а Лекса пыталась решить, считался ли вандализм за сносное законное основание для убийства. – …Ты. – Дать тебе минутку наедине с мыслями? – Лучше дай мне заряженный пистолет. Я убью тебя, Кларк! В любовном, законном плане ты труп, – Лекса схватила ворот куртки Кларк свободной рукой и потянула за него, пока они не оказались нос к носу. – И лучше тебе начать говорить, подруга. Ее вандалка моргнула от близости, шумно сглатывая и быстро меняясь в лице между выражениями вины, напускной уверенности и других несопоставимых смесей эмоций. – Что ж, раз я официально вышла в отставку, я скажу тебе все, что ты хочешь знать. Спрашивай, Вудс, – небрежно сказала Кларк, словно ее жизнь не была в непосредственной опасности. Ее харизма не была такой внушительной, как ей, скорее всего, казалось. Лекса секунду изучала ее лицо, в ярости сжимая челюсть. – Монти, Финн и Мерфи. Был ли замешан кто-нибудь еще? Кларк отрицательно покачала головой и опустила подбородок, глядя на Лексу из-под ресниц. – Вау, ты действительно во всем разобралась. Это все, – тихо подтвердила она. – Нас было только четверо. Монти занимался техникой, Финн занимался рекламой, а Мерфи ставил расследованию палки в колеса. – И ты разрисовывала здания. Кларк на момент задумалась об обвинении, и затем пожала плечами. – Да, полагаю, что этим я и занималась. Вопрос, который она хотела задать уже несколько недель, сорвался с ее языка с отчаянным любопытством. – Почему? Забавно, что ответ не заботил Лексу по-настоящему, пока на ней не оказалась ерзающая Кларк, не способная прекратить меняться в лице. Но сейчас Лекса уже сама не понимала, к чему именно относилось ее «почему». Почему ты разрисовывала университетское имущество? Почему тебе были нужны пожертвования? Почему ты не сказала мне? Просто: почему. Взгляд Кларк устремился куда-то в сторону. – Очевидно, деньги. – У тебя есть работа! – сетовала Лекса. – Для чего тебе столько денег? Наконец Кларк хватило приличия остановиться на выражении виноватой нервозности на лице. Она отвела глаза в другую сторону и попыталась выскользнуть из личного пространства Лексы, но та быстро схватила ее за куртку. – Я не могу тебе сказать, – пробормотала она. – Я не могу рисковать этими деньгами. В данный момент Монти уже подчищает финансовый след. – Во что, черт возьми, ты ввязалась? – Лекса легко потрясла Кларк за куртку, пока она не вернула на нее широкие и взволнованные глаза. – Скажи мне, пожалуйста, – призвала она. – Я бы помогла тебе, Кларк. Я бы – я бы взяла кредит, или, или, черт, не знаю, устроилась бы на еще одну работу, – бормотала она, протягивая руку и касаясь кончиками пальцев лица Кларк. – Помнишь? Вот что между нами. Я твой… человек. От, должно быть, явного страха в лице Лексы, Кларк потянулась и взяла ее за руку. – Я не ввязалась ни во что плохое, обещаю, – быстро сказала она. – Но им нужны деньги, – настояла она. – Никто не пострадал. Пожалуйста, Лекс, просто забудь, – глаза Кларк были полны такой искренней уязвленности, что сейчас Лекса сильнее всего хотела просто забыть. Она хотела просто остаться с Мерфи и всю ночь искать ключи. Она хотела вернуться в те времена, когда ее ничего не заботило. Она хотела вернуться в те времена, когда она ничего не знала. Черт побери. – Тогда скажи мне, – взмолилась Лекса. – Я просто охранник кампуса, Кларк. Это не государственное преступление. Меня волнует моя работа, но ты волнуешь меня больше. Я думала, ты это знаешь. Они опять погрузились в тишину, пока Кларк что-то разглядывала в точке над плечом Лексы, играя с ее пальцами в раздумьях. Когда Лекса уже смирилась, что Кларк больше ничего не скажет, Кларк протяжно, печально вздохнула. Ее рука сильнее сжала ладонь Лексы, и она кивнула. – Ты права. Дело не в том, что я тебе не доверяю – черт, да я бы доверила тебе что угодно. Я просто… не хотела тебя всем этим нагружать. Это было неправильно, но – но так было легче. А затем не было. Я не знаю, – тараторила она. Как бы она ни пыталась, Кларк не удавалось подобрать правильных слов. – Все деньги были направленны, как анонимное пожертвование от богатого спонсора в больницу, в которой я работаю – Мемориал Дженерал. Монти и я придумали план для спонсирования нового оборудования для отдела педиатрии для пациентов без страховки с длительными заболеваниями. Мы не оставили себе ни гроша, – закончила Кларк с печальной улыбкой. – Все, что осталось, ушло в праздничные премии для уборщиков. Нам было неудобно, что я рисовала на тех стенах, которые им требовалось сохранять чистыми. Вот – да, вот и все. Кларк понуро сдулась и слегка разжала руку Лексы. – Мне очень жаль, Лекса. Ты – я просто – черт. Ты столько для меня значишь, знаешь? Я не хотела тебя предавать. Уф, мне нехорошо. – Ох, бля, – Лекса покачала головой и уперлась взглядом в куртку Кларк. – Просто – черт возьми, – она отвлеченно разгладила смятый уголок, который она ранее сжимала в своей хватке, и выпустила протяжный, усталый вздох, пока все гудящие мысли смывались из головы. Что за разочаровывающая концовка у этой дурацкой ситуации. Но было от этого определенное… облегчение. Больше никаких загадок. Кларк в безопасности. Мир продолжал вращаться вокруг своей оси. – Извини, – еще раз прошептала Кларк. – Я знаю, Кларк. Я знаю. Кларк неуверенно протянула руку и заправила выбившуюся прядку волос за ухо Лексы. – Я все испортила, да? – Нет, – теперь Лекса ощущала себя преимущественно уставшей. В конце концов, кому до этого было дело? Это просто вандализм и немного тайной благотворительности. Кого это, черт возьми, волновало? Комически-важный вопрос: кого это, черт возьми, волновало? Она недобрала несколько часов сна, больные дети получили второй шанс, а на кампусе теперь красовались несанкционированные картины в странных местах. Дело закрыто. – Ничего страшного. – Правда? – Кларк с подозрением отнеслась к внезапной апатии Лексы, но, честно говоря, Лексу не очень волновало это дело с самого начала. Вандализм раздражал, а медийный цирк надоедал, но, в конце концов, все это дело являлось лишь очередным отчетом на ее столе. – Да, правда. Полагаю, что все это дело с самого начала было слишком раздутым, – размышляла Лекса. – Но ты все равно получишь счет за ущерб. И поверить не могу, что ты не избавила меня от мучений раньше, – рассмеялась она. – Ты гораздо лучше хранишь секреты, чем я думала. – Эй, если это что-нибудь для тебя значит – я хотела тебе рассказать. Твое неодобрение и причастие ведомства приманило к нам пожертвования. Ты была нужна мне настолько же, насколько и Монти, Финн и Мерфи, – искренне сказала Кларк. – Ты сама говорила: не было никакой игры, пока ты в нее не сыграла. Лекса покачала головой с усталой улыбкой. – Извини, из меня не самый лучший заклятый враг. У меня почти нет стимула к ловле вандалов на кампусе. Возможно, если бы ты рисовала мультяшные пенисы вместо прекрасных росписей, то я бы ненавидела тебя сильнее. Кларк выглядела почти смущенной. – Ты считаешь, мои работы прекрасные? – Ну, они ничего, – иронизировала Лекса. – Но ты красивее, – по лицу Кларк расползлась широкая улыбка, и она наклонилась вперед, чтобы ее поцеловать, но Лекса придержала ее, упершись ладонью в грудь. – Эй, полегче. Ты преступница под временным содержанием под стражей, Кларк. И мне определенно не позволено тебя целовать. Погоди, пока я не закончу с документами, и тогда поговорим. – Я не заинтересована в разговорах, – хитро протянула Кларк. Это была максимальная близость, которую была способна выдержать Лекса, поэтому она осторожно спустила Кларк со своих коленей и встала на ноги. – Э, да. Конечно. То есть – эм, супер. Мы просто… это перенесем, – запиналась она, помогая Кларк подняться на ноги. – Ты знаешь, где меня искать. – Да, – согласилась Лекса. – В гребанной тюрьме. +++ Последующие дни были… странными. Монти выложил фотографию росписи на сайте с пожертвованиями, с успехом взрывая все социальные сети в кругах студентов университета. По вполне понятным причинам люди были расстроены, что не получили публичного срыва маски с вандала, на который они так надеялись. Финн убил все слухи о себе, создав себе алиби, поддерживаемое тысячью людей с огромной тусовки в его братстве. Мерфи просто заполз обратно в свою сточную канаву, в которой он жил, словно ничего не произошло. История уже начинала затухать, когда один из кампусовских гениев отследил пожертвования с сайта, ушедшие на счет некого благодетеля, спонсировавшего больницу. Их разочарования от сокрытия лица преступника моментально превратилось в восторг, что их «Настенный Мародер» подрабатывал какой-то артистичной версией Робин Гуда, спасавшей больных детей. О лучшем конце этой саги они не могли и мечтать. Но, конечно же, люди все еще гадали. +++ – Полиция кампуса, Вудс. – Доброе утро, Вудс. Это Майя из газеты. – Удивлена, что ты так долго не звонила. В последнее время люди часто звонили, особенно после того, когда кто-то осознал, что счет за ущерб был оплачен, а в криминальной колонке инцидент с вандализмом был помечен как «разрешено». Честно говоря, я впервые слышу, чтобы кто-нибудь читал криминальную колонку – ну, не после того инцидента с серийным мастурбатором на моем втором курсе, конечно же. – Прошу прощения, не знала, что вам так нравятся наши разговоры. Я лишь решила оставить правду для конца массовой истерии. Я слышала, что вы закрыли инциденты, но для начала мне хотелось опубликовать пару более спекулятивных статей. – Что ж, мне определенно не хочется, чтобы правда мешала вашим продажам. – Очень признательна. – Так ты звонишь для правды? – Если у вас она есть. Думаю, всем пора оставить это дело позади. – Согласна. Но ты и сама почти все знаешь. Вандал перенаправлял все пожертвования на анонимный счет для одной из местных больниц – Мемориал Дженерал. Управление оценило ущерб, отправило мне счет, и я презентовала его вандалу, которого я задержала у последней росписи. Вандал оплатил счет, и студенческий совет отказался проводить слушание по поводу применения карательных мер. По решению коллегии преподавателей все росписи останутся на своем месте, а вебсайт прекратил свою активность. Теперь он перенаправляет посетителей на страницу с пожертвованиями для больницы. Дело закрыто. – И все? – И все. – Вы действительно не собираетесь раскрывать личность Настенного Мародера? Киньте мне что-нибудь для затравки, Вудс. Спекуляции никогда не закончатся без имени. – Я считаю, так будет веселее. – Вы ничего не считаете веселым. – Мы так хорошо друг друга знаем. – Это был кто-то из вашего ведомства, верно? – А вот это было бы занимательным, не так ли? Только представь, если бы ты могла напечатать такую историю. – Ладно, Вудс. Храните свои секреты. Я все равно рано или поздно докопаюсь. Так я могу напечатать ваше имя под этими заявлениями, когда буду писать свою последнюю статью? – Конечно, почему бы и нет. Скажи своим читателям, что они официально довели меня до отставки. Мне поступило предложение на начало обучения в академии при окружной полиции через несколько недель после моего выпуска, и я от него не откажусь. – О, мои поздравления! Меня тоже довели до отставки. Стареем, верно? – Отставка? О, так это будет твоей последней статьей – не просто последней статьей о вандале. Возможно, в этот раз я ее прочту. – Вы знаете, как льстить девушкам. Курьеры оставят стопку газет у вашего офиса, за мой счет. Берегите себя, Вудс. Я не хочу читать, как вы стали героем и убились спустя год работы офицером полиции. – Не переживай, я подожду хотя бы два года перед тем, как убиться. Кроме того, я уверена, что мне все равно положит конец собственная девушка. – Так держать. Но я серьезно: берегите себя. – И ты тоже, Майя. Береги себя. – Ч-что? – Хм? Я сказала… береги себя? – Нет-нет, как вы меня только что назвали? – По твоему имени, очевидно. Будь бдительна, Майя. Не все такие милые, как я. – Не самое лучшее утверждение о человечестве. – У меня хорошие источники. – Как и у меня. Спасибо, Вудс – за все. Наслаждайтесь остатком семестра. – До скорого. +++ – Кто звонил? – Кларк сняла наушники перед тем, как опустить перед ней сэндвич и поцелуй в щеку. – Газета. – И ты ответила? Что-то новое, – она развернула свой собственный сэндвич из упаковки и, как обычно, стащила бейсболку Лексы. Если бы не фамилия и ID-номер на затылке, никто бы и не догадался, что она принадлежала Лексе. – Это были разные репортеры. Эта заслуживала правду, – ответила Лекса, расчищая стол для их обеда. Было приятно, что офис наконец не заваливали телефонными звонками и желающими посмотреть на последнюю роспись. Возвращение рутины может быть чем-то блаженным. Обеда с Кларк над кучей документов будет жутко не хватать, когда они обе выпустятся из колледжа. Кларк ухмыльнулась. – Да? Ты меня сдала? – Нет. Я сказала ей все, кроме имени. Не хотелось обрывать все те льющиеся в больницу пожертвования, разожженные интригой личности. Кроме того, думаю, эта легенда тебя переросла. Кларк усмехнулась, натягивая наушники поверх бейсболки. – Я легендарная. Ничто меня не «переросло», Вудс. Лекса самодовольно ухмыльнулась. – Забудь, Кларк. Ты хотела анонимности – получи и распишись. – Чертовка. +++