Несостоявшийся щелбан, или пять заданий Лучшей Ученицы Тёмного мага

Вольха, старательно делая вид, что этого не заметила, уткнулась взглядом в тарелку и молча продолжила есть. Любопытно, что сделает Тёмный?.. — Нет-нет, — сердито замахал на него руками Румпельштильцхен, — только не на мой сапог. Ты уже это-де… Пошёл вон! — Он едва успел поднять ноги, когда щенок очутился рядом с его креслом и гордо задрал лапку. — Ему нравится ваша обувь! — захихикала, не удержавшись, Вольха. — Вам бы его приучить делать это снаружи, а не внутри замка. К примеру, в определённое время выносить сапоги за дверь и выпускать его следом! — Мало ли что ему нравится! — рассерженный маг щелчком пальцев убрал с пола лужицу, однако щенок не торопился уходить и явно обдумывал, не забраться ли на кресло к Тёмному. Поняв его намерения, тот позвал на помощь: — Белль! Бе-е-елль! Вольха с этой картины просто ухахатывалась — благо, доесть она успела, и торопиться было некуда. Она бы, конечно, могла и сама щенка забрать, но зачем? Это ведь так весело! Белль быстренько прибежала и подхватила щенка. — Бедный! Ещё напугается с твоих криков! — укоризненно сказала она мужу, стоя рядом с креслом. — Он же ничего плохого не хочет! — Конечно, не хочет! Но это ничуть не меняет того факта, что… Блестящая чешуйчатая физиономия Румпельштильцхена оказалась как раз на уровне мордочки щенка — тот извернулся в руках Белль и лизнул Румпельштильцхена прямо в лоб между кудрявых прядей волос, отчего фраза так и осталась незаконченной. Вольха тут же прекратила смеяться, вскинула брови и умилённо заулыбалась, прикусив губу. — Учитель, лизните его в ответ. Выражение лица учителя явно не говорило о подобных намерениях, так что Белль поспешно унесла щенка и, судя по раздавшимся из прихожей звукам, собралась с ним погулять и показать Киру, что за малышом присматривают. — Пойдём с ними? — Вольха жалобно глянула на Тёмного. — Киру ведь нужно меня увидеть! Румпельштильцхен молча встал и тоже двинулся в прихожую. Белль уже успела выйти, так что она доберётся до Кира первой, это очевидно. Вольха, снова улыбнувшись, поднялась и поспешила следом. Кир, уже возившийся со своим щенком, завидев её, явно обрадовался, и пока хозяйка пыталась его обнять, лизал щеки и нос, куда только мог достать — а доставал он, собственно, не везде, однако, повалив ведьму (всё-таки пёс хоть и низенький, но весит немало) и буквально подминая ей лапами бока, тявкнул прямо во влажное от последствий собачьей любви лицо. — Он действительно рад тебя видеть, — ухмыльнулся Румпельштильцхен, наблюдая всё это со стороны. Щенок хоть на землю не повалит, сил не хватит!..пока. — Что, правда? — язвительно переспросила Вольха, кое-как спихнув с себя Кира и потрепав его между ушей. — Может, попросим его показать, как он вам благодарен за моё героическое спасение? — судя по тому, как пёс завилял хвостом, он был не против. — Э-э, я… я и так верю! — ухмылка мигом исчезла, и Румпельштильцхен даже попятился. — Так и быть, — отмахнувшись, рассмеялась рыжая, пёс же огорчённо скульнул ей в плечо. Почёсывая ему за ушком, Вольха ласково потёрлась с ним носами и утешительно пробормотала. — Не горюй, зато теперь мы можем его шантажировать! — Что ты там сказала? — подозрительно осведомился Румпельштильцхен. — Люблю, говорю, дядюшку своего! — погромче ответила ведьма, повернувшись, и невинно улыбнулась. — А, это… Это хорошо, — чуточку растроганно произнёс Румпельштильцхен. Белль с улыбкой на них поглядела и ушла готовить разные вкусности к празднику. — Без сомнений, — кивнула она. Устроившись на траве поудобней, Вольха легла и пригласительно похлопала рядом с собой, улыбаясь наставнику. Настроение у неё было замечательное. — К слову, хотела спросить… А где Бэй? — Ещё на рассвете улетел в горы, — теперь Румпельштильцхен нахмурился. — Поговорить со своей Арсильдой, — он уселся на траву рядом с ученицей, принялся машинально выдёргивать травинки. — Будем надеяться, с собой он её не притащит. Вольха, заметив его движения, вскинула брови и, задумавшись о чём-то, пропустила мимо ушей его слова, а сразу, как он замолчал, сказала: — Знаете, вы с ним очень похожи. Он… тоже так делал, когда говорил о вас со мной. — Ну, Бэй же мой сын, — усмехнулся Румпельштильцхен, покосившись на неё, и умолк, не решаясь спросить, что именно обсуждали Белфайер с Вольхой. — Да, я знаю, — вздохнула ведьма. В голове у неё сейчас крутилась вовсе не беседа с Бэем, но кое-что другое, и поговорить об этом с наставником отчего-то очень захотелось. Очень нерешительно и осторожно, но она начала. — Учитель, как вы думаете, есть ли смысл хотя бы ненадолго вернуться в мой мир? — Ты хочешь проведать своих? — Румпельштильцхен помедлил. Ему не хотелось отпускать Вольху, особенно после того, как он чуть не потерял её по собственной же вине. Но что ответить-то? — Поступай, как считаешь нужным. Но после этого тебе будет сложно и вернуться, и остаться… — Я… скучаю по Лёну, — поджала губы Вольха. У неё не было такого друга, как этот гадкий белобрысый вампир — ни до встречи с ним, ни после. В этом мире у неё друзей не было вовсе, кто станет якшаться с ученицей Тёмного мага? С некоторых пор есть семья, однако ведь это совсем иное. Да и то, что Лён до сих пор считается её женихом, немного напрягало. — Но вы правы. Если я вернусь к нему, мне будет труднее покинуть его снова. — И как же ты поступишь? — Румпельштильцхен нашёл особо длинную травинку и принялся измельчать когтями, будто намереваясь бросить её в готовящееся зелье. — Я бы привела его с собой обратно, если бы не знала, что он не согласится, — ведьма прикрыла глаза и надолго замолчала, раздумывая. В конце концов, уходя в этот мир со своим наставником, она знала, что вряд ли вернётся домой. С Лёном она попрощалась навсегда, но свыкнуться с этой мыслью до сих пор было сложно. — Не пойду я никуда. И никогда. Румпельштильцхен кинул растерзанную травинку и коснулся плеча ученицы: — Всё будет хорошо. Прозвучало, вероятно, неуклюже, но он не знал, какими ещё словами её поддержать. Вольха глянула на него с благодарностью и накрыла его ладонь своей. — Я знаю. Спасибо. Праздник прошёл безо всяких приключений — Белфайер не притащил Арсильду, как, должно быть, хотел, так что Румпельштильцхену не пришлось испытывать никакой неловкости и желания совершить недоброе дело. Зато Бэй кратко рассказал, что, по словам всё той же Арсильды, капитан Джонс благоразумно решил отказаться от мести и отправился обратно в Неверленд. Румпельштильцхен ничего на это не ответил. Крюк ему уже не требовался — точнее, его кровь, — поскольку второго ритуала не будет, а следовательно, пусть пират хоть к морскому дьяволу в зубы прыгает. Хотя злобу на нём можно было сорвать, подвернись он опять под руку, так что правильно сделал, что вернулся к своей обожаемой Миле! Белль и Бэй, как ожидалось, были абсолютно согласны на присутствие в замке Вольхи. Более того, рады этому. Румпельштильцхен полагал, что она и сама останется надолго, если не навсегда — ведь жаловалась на одиночество, а кто о ней позаботится лучше, чем названый дядюшка-наставник? Никто! Конечно, Бэй считал опёку отца чрезмерной, но разве у Румпельштильцхена не было оснований опасаться за свою семью? Вольха раздумывала над тем, чтобы остаться в замке, всё время, что не ела и не говорила.Ей и правда было одиноко в старом своём доме: соседи недолюбливали (как оказалось, ненавидели) по понятным причинам, наставник был далеко, а человек — то есть вампир, которого она любила, потерян для неё, и если не думать о грусти и тоске, то только одиночество и оставалось. Кир не в счёт, мысленно добавила она, ибо он всё-таки пёс, и даже учитывая, что он на самом деле скрашивал её тихую домашнюю жизнь в перерывах между обучением, это было совсем не то, чего ей хотелось. Вольха также понимала, что дядюшка Тёмный отпускать её никуда не хотел бы и волновался, причём не сказать, что неоправданно. В какой-то момент решив, что приспособиться к жизни в замке, полном близких людей, много проще, чем навязывать новым соседям, что она добрая (моментами), а если что — огнестойкая и в семье её кровная месть — обычное дело, Вольха вздохнула и, отпив чаю, тихонько, будто боясь, что её услышат, среди прочих разговоров произнесла: — Лучше я, наверное, останусь в замке. Ну их, деревни эти… — Конечно, и правильно сделаешь! — подхватил Румпельштильцхен, явно довольный подобным решением. Белль, словно в награду, положила Вольхе пару лишних пирожков с капустой — откуда взялся этот овощ, оставалось только гадать, потому что ещё вчера его в замке не было. Вольха, определённо, наградой осталась довольна, и окончательно уверилась в правильности своего выбора. — Спасибо! — Будешь со мной в горы летать, — заговорщицким шёпотом сказал ей Белфайер. — А то папа меня одного теперь отпускать не хочет… — Я и вас обоих-то не хочу отпускать, — нахмурился Румпельштильцхен, расслышав последнюю фразу. — В этом замке относительно неуязвим и относительно бессмертен только я. Бэй надулся. Было очевидно, что отец не первый раз беспокоится насчёт его прогулок, и не только из-за Арсильды. Подумав, подросток перешёл в контратаку: — Пап, ты лучше скажи, как там у нас с добрыми делами на сегодня? Румпельштильцхен кашлянул и украдкой покосился на ученицу в поисках поддержки. Вольха глянула на него чуть растерянно — мол, что я могу сказать-то? — но, поразмыслив, ответила вместо наставника: — Так как твой отец скромен до безобразия, я сама расскажу. Сегодня мы с Киром — и с дядюшкой — прогуливались по лесу и набрели на полянку, на окраине которой мой мохнатый друг нашёл кое-кого не менее пушистого, но более несчастного. Лисица в капкан угодила. Угадай, кто ей помог выбраться и залечил рану? — надо признать, эта коротенькая история, придуманная на ходу, далась ей лучше и наверняка правдоподобней, чем в тот раз, когда она случайно ляпнула при Бэе о гоблинах. — Так-то доброе дело, — признал Бэй, — но зло-то отец причинял людям, а не животным. Значит… — Искупать это надо добром в отношении людей! — живо подхватила Белль. Румпельштильцхен изобразил вид мученика. — Между прочим, — чуть нахмурилась Вольха, подняв глаза, — раз он сделал это по отношению к животному, а не к человеку, выходит, думал не о том, что ему повезло и можно поскорее сделать доброе дело на сегодня и отвязаться, а просто пожелал помочь! — Даже не пытайся, — угрюмо буркнул наставник, — мне всё равно придётся сделать сегодня что-то ещё. Но я надеюсь, любимая ученица меня сопроводит и поддержит? — Он с милейшей улыбочкой заглянул ей в лицо. — Чтобы был свидетель! «Любимая ученица» обречённо вздохнула и пожала плечом: — А то! Я кого-нибудь покалечу, а вы подлечите. Сработаемся! — и, выждав паузу, улыбнулась, глядя на Бэя и Белль. — Если кто не понял, это была всего лишь шутка. — Кто вас знает, — на всякий случай изобразил подозрительность Бэй, но тут же засмеялся. — Замечательно! Тогда вечером будь готова, — улыбочка Румпельштильцхена стала шире. — Буду, — усмехнулась ведьма, прожевав пирожок. — Теперь вам не надо далеко перемещаться, чтобы найти меня. Удобно! — И не говори, — согласился учитель, обдумывая грядущее «доброе дело».