***
— У тебя карт-бланш на вопросы, спрашивай, что тебе хочется, — в понедельник Тсуна ворвалась в кабинет, словно ураган, резко бросая сумку на стул у его рабочего стола. На такое варварство Реборн только приподнял брови недоуменно. Фейерверки прошли… Никак. Когда начались залпы, мелкий гаденыш Ламбо умудрился опрокинуть на себя горячий чай, и орал так, словно его режут. В итоге всем пришлось срочно его успокаивать, а после он и Дино развозили детей по домам, в первую очередь зарулив к семье Савада, где Нана, проигнорировав (стальная женщина) слезы младшего ребенка, взяла с него и Дино обещание, что они придут к ним на ужин. «Кажется, вы давно не ели нормальной еды» — прямо так и сказала, словно это не ее дочь была студенткой, которые обычно питаются лапшой из пакетика. Тсуна на это только улыбалась, как будто знала, что так и будет. Каваллоне, впрочем, тоже выглядел донельзя довольным, и Балиоре махнул на них рукой. Савады — семья с прибабахом. Про это забывать совсем не следовало. — С чего ты взяла, что у меня есть вопросы? — Реборн отложил папку с документами, которую просматривал до этого, и, сложив руки в замок, удобно устроил на них собственный подбородок. — Да брось, — Тсунаеши махнула рукой и с удовольствием растянулась на стуле, подтягиваясь. Реборн с ее дерзости по-доброму ошалел. Его питомец, кажется, выпустила коготки, — я тебя отлично знаю. Лучше сейчас, чем ты будешь ходить с хмурым взглядом целую неделю и вымещать раздражение на моей несчастной группе. У нас и без тебя проблем выше крыши. — Кто ты, и куда дела Никчемную Тсуну? — Кто ты, и куда дел злобного итальянца? — ввернула ему шпильку Савада, тем самым вызывая снисходительную улыбку. — Ты и Дино? — Встречались полгода, — Тсуна с деланным безразличием рассматривала ногти на руке. Один сломался, и его срочно нужно было спилить. Показушная смелость, с которой она шла к преподавателю, слетела сразу же, стоило Реборну открыть рот. На самом деле, она всю ночь не могла уснуть, решая, стоит ли вообще так откровенно разговаривать с ним, или это его никак не касалось. В конце концов, это ее прошлое, которое к делу не имеет никакого отношения. И, к тому же, кто она, а кто он? Они не были даже друзьями, если подумать, ну а совместная пьянка и прогулка никак не влияли на статус отношений, ведь так? Самообман она ненавидела даже больше, чем непонятные ситуации. Выходило, что она просто успокаивала собственную совесть и интуицию, которые хором вопили, что лучше все прояснить сразу, пока не дойдет до крайностей. Во что эти крайности могли вылиться, она честно не понимала, но от роя мыслей хотелось отмахнуться, зарыться с головой в подушку и просто не думать. Не думать. Именно поэтому, с самого утра, когда она пыталась причесать собственную гриву, когда братья громко кричали, собираясь в школу, она решила, что все же поговорит. Это было правильно. Это было иррационально. Это было… просто было. В конце концов, тяжелый взгляд Реборна преследовал ее весь вечер, и было в этом что-то такое, что выводило ее из себя. Хотелось по-детски потянуть итальянца за щеки, чтобы он улыбнулся. Чтобы не грузился из-за ерунды. Чтобы думал о студентах. Откуда ей было знать, что их отношения с Дино, на самом деле, чуть ли не последнее, что грузило Реборна в тот момент? — Полный хаос, Тсуна, — итальянец покачал головой, — меня не интересуют ваши отношения, — тут он немного слукавил конечно, пускай и не особо сильно, но ему стало легче, что она говорила о них в прошедшем времени. Да и в целом, пришла поговорить сама. Его это обнадеживало. Эту мысль он решил отбросить, чтобы обдумать потом, — как вы познакомились? Я мог бы узнать у Дино, но он устроит из этого комедию. — А я не устрою? — Уже устроила, хуже не будет. — Ха, — она откинулась на спинку стула и шокировано приподняла брови, — ну и какого ты обо мне мнения? — Ближе к делу. — Емицу, — Тсуна заворчала, смотря на него несколько раздраженно. Упоминания ее отца Реборна не удивило - это действительно аксиома: если есть проблемы, то виноват Савада-старший, — мне было четырнадцать, вроде, когда он решил, что я должна стать боссом Вонголы. Он решил, я отказалась. Он долбил — я истерила. Он грозил Занзасом и мафией, чтобы меня запугать, я не оценила. Глупости какие-то, мафия, — она покачала головой, но Реборн, напротив, лишь прищурился, что от Савады не укрылось, но пока что ей было не до этого, — два года у нас шли с ним войны, а, когда мне исполнилось шестнадцать, он привез с собой моего будущего «коллегу», — она изобразила пальцами кавычки, — сказал, что Дино займет туже должность, что и я, в компании, с которой Вонгола уже много лет партнеры. Хорошие отношения в бизнесе, ну что вообще такое? Хотел, чтобы он меня успокоил, рассказал, как прекрасно быть боссом, но Дино не особо старался засорять мне мозг информацией, скорее, он помог принять все то дерьмо, которое на меня свалилось. Не особо помогло, как видишь, но он правда старался. Учил итальянскому, свозил в Рим и Венецию. Психологическая поддержка, наверное так. Понимал прекрасно, какого мне. Первая влюбленность, в общем-то, случилась из-за его излишней доброты, — пожав плечами, Тсунаеши выпрямилась и поправила лямку платья, — мы слишком похожи, чтобы быть вместе. Он мне скорее брат, что-то типо того. Мы поняли это очень быстро, так что не было обидно ни мне, ни ему. — Он учил тебя бизнесу, объяснял, что важно в нашей индустрии? — Нет, — она фыркнула, — из него учитель не ахти, да и, к тому же, у него не было такой задачи, я думаю. По крайней мере, даже если и была, Дино быстро понял, что бесполезно. Он просто поддерживал меня те десять месяцев, что был в Японии. Потом он улетел в Италию, мы иногда болтали в скайпе, но Дино был слишком занят, так что это все быстро прекратилось. Да и у меня начались другие проблемы. — Ты решила для себя вопрос с компанией? — Хей, карт-бланш был только на один вопрос, — Реборн посмотрел на нее так раздраженно, что Тсуна неловко поежилась. Все же итальянец ее иногда пугал, — нет. Точнее да, я этого не хочу. Но, с другой стороны, я видела фотографии Занзаса, видела запись его пресс-конференции, читала его личное дело, не хочу, чтобы он порушил то, что создавали предки веками. С другой стороны, почему меня должно это волновать? Черт, это так сложно. Я так запуталась. Тсунаеши, скрестив руки на столе, улеглась лбом на них и недовольно заворчала: — Я хотела просто, ну, знаешь, стать учителем, например. Или писать романы. Что-то такое, девичье. А в итоге на меня, совершенно неподготовленную, хотят скинуть все это. Для чего? Реборн вздохнул, смотря на лохматую голову. Он откинулся на своем мягком стуле и осмотрел кабинет, раздумывая. В голову лезли лишние мысли, как, например, острая необходимость почистить пепельницу или протереть пыль с черного шкафа, забитого папками. Что стоит позвонить бизнес-партнеру, утвердить поставку заказа. Что, в конце концов, он не составил контрольную для третьего курса. Он мог составить план по захвату мира, но не мог успокоить девочку, что сидела перед ним. — У твоего отца, — осторожно начал итальянец, тщательно подбирая слова, — высокое чувство долга и ответственности. Ты родом из древнего итальянского рода, твоя внешность говорит об этом, хоть ты и наполовину японка. И ты кровная родня первого основателя, который оставил четкое завещание — руководить Вонголой может только прямой наследник. — А как же пакет акций? Его может кто-то выкупить? — Тсунаеши резко подняла голову, — не может быть лазеек? — Их ищут уже сорок лет, — мягко сказал ей Реборн, — поможет только продажа компании от главного руководителя, но, по некоторым причинам, этого никто не делает.* — По каким? — О них мы поговорим позже, Тсуна, — он пододвинул к ней материал, который хотел разобрать сегодня, — пока рано. К тому же, — он резко сменил интонацию, — итальянское законодательство очень хочет, чтобы ты его просмотрела. И, как я узнал, ты мне врешь о своем знании итальянского, верно? Peccato, твое маленькое прикрытие раскрылось. — Maledizione! Реборн от души расхохотался.***
Тсуна опаздывала. Она безбожно проспала, потому что до ночи играла в приставку, забив на всю учебу — забив на все, что только можно было. И ей даже не было стыдно. Нагрузка, которой загружал ее Реборн, да и не только он, сколько все преподаватели, поражала. Она так устала от этого, что решила устроить внеплановый выходной. Не сказать, что ей было особо совестно, потому что в последнее время у нее не было времени даже пройтись по магазинам с подругами. Их еженедельный поход в кондитерскую и вовсе пришлось отменить, когда итальянец решил, что пришло время начать разбираться в системе работы Вонголы и ее дочерних компаний. Это, конечно, было достаточно интересно — CEDEF и Аркобаленно, которые занимались военными поставками, ее особенно заинтересовали, но остальное… Ей казалось, что в ее мозг впихиваются тонны совершенно ненужной информации. То, что наследники впитывают с молоком матери, ей начали объяснять в неполные двадцать один*, и это выглядело как настоящее зверство. Отдел журналистики, ювелирный бизнес, парочка частных клиник, собственная линия одежды и косметики — у нее было ощущение, что Вонгола была везде. Это ненормально, просто ненормально для обычной компании, пускай и с историей в пару веков. Ее интуиция вопила о том, что она что-то упускает. Вопила, что отец и Реборн, да даже Дино что-то скрывают от нее, но разбираться в этом у нее уже просто не было сил. У нее не было сил даже причесать волосы, что уж тут и говорить о куче файлов, которые прислал ей Балиоре на почту. На ходу завязывая пучок и поправляя лямку джинсового комбинезона, Тсуна вывалилась из своей комнаты, чудом не свалившись с лестницы. Сегодня была гостевая игра по волейболу с одной из команд из другой префектуры, которая должна была показать уровень их университета, и она собиралась как следует поболеть за Ямамото, чтобы после посидеть со всеми в семейном ресторанчике суши. На совесть и учебники, сиротливо лежащие на столе, она махнула рукой. Перебьются. Они все перебьются. В конце концов, ее доклад уже походил на неплохую дипломную работу, о чем она сообщила Реборну. Тот только плечами пожал, сказав, что ничего не знает, и они не разобрали и половины. Форменное издевательство. От итальянской терминологии кружилась голова. От головоломок японского законодательства хотелось выть. Словари хотелось выкинуть к чертям. Взорвать. Чтобы и пепла не осталось. Кажется, Гокудера когда-то увлекался динамитом…. — Мам, — ввалившись в кухню, Тсуна перехватила со стола тост, проигнорировав сводных братьев, — я опаздываю, побежала. — Милая, аккуратней! — Конечно, — махнув родительнице рукой и прикусив хлеб, Савада быстро обула балетки и выскочила за дверь, намереваясь за полчаса добежать до университета. О том, что она, вроде как не спринтер, девушка решила не думать. Если ей повезет, она даже успеет к началу первого сета. Если ей повезет, Хару не открутит голову за опоздание. Потому что, в противном случае, слушать ей упреки еще неделю. Завернув за переулок, Тсуна пробежала мимо мелкой собаки, которую дико боялась в детстве, игнорируя ее возмущенный лай. — Черт возьми, — посмотрев на часы, она ускорилась. Была надежда успеть хотя бы на автобус, который ходил по расписанию, если она вот-прям-щас не споткнется о камень и не пропахает носом землю. Ловко ухватившись рукой за чей-то забор, Тсунаеши удержала равновесие и запихала в себя остатки тоста. Такими темпами она станет инвалидом еще до того, как увидит этого непонятного Занзаса, от чьего взгляда кровь стыла в жилах. Теоретически, у человека с такой хваткой все точно должно быть в порядке с бизнесом, а всякие договоры и вовсе заключались бы на ура, но что-то ей подсказывало, что на деле все немного иначе. Вполне возможно, что в ход шло запугивание, угрозы, взятки, что угодно. И если это правда, то такая Вонгола ей точно не сдалась. Выйдя к дороге, Савада увидела автобус, как раз стоящий у перекрестка и идущий аккурат до университета. Она только собралась пробежаться до остановки, как возле нее, предварительно посигналив, остановился красный спорткар. Не раздумывая и секунды, она открыла дверь, запрыгнула на переднее пассажирское сиденье и закинула назад свой рюкзак. — Привет, Дино. — Привет, сестренка, — итальянец тепло ей улыбнулся, и, Тсуна могла дать руку на отсечение, что его глаза, сейчас скрытые за солнцезащитными очками, чуть ли не сияли, — ты в университет? — У Такеши игра. Тебе туда же? — Нужно забрать у Реборна кое-какие бумаги, решил съездить сам. — А Ромарио? Твой секретарь взял выходной? — Да нет же, — Дино рассмеялся, аккуратно меняя полосу. Его немного путало японское правостороннее движение, хоть он и начал привыкать, все равно старался все делать максимально внимательно, — я уже взрослый мальчик, сам справляюсь с такими заданиями. — Что ты говоришь. А я думала, он все за тебя делает, как раньше. Они хором фыркнули, и Тсунаеши потянулась к радио, переключая волну, ища их любимую, где играл ненавязчивый джаз, вместо голосистого японского завывания, как они, шутя, называли современную музыку. — Почему ты не взял с собой диски, — пробубнила она себе под нос, — я бы послушала IL Volo, ну или Челентано. — Забыл, — покаялся Дино, — да и ваша музыка такая, — он пощелкал пальцами, — запоминающаяся. — Не отпускай руль, мне еще жить охота, — ласково пожурила его Тсуна, — Дино, слушай. Вопрос есть. — Какой? Тсунаеши выдохнула, собираясь с мыслями. Разговор, который она сейчас спонтанно задумала, но изначально предполагался Реборну, должен был решить для нее многое, по крайней мере, хотя бы дал шанс немного разгрести кашу в собственной голове. Ей, наверное, пора уже становиться взрослой, а взрослые не совершают необдуманные поступки, так ведь? — Вонгола связана с мафией? От этого вопроса названый старший брат чуть не вдарил по тормозам и чудом избежал аварии. Он шокировано посмотрел на подругу, которая выглядела необычайно серьезной, и вздохнул, расслабляя сжатые до белых костяшек на руле руки. Сестренка всегда умела удивлять, он даже как-то позабыл об этом ее поражающем качестве. — Нет. — Нет? — Блин, ну, — Каваллоне искренне ненавидел способность Савады чувствовать ложь тогда, когда это было не нужно, — на данный момент нет. Занзас хочет охватить теневой бизнес. И, честно говоря, я могу понять. За ним и его отделением — Варией — огромная доля игорного бизнеса Италии. В большинстве своем все законно, но ходят слухи… — Какие? — Слушай, мы не проверяли это, но все же, — Дино пожевал губу. — Я не хочу быть связанной с корпорацией, — перебила его Тсунаеши, — которая хоть какое-то отношение имеет с мафией, понимаешь? — Понимаю. Тут не все так просто. У тебя есть время? — Двадцать минут, — она глянула на часы, сверяясь, — мы приедем через десять? — Значит, посидишь со мной, — Дино поиграл пальцами по рулю и остановился на перекрестке, — ты же знаешь, что основатель Вонголы — Джотто — оставил вполне себе серьезное завещание? Управлять корпорацией может только прямой наследник и его доверенные люди. Каждое поколение должна происходить смена боссов. Обновление крови, как у нас поговаривают. Как только рождается новый наследник, ему подбирают доверенных людей, которые занимают эту должность вместе с ним. Так уж вышло, что до Девятого — Тимотео — шла прямая наследственность. Вонгола была семейным бизнесом, и этим, конечно, не все были довольны, но и сделать ничего не могли. — Потому что жесткое завещание? — Потому что оно, — согласился Каваллоне и сверился с навигатором. Он все никак не мог выучить дорогу, хотя ездил по этому маршруту уже пару раз точно, — составлено настолько ювелирно, что не поможет никакая смена загонов. — Даже атомная война не поможет, — горько сказала Тсуна и недовольно поморщилась. — Именно, - Дино выглядел таким же раздосадованным. Его немного смущал этот разговор, но он прекрасно мог понять, почему Савада решила поговорить именно с ним. Спрашивать у отца не позволила бы гордость и вполне справедливая обида, а Реборн бы скорее кинул ей в лицо семейное древо и перечень соответствующих документов. Даже удивительно, что он не сделал этого до сих пор. - Когда первый наследник Джотто взял в свои руки управление, а это случилось очень рано, Первый уехал в Японию. О нем все забыли, да и смысл вспоминать, если у Второго босса была сильная команда, жесткая хватка, он рубил на корню все поползновения мафии и их попытки перехватить управление, да и жену себе выбрал из простолюдинок, чтобы никакие браки не повлияли на корпорацию. И так происходило во все поколения: традицию тщательно проверять жен переняли сыновья Второго, а после и Третьего, и так до Девятого. В Вонголе установилась жесткая иерархия и система, которой все привыкли соответствовать. — Но именно в мое время все должно было пойти крахом, верно? — Да уж, от судьбы не сбежишь, — Дино подрулил к университету и осторожно припарковался, едва успев ухватить последнее свободное место, ребячески показав язык следующей за ними машине. Тсуна звонко рассмеялась — она обожала Каваллоне за такую непосредственность. И ведь не скажешь, что человеку двадцать шесть, как и Реборну, больно уж он молодо выглядел, да и не пытался соответствовать возрасту в свободное время, — у Тимотео нет прямых наследников: его родные сыновья умерли, а Занзас приемный, по строгому закону корпорации у него нет права занять ведущую позицию. Но, есть одна мелочь... — Куда же мы без но, — едко вставила Тсуна и подтянула к себе рюкзак с заднего сиденья, доставая бутылку воды. У нее резко пересохло в горле. — У Джотто в Японии появилась своя семья, которая не участвовала в жизни Вонголы, но его сыновья традиционно знали о корпорации, помогали с управлением японского отделения. И Емицу, как ты знаешь, сейчас работает на нее. — Стой, погоди, — Тсуна приподняла ладонь, судорожно размышляя, — почему отец сам не займет должностную позицию? Он же прямой наследник? — Ей казалось, что она нашла отличную лазейку, и даже выпрямилась в кресле, ожидая ответа. Но Дино, к ее сожалению, ее восторга не разделил. Он, сняв очки, посмотрел на нее виновато, словно она задала самый очевидный вопрос из всех, какие только могла. — Он итак является членом Вонголы. За ним стоит организация CEDEF. Еще до смерти сыновей Тимотео он подписал отказ. Он не имеет больше права претендовать на эту должность. Если бы твой отец знал, что так выйдет, то он, конечно же, и не пытался впутать в это тебя. Разве что твоих детей, — неловко пошутил Каваллоне, а Тсуна только нахмурилась. — Но как же смягчающие обстоятельства? Если нет прямых наследников, то почему бы не аннулировать отказ Емицу? В конце концов, разве не выгоднее опытному человеку этим заниматься? А не мне, я же ничего не знаю, черт возьми! У меня из рук все валится, ну как мне управлять огромной системой, вы об этом думали? — У Занзаса такие же аргументы, — тихо признал Дино, — но совет директоров решил, что для лица Вонголы молодой босс подойдет больше, тебя научат всему, что старшее поколение посчитает нужным. Поддержит тебя и твой круг доверенных лиц. Воспитают новое поколение в традиции семьи, как принято у них говорить. К тому же, ты прости, но представь сама, как поднимется в глазах людей имидж компании, когда кресло босса наконец займет женщина? В СМИ растет недовольство этим фактом, и они чудом не пронюхали о тебе, что даже на руку, на самом деле. — Ты хочешь сказать, — Тсуна злобно прищурила глаза, — что я для них не более, чем бизнес? — Это и было бизнесом с самого начала, Тсу-чан, — в голосе Каваллоне было столько тоски, что ей даже на секунду стало стыдно. Всего на секунду, потому что после она вспомнила, что Дино сам является частью этой системы, — и со мной произошло абсолютно тоже самое. Этот мир слишком жесток, и ты это знаешь и без меня. — Знаю, — Тсуна устало откинулась на спинку сиденья и посмотрела на двери в университет. У входа толпились студенты, и они казались ей такими живыми, такими легкомысленными, что ей стало завидно. Она чувствовала, что она уже никогда не сможет так безмятежно радоваться жизни, каждому новому дню, самому простому событию, вроде похода по магазинам или товарищеского матча. Все, что было до этого, перечеркивало бремя, которое хотели обрушить на ее плечи. Во имя бизнеса. К черту это дерьмо. — Точно ничего нельзя сделать? Я же могу написать отказ, заявить о своем нежелании заниматься всем этим, правда? Не поверю, что совсем ничего нельзя сделать. — Формально, ты можешь. Но, Тсуна. — Что? — Кто, если не ты? Савада застыла, пораженно уставившись на названного брата. Его лицо выражало усталость, совершенно зеркально отражая ее собственные эмоции, с одним единственным различием. Она была в шоке. В таком шоке, что забыла, что уже немного опаздывает. Что ей нужно поддержать Такеши. Что ее ждут подруги, а после веселая вечеринка с друзьями. В голове лишь набатом било «а кто, если не ты?». А кто? Действительно, кто? Но почему опять? Почему это происходит опять? Неужели нет других слов? — Да кто угодно! Кто-то более опытный, способный со всем разобраться, я не знаю. Не поверю, что больше нет наследников, ты хочешь сказать, что кроме меня нет больше прямых наследников Джотто? Увидев потемневшее лицо Дино, Тсуна поняла, что попала в точку. Этот факт ее неимоверно обрадовал, и она вскинулась, готовая отстаивать свою позицию до конца. — Твоя мать, — ее лицо чуть ли не позеленело, стоило Каваллоне это сказать. Она даже представить не могла свою нежную маму в клетке чертовых акул, — какой-то племянник дяди твоего отца. Да, Тсуна, они подходят, хоть и с натяжкой, но они не ты. Как же ты не поймешь, только ты вытащишь Вонголу из того состояния, в котором она сейчас! — А кто вытащит меня, Дино? С этими словами она выскочила из чужой машины, громко хлопнув дверью, закинув рюкзак на плечо и сжимая полупустую бутылку с водой в руках, оставляя дико виноватого брата за спиной, не желая видеть его лицо и слышать покаянный голос. Вниз по накатанной — вот куда стремилась ее жизнь. От злости Тсуну колотило, и, видит Бог, она бы с удовольствием выплеснула свою злость на кого-нибудь. Ее раздражало, что ее естественное желание жить нормальной жизнью ставили в самый низ таблицы, не считаясь ни с ее желаниями, ни со способностями, ни с естественными потребностями. Быть как все. Жить как все. Быть обычной студенткой без тысячи обязательств. Без долга семьи за спиной. Сейчас она винила отца, который не думал о ней, винила мать, которая вышла замуж за этого ужасного человека, винила себя, что родилась в этой чертовой семье. Винила даже Реборна, который начал ее готовить к дальнейшей жизни, думая, что она не заметит бумаг об особенностях итальянского бизнеса, словно случайно подложенных в одну стопку с необходимыми ей учебниками для подготовки. Чертов замкнутый круг. Все это — замкнутый круг, который не разорвать. Тсуна подошла к дверям университета, окидывая студентов нечитаемым взглядом, что они, испугавшись — ха, испугались хрупкую студентку, которая в два раза меньше них — шарахнулись в разные стороны, освобождая проход. Одной рукой она набрала сообщение, отправив его двум адресатам. Отцу и Дино. «Дайте мне время подумать. Я решу». И стремительно зашла в двери университета.