— Саша, а что такое любовь? — Неизвестно, Зоя. — Любовь — это электрический ток. — Переменный только... очень может быть. Пять вечеров
***
Куда бы не взглянул Тэхён, ничто не могло его радовать, ничто не звало, не манило, люди и предметы слились воедино и воняли гнилой изношенностью, лицемерием, полуудовольствием. Так и виделась ему вся его жизнь: вялая, серая, дряблая, дохлая… Не радовало и окончание дорамы, красивое лицо Лерин, которая смотрит на него недвусмысленно, улыбается чисто по-женски – с намёком, но Тэхён не умеет гадать на кофейной гуще, и сдалось ему это интриганство. Он и сам так умеет, и губы закусывать и губы кусать. Он покидает место съёмок торопясь, не потому что есть куда вернуться, а для того чтобы вдохнуть полной грудью, привести себя в обычное рабочее состояние и прекратить разлагаться (кажется сегодня он уже вонял как самый настоящий труп). Такое всегда случается с людьми. Вот происходит в жизни какой-то неебический случай, а потом накладывается ещё слой такого же, и пиздец пиздецом погоняет из разу в раз, при этом каждый фееричнее другого – и тут ты начинаешь привыкать к такой атмосфере, подстраиваешься под течение, и жизнь протекает обыденной скукой. А потом один миг -бум, неважная случайность, необдуманно сказанное слово, показанный жест – и всё взращенное спокойствие на куски, система сломана, паника, ярость, истерика. Скорлупа дала трещину, а в ней несмышлёный слабый человечек. Дома точно никто не ждёт. Тэхён об этом позаботился сам. Понуро тащит голову, открывая дверь несмело. Почему же несмело? Потому что память – сука. Всё же, тем кто остаётся, всегда тяжелее. Через плотно зашторенные окна свет не пробивается, постель салютует своей развороченностью, как бы намекая: «ну ты и мудила», спущенное на пол одеяло холодное как лёд, блокнотный листок на тумбе. Да, Чонгук сделал всё правильно. Он должен был забрать эти деньги, и даже если бы взыграла гордость, отношение Тэхёна к нему никак бы не поменялось. В том, что случилось вчера виноват только Тэхён. Он и понесёт эту ответственность, он и всё исправит. Точнее, постарается исправить. Хороших людей нельзя портить, ни своим присутствием, ни своим отсутствием – ничего… переболит, отпадёт, жизнь наладится. Тэхён уверен, что сошёл с ума, потому что душа внутри будто плачет, будто жалеет о чём-то. От позабытого чувства угрызения совести у Тэхёна просыпается депрессия и мигрень, поднялось глазное давление. Он идёт на кухню, наливает себе бокал вина; зажав в зубах, прикуривает сигаретку, одновременно стаскивая одежду. Возвращается в спальню, кутается по самое горло ледяным одеялом, руками мнёт подушки. Память – сука. Точно. На сердце камень. Интересно, что чувствует Чонгук? Хотя нет. От такого интереса только хуже. Пусть не чувствует. Тэхён прикрывает веки и видит, как наяву: изысканная протянутая рука в кружевной перчатке с золотой оборкой, красные красивые губы, узкие колючие глаза – та рука, за которую он когда-то схватился, вцепилась намертво ему в гланды. Ким никогда не забывает кому он обязан и кому принадлежит, поэтому вроде как не имеет право забирать кого-то другого и присваивать себе человека, заведомо обрекая на страдания. Что ж, на одного брошенного человека больше. Тэхён заливается смехом, проливает бардовую жидкость на белые ткани, хохочет громче (словно это хоть раз смешная шутка). И не ясно над чем или над кем смеётся (над своим жалким подобием?) Ну и что…?! Ну и что… Тэхёну нет дела до чужих чувств (не было дела). Он сам себе король и господин, сам себе совесть. Пусть все страдают и плачут, а он не хочет, ему слишком много на одного. Он даже не взял у Чонгука номер телефона и не дал свой соответственно, потому что со шлюхами так и поступают – прощаются по-английски и без поцелуев, даже если Чонгук не шлюха никакая. Просто ему не повезло, прогадал: хотел залезть под одежду, а сковырнул засохшую корку. И всё. Аривидерчи, малышка. Бай-бай. Прости… Прости. Как знакомо… … Тэхён вспоминает ещё. Мутно. Свою мать. Певучий голос, статная фигура, пышные волосы (Чонгук разворошил полки памяти, похороненные на самом дне). Такая красивая днём и такая жуткая ночью. Она никогда не была примерной матерью, но что могла давала, словом сына своего не бросила. А потом по своей глупости вляпалась в дело, которое ей было не по зубам: перехватила товар у наркоторговца, который её потрахивал, даже не успела сбыть пакет, её нашли раньше. Тэхён помнит чётко: он заходит в дом прямо в тот момент, когда ей зажимали рот и ломали пальцы на ноге – все сразу обратили на него внимание. Он помнит, как на него посмотрела мама, заскулившая от сожаления. Наверно она тоже хотела сказать слова прощения. И прощания. Она орала как раненый зверь, точнее им и являлась, которого загнали в угол и рвут на части. Просила Тэхёна бежать (умоляла) из последних сил. Но Тэхён стоял неподвижно, слушая хруст костей. Следующим на раздачу попался он, потому что мать не была сговорчивой, потому что Ким слишком много увидел… Тэхён сглатывает ком в горле, сворачивается пополам и гладит ступню, уродливый шрам на месте мизинца, как бы успокаивая ещё и его, чтобы не ныл при метели. Подумаешь нет пальца – он же живой, лежит в богатой усадьбе, тянет шато марго, садит пятно на брюки от гуччи и в ус не дует. Детство осталось там: за ширмой хруста костей, когда ему закрыли глаза, когда он лишился чего-то важного. Да будет так. Ребёнка не убили – вот он, взрослый потерянный мальчик, не знающий своего пути. Его оставили в комнате с любимой мамочкой, которая точно чучело, сидела с порванной шеей и вперила стеклянным жутким взглядом. Раскрытый рот, посиневшие суставы, багровые пятна – Чудище. Какая жалость. Все песни были спеты, проданы за бесценок бурные ночи, закрыты питейные бары. Неважно… хватит. Тэхён не любит ворошить прошлое, тем более вспоминать о своём очень далёком детстве, поросшем осокой. Сейчас он совсем другой человек. Новая личность. Мужчина без прошлого. Именно поэтому Чонгук остался не удел – не умея защищать в первую очередь себя, никогда не будешь уверен в сохранности людей, которые тебе доверились. Которым доверился ты.***
Чонгук два дня сидит дома, ведь Хосок с недавних пор много разговаривает и скрашивает будни. Но сидеть на одном месте Гук не умеет и не хочет. Как и собирался, он сходил в компанию за авансом, забрал вещи от Намджуна, записал Хосока на приём – положительные моменты есть даже в плохих историях. Намджун не стал рассказывать Чонгуку о новом клиенте, который кинул заявку на порносайт с участием Ким Тэхёна и Ли Сяолуна, а также информацию на Чон Чонгука, что заставило Кима сильно задуматься. Единственное что он сделал, это перекинул с флешки те несчастные три видео, больше не став копаться в дерьме высокопоставленных господ, и отказался давать подноготнюю на своего товарища, который кажется попал в очередные неприятности. Чонгук таковые неприятности за серьёзку не принимал, отвлекаясь на всевозможные дела. Пораскинув мозгами, Гук попросился на работу в книжный магазин рядом с домом, где когда-то прятался за полками возле стеллажей с яойными мангами (видимо это был знак). Больше всех смеялся Хосок (представляете? смеялся?), а он сейчас вообще часто находится в счастливом расположении духа, говоря Гуку, что не читающий человек среди кипы книг – это прям газовая камера, и что это абсурд полнейший. Абсурд не абсурд, но Хосоку идут на пользу новые инъекции, а раз в целом жизнь-то у них налаживается, есть мотивация стараться и работать больше. Нет-нет, ничто не заканчивается. Просто где-то внутри ноет, но чёрт знает где это «где-то» и существует ли, и нужно ли тогда придавать этому значение. «очень мало что имеет значение, а большего значения не имеет ничто» – было почти правдой. Чон Чонгук старательно обманывал себя, чем раньше вообще-то не занимался – будто у него всё нормально, а перепасть с мужиком обычное дело каждого восемнадцатилетнего парня. А мужик этот не просто педик из гейклуба, а какая-то ёбаная «загадка природы», сверкающая с телеэкранов. В свободные дни, когда у Чонгука выпадает смена, он подрабатывает на заправке. Носит себе жёлтый комбинезон и кепку и думает о том – что жить так дальше не так уж плохо. Особенно если поставить когда-нибудь Хосока на ноги, и причин для расстройств просто не останется. Но одна причина все-таки есть, и она мозолит сердце, но если ты сам себе не враг, а Чонгук точно не враг, то лучше забыть о её существовании, прекратив озираться на билборды. А в магазинчике хорошо, брат был не прав, называя его пыточной для Чона, потому как очень спокойно сидеть себе за стойкой, каждый час ставить чайник и таскать печенье – в лучших традициях офисных планктонов. Но всё идёт не по плану, когда девочки лет четырнадцати, заглянувшие на минуту, проходили с полчаса и в итоге протянули (подложили свинью) новый глянцевый журнал, а на нём такая жгущая руки фотография. Только приведённая в норму нервная система и бац – всё заново. Заново уговаривать себя воспринимать его за ошибку молодости. Чонгук подвис всего на парус секунд, и пробив журнал, приняв платёж, сам того не понимая прошёлся до журнальных стоек, выискивая глазами этот же номер. Для чего? Ну наверно, чтобы все эти журналы убрать с продажи (само собой). Чувствуя себя в большей степени глупо, чем погано, Гук заострил взгляд на… на всём. Острый взгляд в объектив, человек во всем чёрном и в берете заставляет схватиться за сердце. Все комментарии запахиваются налево вместе с изящным пальто, и не хватает смелости порвать обложку, убрать все журналы в коробку. Ким Тэхён на фотографии в аэропорту, сделанной далеко не вчерашним числом. Но если сам актёр вызывал приступы инфаркта, то надпись била по самым болевым точкам. «ким тэхён – кто он на самом деле?» Вопрос хороший, но на него вряд ли найдут вразумительный контекст. Потому что даже если брать интервью непосредственно у знаменитости, ему тоже будет нечего ответить. Он и сам не знает. А Чонгук знает. «мудак» Но не только.***
У Ким Тэхёна сносит голову основательно. Он в поисках новых ощущений, будоражащих кровь. Если знать где искать приключения, то приключения себя ждать не заставят. Один контактный номер некого «Сяолуна», тоже не последнего человека в шоу-бизнесе – и карнавал уродов можно считать торжественно открытым. Давон знает этого парня, тоже точит на него зуб – ведь он модель, которая так часто проводит время в компании своей китайской «мамы». Тэхён не слишком близко знает Сяолуна, но тот по слухам отбитый тусовщик, у которого всегда есть чем припудрить носик. Тэ наркотой не увлекается, но по вынужденным обстоятельствам приходилось употреблять да травку покуривать с Гардианой. Телефон трещит от звонков менеджера Вана, но сейчас не время, да и кто вообще решил, что звонить во время примерки вещей – законно? Тэхён откидывает вешалку за вешалкой как капризная девочка, примеряет чёрную водолазку, любимые дырявые джинсы в обтяг, чтобы напоказ пятую точку и изящную линию от позвоночника к пояснице (плохая идея). Белая куртка с чёрным мехом, очки и маска – как неотъемлемая часть повседневного лука. Внизу ждёт такси бизнес-класса, в заднем кармане именная золотая карточка – пропуск во все двери. Как много преимуществ. Ким не так уж часто берёт загулы и сваливает к чёрту на кулички загород, где проходят закрытые вип-вечеринки. Но он же под зорким контролем китаянки, прямо под её носом, так что никаких грандиозных событий. Переживать не о чем, копы их не накроют, папарацци не сфотографируют – всё запретное прячется под колпаком красной черепицы с высоким металлическим забором. Настроение дрянь, кто-то прямо с порога протягивает ему стакан со спиртным, на вкус скотч, но можно и ошибиться. От кальяна надымленно, в нос несёт смрад смешавшихся женских и мужских духов. По туманным коридорам можно встретить любую знаменитость от первой актрисы нации, до брендовых моделей и их стилистов. Отличное место для новых контрактов, которые бы только насосать по пьяни. Музыкой управляет диджей, клеящий придворных дам (дамы кое-как держатся на шпильках). Сяолун хватает Тэхёна неожиданно, отвлекая от наблюдений, и с маниакальной улыбкой тащит на второй этаж, где в гостевых комнатах «ждет сюрприз». Сюрприз, хочется признать, из ряда вон. На круглом столе лежит хохочущая голая проститутка с большими коричневыми сосками – на потеху зрителям. Она высовывает язычок, заприметив новое вошедшее лицо, опрокидывается в «приёмную» позу, раздвигая худые ноги. — Посвят, – тянет Сяо, хлопая Тэхёна по плечу. На креслах один из сеульских министров, чьё лицо часто глядит с государственных плакатов; директор крупнейшего музыкального лейбла, играющий чётками в руке; японский режиссёр, а также шанхайские гости, хитро скалящие приветствие – змеиное гнездо. Ким аристократично вежлив, принимает приглашение с уважением (если так можно сказать). На чисто выбритое влагалище молодой куртизанки высыпают белый порошок, в народе известный как героин. Две дорожки. В стакане бурбон джим бим, рядом долька лимона – трапеза готова. Не гадость – всего лишь шалость, забавы ради (или чтобы тупо произвести впечатление). Девушка дрыгает ногой, двигает тазом, выказывая удовольствие неуёмными стонами, пока Тэхён не брезгуя, присаживается на колени, касаясь носом половых губ, снюхивая первую дорожку, и сразу вторую, запивая бурбоном острое покалывание в ноздрях под шумные улюлюкания. Посвящение закрепляется слюнявым поцелуем с брюнеткой, ожидающей новых гостей. Напоследок тыкнув каблуком Тэхёну между ног (наверно потому что приглянулся), не успев сделать что-то больше, когда её силой развернули за волосы, накачивая повторной дозой. Может быть она и не проститутка. Может быть и не хотела здесь лежать. Но кто это теперь узнает? Уж точно не Ким Тэхён, он не красный крест, чтобы растрачиваться на помощь таким же убогим, как он. Голова ловит первые вращающие орбиты, слегка пошатывает, но в целом приятная расслабленность волной по всему телу. Откуда не возьмись сзади пристраивается тот самый министр, в не подходящем данному мероприятию костюме и с золотым значком на груди (полный распиздец). Опускает Киму на красивую задницу ладонь – толстый намёк, угощая бокалом с чем-то ядрёным. — Работаешь? Ким морщась, отодвигается от неприятного близкого контакта. — Хорошо заплачу. — Отвали. – С долей призрения. Ким нагло забирает из рук мужчины бокал и виляя той самой задницей, покидает комнату, рассматривая в голове план по отличному потрахену. К тому же, в штанах становится тесно. Тэхён пробует доступный и простой способ: наобум открывает двери, отвлекая пар от совокупления. Голова кругом, сердце бьётся бешено, хочется пить, но больше спустить в штаны. Споткнувшись о собственные ноги, Тэхён заваливается в тёмную гостевую спальню, где кто-то уже загнано пыхтел над оргазмом. Пыхтел очень даже старательно, Ким разглядел и девку под ним, и упругую бледную жопу оппонента. В данный момент Тэхён обратил внимание не на девушку, а на парня, в чём отказывать себе не посмел, выпуская жеребца из стойла (ну а что). Такой же обкуренный паренёк невнятно замычал, почувствовал у входа в анал что-то чужеродное, но противиться не стал, хоть и сложился пополам от внезапной боли. Тэхён даже не стал париться с растягиванием, как например переживал о Чонгуке, и приметил, что внутри не такая узость, и не так приятно, но всё-таки адреналин хлещет – секс незащищённый, парень незнакомый, растянутая дырка, снизу баба. Все трое приходят в резонанс лишь на мгновение, потом снова толкаясь вразнобой. Под Тэхёном изнывал быстро скользящий пацан, из-за чего Ким постоянно не попадал в проход, пришлёпывая по коже ладонями за непослушание. Эта дикая пляска длилась не так уж и долго. Охреневшее трио развенчали тупым ударом Тэхёну по голове, но самое интересное только начиналось. Его держали сзади, а спереди силой вливали в горло соджу, сжимая шею, по которой текла пролитая жидкость, поганя все вещи. Недотраханные в прямом смысле слова люди куда-то скрылись. Комната тёмная, пустая, качается по кругу и заполняется чудищами. А в голове – абсолютная каша с выхарканными сухофруктами. Тэхёна полуголого и почти обездвиженного грубо кидают на постель, сразу вдавливая лицом в подушку и заламывая руки за спину, чтобы слишком не крутился – понятно для чего. На лбу проступает испарина, душа вот-вот выскачет наружу. Свою задницу отчего-то совсем не хотелось подставлять. И туман… вязкая жижа боли и пуха во рту, искры в глазах, вывихнутые руки, неудобное положение, от которого затекла спина. Кроет от ужаса и возбуждения. Короче, на супер-тусовке слишком хорошенького Тэхёна решили отыметь, но, если отказал – не беда, просто возьмут силой или изнасилуют, как вам больше нравится. Спасать всё равно некому. Криков не слышно. Член толстый, сразу не входит. Слюна отнюдь не уменьшает трение – мука адская, насильщик не сжалится, ведь слишком хорошенький Тэхён заводит своей непокорностью. Но не так уж страшно (нашёптывает он себе, будто правда в это верит). Пиздец пиздецом погоняет, помните? Из желудка идёт спазм, пробирающийся к горлу, но блевать не получается, потому что в макушку упирается тяжёлая рука. Подсознание ставит барьер, и Ким теряет сознание, не шевелясь вовсе. Да хоть бы так и сдох, но репутация не позволяет. Открыв опухшие глаза после того, как пропустил «весь движ», Тэхён раскрывает сжатую ладонь, где покоился золотой значок. Какая наивысшая ирония – оставить подарок на память, что бросился в глаза первым делом. Актёр вытирает уголки губ с засохшей слюной, трясущимися руками вытаскивая телефон, чтобы набрать менеджера. Ну что. Вот теперь самое время для звонков. На то у него и менеджер Ван, чтобы вытаскивал из неприятностей. Попытавшись перекатиться на спину, Тэхён кусает губы в кровь, чувствуя что-то мешающее между ягодицами. И какого же было его удивление (куда уж больше?), достав он пачку денег, замаранных в сперме и крови. Это было невероятно, но Ким Тэхён заулыбался откровенно сумасшедше и во весь рот, закрывая глаза тыльной стороной ладони. Расплата воздалась быстро и сполна. Скорее всего деньги были «на такси». Но так как купюры большие, то и за удачно выполненную работу. Винить некого. Плакать нечем. Потолок – путь в бездну, постель – в ад кромешный. Горько. Ребёнок жив. Снова. Лишь пару синяков в копилку, психику таким не потревожишь. Упав снова на живот, Тэхён потерял сознание повторно, на этот раз не в силах набрать в мешки лёгких спёртого воздуха. Напротив появилась посиневшая мать с красными глазами и сплетёнными на груди руками, цокая от увиденной картины и выглядев конкретно разочарованной, которая ради простой выволочки даже спустилась с небес. Вот сука.