Весь мой мир (Танидзаки Джуничиро/Танидзаки Наоми, PG-13)
8 января 2017 г. в 00:07
Примечания:
преканон, инцест, небольшой авторский фанон ( ´ ▽ ` )
— Не плачь, братик, — серьезно и веско говорит Наоми, такая маленькая, такая хрупкая Наоми, но сейчас она кажется гораздо сильнее самого Джуничиро. Которому, между прочим, полагается быть настоящим защитником!
Но сейчас — она, а не Джуничиро, кажется старшей. Старшей и смелой, способной помочь и уберечь, способной обратить в бегство любую толпу хулиганов, даром что девчонка: чуть толкни и сразу обратится в слезы.
Но Наоми…
Наоми совсем другая, это Джуничиро знает лучше чужих. Да ему и все равно на их мнение, все равно на их слова в отношении себя самого, никчемного и мечтательного, вечно погруженного в мир собственных выдумок, фантазий, которым никогда не воплотиться в реальность, как бы сильно, как бы страстно этого не хотелось!
А Джуничиро отдал бы все, лишь только бы пара из них вошла в его жизнь и осталась навсегда.
Но колют злостью и болью слова о Наоми, словно стеклянные осколки. И за нее Джуничиро гораздо обиднее, чем за себя самого. Так обидно, что не сдержаться, но болят далеко после сбитые до крови костяшки — хотя, наверное, сломанный нос того мальчишки болит гораздо сильнее.
Только вот смотреть в глаза Наоми потом — совершенно невозможно.
Джуничиро и не смотрит, но всхлипывает с каждой секундой все громче. Особенно когда ее маленькие, такие горячие ладони ложатся поверх него.
— Не плачь, братик, — повторяет Наоми и улыбается одним только голосом — столь светло, что губы сами растягиваются в ответ, — а потом наклоняется ниже, обнимая и нежно, и тесно, как мама, но та давно уже не обнимает Джуничиро. Вырос уже, так зачем тратить на него свое личное время? — Не все равно ли, что говорят другие? Главное, что я люблю тебя.
Я знаю, хотел бы ответить ей Джуничиро, но слезы душат сильнее, не давая произнести и словечка.
Я тоже люблю тебя, Наоми.
Ты — весь мой мир.
Я не знаю, как был бы без тебя.
Он молчит, продолжает молчать, бессильно глотая рыдания и слезы, но Наоми, кажется, понимает все. И в миг, когда ее мягкие губы касаются его собственных, Джуничиро больше не больно.
Плевать, как смотрится это со стороны. Плевать, он все равно сомкнет вокруг нее свои руки, надежно и крепко, сомкнет и никуда, никуда больше не отпустит.
Ты — весь мой мир.
А тем, кто остался в осколках старого, совсем не обязательно знать, почему на каждой фотографии семейства Танидзаки Джуничиро — единственный ребенок.