Долгожданный подарок

*** Старшее солнышко заглянуло в окно, игриво прошлось лучиками по потолку, скользнуло по стене, выложенной светлыми деревянными дощечками, пощекотало нос брату. Занимался холодный рассвет, в высокое хрустальное небо лениво поднималось старшее солнышко, обещая замечательный осенний день. На соседней кровати забавно сопел Террен, укутавшись с головой, только пятка торчала и нос. Я, хитро усмехнувшись, стянул с брата одеяло и под его недовольное бормотание убежал мыться в купальню. В доме Лиосса на этажах только две комнаты для омовений, на всех желающих не хватает, так что я решил по утречку в теплой купальне умываться. Весь день прошел в хлопотах и заботах. Мы с Вилем в меру своих сил помогали отцу и медведям, собрали мебель, образцы в выставочном зале расставили, красивые резные поделки Террена тоже заняли свое место в витрине. Народ, нетерпеливо ожидавший приезда отца, с самого утра мелькал у прозрачной стены, заменяющей витрину, шушукался негромко. Правда, нас не торопили, терпеливо ждали, пока мы откроемся. Некоторые невоспитанные в меня удивленно пальцами тыкали, но я, поразмыслив, решил не обижаться, в конце-то концов, пора привыкать к излишнему вниманию. Я ярра, а мои родичи не бывают в людских землях, разве что в Академиях появятся к кому-нибудь по старому знакомству. Так что потерплю, с меня не убудет. И лицо я не намерен прятать. Уверен, что смогу справиться с людьми, если они будут проявлять излишнее любопытство или, тем паче, агрессию. С открытия и до обеда бесконечным потоком шли многочисленные родичи, друзья и знакомые, желающие поздороваться с моими родными и волками, поздравить отца, узнать новости, присмотреться к привезенному добру. Меня и Виля приняли очень радушно, поздравляли всячески, желали счастья, затискали напрочь, даже моему солнцу досталось медвежьих объятий. Так ясно радоваться чужому счастью, наверное, только перевертыши могут, ей-ей! Но после обеда мы с Вилем, таки не выдержав всеобщего обожания, потихоньку сбежали. *** Поселок был огромный, даже не поселок, а маленький городок. Вблизи дома лишь еще больше походили на игрушечные, окна украшены разноцветными каменными цветами и резными наличниками, на стенах – мозаичные узоры, вроде, неказистые, но придающие особое очарование домикам. Кое-где вдоль улиц на уровне груди проходили каменные карнизы с проточной водой, маленькие каменные фонтанчики встречались тут и там, хотя их фонтанами и назвать было сложно, больше они на природные водопадики походили, что нам по пути сюда попадались: вода просто звонко стекала с карниза в каменную чашу, выдолбленную в огромном камне, и по рукаву, выложенному камушками и заросшему цветами, утекала дальше, куда-то под землю. Да и улица на улицу в моем понимании не походила вовсе, скорее, складывалось впечатление, что я в лесу гуляю, в котором чудесники выстроили дома, выложив меж ними разноцветной галькой каменную дорожку, настолько все было зелено. Весь поселок был поделен на несколько зон: для местных и для приезжих. Для приезжих были предназначены те широкие большие улицы, которые я заприметил еще сверху. Эти улицы расчерчивали поселок на неровные полоски, а меж ними – жилые дворы перевертышей, изогнутые улочки, по которым разве что одна телега и проедет, и, конечно же, маленький кусочек леса. Получается так, что каждый двор ограничен спереди и сзади двумя улицами: торговой, людной, шумной с одной стороны и тихой, узкой улочкой с задней стороны. Торговая улица – по большей части для гостей. Это нарядная витрина, «лицо» поселка, с каменной мостовой, резными скамеечками, яркими клумбами, фигурными столбами для фонарей. Каждый двор старается как можно лучше украсить свой кусочек улицы, а учитывая, что этот самый кусочек занимает до пятидесяти шагов, можно представить, какую красотищу за многие годы перевертыши сделали. Жилые улицы – светлые, тихие, спокойные, заросшие травой и молодыми деревьями. На них почти нет камня, только узкая полоска, предназначенная для телег и повозок, по которой подвозят грузы и товар. Именно с этой стороны во дворах расположены хозяйственные пристройки. Местные почти не пользуются торговыми улицами, только убирают их и украшают, а гости, наоборот, не стремятся гулять в лесу. Как со смешком пояснил Лиосс, многие приезжие серьезно полагают, что кроме ярких торговых улиц в поселке ничего и нет, да и сам поселок посреди деревьев выстроен, и недоумевают, зачем же столько земли между улицами пропадает. Вообще, поселок достаточно большой, больше трехсот дворов, а народу и того больше, ведь на каждом дворе несколько семей выставляют свои работы. Каждый двор представлен каким-то определенным направлением. Так, двор, на котором останавливается батя, специализируется на столярных работах, через два дома – лучший постоялый двор для гостей, в соседнем делают изумительные поделки из камня, через дорогу торгуют кожей отменной выделки. Торговля не прекращается даже зимой. Меняются семьи и, соответственно, ассортимент. Но перевертыши из года в год приезжают в поселок примерно в одно и то же время, так что народ знает, когда приедет тот или иной мастер. Вон, многие специально приехали, чтобы к моему отцу попасть. Его-то мебель да с братниной резьбой по праву лучшей считается! Само устройство поселка довольно необычное. В поселке нет понятия «частная собственность». Дома и дворы – общие. У двора нет хозяина, есть своеобразный «старший» на сегодняшний день. Когда придет пора ему и его семье уезжать, старшим будет выбран другой. Глава поселка – староста, уважаемый перевертыш, которого раз в год выбирают. Кстати, он-то и встречал нас на единственных в поселке воротах, как, впрочем, и всех, кто прошел тогда в поселок. Именно он следит за порядком и покоем, решает вопросы с гостями. И староста при опасности превратит кажущуюся беззащитной тонкую ограду в острейший шипастый частокол, ведь такой изящный витой забор не кованый, как ошибочно считают гости, а каменный, и легко меняется его волей. Если надо, он откроет в жилых дворах подземные переходы, чтобы перевертыши ушли подальше, а если совсем плохо будет – подпустит возможных захватчиков поближе и спустит лавину на поселок. Так уже бывало, давненько, правда, но эта недобрая слава позволяет не опасаться неумных шалостей от гостей. Те научены, что немного наивные перевертыши сильны своим единством, за дом и семью убьют чужака без разговоров. Правда, у несведущего человека складывается впечатление, что перевертыши - одиночки, живут сами по себе. Гости же не видят, чтобы они общались меж собой. Им невдомек, что любой перевертыш будет каким-нибудь родичем другому, чтится даже сотая воды на киселе. А если не родичем, то другом, если не другом, то знакомым его друга. Но в обычное время это - приветливый светлый городок, где гостям всегда рады. *** Мне было все интересно. Я ходил по поселку, стараясь сильно рот не разевать и пальцами не тыкать. Но так же хотелось отколупнуть от окошечка ту завитушку с птичкой или же замечательный тонкий каменный цветок! Виль шел рядом и не менее восторженно любовался красотой домов и причудливыми узорами на мостовой. - Ох ты! Негр! – восхищенно присвистнул я. - Кто? – удивленно обернулся Виллар, озираясь. - Вона! – я весьма невежливо ткнул пальцем в темнокожего здоровяка, спорящего о чем-то со стройной светловолосой женщиной. - Абар, а не …негр, – поправил меня, руку мою опуская. - Аха… Да хоть кто! Ну, ведь вылитый негр из моего мира! - Флерр, ну что ты, как ребенок! – усмехнулся он, уводя подальше от парочки. - А он человек? – поинтересовался, поминутно оглядываясь назад. - Конечно! Кто же ещё! - Здорово! Мой первый встреченный человек – и негр! То есть, абар… – поправился я. – Класс! - Ты так любил н… негров раньше? - Что? – рассмеялся я, отмахнувшись от такой глупости. – Нет!! Скажешь, тоже! Просто в России темнокожих людей почти нет, разве что студенты и бывшие студенты, оставшиеся жить там. Они ведь на юге живут, а моя страна северной была. И люди все светлокожие… в большинстве своем, – подумав, закончил я. - Интересно. Здесь люди тоже разноцветные, и темнокожие, и светлокожие, – улыбнулся Виль. – В поселке много приезжих, так что насмотришься ещё. Может, и найдешь ещё тех, кто на людей твоего мира похож. - Может, и найду! – я довольно потянулся. Откуда-то пахнуло ванилью и хлебом. В животе заурчало. – Ой, – смутился невольно. Виль рассмеялся, меня приобнял, на запах повел. Источник вкуснейшего запаха шел из пекарни, что нашлась за шикарным кустом. На уличном лотке благоухали поджаренные пирожки, румяные плюшки, засахаренные фигурки, фрукты в глазури, м-м-м… У меня аж слюнки потекли! - Смотри, не поджарь взглядом! – подколол меня Виль. – Выбери лучше, какой на тебя глядит! - Ха! Да они все мне тут подмигивают! - Тогда не лопни, обжорка мой, – усмехнулся он. - Не дождешься! – показал насмешнику язык, живенько в бумажный пакет набирая вкусностей. А кругленький пирожок, не утерпел, сунул в рот. Просто объеденье! Не выпечка Машшеи, но тоже очень вкусно. На мои довольные стоны и восхищенные возгласы из лавки выглянул высокий жилистый мужчина в светлом фартуке, руки обтер, улыбнулся. - Приятно видеть такой аппетит! - Добрый день, уважаемый! – поприветствовал Виль пекаря. – Ваша правда, Флерран целый пирог слопает и даже не заметит! - Но-но! – пригрозил я, быстренько прожевав откушенное. – Я замечу! Спасибо, – я поклонился хозяину. – Очень вкусно! Я у вас тут пирожок круглый уже слопал, не утерпел! - Ну, ничего, кушай на здоровье! - Спасибо! Виль расплатился за выпечку, купил ещё сладкой воды, и мы отправились дальше. В поселке было шумно, людно и очень интересно. Мы с моим солнцем как ушли после обеда, так и гуляли до густых бархатных сумерек, но успели пройтись только по одной улице. Зато зашли в каждый двор, в каждую лавку, всё общупали, всё пересмотрели, всё на себя примерили. В оружейной лавке застрял Виллар, я не смог пройти мимо книжной, одной из немногих, открытых людьми. Да и вообще, разве можно уйти из лавки просто так! Ведь в каждой найдется знакомый или родич, пока обнимешься-расцелуешься, пока поболтаешь-посплетничаешь – времечко и улетело! Зато всех от души расцеловали, обещались, пока тут, обязательно в гости ещё заглянуть, и не просто так, а с подарками. На закате торговля прекратилась, и людской поток подался в таверны и постоялые дворы. Ярко загорелись уличные фонари, продлевая ясный день. И в свете фонарей по-новому заиграла разноцветная мозаика, украшающая фонтаны и стены домов, на огонь полетели ночные пушистые бабочки. Я снова проголодался, и мы решили немного перекусить, не ждать до дома. Выбор пал на заведение батиного знакомого, который к нам с утра заходил, но папу не дождался. Уважаемый хозяин нам обрадовался, в уютном уголке посадил, и, пока мы ужинали, этот хитрющий барсук всё допытывался, как там папа поживает, не забыл ли друга Цреста. Уже когда собирались, передал нам корзину вкусностей для моих родных. Обещал обязательно разыскать батю на зимнем празднике, на осеннем-то его не будет, здесь за старшего еще побудет. *** Четыре дня пролетели, как один, а мы только две улицы прошли, да и не все лавочки на них смогли посетить. Ведь так просто не уйдешь, пока суд да дело, там и обед, там и общие знакомые, там и общие темы. Мы уходили с утра из дома с гостинцами для перевертышей, а возвращались уже затемно с полными карманами подарков, иногда и корзинку кто вручал с вкусностями, которую мы с удовольствием съедали за ужином, щедро делясь с родными. У меня было столько положительных впечатлений, что на людей, приехавших в поселок по делам, даже не обращал внимания. Они были сами по себе, мы – сами по себе. Хотя, порой и доносились неприятные перешептывания за спиной, но я к этому решил относиться спокойно. Ведь, если подумать, многие даже не понимали, кого видят. А те, кто знал про ярру, считали, что я лишь полукровка. Разубеждать их я ни минутки не собирался. Тем более, эти грамотеи так жадно на меня смотрели, что я старался от Виля далеко не отходить, а то… мало ли что… Мое солнце, опасаясь неприятностей, предлагал гулять по жилым, а не по торговым улицам, но это было не так интересно, хоть и, конечно же, очень красиво. Так что в конце концов, мы решили рискнуть и не переживать попусту. Ведь что может случиться в защищенном поселке перевертышей! Да тут мышь без ведома старосты не пискнет! Вечерами мы собирались за общим столом, обменивались увиденным, шутили и смеялись, передавали бесконечные подарки и приветы. Гора подаренных нам с Вилем подарков росла день ото дня, особенно смутил меня комплект кружевного нарядного белья для новорожденных. Вроде, рано еще нам думать о таком, даже свадьбы-то еще не было, ан нет, что называется, готовьтесь, будущие родители, морально! *** Старшее солнышко отправилось спать, младшее его догоняло. Зажженные фонари разогнали длинные тени, ветер принес ароматы хлеба и травы, хохот и музыку. Вечер спускался на поселок, принося каждодневный праздник и веселье. Мы с моим солнцем сидели на лавочке у фонтана, спрятавшись ото всех. Хрустальные струи воды разбивались о каменную чашу, падая с небольшого карниза, и я с наслаждением вдыхал влажный воздух. Все же, соскучился по воде немного. Вроде и чувствую её здесь, но на виду у всех не могу говорить с ней, не хочу привлекать лишнее внимание. И так с каждым днем оно к нам только лишь возрастает. Будто каждый человечек в деревне считает себя обязанным поглазеть на диковинную пару да поспорить: пара ли, али же просто друзья. А сегодня и подавно, весь день за нами какие-то люди ходили. Может, и не нарочно, но я их раз шесть заметил, всё рядом крутились. Я сперва думал, что это незнакомые друг с другом люди, а потом как-то заметил, как они меж собой поздоровались и снова разошлись, будто чужие. Как в ответ на мои мысли, троица, встреченная нами утром, прошла мимо, озираясь по сторонам, будто потеряли кого. Я очень надеялся, что они не нас ищут. Фонтан скрывал нас от взглядов любопытных прохожих, так что можно было быть спокойным, что нас не обнаружат. - Ну, что, хороший мой, возвращаемся? – Виллар с улыбкой поцеловал меня в щеку. Я потянулся, вытянул ноги. - Да, наверное, пора… – я засмотрелся на любимого. - Рани, – шепнул он, растрепанные волосы мне за ухо убирая, – устал? - Немного… – кивнул. - Пойдем… – он встал, потянув меня за собой. На улице мы снова натолкнулись на давешних любопытных. Они засуетились, глаза отвели, быстро куда-то убежали. - Странные какие-то… – фыркнул я, Виля под руку беря. – Ты заметил? Они за нами весь день таскались. - Да и демоны с ними! Не переживай. - Не буду! – покивал я с улыбкой. – Даже не собирался. Уже почти стемнело, когда мы не спеша вышли к своей улочке. До дома оставалось рукой подать. Вот только у поворота на нашу улицу двое из той троицы снова ошивались. - Виль? – протянул я, замирая настороженно, глазами на них показывая. - Вижу… – хмуро протянул он, утягивая меня в тень дерева, к себе прижал. - Чего им надо, а? - Не знаю. – мотнул головой - Вот гады! – не утерпел я. – Может, пойдем, спросим? Ну, с чего это они целый день за нами ходят, а? - Лучше пойдем, обойдем их. Я не хочу, чтобы они видели, где мы живем. - Ага, – закивал я, соглашаясь. – А если они не первый день за нами наблюдают? - Мы о том не знаем, потому не переживай попусту. - Легко сказать, – буркнул я, шагая за Вилем, который свернул на соседнюю улицу. Вот так, чужими дворами мы и добрались до дома. К ночи заметно похолодало, да и туман липкий спустился на землю. Хотелось побыстрее уже до кровати добраться, глаза закрывались на ходу. Виллар тоже притомился, аккуратно в кулак позевывал, но терпел. Все же день суетный был, наскакались от души, да и поздно уже… Еще и эти прятки дурацкие… И туман… Спать-спать-спать… Дома уже все спали, только папа обеспокоенно на кухне ходил. - Ну, наконец-то! – всплеснул он руками. - Где вас носит-то! - Загулялись немного, – бормотнул я, обнимая его – Все хорошо! - Виллар, уж ты-то куда глядишь! Ведь поздно уже! - Простите, уважаемый Наррав, не со зла! Правда, забылись немного, далеко ушли, пришлось долго возвращаться. - Эх… – махнул он рукой. – Раз пришли уже, молодцы такие, то давайте скорее ужинать, да спать ложитесь. Небось, до обеда завтра дрыхнуть будете! - Ну, так брат меня разбудит! – улыбнулся я. - Уж я прослежу! – пригрозил отец добродушно. Уже засыпая, я слышал негромкие разговоры и шуршание, будто мышки скребутся, кто-то ходил по дому, дверями хлопал, но просыпаться и ругаться с шумными полуночниками не было сил. Какая-то мысль мелькнула, что, вроде как, мы последними ложились, и непонятно, кому в ночь не спится, но лениво успокоилась и улеглась до лучших времен. Странно кислый запах раздражал нос, но и это не помешало мне уснуть… *** хочу немного пояснить, чтобы было понятнее: ярра - один. ярру - много.