***
Через две недели, его, заросшего, небритого и с кругами под глазами от бессонницы, доставили в Азкабан, ожидать суда. Следствие тут было бессмысленным, его вина была неоспорима, а вот приговор… Это будет очень тяжёлый день. Каждый раз, когда к Гарри приходили, он делал вид, что ничего не делает, лёжа на полу, но на самом деле, Поттер пытался отлевитировать своё тело вверх. Да, Гарри не сидел на месте и сейчас активно тренировался, делая это без палочки, невербально. Магическая Британия, может, и забыла, кто он, но он — нет. Самое главное в жизни — не потерять себя, и, Гарри точно не собирался делать это. Где-то через месяц, у него получилось идеально контролировать заклятие левитации без палочки, всё это время он тренировался, а к нему иногда заглядывали гости. Помимо левитации, он тренировал базовые заклинания, такие как Акцию, и даже Алохомора. Если последнее было безуспешным, то вот Акцио тоже начало получаться. В один из прекрасных дней, как думал Гарри, ведь за окном, через решётки, можно было увидеть сияние солнца, к нему наведался Люциус Малфой, со своим сыном. Первыми их словами было: — Встреча совершенно секретная, Поттер, — причём сказали они это одновременно. Сам же Гарри встретил их выполняя различные упражнения. Сидя в камере, без каких-либо книг, он только и мог, что тренироваться в беспалочковой магии, или же, тренировать своё тело. Так, зацепившись ногами за решётки, он сейчас качал пресс. Надо сказать, Азкабан, да и вообще, события, предшествующие этому, то есть Больница Святого Мунго, пошли ему на пользу. Лишний вес, который начал у него появляться после тридцати пяти, исчез, и, Малфоев встретил худощавый, но очень жилистый, натренированный мужчина. Тот факт, что Гарри не стригся и не брился, только добавлял ему суровости. — Неужели у вас есть ко мне дело, мистер и мистер Малфои? — усмехнулся им Гарри. — Чем обязан вашему визиту, господа? — Поттер, не знаю, зачем ты сделал, то, что сделал, но отец мне рассказал про долг жизни. Мама сказала, что тоже спасала тебя, но, мы всё проверили, и долг жизни только на мне. Прошу, сними его, Поттер, или ты утащишь меня за собой. Магия не простит мне, должнику Гарри Поттера, тот факт, что я тебе не помог. — Гарри было даже жалко смотреть на Драко. После истории с маховиком времени, Драко и он стали лучше общаться, да и, после смерти своей жены, Астории, Малфой сильно изменился. В лучшую сторону. — Драко, Драко, Драко. Мы же не дураки, верно? Не нужно начинать с глупых просьб, я думал, ты этому научился ещё когда Волан-Де-Морт использовал ваш Мэнор, как свой штаб. Ведь наверняка вам есть, что мне предложить? — Вы как всегда правы, мистер Поттер, — подал голос Люциус. — Я не верю во все эти бредни про вас, и что вы перешли на сторону Тьмы. Только не вы… Вы, скорее, Третейский Судья, который будет жестоко карать и тех и тех, когда до них доберётся. Мне, право, очень жаль тех, кого вы сочтёте своими врагами, и, я надеюсь, что наша семья заслужит ваше помилование. Из своего рукава, Малфой вдруг достал палочку. Его палочку! — Может, я уже никогда не буду обладать той властью, которую имел во времена вашего обучения в Хогвартсе, но я, хотя бы, буду жив. Я знаю, что вы не любите ни меня, ни моего сына, Поттер, но поверьте, Малфои всегда возвращают свои долги, как древний и достойный род, впрочем, как и рода Поттеров и Блэков, которым вы принадлежите. Драко, думаю, нам пора уходить, — задумчиво произнёс Люциус, когда Гарри спрятал свою палочку. Однако Гарри схватил Люциуса за руку, и, взглянув в глаза, произнёс: — Этого я не забуду, мистер Малфой, — переведя взгляд на Драко, он коснулся запястья своей руки другой рукой, и заговорил. — Драко Люциус Малфой, я, Гарольд Джеймс Поттер считаю, что твой долг жизни полностью уплачен передо мной, и освобождаю тебя от каких бы то ни было обязательств передо мной и моими родами… — свечение охватило волшбеников, и Люциус снова заговорил: — Вы… Вы настолько сильны, что владеете беспалочковой магией на таком уровне? Родовой Магией владеют далеко не все волшебники даже при помощи палочек, мистер Поттер. Вы очень сильный волшебник… Если бы я это знал с самого начала, то принял бы вашу сторону сразу же. — Гарри не обратил на эти слова внимания. — Драко, — когда Малфои уже собирались выходить, Поттер вновь обратился к ним. — Прошу, расскажи всё Теду, моему крестнику. Я очень хотел бы увидеть своих детей перед судом, и скажи Тедди, что для меня он — родной. Если не сложно, прошу… — сейчас Поттер напомнил самого себя в школьные годы. Такой же неуверенный в себе, ранимый и искренний… Открытый. Драко даже тряхнул головой, увидев такое преображение. — Сделаю, что смогу, Поттер… — О большем, я и не мог надеяться, — сказал в тишину Поттер, когда его визитёры ушли. С этого дня, до следующего визита, он не переставал улыбаться. Палочкой, Гарри всё равно не пользовался, оттачивая уровень беспалочковой магии до предела. Следующий, кто к нему пришёл, был Уизли. Рон Уизли, к слову. Эта встреча была не из приятных, Рон посылал в его адрес столько угроз и проклятий, что Гарри было смешно. Конечно, Рон не был слабаком, но в сравнении с ним, Уизли был рядовым аврором. Уже когда Уизли собирался уходить, Гарри, наконец, перестал молчать и сказал: — Разве тебе не всё равно, Рон? — по голосу, Уизли слышал, как его бывший лучший друг устал от всего дерьма и фальши, вокруг себя. — Ты изменял Гермионе больше десяти лет с Браун, а Джинни изменяла мне, сколько точно я не знаю. Так чего же вы себя так выгораживаете? Лучше уходи, по старой дружбе, если ты вообще считал меня своим другом, а не человеком, которого можно использовать…***
Три месяца спустя своего заключения в Азкабане, Гарри был готов к побегу, но он уже определился с датой. Это будет дата суда над ним, а он не сомневался, что суд будет в любом случае. Так и произошло. В один день, к нему пришёл Кингсли, и сообщил, что суд будет послезавтра. Вместе с Кингсли пришли дети. К удивлению Поттера, были не только Тед с его детьми, но и дети Рона и Гермионы. Тед принёс бритву, и, Гарри сбрил свою длинную бороду прямо при своих гостях, а волосы он обрезал ножиком, который передал ему Кингсли. Сейчас, его причёска была неуклюжей, больше напоминала причёску какого-то подростка, но не взрослого мужчины, потому что он обрезал волосы небрежно, второпях. Но, перед детьми стоял всё тот же Гарри Поттер, и сейчас мужчина улыбался. — Выглядишь даже лучше, чем незадолго до всего этого, дядя, — сказал Тед, смутившись. Перед молодыми людьми стоял действительно красивый мужчина, и, им не зазорно было восхищаться. Одежда, которую давали здесь заключённым, сидела на Поттере вплотную, и, сейчас все достоинства его тела, за исключением, конечно, только мужского достоинства, были напоказ. — Я очень рад вас видеть, дети, — сказал Поттер, когда Кингсли вышел. — Прежде, чем вы начнёте задавать вопросы, Хьюго, Роза, я прошу прошения, что так вышло. Я не хотел убивать вашу мать. Я любил Гермиону… — лицо Поттера посетила грустная улыбка. — Можете высказать всё, что думаете обо мне, задать мне вопросы, постараюсь ответить на все. — Мне нечего сказать вам, дядя Гарри. Знаю лишь одно, вы действительно этого не хотели. Вы выглядите таким печальным, в то время, как… Как отец уже привёл домой мисс Браун. Сейчас, до суда, я буду вне Хогвартса, поэтому и живу дома, но находиться там невыносимо. Особенно, когда из их комнаты доносится смех… — Мне жаль, Роза. — Трудно вас простить, дядя, но я и отцу не верю, — заговорил Хьюго. — Но вы ведь понимаете, что заслужили это? — Понимаю, — кивнул головой Поттер. — Большую часть жизни я был слеп, не видел, что в моём обществе вовсе не львы, которые помогут мне в любой момент, а Змеи. Ваш отец… Рон… Он был моим первым другом, я так думал. Но, если рассматривать это с другой стороны, ваш отец всегда завидовал мне и моей славе Мальчика-Который-Выжил, ко мне ведь было очень повышенное внимание, а проблемы сами находили меня. А там где проблемы, там и журналисты. И Рона всегда это злило, даже когда моё имя бросили в Кубок Огня, Рон взбесился, не осознавая, что мне ничего не нужно. А я прощал его… Рон ненавидел меня за мою славу, а я этого не замечал. Я просто считал его своим братом, даже не осознавая, что… — Гарри отвернулся, подошёл к окну… — Не знаю, стоит ли мне вам говорить это… сейчас… — Говорите, раз уж собрались, — Роза была похожа на Гермиону своей настойчивостью и тягой к знаниям, и от этого Гарри было ещё больнее. — Меня и вашу маму напоили Амортенцией, и, таким образом, нас заманили в вашу семью… Может быть, поэтому, Альбус, ты не чувствовал во мне той надёжности, той отцовской любви… Ты был похож на Джин в детстве больше остальных, хотя, ты, Лили, тоже очень похожа. Ещё, ты похожа на мою мать. Я тебе это часто говорю, — Гарри ухмыльнулся, и, дочь вернула ему эту ухмылку, правда, с осознанием того, что она — плод искусственной любви, улыбка сползала с её лица. — Этого не может быть! — сказали все дети, кроме Теда и Альбуса. — Увы, это так, — ответил Поттер. — Дети, живите своей жизнью и забудьте меня. Постарайтесь не прославиться на эту страну, иначе вам попросту не дадут жизни. Будет ли это Институт Артефакторов, Коалиция Алхимиков или Министерство Магии с авроратом — не суйтесь туда. У вас есть мои неосновные счета в распоряжении, но даже этих денег хватит. А обо мне забудьте… И ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае не приходите на суд послезавтра. Вам там не место, и лучше вам не видеть то, что произойдёт. Ведь, вероятнее всего, приговором будет смерть… — Смерть? — удивился Альбус. — Отец, смерть? — молодой человек вспылил. — Ты всего лишь убил человека, тебе должны дать максимум лет десять. — И да, простите, Хью, Роза… Но ваша мама была всего лишь человеком. — Альбус-Северус Поттер, Гермиона Джин Грейнджер была не просто волшебницей, она была умнейшей в своём поколении. Ей не было равных, она была таким же героем войны, как я и Рон. Мы были Золотым Трио, но я объясню тебе, почему ко мне будет применено высшее наказание, — Гарри улыбался, открывая детям глаза на правду. Ведь они даже не догадывались о том, как прогнило общество, впрочем, он и сам понял это лишь недавно, а ведь опытнее их в два раза. — Магическая Британия — сборище трусливых ублюдков, дети мои. — Гарри усмехнулся, он уже начал говорить как Дамблдор. Осталось только обратиться к сыну «мальчик мой» и всё, финиш. — Они боятся меня больше, чем Судного дня, когда за все их грехи, за всю их ложь и неправильные решения, смерть придёт к ним на суд. Вы ведь уже должны были видеть заголовки газет о том, что я — Новый Тёмный Лорд, вы не можете этого не знать. Меня боятся, и боялись всегда, потому что я победил Тёмного Лорда, выдержал два попадания Авады, и вообще, всегда находил выход из ситуации. А теперь, — Гарри вновь отвернулся, заложив руки за спину. — Уходите, прошу. Мне нужно подумать над всем, пока есть время до суда. Попросить у Бога прощения, за то, что я редко к нему обращался… — Поттер лукавил, ведь он и не думал о боге вовсе. Где был бог, когда Дурсли вели себя как скоты, пусть и вышло так, что Петуния о нём, можно сказать, заботилась? Где был бог, когда его родителей убивал Волан-Де-Морт. Где был бог, когда он, будучи подростком, прошёл ТАКУЮ школу жизни, которой, пожалуй, хватит на две полноценных человеческих жизни.***
Ночью он уснул безо всяких мучений, дурные мысли, похоже, решили обойти его голову стороной. И именно ночью в тюрьму было совершено проникновение. Когда близилось утро, мужчина, находясь во сне, понял, что на него пристально смотрят. Открыв глаза, он увидел перед собой незнакомого мужчину и… — Вы… — Поттер оскалился. — Великая честь увидеть вас вновь, тётушка, — усмехнулся парень. — Скажите, не вы ли подсказали дом, где мы прячемся ото всех? Учитывая наши отношения на протяжении предыдущих лет, особенно, на протяжении моей юности, я начинаю сомневаться в вашей ко мне лояльности… — Тебя нашёл я, Поттер, — сказал мужчина. — Николас Фламель, к твоим услугам, — мужчина был молод, хорош собой, и, у него была прекрасная выдержка. Сначала Гарри подумал, что это кто-то из отдела Тайн. — Вы… — Прежде, чем начнёшь поливать меня грязью, я приношу тебе свои искренние соболезнования, и прошу меня простить. Когда на пороге моего дома очутились люди из министерства, вместе с этой семейкой, Уизли, я был сбит с толку. Только мне подвластно изготовить зелье поиска, пробивающее защитные чары, а ваш Фиделиус был недостаточно силён, увы. Возможно вы слишком торопились, и провели не полный обряд. Когда же ко мне позднее обратилась Петуния, я был сильно разозлён, ведь из-за меня вас нашли. Я предлагаю вам свою помощь, мистер Поттер, мы можем освободить вас прямо сейчас и отправиться ко мне в Родовой Замок, про который, к счастью, никто не знает. — Есть ещё один способ отправиться в прошлое. Без Гермионы. Сэр Николас тебе о нём расскажет более подробно… — Говорите, сэр Николас, — на слове Сэр Поттер так оскалился, что были бы у него руки свободны, он бы состроил из пальцев кавычки, или же запустил в мужчину каким-нибудь заклятьем. — Я не покину это место сегодня, знаете, больше предпочту оставить всё до завтра, ведь на суду я устрою незабываемое шоу, — ещё один хищный оскал. — Обещаю, журналистам понравится Такой Поттер. — Что же, ваше право. Палочка, что вы прячете, вам сильно поспособствует. Вижу вы могли сбежать самостоятельно, без чьей либо помощи. Похвально. За последние несколько лет вы стали намного сильнее. Похоже, те ограничения, которые вам поставил Альбус, наконец, исчезли. — Ограничения? — Блоки. Скажите, вы случаем не приняли в наследство ваши рода, Блэков и Поттеров? — Какое может быть отношение… — Самое, что ни на есть прямое, Лорд Поттер. Я же могу к вам обращаться именно так? Так вот, вступая в род, вы очищаете себя от проклятий и ограничений, и, вы, похоже, даже после принятия наследства, долгое время сами себя ограничивали. Забавно… — мужчина задумался. — Как только освободитесь, найдите Петунию, и мы с вами обо всём договоримся. Когда-то я сам был инициатором запрета этого предмета, но недавно я узнал, что один всё-таки остался. И я не про маховик времени. Вы интересная личность, Поттер, именно поэтому я хочу встретиться с вами ещё раз. Что же, до встречи в самое ближайшее время, не сомневаюсь, что у вас всё получится… — Знаете, Николас, я представлял вас похожим на Дамблдора, ну, или, более старым и низким в любом случае. Ведь Философский камень… — Он цел и невредим, мистер Поттер. Неужели вы думали, что Дамблдор скажет вам правду? Да и, это был камень Альбуса, мои камни при мне, впрочем, вам этого знать не обязательно. — "Мои"? — удивлённо спросил Гарри. — Философский Камень это идея, идея бессмертия и молодости, которую мне удалось реализовать, не без помощи самой Магии. Я был просто немного удачливее всех остальных, но вот та повелительница, которая покровительствует вам, очень жаждет нашей с ней встречи. Я же думаю, что Смерть ждала меня уже больше шестисот лет, так подождёт и ещё. — Из коридора послышался скрежет открываемой где-то двери, и тела двух ночных гостей начали таять в воздухе. — Удачи, Гарри, — сказала Петуния Дурсль, прежде чем исчезнуть из камеры. До суда оставалось так мало…