Позавтракав, Поттер отправился в тренировочный зал. В последнее время он не следил за собой, и, хоть времени прошло и мало, его тело ослабло. Это нужно было исправлять, причём в быстром темпе. Оставив Полумну на Цицерона, Гарри полностью погружался в процесс тренировок, и, так провёл около месяца. Вечерами, после того, как он уже еле переставлял ноги и поднимал руки, волоча тело сначала до душа, а затем до столовой, он на какое-то время приходил к своей подруге, и, начинал читать. Нет, не в слух. Просто, он обозначал своё присутствие рядом, и то, что он о ней не забыл таким странным образом.
Отбирая по одной книге на вечер, Гарри продолжал изучать боевую магию, заклинания, которые были известны его роду. Нет, одними боевыми заклятиями дело не обходилось, всю нужную библиотеку по атакующим заклинаниям он изучил довольно быстро, ведь служба в аврорате и без того дала мужчине хороший багаж.
Гарри читал книги о трансфигурации, зельеварениях, рунах, и, в один из таких вечеров, когда он ещё не ушёл от Луны, маг как обычно был погружён в чтение книги. Это была книга, позволяющая быстро приспособиться к гримуару и использовать его не только, как хранилище для своего зверя-хранителя, но и использовать другие его функции. Большинство из этих вещей было сейчас недоступно, и, мужчина скучал. Изучение материала, как бы он не изменился, без практического применения для мужчины всё ещё было тяжёлым делом.
Брюнет не заметил, что на него уставились аж две пары глаз. Сначала Лавгуд, то есть, Саламандр, стала прожигать в нём дырку, смотря на него и почти не моргая, а затем, проследив за своим объектом обожания, и узнав, куда она смотрит, и Цицерон стал испепелять взглядом своего хозяина. Ведь такова воля Лунной Богини…
— Луна, — сказала волшебница вдруг, и слово прозвучало так неожиданно, что Поттер перестал читать, и начал самым что ни на есть тупым образом пялиться в книгу. — Я считаю, что правильно называть меня Луна, хоть вы с самого Хогвартса ошибаетесь, — неизвестно, как ей это удаётся, но Гарри со времён обучения в Хогвартсе помнил, что одной фразой его подруга может изменить обстановку, перевернув её вверх-тормашками. — Я вспомнила многое, Гарри, о чём хотела бы никогда не знать, — девушка нервно вздохнула, и уже в следующий момент, отбросив книжку в сторону, да, Гермиона или мадам Пинс убили бы его за такое отношение к книгам, Гарри бросился обнимать подругу.
— Мерлин… Луна… — мужчина почувствовал, как её голова опускается ему на плечо.
— Меня ведь забрали от Рольфа давно… Я была в их плену даже больше, чем когда-то, в Малфой Мэнноре. — женщина начала рыдать, эмоции выплёскивались через край после столь длительного эмоционального штиля. — Я… Я честно скажу, Гарри, я стала противна сама себе и ненавижу своё тело, своё лицо. Эти шрамы, они навсегда будут со мной. А самое страшное, это не то, что меня насиловали раз за разом, день за днём, используя для удовлетворения похоти. Моё сердце разрывается от того, что они сделали с моими детьми, Лорканом и Лисандером. О боги, это был ужас, Гарри, они заставляли меня смотреть на всё это. Так страшно мне не было даже, когда меня, ещё совсем молодую студентку Хогвартса насиловали Пожиратели Смерти. — на этом моменте Поттер отстранился от своей подруги, с ужасом смотря ей в глаза. — О, поверь, они делали это раз за разом, ожидая, что сломают меня, но я воспринимала это как игру. Ведь когда ты не отвечаешь на эти выпады и оскорбления, в конце концов, они сводятся к минимуму. Так было и тогда. Хотя, наверное, если бы не мистер Снейп и Малфои, то, я бы сошла с ума, или же, умерла от разрывов.
— Они… Они тоже тебя? — спросил Поттер, внутри уже закипая от ненависти. Луна была таким человеком, которому желаешь всего самого лучшего, хочется, чтобы такие люди были окружены лаской и заботой, но, тем не менее, общество, чёртовы люди, обнаруживая то, что такие люди, как Полумна, на них совсем не похожи, превращают их в изгоев и гнобят. И это было большой несправедливостью, ведь такие люди стоят сотни таких ублюдков, как те, что их гнобят.
— Нет, Гарри, — плачь Луны стих. — Поначалу, конечно, Драко надо мной насмехался, как только меня схватили и доставили в поместье Малфоев, но, когда Волан-Де-Морт приказал своим людям насиловать меня на виду у остальных, сменяясь поочерёдно, Малфой не выдержал. Он ведь не плохой человек, просто у него не было выбора, как и у тебя. Тебя растили, как Избранного, а его с самого детства воспитывали как будущего Пожирателя. Его отец слишком поздно осознал, что ошибался, будучи последователем Тёмного Лорда, настолько поздно, что Драко уже было не спасти от лап Пожирателей. Сам Лорд Малфой тоже трясся, когда видел весь процесс, как и профессор Снейп. Каким бы он ни был плохим человеком, он просто заложник обстоятельств, и, ему не нравилось быть слугой Волан-Де-Морта, в этом я уверена.
— Плевать на Снейпа, Луна. Я не знал, что всё было так… Так… Честно, — оправдывался Поттер перед подругой. — Боже, да если бы я и знал, тогда я ничего не смог бы изменить…
— Это не твоя вина, Гарри. Знаешь, ко мне после вчерашней ночи пришло твёрдое осознание, что, у тебя всё получится. Ну, то, что ты задумал. Только я уверена, что без Гермионы в твоей душе не будет Гармонии. Я не смогу заполнить твоё сердце, я могу лишь успокоить тебя на время. Только Гермиона сможет усмирить твоих внутренних демонов. Я не про вас, господин Цицерон, — усмехнулась женщина, глядя куда-то в сторону. — Гарри, у тебя появилось ещё несколько причин идти в прошлое, и я уже вижу, что есть вероятность того, что у тебя всё получится. Там все счастливы, и много людей осталось живыми. Я не знаю только, как тебе удастся вернуть Гермиону с того света, но я верю в тебя, Гарри Поттер. — блондинка обняла своего друга, после чего отстранилась и вновь взглянула в его зелёного цвета глаза.
— Спасибо. Мне нужно было услышать это от кого-то, кому я могу довериться, — улыбнулся мужчина. — Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно. Пожалуйста, не спрашивай больше. Думаю, мне нужно больше времени, чтобы прийти в норму, Гарри, — рядом с ними появился Кричер.
— Хозяин, Кричер перехватил сову с письмом, направляющуюся в сторону замка! — отрапортовал эльф, вытянув письмо. — Сова у меня, — хмыкнул эльф, показывая другую руку, в которой дёргалась, в попытках улететь, сова.
— Молодец, Кричер. Держишь ситуацию под своим контролем… — усмехнулся сам себе Поттер. Почему-то он был абсолютно уверен, что письмо не содержит чар отслеживания, и что ему нужно его прочитать.
Интуиция его не подвела и на этот раз. К сожалению, ситуация ухудшалась. Письмо было коротким, а хороших вестей оно и вовсе не содержало.
—
На дом Петунии напали. Коснись буквы, и ты перенесёшься ко мне.
Ф
Легко было догадаться, что это прислал Фламель. Чёртовы ублюдки из министерства, пронюхали про Петунию. Вернее, не так. Слишком много людей посчитали, что теперь неприкасаемы, и, в своём желании уничтожить Гарри Поттера, решили, похоже, пользоваться любыми методами. Прискорбно…
— Что-то случилось? — раздался обеспокоенный голос Луны, Поттер как-то и позабыл, что находится в её спальне.
— Да, — скрывать что-либо смысла не было. — Мне нужно отлучиться, увы, возможно надолго. Цицерон о тебе позаботится. — Не посмотрев на свою подругу, Поттер просто ушёл, отправившись в свои покои. Облачившись в ту же самую одежду, он на некоторое время задержался у зеркала. Простояв минут десять, просто смотря в своё отражение,
Поттер словно очнулся ото сна, и, взявшись за письмо, переместился в дом к Фламелю.
Резкий хлопок от его появления предупредил хозяев о госте, и, уже через несколько секунд раздался ещё один хлопок. Это был домовой эльф.
— Мистер Гарри Поттэр, сэр, хозяин Фламель ждёт вас, — поклонившись, эльф протянул руку. — Я доставлю вас прямо к нему, сэр.
Молча взяв эльфа за руку, Гарри уже через мгновение оказался в другом конце жилища легендарного алхимика, а именно, его переместили в гостевые покои, где на кровати сейчас покоилась Петуния Дурсль. Вид её был совсем плох, и, брюнет замер. До сих пор его тётушка вызывала у него противоречивые чувства, но её взгляд, полный боли, пробил сейчас даже его.
— А, Гарри, — пробормотал Фламель. Он в это время стоял рядом с кроватью, помешивая какое-то зелье, которое, видимо, только-только закончил готовить. — Ты довольно быстро сюда добрался, что хорошо. Успеешь проститься с Петунией.
— Что произошло?
— На Туни напали, мы узнали это, потому что загорелся маячок. Дело в том, что Николас оставил возле дома Туни защитный следящий маяк, это одна из лучших разработок французских авроров, которая работает безотказно и по сей день. Никки был в душе, а я и знать не знала, что это такое. Мы уже собирались ложиться спать, и я всё же решилась рассказать про сигнал, и…
— Я пришёл слишком поздно, Гарри, — сказал Фламель. — Петуния — первоклассный зельевар, наверное, даже лучший в Англии, но не боец. Да и я бы, наверное, не выстоял. Дом твоей тётушки был полностью разрушен, судя по энергии, которая там осталась, в этот раз ваше министерство и аврорат превзошли сами себя. Там было столько всего понамешано, не знаю даже. Петунью спасло только то, что в дом они не смогли забраться благодаря защите, которую поставил один мой знакомый, но вот, они поставили антиаппарационный барьер и просто его подожгли. Твоего дядю они убивали медленно, были и круциатусы и даже режущие заклинания, его даже пытали легилименты, так как он был снаружи. Они ищут тебя, Гарри. Петуния, видимо, первое время пыталась сражаться, но это и стало её главной ошибкой. Если бы она забежала в дом, то пострадала бы только от ожогов. Хорошо хоть у меня была возможность проникнуть сквозь защиту, иначе сгорела бы заживо, или же задохнулась. — Фламель протянул женщине флакон. — Выпей зелье, это позволит тебе продержаться ещё…
Замотав головой, женщина отказалась принимать зелье. Вместо этого, она протянула руку в сторону Гарри.
— Подойди ближе, — прохрипела она. Когда её племянник подошёл, то, указав рукой на кровать, она попросила его сесть. — Гарри, прости меня за всё. Осознание близости смерти — очень страшит. Все мы боимся умереть, мистер Фламель для этого даже изобрёл философский камень, — волшебница улыбнулась, и только сейчас Гарри заметил, что её лицо и шея покрыты ожогами. — Я была неправа во многом, прежде всего в том, что считала тебя глупым мальчишкой, большую часть жизни. Глупые люди всегда умирают первыми. Твой отец, — Дурсль закашлялась. — Был глупцом. И из-за этого умерла твоя мать. Моя сестра не была глупой, наоборот. Но даже она не могла предположить, что всё так произойдёт. Похоже, ты умнее меня, раз ты ещё цел и невредим. Я так и не объяснила тебе, почему я хотела помочь. Зачем. Причин много. Одна из главных причин — Дадли. Он мог быть волшебником, как ты. Видишь ли, дело в том, что я пошла на поводу у своих страхов, и лишила его магии. Николас помог мне в этом, но сильно обиделся на меня из-за этого. Я пошла против воли магии, лишив дитя сил, разорвав его связь. Это был большой грех. Я хотела тебе помочь, чтобы ты помог мне в прошлом. Я надеялась, ты переместишься в самое начало, и помешаешь мне лишить Дадли магии. Я сделала это почти сразу же, как нам подбросили тебя. Я боялась, что Волан-Де-Морт победит, что ты не избранный, что Дадли… Больше всего я боялась, что Дадли пойдёт по неправильному пути, и вместо этого я свернула туда сама. К сожалению, род Эвансов угаснет, как только я умру. Если, конечно, ты не отправишься в прошлое. Система мертва, Гарри, и ты должен понимать, что у нас нет будущего. В ближайшее время магглы достигнут такого прогресса, что мы, магическая Англия, падём. Под угрозой будет не только Британия, но и весь мир. Волшебники опасные существа, мы словно высшие существа, а в природе чаще всего, более совершенное создание вытесняет менее совершенное, и, то, что менее развито, всегда отмирает. Люди, может, и не совершенны, но уж точно не слабее нас. Ты должен изменить мир к лучшему, Гарри, и, я хотела бы тебе рассказать намного больше, но… — ещё один приступ кашля помешал женщине продолжить. — Времени нет. Я чувствую, что умираю прямо сейчас. Пообещай, пожалуйста, что не даш мне повторить моих ошибок, Гарри. Если у тебя всё получится, расскажи мне, как подрастёшь. Желательно как можно раньше, я всё пойму. Тогда, я смогу защитить и Дадли, и тебя, пока тебе нужна будет защита.
— Я.
— Обещай, — из последних сил женщина взяла его за руку.
— Обещаю… — рассказ Петунии произвёл впечатление. Нет, до этого, она, конечно, рассказывала, что Дадли мог быть волшебником, но… Услышать исповедь той, которую не любил всё своё детство, это не каждый может осилить. Жизнь покинула Петунию Дурсль, рука волшебницы ослабила хватку, отпустив Поттера.
Дверь открылась, и Фламель вошёл. За всем этим, Гарри даже не заметил, как алхимик и его супруга оставили Поттера для персонального разговора со своей тётушкой.
— Ещё один человек погиб по моей вине, — опустил голову Поттер. — Из-за того, что я был полным идиотом, погибло столько людей…
— Ты же знаешь, что это не так, Гарри… — попытался утешить его Фламель. — Петуния часто отзывалась о тебе лестно, что, несмотря на ужасное отношение её семьи к тебе, ты вырос хорошим человеком. Сейчас не важно, скольких людей ты убьёшь. Тебя окрестили Тёмным Лордом просто потому, что ты не идёшь на поводу у общества. Магическое сообщество Британских островов прогнило настолько, что воняет уже на континенте. Петуния правильно сказала, что когда конфликт достигнет пика, в стороне не останется никто.
— Николас, я заберу её с собой, — сказал Поттер, вставая. — Я ещё не знаю, буду ли я хоронить тётю, или же предам пламени, но… Вы и так сделали слишком много.
— Мне нужно с тобой поговорить, Гарри, перед тем, как ты отбудешь. Не ровен час, что и меня каким-то образом вычислят, нападут…
— Что вам от меня нужно? — прямо спросил алхимика Поттер. — Надеетесь сделать что-то моими руками?
— Не совсем так… Предлагаю тебе обсудить это за бокалом-другим огденского…
— Идёт. Помянем тётю…
***
Выпив с Фламелем, они обсудили несколько важных вопросов. Так, наконец, Фламель рассказал, что он не добрый дедушка, раздающий подарки налево и направо, и преследует свои цели. Прежде всего, Фламель просил разыскать одного человека, так как ему самому это неподвластно. Это было большущей удачей, Гарри чуть было не захохотал прямо там, за столом. Фламель разыскивал Ньюта Саламандра, к внуку которого Поттер недавно захаживал. Самому алхимику об этих приключениях знать не обязательно. Дело в том, что Фламель искал несколько ингредиентов, которые можно получить только с редких животных, популяция которых либо вымерла, либо на грани. И, алхимик не сомневался, что старик Ньют за два флакона Эликсира жизни подсобит ему с ингредиентами. Это на случай, если операция Поттера по возврату в прошлое не удастся. Ну, а в случае успеха, конечно, Фламель попросил о другой услуге. О мести. Когда-то давно, его сын вступил в ряды последователей Грин-Де-Вальда, будучи сопливым юнцом. И из-за этого Агнис Фламель расстался с жизнью. Грин-Де-Вальд бросил своих людей, оставив их на растерзание, и, среди тех нескольких отрядов, брошенных на поле боя, был сын Николаса. Агнис Фламель, по тем слухам, что удалось собрать его отцу, Николасу, бился отважно и до самого конца. Но, он просто встал не на ту сторону. Сама просьба Фламеля заключалась в том, чтобы Поттер расправился с Тёмным Лордом до того, как он захватит Англию, ведь иначе, Геллерт Грин-Де-Вальд умрёт легко и быстро — от Авады Волан-Де-Морта. Это было бы непозволительной роскошью…
Согласившись на такие условия, Гарри покинул дом Фламелей. Поттер ещё не был уверен в том, что ему вообще удастся отправиться в прошлое, поэтому, чем чёрт не шутит, можно было и согласиться, тем более, что он не дал никаких обещаний. А найти Ньюта Саламандра Гарри самому было бы интересно. Договорившись с Фламелем о встрече через несколько дней, для того, чтобы попрощаться с Петунией Дурсль, Поттер трансгрессировал домой из какого-то закоулка. За ним, к счастью, не следили. Да и вряд ли его кто-либо вообще заметил…
Вернувшись в Замок, он приказал Цицерону подготовить тело Петунии к погребению, и слуга повиновался. Сам же, искупавшись в источниках, отправился спать. Мужчина чувствовал ужасную усталость, и, наверное, поэтому он проспал до самого вечера. Ему снилась Гермиона, как это ни странно. Во сне они гуляли по Парижу, во Франции, им было по шестнадцать лет, и, они, похоже, были магглами. Это вообще была словно другая жизнь, потому что были живы мать с отцом, и, они дружили с Грейнджерами. Они все были магглами, магии, словно, не существовало. Гермиона плохо разговаривала на английском, с забавным акцентом, напоминая Флер, постоянно щебетала, но от этого не выглядела глупее. Гарри не знал, почему они общались во сне, почему их семьи вообще вместе, но, уже под самый конец сна, когда настала очередь прощаться, Гермиона, обняв его, прошептала ему:
— «mortem ad pactum», верни меня, — в этот же момент Гарри выдернуло из сна. Тяжело задышав, жадно хватая воздух, мужчина встал с кровати. Позабыв о завтраке, Поттер рванул в библиотеку, где, перерыв множество книг не выдержал и призвал Цицерона.
— Ты сможешь найти мне книгу, её название… Название…. Мортем ад Пактум, кажется.
— О, Хозяина интересуют заветы смерти! — радостно воскликнул демон. — К сожалению, Цицерон не сможет дать вам книгу, — радость быстро сменилась на грусть. — Не вините меня, господин, Цицерон бы рад помочь, но не может.
— Почему?
— Потому, что книга находится глубоко под землёй, куда добраться можно лишь своим ходом. Но… Но Цицерон знает дорогу. Правда, Цицерон слабый, как и его хозяин. Ох, не думаю, что вы можете добраться туда сейчас…
— Там, что, другие демоны обитают?
— И да и нет. Книга Смерти настолько опасна, что добраться туда можно только отправившись в Царство Мёртвых. А оттуда ещё никто не возвращался. О! Цицерон знает! Вы можете призвать госпожу!
— Призвать… Смерть? Надеюсь, мне не придётся умирать?
— Нет, повелитель! Нужна жертва! Вот только госпожа не любит, когда её беспокоят по пустякам, о повелитель!
— Ты знаешь этот обряд? Мне нужно… Мне нужно прямо сейчас его пройти, Цицерон. Без шуток.
— Конечно, повелитель. Цицерон знает. Цицерон расскажет вам. Ведь господин, он для этого силён. Он справится. Цицерон чувствует! — казалось, будто бы Цицерон сейчас запляшет от радости. — Цицерон встретится с госпожой вновь, благодаря хозяину!
***
Что же, похоже, Рита Скитер, которую Цицерон поймал почти сразу же после Амбридж, пригодится. Решив, что Скитер для него не такой заклятый враг, как Министерская Жаба, Гарри предпочёл использовать для жертвоприношения журналистку. Та вопила так громко, что даже Цицерон попросил своего хозяина заткнуть эту дуру. Жаль, язык отрезать нельзя было, поэтому, Поттер обошёлся одним лишь Силенцио. Произнеся нужные слова, и воткнув ритуальный кинжал в сердце Скитер, которое он держал в другой руке, Гарри испил капающую прямо из сердца кровь. В следующий момент тело бывшей журналистки взмыло вверх, после чего приземлилось на пол.
— Госпожа смерть? — спросил Поттер, падая на колено.
—
Она самая, — голос был металлический, раздававшийся эхом по всему помещению. —
Этим обрядом не пользовались уже давно, в последний раз это был Средний брат Певереллов. Он умолял меня вернуть его любимую, взамен на воскрешающий камень. Забавно, пытаться вернуть подарок. Насколько же глупым он был, впрочем, тебе этого знать не обязательно. Можешь не называть своего имени, Маг, ты один из потомков Игнотуса, младшего Певерелла. Тебя не обхитрить, но с тобой можно договориться. Чего хочешь?
— Знаний, госпожа, — не вставая, ответил Гарри. — Я хочу следовать вашим заветам. Могу ли я удостоиться чести заглянуть в книгу mortem ad pactum.
— Тебе нужны мои заветы, смертный? — Не-Скитер склонила голову набок.
— Интересно… Ты ведь хочешь вернуть любимую, я права? Путешествие через Арку ты совершить не хочешь, так как уже видел, что происходит со смертными, проходящими сквозь неё, — Не-Скитер оскалилась. —
Есть два пути. Один и другой. Ты можешь отдать мне свою душу, обязуясь быть моим Жнецом, а можешь дать клятву об услуге. Что выберешь?
— Это зависит от того, какая услуга, Госпожа, — подняв взгляд, сказал Поттер.
— Ты задаёшь правильные вопросы, Гарри Поттер. Правильный вопрос — половина успеха, если не треть. Видишь ли, твой вид сильно разочаровал меня. Вы не способны жить на этой земле, вы созданы, чтобы отправляться в моё царство. Убиваете друг друга, проклинаете. Ваше время итак скоротечно, а вы сокращаете его. Глупцы. Так уж вышло, что я наблюдаю за тобой уже давно. Уже давно я пытаюсь заполучить твою душу, но ты постоянно от меня уходишь. Ты ценный экземпляр, но я буду готова подождать, если ты кое-что пообещаешь… Скажем так, ваш вид своими действиями потерял право обладать моими дарами. Если ты обещаешь мне вернуть Мою Палочку, Мантию и Камень, то я дам тебе шанс всё изменить. Мне не важно, когда ты вернёшь мне то, что моё по праву. Если же ты этого не сделаешь, наказание будет страшным… — сказала смерть.
— Я согласен, о Госпожа, Ваши дары приносят людям лишь несчастье, наверное, потому что мы их неправильно оцениваем
—
Открой глаза, тот в ком течёт кровь Певереллов. Открой их и узри мой тебе дар, книгу заветов. — перед собой Поттер увидел тень в балахоне, словно это был дементор, а в воздухе парила книга. Она была больших размеров, и вряд ли ему понадобится вся информация из неё, но то, что эта информация бесценна, Гарри не сомневался. —
В этой книге ты найдёшь многое, о мой новый некромант. Однажды ты всё равно станешь Жнецом, Гарри Поттер, этого, не изменить. Ты был отмечен мною дважды уже давно, на тебе уже моя метка. Ты поймёшь, что это значит, когда время настанет. Я тебя не обманула, и буду ждать, что не обманешь меня и ты. Спи, мой верный слуга, однажды ты увидишь, что этот мир не заслуживает спасения. Ты увидишь всё. А сейчас, пока ты засыпаешь, и я ещё не ушла…. — повеяло прохладой, да такой ледяной, что тело сразу же накрыло судорогой, а глаза начали закрываться. Поттер упал на пол, и, бросив попытки встать, медленно закрыл глаза. —
Цицерон, думаешь, прятаться в Тенях, подслушивая разговоры — достойное занятие?
— О, Госпожа, Цицерон — плохой… — последнее, что услышал Гарри, перед тем как лишиться сознания.
***
Облачённый в ритуальную одежду, Поттер стоял в Годриковой Лощине. На нём была мантия с длинным плащом, голову скрывал капюшон. После того, как Смерть приняла его, и отметила его, как своего Жнеца, пусть и будущего, Поттер действительно смотрел на всё иначе. За два дня он ознакомился с книгой, и, теперь поводов жить у Гарри прибавился почти в два раза. Во-первых, работа жнецом это не учёба в Хогвартсе. Во-вторых, становясь жнецом смерти, ты вынужден будешь приходить забирать души умерших, сопровождая их на Суд. Что за суд было понятно и так. Страшно Гарри было от того, что он представил, кто там будет в роли судей.
Благодаря книге он также научился кое-чему. Он потратил около трёх дней, и только потом навестил Фламеля, чтобы проводить недавно усопшую тётю в последний путь всем вместе. Луна также выразила желание быть рядом с Гарри.
Так, благодаря знаниям, полученным из книги, он сейчас видел характер проклятия, которым прокляли Петунию Дурсль, видел также и что Фламель, который сейчас говорил о том, что Дурсль была хорошей, способной ученицей, найдёт свою смерть в отделе Тайн. Трудно было объяснить, почему эти знаки были доступны для Гарри сейчас, возможно постоянная боль в глазах означала слова смерти «взгляд на мир по-новому». Уточнять у Николаса, что ещё он скрыл в их разговоре, Поттер не видел смысла. Всё равно замыслы Фламеля сгорят пеплом, как в скором времени тело его тёти. Гарри чувствовал, что место проклято. Годрикова Лощина впитала столько тёмной, негативной магии, что находиться здесь было неприятно даже ему. Когда Фламель закончил, Гарри отпустил руку Луны, после чего подошёл к телу своей родственницы, поджигая его.
— Абсолютная свобода может быть только в смерти, когда ты полностью лишаешься уз мира. Срок человеческой жизни короткий, но память об отданной за благое дело жизни — вечна. Твои поступки будут рассмотрены на Особом Суде, и вся твоя жизнь взвешена. Обращая твоё тело в прах я лишаю тебя последней точки соприкосновения с этим миром. Да будет так.
