Счастье есть

Вскоре после описаннного разговора Тани с Ягуном и Ванькой, у старшей команды Тибидохса по драконболу начались трудные (или даже трудовые) времена. Три-четыре тренировки в день (иногда бывало и больше), уроки, да вдобавок к этому Таня ещё ходила на внеклассные занятия к Великой Зуби, согласившейся-таки преподавать ей игру на контрабасе. Кстати, об этом стоит рассказать чуть подробнее. Примерно через неделю после описанного разговора с Ягуном и Ванькой Таня наконец набралась смелости (или наглости? Малютка Гроттер сама не могла подобрать названия тому, что толкало её на этот, в общем-то, не очень осторожный поступок) остаться после снятия сглаза в классе. Зубодериха, она же Великая Зуби, она же Юлия, она же профессор школы трудновоспитуемых волшебников Тибидохс, что на острове Буяне в море-окияне (если верить Пушкину, конечно же…), она же… много ещё кто, собиралась уже выйти из класса вслед за учениками, когда вдруг услышала за спиной робкое Танино «Простите». — Да, Гроттер? — обернувшись, преподавательница вопросительно вскинула брови. — Я хотела… — под пристальным взглядом преподавательницы у Тани начали слегка подрагивать колени. Впрочем, неудивительно, ведь, по слухам, свой коронный замораживающий и пробирающий до мурашек взгляд Поклёп Поклепыч тренировал именно у Зуби. — Спросить… Вы знаете нотную грамоту? Великая Зуби окинула девочку оценивающим взглядом. — Возможно… — протянула она. — Но, ученица Гроттер, позвольте спросить, почему вы этим интересуетесь? Насколько я знаю, ваши родители достаточно неплохо умеют играть на музыкальных инструментах, и… — Мама с папой сейчас далеко, — Таня чуть-чуть набралась смелости, — и… Я хочу научиться сама и… в общем, я хочу сделать им сюрприз, когда они снова прилетят в Тибидохс. Вы мне поможете? Великая Зуби вновь пристально посмотрела на девочку и, больше не оглядываясь, вновь направилась к дверям. Таня решила было, что ничего не вышло, как вдруг у дверей Великая Зуби обернулась и коротко бросила: — Зайдите ко мне после уроков. *** Так и начались для Татьяны Леопольдовны Гроттер ежедневные занятия в кабинете у Зуби. И, кстати, на них она узнала много нового, гораздо больше, чем за весь школьный курс до этого. Например, что, хотя маголодии — мелодии, созданные на волшебных инструментах — доступны даже элементарным магам, истинную, или, как принято говорить, высшую магию через них могут творить лишь стражи света. Маги же творят низшую, элементарную магию, которой, впрочем, вполне хватает на их нужды. Однако тому, кто изучил искусство маголодий — пусть даже на низшем уровне — открывается совершенно иной уровень элементарной магии. Он может создавать собственные заклинания, основанные на гармонии семи нот и тесно связанные с музыкой… Это был совершенно иной мир, в который малютка Гроттер ушла бы с головой… если бы не необходимость разрываться между сотнями дел одновременно и если бы не экзамены, которые, как ни крути, становились все ближе и неотвратимее. Ягун даже утверждал, что кто-то из преподов подшаманил со временем, чтобы оно бежало быстрее. «Дело-то плёвое! — рассуждал лопоухий комментатор. — Сейчас все с этими экзаменами носятся. Буркнул втихаря ускоряющее заклинание — никто и не заметит! А там поди докажи…» Логика была железная, но проверять никто не решался. Попасться Медузии под горячую руку до экзаменов было ещё страшнее, чем схлопотать неуд на них. Неуд можно ликвидировать, а как ты снимешь сглаз гречанки со славянскими корнями? В среду предпоследним уроком была история Потусторонних Миров, а последним — драконбол. Зная привычку Безглазого Ужаса путать время и место лекций, многие ученики относились к его урокам с известной долей юмора. Среди темных магов Тибидохса даже ходил не очень приличный анекдот о том, как Ужас хотел поведать историю возникновения первого привидения на свете, но ошибся в дате его возникновения примерно на три тысячи лет. Поговаривают, что ошибку заметил некто Коля Кактусов, три дня готовившийся к этой лекции без сна и отдыха и за глаза названный Гробыней «Шурасиком местного значения». Таня историю Потусторонних Миров слушала вполуха, заговаривая перо жар-птица, чтобы оно само записывало лекцию. Сама же в последние дни всюду носила с собой нотные листы, бесконечно изучая искусство маголодий. Гены есть гены — все же Гроттеры-старшие посвятили свою жизнь именно искусству музомагии, поэтому девочке музыкальное образование давалось очень легко. Сегодня все шло как обычно. Пока Ужас нудно и чопорно вещал о том, как в древности старый барон фон Циммер три дня умирал от подагры, Таня успела изучить пять листов с музыкальной теорией. Она знала, что Ужаса может остановить только звонок, после которого он, проскрипев обычное «Не умрите до завтра», просачивался сквозь стену. Едва Таня отложила последний лист, прозвенел звонок. Юные маги, старательно изобразив на лицах сожаление (искренне сожалел, возможно, лишь Шурасик), двинулись к выходу. Таня собралась было выйти вместе с остальными, как вдруг у дверей её нагнал голос Безглазого Ужаса: — Гроттер, постой. Таня, вздрогнув, остановилась. — Ты знаешь, что было в Тибидохсе вчера ночью? — Я? Нет… Откуда? — малютка Гроттер слегка смутилась. — Из библиотеки Абдуллы пропал свиток со списком ста запрещённых заклинаний. Пропал, а через час появился на месте. В библиотеку никто не входил, — сипло поведал призрак и, больше не произнеся ни слова, растворился в воздухе. *** Сказать, что Соловей О. Разбойник был не в духе — значило сказать очень мало. Даже ко всему привычные игроки, попав под его взгляд, старались съежиться как можно больше, что уж тут говорить о новичках. — Я вижу, все пришли, — задумчиво произнёс одноглазый тренер, окидывая взглядом собравшуюся в полном составе старшую сборную Тибидохса. — Отлично. Опоздавшим пришлось бы драить поилки в ангарах Пепельного и Ртутного. Новость, которую я вам сейчас сообщу, я узнал в спорткомитете Магщества. Дело в том, что перед матчем с невидимками, назначенным на конец сезона, нам предстоит сыграть с музами! Все помнят, чем закончилась наша последняя встреча на поле? Правда, тогда среди нас кое-кто отсутствовал, — тренер искоса посмотрел единственным глазом на покрасневшую Таню и смущенно кашлянул. — Короче! С этого дня — три тренировки в день по три часа! Дракон — это вам не барышня-крестьянка. С поля вы будете не уходить, а уползать, я уж постараюсь! Вопросы? — Есть, — влез вездесущий Ягун. — И не один, а целая уйма! Во-первых, дракон. Кто будет нашим драконом на матче? Ведь если мои уши еще что-то способны понять, с Гоярыном нам придётся забыть о победе напрочь. Он слишком стар для этого матча, да и в прошлый раз его накормили мячами чуть ли не с ложечки. Тренер помрачнел. — Это правда. Пепельный, Искристый и Дымный, наоборот — слишком молоды, а Ртутный никогда не выступал в серьезных матчах. Итого, ответ такой — пока дракона на матч у нас нет. Тренировки будут проходить с Гоярыном и его сыновьями. До матча я надеюсь найти серьезного дракона, способного стать нашими воротами. Есть тут парочка идей на примете, но пока ничего конкретного сказать не могу. Ещё вопросы? — У меня, — подняла руку Таня. — Да, Гроттер? — Скоро каникулы, — смущенно начала Таня. — Я могу улететь к родителям? Я возьму с собой книгу Дедала и буду тренироваться одна каждый день, обещаю! Можно? Соловей задумчиво посмотрел на Таню. — Другим бы я не поверил. Но ты особый случай. Вы с Леопольдом и Софьей слишком долго были разлучены друг с другом. Можешь лететь, но не на все каникулы. Три-четыре дня, потом я жду тебя в Тибидохсе. Нам слишком много нужно успеть до матча, — произнёс он и, не сказав больше ни слова, направился к трибунам. *** Тренировка затянулась допоздна. Под конец начал накрапывать мелкий дождь и Таня, сжимавшая коленями контрабас, начала всерьёз опасаться, что упадёт с пятиметровой высоты и отправится в Потусторонний Мир прямым рейсом, минуя промежуточные остановки. Однако привычное и не к таким нагрузкам тело все же выдержало, тем не менее устроив коварную ловушку в финале — едва вернувшись с тренировки, Таня мгновенно отключилась. Проснулась же следующим утром, от того, что кто-то нервно и довольно нетерпеливо теребил её за плечо, повторяя: — Эй! Ты слышишь? Эй! Вставай! Открыв глаза, Таня увидела Ваньку и Ягуна. Лопоухий комментатор расталкивал Таню, Ванька же полутаинственно-полунасмешливо улыбался, смотря в окно. — Мы тебя уже полчаса будим! — сообщил Баб-Ягун, увидев, что Таня открыла глаза. — Сарданапалу не то ревматизм в голову ударил, не то Пегас пнул на старости лет… Короче! В три часа ночи он телепатически вызвал бабусю, та разбудила меня, и… В Тибидохс присылают кого-то из Магщества! Хотят доставить сюда важный артефакт, имеющий отношение к старинному хранилищу артефактов Древнира! Прикинь? Причём это не кресло-качалка и не кровать с балдахином, это что-то совсем другое! И вот это нечто хотят сохранить у нас в Тибидохсе! Побежали скорее, там сейчас Сардик народ в Зале Двух Стихий собирает, будет речь толкать. Да просыпайся ты, Танька! Тут такие дела, а она спит на ходу! Выкрикнув последнюю фразу, комментатор умчался, захватив с собой Ваньку. Таня же осталась одна. Осмотревшись, она удовлетворенно хмыкнула: Склеповой в комнате уже не было. Значит, она узнала обо всем раньше… *** Зал Двух Стихий был переполнен, и даже, кажется, расширен пятым измерением. Тут не то что яблоку негде было упасть, но даже семечку. Тане приходилось прижиматься к стене, и довольно сильно, но иначе было не поместиться. Преподаватели были уже на местах. Суровый, как никогда, Сарданапал изучал лежащий перед ним пергамент. Медузия строго озирала ряды учеников. Тарарах мрачно смотрел перед собой, даже не думая прикасаться к здоровенному окороку. Наконец, спустя час после того, как все собрались, Сарданапал оторвался от пергамента и, сурово окинув взглядом ряды учеников, строго произнёс: — Я рад, что все собрались, однако повод нельзя назвать приятным. К нам в Тибидохс привезли нечто очень важное, и чтобы сохранить это, мы обязаны пойти на ряд шагов — в частности, придётся на время отправить вас всех по домам раньше каникул…