Попаданка но Модо

Зецу был тьмой. Вернее он был черным, словно тьма. Кожа у него была черная. Два глаза, будто два ровных эллипса, сверкали желтым светом. Он был похож на человека, но не был им. Человекоподобная тьма. — Э… Привет, — решила на всякий случай поздороваться я. Зецу молча смотрел на меня и внезапно на его лице образовался оскал, похожий на улыбку. — Девочка из другого мира… Ты знаешь обо мне, — он не спрашивал, он утверждал. — Бесполезный материал. — Что? — Зря мы решили призвать тебя, ты оказалась еще одним мусором. Изначально ты была нужна для того, чтобы манипулировать Мадарой, но эта девчонка Изуна не умерла, как планировалось, и все испортила. Я не очень понимала, зачем он все рассказывает мне, но решила воспользоваться шансом. — Но почему именно я? — Сгодилась бы любая душонка для поддержания жизни в теле, — будто бы пожал плечами Зецу. — Я просто призвал ближайший призрак. Если бы Изуна не отдала тебе свои воспоминания, ты бы давно была использована как надо. Я решил воспользоваться Нотой, но этот слабак был убит. Взгляд его неестественно круглых глаз будто вцепился в меня. — Тело Узумаки конечно, похуже Учиха, но и оно тоже сойдет. Я лишь краешком глаза заметила его движение. Тяжесть будто сдавила виски. Дыхания вдруг резко перестало хватать, перед глазами заплясали мошки. Казалось, в уши положили вату. Все вокруг перестало существовать, чернота словно облепляла меня. «Помогите!» — хотела крикнуть я, но из горла не вырвалось ни звука. Я словно тонула в трясине. Связь с Хисуи прервалась — я больше не слышала ее мыслей. Я чувствовала, что еще чуть-чуть и я растворюсь в темноте. Еще совсем немного, и я перестану существовать. Какая же я дура! Поперлась невесть куда за Шираюки, знала же, что рядом с ней тусуется Зецу! Да еще и зачем-то позвала его… Но так он хотя бы ответил на мои вопросы, а если бы все оставила как есть, думаю, он бы все равно напал на меня. Я ведь даже ничего не умею. Те основы, чему научила меня Хисуи, никуда не годятся. Я — всего лишь ненужный балласт. Что я могу противопоставить такому, как Зецу? Тело Хисуи? Я не хочу такого конца. Не хочу, чтобы она умерла как и я. Она и так многое пережила. Но что, что я могу сделать? Я ведь даже себя не могу спасти… В этот момент, когда я почти захлебнулась тьмой, я внезапно вспомнила Хирайшин Тобирамы. На моем теле тоже есть метка. Кажется, он что-то говорил о том, что может ощущать свои метки и о том, что они ставятся частично на душу. Если он смог определить тогда, что я жива, возможно, он почувствует что-то, если я умру? «Тобирама!» — в отчаянии закричала я. Я знала, что мои мысли он не услышит. Не знаю, на что я надеялась. Мои мысли могла слышать разве что Хисуи, но никак не он… Прости меня, Хисуи. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти хотя бы тебя. Внезапно все прекратилось. Я часто-часто дышала, чувствуя, как в легкие снова поступает живительный кислород. Мошки перед глазами прыгали и скакали, не давая ничего увидеть. Ощущения медленно возвращались. «Я уж думала, нам конец», — услышала я голос Хисуи. «Слава богу, мы спасены», — выдохнула я. Туман в глазах медленно отступал, уши постепенно начинали слышать. — Ты в порядке? — спросил чей-то голос. Сил, чтобы ответить, не было. Я кое-как кивнула. Голова звенела, не давая сосредоточиться. — Где Шираюки? Я протянула свиток, в котором была запечатана Хьюга. Теплая ладонь коснулась моего лба. Потом мою безвольную тушку подхватили на руки, пронесли сквозь пространство и уложили на что-то мягкое. — Отдыхай, Алина… Когда туман в глазах окончательно исчез, Тобирамы рядом уже не было.

***

Как выяснилось позже, Тобирама и правда почувствовал, что я умираю. Хирайшин — штука несомненно полезная, а поэтому, когда Сенджу увидел, что меня убивает Зецу, не остался без дела. Зецу нагло смылся, не успев получить вечную метку Тобирамы. Злой, как медведь, Сенджу отчитал меня по полной программе. Ради этого он все утро сидел у моего изголовья, ожидая когда я проснусь, чтобы прочитать длиннющую лекцию о том, куда и почему мне не стоит соваться в одиночку. Затем он спросил про Зецу. Я рассказала все, что знала. Потом еще раз — для Хаширамы и Мадары. И еще раз — для Мито и Изуны. Шираюки высвободили из свитка и также прочитали лекцию. Про Зецу рассказывала уже не я, а кто-то из Сенджу, но девушка была впечатлена. Она пришла ко мне и попросила извинений, написав на листочке всего три иероглифа. Аналогичным образом она предложила свою помощь в поиске смывшегося Зецу. С ее бьякуганом никто, разумеется, не противился. Ситуацию испортил Кьюби. Девятихвостый демон-лис решил объявиться неподалеку от Конохи и поразрушать парочку деревень. Мнения разделились — отправляться следом за Зецу, который двигался на запад, или утихомирить Кьюби, который крушил все на своем пути на севере. В итоге было решено отправить два отряда в разные стороны. Мадара, Изуна и Тобирама отправлялись за Зецу, а Хаширама и Мито шли останавливать Кьюби. Я хотела пойти вместе с Мито и Хаширамой, но тут до этого спорившие стороны громогласно отказались. Хисуи захихикала. Я вздохнула. Жаль, что Кьюби запечатают. Но в этом деле я, и правда, вряд ли чем помогу.

***

— Значит, все что нам надо сделать, это создать тебе тело заново? — спросил Хаширама. Я кивнула. — Что ж, давайте постараемся! — оптимистично воскликнул Хаширама и принялся раздавать указания. Мадара должен был «забраться мне в голову» и «транслировать» нужный образ Шираюки и Хашираме. Хаширама должен был создать тело из своих растений и при помощи чакры сделать его похожим на человека. Шираюки отвечала за систему внутри тела — каналы, точки тенкецу и прочее. Самое важное в этой системе было то, что использовалась бесформенная масса, которая осталась от черного Зецу, убитого Мадарой и Тобирамой. Мне было, откровенно говоря, не очень приятно, что мое тело будет состоять из Черного Зецу, но… Если вкратце, то Мадара, Хаширама и Шираюки объединяли свою чакру и при помощи бесформенной массы Зецу лепили мне тело… Брр… Подумав об этом, меня немного затошнило. Печать «сон» Хисуи вкупе с гендзюцу Мадары пришлись очень вовремя, и я благополучно хлопнулась в обморок.

***

— Доброго дня, юная дайкокуджин, — поздоровался старик с рогами. — Рикудо Сеннин? — спросила я, узнавая его. — Рад, что от врага избавились вы и теперь у тебя будет собственное тело, — ухмыльнувшись, произнес Рикудо. — Я… черный Зецу никак не сможет на меня повлиять? — Разум был уничтожен, Кагуя Ооцуцуки потеряла связь с ним. — Надеюсь, я не буду черной как он… — пробормотала я. Старик Хагоромо засмеялся. — Иди, душа. Я помогу тебе найти дорогу.

***

Я не сразу поняла, что очнулась. Смутно в голове текли мысли, медленно и вяло в глазах проступал свет. — Она проснулась! Получилось! — раздался радостный голос Хаширамы. — Мы смогли сделать невероятное! Наконец сфокусировав взгляд, увидела четыре склонившихся над моей тушкой лица. Изуна, Хаширама, Мадара и Хисуи. Хисуи была невероятно, нет, просто до ужаса похожа на Мито, разве что красные волосы торчали, а не были аккуратно прибраны в два пучка. Кто-то аккуратно приподнял меня. Я скосила взгляд — бледные руки крепко держали меня за плечи. Я вдруг почувствовала — это Тобирама. Не знаю как и почему, но теперь я невероятно ясно чувствовала, кто где находится. Неподалеку от нас я почувствовала Мито, и, где-то глубоко внутри нее, огромную злющую чакру Кьюби. Повсюду чувствовалась чакра — в воздухе, в земле, в деревьях… Возможно, это влияние Зецу, ведь мне передались все его способности. Наверное. Я посмотрела на свою руку — светлую, бежевую, такую родную. Мою! О боже, спасибо, спасибо, спасибо! Спасибо, что я не выгляжу как Зецу! Двигаться было практически нереально — я почти ничего не ощущала. Лишь моргала, не веря в происходящее. Неужели, и правда, получилось? — Покой и отдых на неделю, — шутливо произнес Хаширама и потрепал меня по голове. — Теперь мой братишка наконец сможет жениться! — и подло захихикал. Я поняла, что покраснела. — Нии-сан, позволь обойтись без твоих глупых неуместных шуток, — холодно ответил Тобирама за моей спиной. Мадара одарил меня взглядом ониксовых глаз и посмотрел на Хисуи. Та, не заметив этого взгляда, продолжала смотреть на меня, точно на манну небесную. Точно так же рядом сидела Изуна и смотрела на меня. Ее глаза покраснели, превращаясь в мангеке шаринган. — Как так? — вдруг спросила она. — Что? — спросила Хисуи. — Я не могу использовать на ней мангеке, — неохотно призналась Изуна. — Кажется, эта черная субстанция имела сопротивляемость, и теперь Алина недосягаема для шарингана. — Вау! — воскликнула Хисуи и снова посмотрела на меня. — Почему я немного завидую? — Устроим праздник! — вдохновенно воскликнул Хаширама. — Назовем этот день «днем воссоединения»! — А не много ли у нас праздников за последние две недели? — спросил Мадара. — Праздник перемирия, праздник основания Конохи, праздник в честь свадьбы Хокаге, и теперь еще? — Устроим свадьбу! — продолжал на той же волне Хаширама. — И будет два праздника в один день! Нет, три! — А третий откуда? — спросила Изуна. — День воссоединения, свадьба Тобирамы и Алины и свадьба Мадары и Хисуи! — Чего?! — воскликнула Хисуи. — Эй, Сенджу, поумерь пыл! — Да что вы меня бьете, помечтать нельзя? — обиженно надулся Хаширама, когда получил кулаком от Мадары. — У тебя глупые мечты, нии-сан, — заметил Тобирама. — И ты туда же, Тоби-чан…

***

В тишине, нарушаемой лишь стрекотанием сверчков, я слышала шаги, до этого казавшиеся мне бесшумными. — Спишь? Этот тихий голос я бы узнала из тысячи. — Еще нет. Ты что-то хотел? — обернулась я. Тобирама промолчал. — Я все еще не верю в то, что они сделали, — наконец произнес он. — Это очень непривычно - видеть тебя такой… другой. Наверное, я должен признаться тебе кое в чем. — В чем? — тут же спросила я. Он присел на корточки. — В этом теле ты смотришься даже лучше, чем в теле Узумаки, — на полном серьезе сказал Тобирама. Я изумленно уставилась на Сенджу. Комплименты точно не его сильная сторона. — Не знаю, смогли бы мы когда-нибудь быть вместе, останься ты Учиха, — продолжал он. — Да и вместе с Хисуи было бы довольно проблематично… — О чем ты говоришь? — Я говорю о том, что ты мне нравишься, Алина, — неожиданно мягко произнес Тобирама и посмотрел на меня своими необычными красными глазами. Сердце ухнуло и ушло в пятки. — Знаешь, я тоже… — я сглотнула. — Я… Я лю… Тобирама все так же молча смотрел на меня. — Я тебя лю… — язык упорно не заворачивался, и вместе с тем я густо краснела. — Забудь! Я резко отвернулась. Надо успокоиться. Надо успокоиться! — Забудь, что я только что сказа… Теплые руки обняли меня и прижали к себе. — Так что ты говорила? — тихо прошептал Тобирама. «Все, это нокаут», — подумала я. — «Больше нечего уже терять». Зажмурившись, я потянулась к нему и легко-легко поцеловала. Смутившись своего порыва, почти сразу же отвернулась в попытке скрыть пылающее лицо. К моему удивлению, Тобирама даже не шевельнулся, словно бы произошедшее его никак не затронуло. Я даже обернулась, чтобы посмотреть на его выражение лица, испугавшись, что он ничего не понял. И тут меня поцеловали. Мягко, нежно, аккуратно, словно я была не девушкой, а хрустальной вазой. Ноги у меня вмиг стали ватными, и я на рефлексе вцепилась в Тобираму. Сердце гулко стучало, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Я поверить не могла в происходящее, просто не могла. И это была бы не я, если бы в этот момент в комнату не заглянула Хисуи. — Эй, Али-чан, я тут… О, вы тут целуетесь… Ну, целуйтесь. Не буду мешать. И где-то за дверью уже: — Ну, а что я вам говорила?