Попаданец — зверь полезный

       Ещё сквозь сон я услышал странное жужжание и раздражённый монотонным, навязчивым звуком открыл глаза.        Обилие беспрестанно вращающейся бесполезной блестящей ерунды безошибочно выдавало в моём новом пристанище директорский кабинет. Заметив висящий на стене календарь, я настороженно всмотрелся в числа. Что ж, закинувшее меня сюда неведомое Нечто, очевидно, вольно обращалось не только со мной, но и со временем. Я перескочил и летние каникулы, и начало года, и сейчас в самом разгаре был второй курс со всем творившимся в то время беспределом. В котором мне, несомненно, предстояло принять участие, не допустив жертв среди мирного населения.        С другой стороны, в первые годы канона никто, за исключением Квирелла, не умер, а я уже ухитрился угробить невинную собаку. И, кто знает, не станет ли в будущем моё вмешательство губительным для людей. Я, конечно, вознамерился не допустить смертей среди борцов с Волан-де-Мортом, но получится ли у меня это — большой вопрос.        Однако, пока Волди не возродился, главными моими проблемами оставались Поттер и его тяга к приключениям. Следовало бы оградить его от похода в Тайную Комнату, а кто знает, способен ли я на это в моём новом теле.        Кстати о нём. Как вы, должно быть, догадались, очухаться в логове Дамблдора мог только его верный феникс. Это, пожалуй, было бы подарком судьбы: возможность летать и рыдать целебными слезами, возможность в собственных когтях унести Поттера подальше от Комнаты, или, в крайнем случае, передать ему посылку от дедушки, возможность проникнуть в планы этого самого дедушки, в конце концов!        Я говорю "было бы", потому что на деле я представлял собой еле дышащую развалину. Птица явно готовилась к самосожжению, и моё присутствие, увы, ничего не меняло. Малейшее движение причиняло боль, о полетах нечего было и думать: я едва удерживал равновесие, отчаянно цепляясь за шаткую жердочку. Одно это требовало неимоверных усилий. Оставалось только гадать, что я должен успеть сделать на этот раз да ещё и в таком состоянии.        Дверь открылась, и в кабинет просочился Дамблдор. Я тут же приготовился выслушивать все коварные планы директора, зная, что если он гад, то точно не откажется выложить всё как на духу любимой птице. Так на моей памяти поступало большинство книжных злодеев. Но отчего-то мага не тянуло на сомнительные откровения. То ли не гад он вовсе, то ли день не тот...        Усевшись за стол, директор притянул к себе хрустальную вазочку с поистине легендарным лакомством. Пару минут он сосредоточенно, не спеша, поглощал дольки. Лёгкая искренняя улыбка озаряла его лицо, глаза были ясные, добрые-добрые, а очки задорно поблескивали, завершая образ безобиднейшего, слегка чудаковатого старика. Но окончательных выводов на его счёт я пока сделать не мог. Впрочем, лишь до тех пор, пока он не поднялся со своего места и не предложил одну дольку мне. Я уже говорил, что обожаю сладкое? И, разумеется, я мечтал узнать, что же в них такого особенного, в этих дольках. Узнал.        — О, Фоукс, решил попробовать? Я думал ты как всегда откажешься, — удивился Дамблдор.        Я мысленно обругал себя за неосторожность и нарушение конспирации, но угощение из клюва не выпустил, а растерзал и заглотил его в считанные мгновения, практически не жуя. Директор вернулся за стол и о чем-то глубоко задумался, а я... Меня, что называется, "накрыло".        Кабинет утратил чёткие очертания, превратившись в смесь из причудливо изогнутых разноцветных линий, местами сворачивающихся в спирали. На одной из таких спиралей, беззаботно болтая ногами, раскачивался Дамблдор и приветливо махал мне рукой. Вокруг парили маленькие крылатые василиски, верхом на каждом из них сидело по миниатюрной копии МакГонагалл. Время от времени они сходились в воздушных боях, и в какой-то момент, я поймал себя на мысли, что делаю ставки.        Шёл один из самых захватывающих поединков. Обе МакГонагалл отложили палочки и сражались на шляпах. Их василиски играли в гляделки, но пока что никто из них не моргнул. Вдруг одна из разноцветных линий дрогнула и приподнялась, пропуская в кабинет Снейпа в миленькой розовой мантии. Василиски и профессора попадали вниз, рассыпавшись серебряными искрами, директор осторожно сполз с импровизированных качелей обратно на стул. Стены, пол и потолок приняли свой обычный вид. Я ошалело качал головой, приходя в себя. Мантия профессора, к моему великому облегчению почернела, и я окончательно вернулся в реальность. Вот тебе и дольки. Что б я ещё раз...        — Поттер переходит всякие границы, — тем временем раздражённо вещал зельевар.        "И не только он," — подумал я.        — Северус, он же ещё ребёнок, — снисходительно пробормотал Дамблдор. — Но хорошо, я с ним поговорю.        По Снейпу видно было, что именно он думает о директорском "поговорю", но вслух он ничего говорить не стал, молча развернулся и вышел. Вслед за ним кабинет покинул сокрушённо вздыхавший Дамблдор. Я же, в качестве побочного эффекта от употребления долек почувствовав внезапный прилив сил, решил также не засиживаться, и отнести пару образцов знакомому подземному эксперту. Если он ещё не в курсе директорских увлечений, ему будет полезно о них узнать. Ну, а рецептик может пригодиться в борьбе с врагами.        Так что я уцепил в клюв дольку и отправился на подвиги. Добрых пять минут я потратил на борьбу с дверью, отчаянно размахивая крыльями и налегая когтями на ручку, пытаясь с неё не соскользнуть. Наконец, она поддалась, и я оказался на свободе. К сожалению, нехитрое это действие вымотало меня, и от кратковременной бодрости не осталось и следа. Так что я отправился пешком.        Мне везло. Проход в коридор открылся автоматически, стоило мне приблизиться, а по пути я не встретил никого, кроме пары учеников, слишком сильно спешащих, чтобы меня заметить, и Филча. Вы бы видели его лицо, когда мимо него медленно прошествовал феникс с зажатой в клюве лимонной долькой. Но что он мог сделать птице Дамблдора, пусть ей и вздумалось гулять по замку?        Остановившись у нужной двери, я поскребся в неё лапой. Открывший Снейп явно не понимал в чем дело. А когда разглядел мою ношу, скривился:        — Мало мне Дамблдора, который непонятно что в них нашёл, так теперь ещё его птица таскает мне эти чёртовы дольки!        Я подавил желание постучать по голове, бесцеремонно прошёл внутрь, подошёл к шкафу и бросил дольку в одну из пустых склянок, стоявших на верхней полке. Тут то до профессора дошло.        — А, так это ты, — протянул он. — Хорошо, я проверю её.        Что директор добавлял в свои сладости мне так и не сказали. Я видел, что после всех проведенных над долькой опытов, Снейп стал нервный и задумчивый. Он долго расхаживал по комнате, потом резко сел за стол и принялся что-то строчить на клочке пергамента.        — Поттеру стоит кое-что знать об этом для его же безопасности, — пояснил он, протягивая мне сложенную записку. — Сейчас он ещё должен оставаться в директорском кабинете. Это хорошо. Я отвлеку Дамблдора, а ты отдашь послание Поттеру лично в руки и проследишь, чтобы он прочёл его на месте. Ясно?        Я кивнул. А что мне оставалось делать? Снейповский план прошёл как по маслу, жаль только, я не увидел ни текста записки, ни реакции Поттера, когда он её прочёл. Меня охватил нестерпимый жар, я видел плясавшие на стене тени пожиравшего меня пламени, но думал только о том, кто поможет Гарри в Тайной Комнате, если с Фоуксом что-то будет не так. Кто?!