Волк - это призвание.

      Лето мое прошло прекрасно, так что не хочется и вспоминать, чтобы не омрачить это прекрасное время жалкими воспоминаниями. Я всегда думал, что вспоминать и переживать в своей памяти хорошие моменты глупо, ибо это такая ценность, которая не нуждается в воспоминаниях и пережёвывании. А вот плохое надо помнить всегда. И вспоминать и пережевывать снова и снова, пока не затошнит, а потом продумывать, как отомстить, ну или забыть, если мстить уже некому.       Я сидел с Гермионой в вагоне старост и в пол-уха слушал наставления для нас. Следить за посещаемостью занятий младшекурсников, проводить их до общежития и в первый день провожать на занятия. Я задумался о том, что Перси нас никуда не провожал, но потом вытеснил эту мысль из головы, все же, может что-то и изменится. Гермиона все слушала внимательно, и я полагался на ее ответственность.       Меня назначили старостой в основном для того, чтобы никто не смел говорить, что меня выделяют и дали отдельную комнату. Все-таки значок старосты я заслужил. Один из лучших студентов по ЗОТИ и Трансфигурации, Ловец сборной по Квиддичу и победитель Турнира Трех Волшебников. Так что придраться попечительскому совету будет не к чему. Рон был немного разочарован, что не он староста, но быстро отошел, поняв, что лишняя ответственность ему ни к чему, да и ученик он был посредственный.       Мы досидели до окончания собрания и вызвались на обход вагонов первыми. Малфой только скривился на это в усмешке и повел за собой Паркинсон в купе Слизеринцев. Мы с моей девушкой спокойно обошли все вагоны, не заходя в купе Малфоя, дабы избежать непредвиденной ситуации и спокойно дошли обратно. Наш обход был официально закончен, и мы решили присоединиться к Рону.       Рон ехал с Джинни и близнецами, обсуждая новые изобретения. Я вложил свой выигрыш в них и пока был вполне доволен результатом. А Сириус был доволен моим решением и тоже вложился в их дело, что несказанно обрадовало Уизли. — Ну и как прошло собрание? — Неплохо. Малфой староста. — Мерлин, это не справедливо! Он же будет снимать с меня баллы десятками! — Не переживай, мы тоже будем со Слизеринцев баллы снимать в отместку.       Рон немного успокоился, и мы ехали, обсуждая новые изобретения Фреда и Джорджа. Дорога была превосходной.       На праздничном ужине нам представили новую преподавательницу - Долорес Амбридж. Бывшая заместительница Министра. Бывшая, потому что совмещать работу учителя и зама нельзя по правилам Хогвартса. Еще Основатели написали, что политике не место в стенах школы. Так что условия были частично соблюдены, хотя что-то мне подсказывало, что она здесь по мою душу.       На следующий день меня разбудила Гермиона весьма приятным для меня способом. Я поднял одеяло и уставился на ее плавно двигающуюся голову, и совсем отбросил одеяло, громко застонав. Все же моя девушка не переставала меня радовать. Я оказал ей ответную любезность, и мы направились в душ.       Теперь, когда она тоже жила одна, конспирация нам больше была не нужна. Мы спустились в общую гостиную и стали ждать первокурсников. Проводив их в Большой зал, мы заняли привычное для нас место. Поев привычную еду, мы отправились провожать первокурсников на их первый урок. На свой урок мы немного опоздали, но преподаватели знали, что мы провожали наших первокурсников, так что не стали снимать баллы.       День проходил в беготне. Мы бегали от классов первокурсников к своим и обратно. Было довольно тяжело для Гермионы и вечером я делал ей расслабляющий массаж. Наши отношения так и не перешагнули определенную грань, и мы еще были девственниками, но уже достаточно хорошо изучили тела друг друга и перестали стесняться. Для нас это было большой проблемой, все же мы подростки и знаем все свои недостатки и боимся, что их обнаружат другие, но в глазах друг друга мы были идеальными, чем и пользовались.       Так и проходила первая неделя. В выходные было полнолуние, и эта женщина из министерства спросила, где клетка, в которой меня держат в это время. Дамблдор удачно стер ей память, потому, что я со злости обернулся, а она упала из-за этого в обморок. Снейпа конечно это развеселило, но Директор был недоволен и настоял, чтобы мы занялись медитацией и легиллименцией. Так как прятать свою память и мысли мне не нужно, меня защищает то, что я волшебное существо, а вот читать чужие мысли я вполне могу научиться, что было бы хорошим подспорьем для меня. Но было одно громадное «НО». Я не мог медитировать и спокойно сидеть на месте. Северус проявлял просто титаническое терпение, но заниматься мы продолжали.       Целый месяц ушел на то, чтобы освоить хотя бы азы, но я уже и этому был рад. А Амбридж после обливейта от Директора стала вести себя тише, хотя это и не сказалось на качестве ее уроков. А об уроках по Защите от Темных Искусств хочется сказать отдельно. Можно сказать, что их и не было. Мы просто сидели и переписывали учебник. Зато у меня почерк улучшился. В общем, это привело к тому, что я сейчас сижу перед несколькими учениками и внимательно их рассматриваю, а справа от меня сидит Гермиона. — Поттер, а это правда, что оборотни всегда хорошо чуют запахи и у них хороший слух? — Вы пришли поговорить обо мне или ЗОТИ? — А мы не будем изучать тебя на твоих уроках?       Я с трудом сдержал рычание. Все же медитация и уроки Снейпа мне помогли. — Если Вас не устраивает то, что я оборотень, то можете идти, — тихо сказал я, но меня к счастью все услышали.       Гермиона сжала мою ладонь, и я выдохнул. Напряжение так и витало в воздухе. — Я занимался с учителем на каникулах и во время Турнира. На этом настоял мой крестный, а так как я был младше других по возрасту, то другие Директора не возражали. Я знаю очень много заклинаний из курса ЗОТИ, знаю много заклинаний по Трансфигурации и чарам, которые могут пригодиться в дуэли. Если вы хотите научиться, то я вам помогу, но я не хочу слышать ничего об оборотнях. Поверьте, я знаю об этом намного больше вашего.       Все внимательно слушали и иногда кивали на мои реплики. Гермиона с улыбкой смотрела на меня. Я говорил вкрадчиво и в полголоса, чтобы люди слушали более внимательно. — Если вы не передумали, то Гермиона даст вам лист, на котором вы должны будете поставить свою подпись с помощью палочки. Если вы расскажете без спроса о наших занятиях, то попадете под неприятное проклятие. Оно, конечно, сойдет через месяц, но приятного будет мало.       Все недовольно зашумели. — А если вы думаете, что не подпишите и пойдете всем рассказывать, то хочу вас огорчить. Здесь стоят чары неразглашения, так что рассказать вы просто никому не сможете, как и передать свои мысли или написать об этом. Но это только единичный случай. Я не хочу учить тех, кому совсем не смогу доверять. Собственноручно вкладывать в руку врага палочку я не намерен.       Все притихли, понимая, что я прав. Через пятнадцать минут все подписали лист. Все же знания намного лучше, чем незнание.       С Директором мы занимались раз в неделю, вечером субботы. Он учил меня высшей трансфигурации и показывал свои личные разработки в этом предмете, о которых почти никто не знал. Я впитывал знания, как губка, все же Дамблдор был очень хорошим учителем и очень любил свой предмет и что самое главное, он любил учить.       Со Снейпом я занимался дважды в неделю. Мы перешли к темной магии, но занимался я чужой палочкой. Ее мне дал Сириус, сказал, что принадлежала кому-то из Блэков. Она была сделана из клена и когтя дракона, мне подходила не очень хорошо, но за неимением альтернативы, я довольствовался тем, что есть. Заклинания выходили не сразу и не достаточно сильными, но все же, получались. Щиты я учил со своей обычной палочкой, ведь защита не бывает Темным искусством, как пояснил мне Снейп.       А своих учеников я учил в субботу и воскресенье днем. Чтобы они и уроки делать успевали и не сильно переутомлялись. Выходило не у всех, но я был терпелив, к тому же я тренировал на них легиллеменцию, что не ушло от внимания Снейпа и он хвалил меня за своеволие. Гермиона помогала мне на уроках и выступала в качестве моего спарринг партнера. Мы демонстрировали заклинания друг на друге. Хотя я пользовался исключительно щитами, атаку всегда показывала Гермиона, хоть она ни разу и не пробила мой щит, но выходило у нее неплохо. Я же показывал заклинание атаки на манекенах, а потом сам их и восстанавливал.       Амбридж же просто внимательно наблюдала за всеми учениками и часто отправляла письма. Видимо министру. В итоге это привело к тому, что она стала инспектором Хогвартса и стала проверять учителей на профпригодность. Снейп был в ярости, хотя я его прекрасно понимал. Но появился в этой проверке и один несомненный плюс. Она заменила нам преподавателя по истории, и теперь этот предмет нам преподавал волшебник средних лет, друг женщины, которая писала наши учебники по истории. Его, к счастью, нанял Дамблдор, а не Министерство, а то иначе это был бы не урок, а промывка мозгов. Теперь спать на уроке никому не хотелось.       Но тут наступил гром среди ясного неба. Газеты стали опять писать обо мне. Вернее о том, как опасны оборотни и что их надо всех держать в отдельных поселениях и не позволять учиться магии. Судя по всему, эту статью написали с легкой руки нашего инспектора. Я был жутко зол, но Дамблдор не стал спускать эту проблему на тормозах. Он дал интервью пророку обо мне и том, как герой магической Британии принял свою новую сущность и вполне доволен жизнью.       Из-за этих статей мнение учеников разделилось, но мне было как-то все равно, я привык, что все шарахаются от меня. После того, как вышла эта статья, Амбридж стала цепляться ко мне во время уроков. То я недостаточно быстро писал, то слишком быстро, то почерк недостаточно разборчив. В общем, это привело меня на отработку. Я постучался в дверь ее кабинета и услышал, как она разрешила войти. Я открыл дверь, и только выдержка, которую привил мне Снейп, позволила мне не засмеяться. Кабинет профессора ЗОТИ абсолютно не соответствовал ее профессии. Комната была вся розовая, а на стенах висели тарелки с изображениями котов, которые двигались и мурчали. Я спокойно прошел в кабинет и встал перед ее столом. Она внимательно оглядела меня и улыбнулась чему-то, отпив чай розового цвета. Видимо эта женщина была помешана на розовом. — Мистер Поттер. Ваше наказание будет заключаться в том, что вы напишете мне некие строчки.       Я потянулся к сумке, но она прервала меня. — Нет, вы будете писать моим пером.       Я пожал плечами и сел на стул. Я взял пергамент и перо, которое она мне протягивала. Стоило мне его коснуться, я тут же отдернул руку. Оно было из серебра. Я с ненавистью уставился на нее и заговорил: — Профессор Амбридж, Вы, как учитель ЗОТИ, должны знать, что оборотни не могут держать в руках серебряные вещи продолжительное время.       Она внимательно посмотрела на меня и слащаво улыбнулась. — Тогда Вы сможете прочувствовать всю свою вину. — И в чем я виноват? — Вы сами знаете.       Я приподнял бровь, как делает это обычно Снейп. — Вы не должны здесь учиться. Вам не место среди волшебников. Наше Министерство благодарно Вам, за победу над темным Лордом, но это не отменяте того факта, что вы больше не человек. — Как интересно. Насколько я знаю закон на моей стороне.       Я достал палочку и с улыбкой на лице вызвал патронуса и отправил его к директору. — Будьте уверены, мои воспоминания получит председатель Визенгамота. Помимо прочего он посмотрит на Ваше перо. И расскажет Вам о недопустимости телесных наказаний для учеников школы, — я все это говорил с улыбкой, предчувствуя победу.       Дамблдор открыл дверь и вошел в ее кабинет, оглядываясь по сторонам. — Мистер Поттер, что-то случилось? — Да, Директор. Мадам хотела, чтобы я писал серебряным пером. К тому же она считает, что я не достоин того, чтобы учиться в Вашей школе. — Да что вы говорите, мистер Поттер? А воспоминания Вы предоставите? — Разумеется, профессор. — В таком случае, можете собирать вещи Долорес. У нас запрещены телесные наказания, и учитель, который их собирался применить - не заслуживает учить волшебников. — Вы забываетесь, Альбус. Как представитель Министерства… — Это Вы забываетесь. Встретимся в суде!       Он взмахнул палочкой, и все вещи в комнате собрались в сундук, который появился за мгновение до этого. Затем Дамблдор взмахнул палочкой в сторону камина. — Я Вас больше не держу. — Вы пожалеете об этом. Запомните, мистер Поттер, Вы еще поймете, что значит идти против системы.       Я хмыкнул и улыбнулся ей. Она сжала зубы и, схватив сундук за ручку - потащила его к камину, исчезнув в нем. Директор отменил цвет у стен и кабинет стал с обычными каменными стенами. Директор глубоко вздохнул и наколдовал два кресла, указав мне на одно из них. Я пересел на него и посмотрел на Дамблдора. — Гарри, ты молодец, что сказал мне об этом. Перо я оставил у себя, как улику. Это не просто серебряное перо, это перо для подписи кровью. Оно пишет кровью волшебника, который его использует и оставляет царапины. Если писать долгое время, то останутся довольно глубокие раны. Это темный артефакт, которым могут пользоваться только для подписи договоров, это закон. И она его нарушила. Я рад, что так все вышло, но теперь у нас проблема с учителем. — Позовите Сириуса. Преподавать он будет не год, так что проклятие не должно причинить ему вред. — Да, хорошее решение, Гарри. Боюсь, я не смогу встретиться с тобой на занятие в эту субботу. У меня есть дела по проблеме нашего общего друга. Я ищу его части. Пока не очень удачно, но я не теряю надежды. — Спасибо, что рассказываете мне об этом, Сэр. — Я считаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы я мог делиться с тобой некими мыслями. Думаю, тебе пора. Мисс Грейнджер должно быть волнуется. — Да. Она очень мнительная. — Она просто любит тебя. Знай, Гарри. Любовь - это самое светлое и самое сильное чувство и оно способно свернуть горы и перекроить вселенную. — Я запомню это.       Директор улыбнулся и мы встали. Он испарил кресла, и мы вышли из кабинета.       Сказать, что все были рады тому, что Амбридж больше не преподаёт, значит преуменьшить действительность. А когда через два дня вышла статья о том, что она собиралась применить темный артефакт на студенте, и не лояльна к волшебным существам, то все поняли, почему она ушла и кого стоить благодарить. Ученики перестали поглядывать с опаской в мою сторону, а на следующий день приехал Сириус. Жизнь налаживалась.