Оружие, которое поет

Архей, его адепты и Ианна сосредоточили свое внимание на Ианноре после того, как Хорарный Исчислитель пересоздал Второй Круг Жизни. Пространство между двумя реальностями Элиона оказалось открыто, и следовало тщательно разобраться в происходящем, а также понять — как закрыть все обратно или придумать систему порталов между двумя этими мирами. Элионцам с обеих сторон было о чем поведать друг другу. В Первом и Втором Кругах Жизни история развивалась совершенно по-разному, объединяла их только одна веха истории — Элай. Он решил проблему перенаселения планеты не путем войн и искусственных катастроф, а создал несколько пространств на планете, назвав их Кругами Жизни. Хорарный Исчислитель, спрятанный до поры до времени Темным Флавием на месте статуи Оружейника, снова оказался запечатан и недоступен, подальше от захватнических инопланетных армий. Сама статуя Оружейника была создана из особого материала, который служил ключом к печати Исчислителя. Нужно было много магической энергии, чтобы ненадолго снять печать, но на Элионе магии больше не было в нужном количестве, так что Темный Флавий принес в жертву местных жителей и мантид Нериона. Пересоздав пространство, он исключил это страшное событие, хотя в фазированном, нестабильном пространстве Ианнора можно было еще увидеть кое-где призрачных жертв жестокого побоища. Архей стоял на стыке двух реальностей — той, что была на самом деле, и той, которая представляла из себя лишь зловещее эхо, отголоски катастрофы. Пространство резонировало и начало втягивать в себя бога магии с такой силой, что он даже не успел осознать происходящее. Он ничего не видел первые несколько секунд, только чувствовал, как все его тело словно выкручивают и выворачивают. Он даже был рад, что зрение наконец-то его подвело, и он не видел, чем стал. Внезапно в его лицо подул теплый ветер, повеяло гарью, а сверху раздались знакомые звуки все еще работающего Исчислителя. Архей облегченно выдохнул и огляделся — у подножия огромной машины времени чернел человеческий силуэт, вывернутый и перекрученный, местами, разорванный так, что было неясно: все эти лоскуты — части тела или клочки одежды? Архей подошел ближе и разглядел в искореженном черном силуэте того самого Флавия, пришельца, запустившего эту машину. Его полу-материальная голограмма и лежала сейчас у его ног подобно лопнувшему воздушному шарику. Глаза лже-Флавия были открыты и неподвижны. Бог магии схватил одной рукой этот лоскут, который и весил как отрезок ткани, развернулся спиной к машине и сделал шаг вперед. Пространство тотчас выплюнуло его обратно в Ианнор, в котором все было замечательно, активно шла подготовка к дню рождения Ианны. Большая часть аномалий исчезла после того, как Архей забрал тело Темного Флавия. Ученые Дворца Науки с энтузиазмом начали изучать попавший в их руки материал. Полу-материальную голограмму аккуратно повесили на штатив, чтобы придать остаткам злодея форму. Им было достаточно легко проводить испытания над новым материалом, учитывая, что Тиберий уже знал — в теории это мог быть переработанный и измененный Астрал под влиянием магических манипуляций. Правда, воссоздать что-то подобное в лабораторных условиях, не зная всей рецептуры, было невозможно. Ученые выяснили, что голограмма работала для владельца как передвижной робот и управлялась с места через пульт управления — были найдены вшитые провода и чипы. Эта оболочка позволяла своему создателю пропускать через неё же огромную магическую энергию без вреда для своего физического тела. Архей подтвердил, что портальные рунические символы, появившиеся в нескольких заброшенных лабораториях Дворца Науки, были настолько мощны, что он сам ни за что не воспользовался бы ими. Но если бы в его руках был такой управляемый робот — тогда этот способ телепортации представлялся возможным. Система Аргус предупредила, что эта разорванная оболочка Темного Флавия лишь одна из трех известных, попавшихся ей «на глаза» — камеры слежения. Остальные две имели отличия в экипировке и несколько иные свойства. Две других оболочки были боевыми и имели в своем наличии магическое оружие-проводник для использования мощных разрушительных заклинаний. На Оружейника и Тиберия напала «простая» версия, у которой не было никаких мощных приспособлений, чтобы сотворить нечто разрушительное. Что же до Силестиса и его Ответа, адепт сумел вернуться в свой мир, но его ожидала незавидная участь. Он ведь предал своего учителя, попался на уловку злодея и сел в машину, которая управлялась не им самим — под ситуацию ему предлагалось лишь дать команду для выполнения целой цепочки действий, и о последствиях он даже не догадывался. А когда машина напала на самого Архея, Силестис и вовсе был тут ни при чем — летающий обелиск сам зацепил бога и потащил его наверх. Но теперь все это ему пришлось бы объяснять самому Архею. Наказанием за предательство было неминуемое изгнание. Пока Архей был занят аномалиями пространств в Ианноре, ему было не до Силестиса, и братья подбадривали адепта, что, возможно, все обойдется, если он поможет богу и тем загладит свою вину. Но чем он мог помочь Архею, величайшему богу Магии? «Ответ» продолжал парить над землей возле храма Архея, зловеще устремив конус вниз и отражая своим корпусом все, что окружало корабль, как в мутном зеркале. Он не сдвигался ни на йоту и не издавал ни звука. Архей как раз возвратился из Ианнора, чтобы зафиксировать все свои исследования, но обратил свое внимание на машину. — Как давно он здесь находится? — спросил он у адептов. — С тех пор, как вернулся Силестис. Богу пришла в голову интересная мысль, и он обратился к своим ученикам: — Приведите Силестиса. Скажите, мне нужна его помощь в одном неотложном деле. Это безопасно. Силестис находился в келье и то и дело прислушивался к звукам снаружи. Он ждал момента, когда придется предстать перед Археем и выслушать неутешительный приговор. Силестис продолжал упражняться в медитациях и читал книги о магии, чтобы снять копии нужных заклинаний со страниц. Вскоре он будет лишен всего этого и, возможно, его отправят в изгнание на ферму — работать, чтобы научиться смирению. Во время одной из медитаций он тяжело задремал, и когда в его дверь постучали, он не сразу очнулся и долго пытался понять, что происходит. Солнечный свет едва пробивался сквозь узорчатую решетку окна, лучи света тонули в вечном полумраке, как в толще океана. Пыль танцевала свой вечный космический танец, и Силестис не хотел прерывать этот короткий миг между его спокойной жизнью и приговором, который стучался сейчас в его дверь. Но медлить было бессмысленно. Он поднялся с коврика на полу, поправил мантию и пошел открывать. На пороге стоял Анкиат, и его глаза сияли оптимизмом: — Я же говорил! Архей обязательно тебя простит, в обмен на помощь, конечно же. Он вернулся и просит тебя прийти к нему. Силестис нахмурился, пытаясь осознать сказанное. — Интуиция меня никогда не подводила, — адепт сиял от счастья. — Так что нечего вешать нос. Давай, приводи себя в порядок и выходи на задний двор. — Почему на задний? — Силесист пригладил ладонями взлохмаченные волосы. — Он собирается испытывать на мне новые заклинания? — Нет, — Анкиат помог ему поправить мантию на спине, которая застряла складками под ремнем. — Там твой инопланетный друг все еще ждет тебя. Силестис вспомнил ужасное лицо лже-Флавия с желтыми глазами и рокочущим многоголосьем, и вздрогнул. — Это то порождение тьмы, которое я увидел в Ианноре? — Не знаю, кого ты там видел, но твой корабль ждет тебя так, как будто ты на нем прилетел сюда из далекой галактики. Кстати, может, ты и правда не элионец? Силестис странно посмотрел на своего товарища. Эта новость о корабле его нисколько не обрадовала, но натолкнула на интересную мысль. Даже если лже-Флавий его использовал в своих целях, и адепт Архея правда был пешкой… даже меньше, чем просто пешка, то он его все-таки не бросил. «Ответ» до сих пор дожидается его у храма и не улетает. Если Архей откажется от него, станет ли это катастрофой, если его ждут где-то еще? — Вот так, выше нос, — Анкиат заметил, как взгляд Силестиса прояснился. — А теперь пойдем. Мне самому интересно, что вы будете делать с этой штуковиной. «Ответ» действительно парил над заросшим травой мощеным двором. Он должен был отражать собой храм, но по неизвестным причинам его корпус приобрел цвета пейзажа позади — хребет гор, верхушки деревьев, пронзительно синее небо и причудливые волны облаков. Силестис смог разглядеть его очертания по тусклым бликам от солнца на поверхности корабля. Архей стоял рядом с кораблем и оценивал его размеры — тот был высотой с двухэтажную пристройку к основному зданию и выглядел внушительно. — Учитель, я здесь, — негромко позвал его Силестис, спустившись по старым разбитым ступенькам вниз, на небольшую площадку с пробивающейся из-под плит травяной порослью. — Пришел по вашему приказу. — По моей просьбе, — поправил Архей, вглядываясь в очертания корабля. — Я попросил тебя прийти. Бог повернулся к нему, наслаждаясь недоумением на лице своего адепта. — Это значит, что я больше не ваш ученик? — Силестис собрался с духом и все же задал этот вопрос. — Если бы тебя приволокли силой по моему требованию, ты бы не смог сосредоточиться. Ты и так напуган всем произошедшим, и вопросов у нас всех больше, чем ответов. Хотя кое-что начинает проясняться, нам предстоит еще многое узнать и, возможно, переосмыслить. Этот корабль позаботился о том, чтобы ты вернулся домой в свое пространство, и сейчас он находится здесь. Скажи, как ты общался с этой машиной? Силестис нахмурился, не желая вспоминать то, что старался забыть всеми силами. Он был не в силах признать, что побывал в очень странной ситуации, и даже не мог озвучить вслух все детали. — Я… Я даже думать не могу о том, как общался с лже-Флавием и летал на его самолете. Мне поверить в это трудно, а вы хотите, чтобы я об этом рассказал. Я до сих пор не могу принять, что это произошло именно со мной. Адепт опустил голову, стараясь не смотреть на машину. — Я бы понял тебя, если бы на всем Элионе ты оказался единственным человеком, который столкнулся с таким явлением, как магия. Но ты находишься в обществе людей, которые ею каждый день занимаются, обучаются новым навыкам. Ты можешь говорить об этом с кем угодно на территории храма. Здесь все свои, — Архей был терпелив и невероятно тактичен. — Все равно тебе нужно будет с кем-то об этом поговорить. Может быть, через месяц, а может, и через год, но ты можешь поговорить об этом сейчас, с богом магии, который стоит прямо перед тобой. Эти слова придали Силестису сил: — Я не разговаривал с ним. По крайней мере на обычное общение это не было похоже. Я получил кое-какие сведения благодаря случайным озарениям, но как я пришел к этим выводам — для меня загадка. Как будто я давным-давно знал все ответы, но забыл, а в машине сумел их вспомнить. Машина со мной ни о чем не говорила. Я просто читал с монитора инструкции и подтверждал команды. Когда мы взлетели слишком высоко, прямо к Оплоту, спустя время я почувствовал себя не очень хорошо — мы были на огромной высоте, я стал задыхаться и терять сознание. Машина стала медленно снижаться и закачивать в кабину кислород. Возможно, корабль вытягивал воздух из атмосферы и закачивал в кабину, чтобы я не погиб. Я не разбираюсь в технических вопросах, поэтому мне сложно сказать, как действует на самом деле эта машина. Я понял только, что это очень разрушительная технология, а корабль при правильной стратегии может быть неуязвимым в любых боевых условиях. — Я хочу, чтобы ты посмотрел на корабль более внимательно, так, как я тебя научил. Попробуй применить мой метод — что ты увидишь? Силестис обреченно посмотрел на своего учителя и подошел ближе к машине. Парящий обелиск еле слышно гудел, но стоило адепту приблизиться, как его маскировка спала, и он выдвинул вперед все двигатели, словно вглядывался в адепта в ответ. Силестис встревожился за свою жизнь, но выбора у него не было. Они оба были виноваты перед Археем. Адепт закрыл глаза и представил себе машину такой, какая она была сейчас — оскалившийся механизм, готовый атаковать в ту же минуту, как только эти твое гуманоидов нащупают какой-то его личный секрет. Чтобы стать магом, нужно иметь достаточно воображения и много читать, так говорил Архей. Но не для того, чтобы воображать себе черт знает что, а чтобы суметь увидеть то, чего никто до тебя еще не видел. Силой своего разума проникнув под металл неизвестного происхождения, Силестис с удивлением обнаружил сердцевину корабля. Сердцем этой машины оказался не двигатель с неизвестным мощным источником энергии. Это была искра бога, заточенная в капсуле, вроде тех, что он видел в руках у Темного Флавия. Эту капсулу питали десять элементов стихий, заставляя искру существовать и не исчезать до конца. Мысленно Силестис попытался узнать, каким мог быть тот бог… Его глаза резанул яркий свет. Как только он привык к нему, то смог разглядеть перед собой странный пейзаж — огненную землю со странными котлованами лиловых оттенков. Все небо было закрыто плотным черным слоем облаков, их края пылали огненными красками. Над некоторыми из котлованов аномально застыли корабли разных мастей, разорванные на куски, существа, чьи размеры поражали воображение. Их удерживала в воздухе неведомая сила, вырываясь из котлованов пучками молний. — Все готовы? Силестис обернулся, услышав искаженный женский голос здесь. Позади над скалистой землей парил силуэт, едва напоминающий человеческий. Черный серп из стали венчал бюст, на месте плечевых суставов тускло сияли двигатели, а голова роботизированного существа тоже была далека от человеческой анатомии. Белый овал лица окружали провода, свитые в косы, будто волосы. Фигуру окружал гудящий стальной круг, который и удерживал робота над землей, позволяя парить в воздухе. Перед железной леди выстроились черные низкорослые люди. Силестис вгляделся и понял, что перед ним каменные существа, даже их одежда — всего лишь продолжение тела. У каждого из них в груди зияла дыра, из которой вырывались языки пламени. Каменные гуманоиды сжимали в руках нехитрые копья. — Мы всегда готовы сражаться за дом, Великая Мать Ночи. — Хорошо, — искусственная голова качнулась, и тугие косы упали на плечи. Силестис вздрогнул, увидев глаза робота. Те самые зловещие черные глаза с золотистыми радужками. Те самые… — Ни одному из вас я не дам погибнуть. Вперед! Робот заскользил над нетронутыми пламенем камнями к границе, за которой начинался огненный ад. Крикнув «Во имя Ночи!», её каменные последователи шагнули на пылающую землю и двинулись вперед сквозь горящий воздух. Далеко впереди белела странная фигура, которую адепт принял за причудливую скалу. Но она неотвратимо приближалась, и вскоре стало очевидно — это ужасающее создание невероятных размеров, высеченное из скалы неизвестным творцом. Издалека он напоминал щиторога, которого поставили на длинные мощные ноги, но голова этого существа оказалась сонмом из нескольких человеческих лиц, спаянных между собой так, что их глаза и рты исказились, перемешались между собой. Белый камень на самом деле был срощенными между собой костями. А странные полосы по бокам этого монстра вблизи оказались длинными сильными руками, и их пальцы срослись с огромными клинками. Весь этот гигант оказался изуродованным невиданной силой гуманоидом, поставленным на четвереньки неким извращенным создателем. Но, вглядевшись в него, Силестис понял, что это не представитель высшей расы — это слуга, или скорее, боевое животное, которое поставили охранять здешние границы. Маленькие черные человечки храбро бежали ему навстречу вслед за роботом — пятнышки их фигур чернели на фоне огромного зверя. Как только оно подошло максимально близко, Силестис едва не вскрикнул от удивления — он увидел многочисленные магические символы, так ему знакомые. Зловещие знаки сияли ярче огня на белом костяном теле и только они одни уже были опасны для тех, кто смел смотреть в сторону чудовища. Малорослики, приблизившись к чудовищу, вдруг бросились от него бежать в обратную сторону, забавно подпрыгивая. В следующую секунду Силестис понял, почему. Ужасающее создание ступило на замаскированный котлован, и его тело начала разрушать чудовищная сила. Для маленьких существ, видимо, она была не так опасна, а вот большие предметы попадали в иные физические условия, где обычные законы Вселенной переставали существовать. Вокруг тщательно спрятанного котлована стояли те самые капсулы, которые адепт уже видел в Ианноре, но в них не было искр. Силестис был так поглощен видом нового для него, необычного существа, которое умирало сейчас в искривленном пространстве, что не сразу услышал, как увиденный им робот громко произносит в горящий воздух странные слова: «Земах!.. Искар!.. Ведар!.. Атланир!..» Чудовище потеряло свой первоначальный облик и выглядело еще ужаснее — опухшее тело вот-вот могло с треском лопнуть. И как только слова робота перестали рубить воздух как летящие пули, белый камень лопнул с треском, и вверх полетели божественные искры. Мириады искр, которые томились под оболочкой костяного зверя и давали ему силу. Некоторые из них плавно отделились от тела и упали где-то рядом, как позже стало ясно — прямо в капсулы. Этот улов черные человечки несли своей роботизированной госпоже. Она прочитала вслух надпись на одной из капсул, которые показали ей её помощники: — Атланир! Так вот где ты был все это время! — радостно воскликнула она, как будто увидела старого знакомого. Силесист захотел подойти ближе, чтобы рассмотреть и капсулу, и искру, которая переливалась светом, но его кто-то грубо схватил за плечо. Испугавшись, что это какая-то очередная страшная тварь, он обернулся назад, но увидел рослого бога внушительных размеров. Его длинные волосы были заплетены в тугие косы, их украшали сверкающие лезвия. На скулах сияли энергетические линии, по которым струилась сила светоча. — Вы кто?! — хрипло вскрикнул Силестис. Бог взял его руку и шлепнул по его ладони в знак приветствия: — Атланир! В ту же секунду Силестис закричал от сильной боли, которая пронзила его руку. *** Иханта просыпалась постепенно. Сначала она слушала свое тихое дыхание и едва ощутимое сердцебиение. Потом, когда чувствительность вернулась в её тело, она глубоко вздохнула и пошевелилась, меняя положение. В этот момент она поняла — что-то изменилось… Её тело по-прежнему было для неё родным и естественным, ни одно движение не вызывало дискомфорт. Она все также хотела потянуться, широко зевнуть, поудобнее улечься, но что-то неуловимо изменилось с тех пор, как она очень неожиданно и резко для себя погрузилась в сон. Когда два хвоста откинулись на край кровати во всю длину, она стала понимать, что именно случилось с ней. Она открыла глаза и окончательно проснулась с громким испуганным вскриком. Все её тело почернело, а кожа, хоть и осталась пластичной, покрылась крупными чешуйками. Черный цвет разбавлялся разводами, точь-в-точь такими же, как у змей. Передняя часть тела была светлой. Волосы превратились в проволочные тонкие шнуры, обрамленные чешуйками, которые к концу волоса плавно превращались в плотные роговые наконечники. Два хвоста, один тоньше другого, имели разные «кисточки» на концах. Тот, что потолще, был украшен огромным плотным плавником, как если бы Иханта была существом водоплавающим, а второй венчала небольшая «булава» из роговых спиралевидных и шишкообразных наростов, как у некоторых представителей горгонид. К её телу плотно прижимался тонкий, но очень прочный плавник побольше, и скорее был похож на гребень, растущий из спины, который красиво рассредоточился по всему её телу, облегая её туловище как откровенный купальник. Она не понимала, что с ней произошло. Иханта просто уснула, но даже не помнила, что случилось до этого. Она рассматривала свои руки, которые ничем не отличались от человеческих по строению, и пыталась понять, кем стала. Она так долго жила на Зойтикусе, что сама планета могла заставить её измениться. Но не в один же день, и не так… Иханта коснулась рукой ушей — привычных ушных раковин больше не было. Они переместились выше и больше были похожи на звериные уши, только «раковину» выстраивали чешуйки, плавно переходящие в перья. Иханта соскочила с кровати и побежала в кухонный отсек, откуда она попала бы в ванную комнату. Но в кухонном отсеке уже кто-то был. Её память возвращалась к ней. Она вспомнила, как некто гуманоидного типа пробрался на её станцию и выстрелил в неё какой-то острой штукой. А потом она уснула. Ей доводилось видеть горгонид в сводках элионцев и в лабораториях Флавия, но тот экземпляр, который сейчас сидел за кухонным столом и неторопливо пил синтетическое молоко, был лишь отдаленно на них похож. Его голову венчали небольшие рога, из-за которых он был немного похож на мифических драконов, а глаза имели яркий оранжевый оттенок. К тому же этот представитель горгонид был довольно крупным. И сейчас он пил её молоко. Рваными резкими движениями он перевел свой немигающий взгляд в её сторону. И тут Иханту так сильно разобрало от злости, словно она была могущественным древнейшим существом без малейших граммов страха: — Что ты со мной сделал?! *** Руфус мерял шагами зал для собраний экипажа. На длинном вытянутом столе лежала та самая «пустышка» из доспехов, которую он предвидел. А пленный горгонид, возле которого стояли два охранника с оружием наизготовку, пересказавший легенду о Тшире, сообщил, что пассажиров их корабля больше не сорок четыре — двое погибли, а третий отправился за дочерью бога на Зойтикус. — Близнецы Гир и Унгир хотели установить контакт с его дочерью, но были убиты и съедены ею же. Руфус вздрогнул, услышав об этом. — Она у вас что, себе подобными питается? — Она не знает, что происходит из нашего народа. Её душа и тело принадлежат Элиону и его жителям. — Да уж, — бог бросил взгляд на неприветливую планету в иллюминаторе, — ей там, наверняка, и поесть толком нечего. Но съесть двух горгонид? Это как-то совсем на элионца непохоже. Это слишком даже для её положения. Тебе известно, как она их убила? — Братья показались ей и попытались поговорить. А она их уничтожила своим боевым роботом. У неё много оружия там, на планете, — горгонид охотно делился информацией, понимая, что весь отряд в руках у войска Иллюмината, за исключением одного члена экипажа. Но было еще кое-что, отчего горгонид мог свободно делиться информацией, ничего не опасаясь. Он знал больше об ужасах планеты и рассчитывал, что от Крыла Руфуса ничего не останется после их приземления на поверхность. — Хм… И тебе известно, что это за оружие? — тише спросил Руфус, понимая теперь, что им придется иметь дело с хорошо вооруженным противником. Это усложняло задачу. — Там много опасностей, командир, — спокойно ответил горгонид. — Вся планета — оружие. Все, кто там живут, зло. Зоары, например. — Любая планета — зло, начиная с её атмосферы и сил гравитации, — фыркнул Руфус. — Ну, кто такие зоары? — Местные жители, — горгонид словно издевался над ним. — Чем опасны? Как выглядят? Есть у вас эта информация на борту? — Они за твоей спиной. Руфус вздрогнул и обернулся назад, но там ничего не было, кроме стены. — Ты сейчас издеваешься надо мной?! — заорал он так, что глаза горгонида стали больше обычного. — Ты чего добиваешься? Он грохнул кулаком по столу, так, что звон прокатился по всему отсеку. Хоть горгонид и был крепко привязан к стулу, Руфус не рискнул бы подойти к нему близко и сделать из его лица отбивную. Он еще помнил, как этот дракон чуть не откусил ему пол-лица. — Вздумал, что можешь тут играть со мной?! Гогонид медленно поднял голову. Его узкие зрачки впились взглядом в лицо Целителя. — Потише, командир. Зоары — это то, что вы зовете зоарумином. Камни, которые вы используете в качестве топлива, живые. Это цивилизация, не похожая ни на что известное доселе. Внизу на планете их там тысячи, и весят эти разросшиеся камушки больше, чем ты сам. Они вас захватят в плен сразу, как только вы ступите на землю. — Это мы еще посмотрим, — успокоившись, сказал Руфус. — Что там насчет оружия, которое имеет ваша сестра? Перечисли все, что тебе известно. — В её распоряжении беспилотники, местные жители и магия. Последнее самое опасное. Магия на этой планете в тысячи раз сильнее. — Вот и отлично. А у нас есть боевые корабли, отряды, состоящие только из богов, и магия у нас не самая слабая. В долгу не останемся, если придется сражаться. — Не придется, — прошипел горгонид, словно намекая на что-то неотвратимое. — Если хотите остаться в живых, поищите укрытие перед высадкой. Эта планета пожирает богов. Высаживаться где попало означает забвение и смерть для всех нас. Руфус вгляделся в его бесстрастное лицо, на котором не было никаких эмоций, а его змеиные глаза не выражали ничего. Рассержено фыркнув охранникам «уведите его в камеру», Руфус Рафаил вылетел пулей из зала, возвращаясь на капитанский мостик, чтобы побеседовать со своими помощниками — Фереллином Хексом и Имметриксом Атоло. — Одно из двух — либо он врет и запугивает нас, либо преувеличивает одни вещи, и умалчивает о других. Одним словом, нам от него ничего не добиться. Все остальные как сговорились между собой и молчат. Они что-то знают и поэтому не боятся давления, — Руфус был заметно раздражен. — Хекс, ты уже получил данные с дронов и самоходных станций? Фереллин Хекс выглядел как сухощавый стареющий мужчина с длинными черными, с редкой проседью, волосами до плеч, собранными в жидкий хвост на затылке. Но это был его выбор — он решил, что облик субтильного ученого с солидным возрастом ему подходит больше, чем вечная молодость и витые мускулы. Он занимался геологической разведкой на планетах и собирал данные о флоре и фауне, составлял карты. Свое дело он знал исправно, и как только Руфус отдал приказ о предстоящей высадке, он лично распорядился отправить на Зойтикус несколько дронов и пару самоходных станций — одну на границу огненной и темной части планеты, а вторую прямо в темную область, которая с трудом просматривалась из-за плотной облачности. — Я думаю, вам всем будет интересно посмотреть и послушать, что же удалось найти. Прошло не так много времени, но у меня уже есть представления о том, насколько планета в действительности опасна. Горгониды могли ничего не рассказывать по двум причинам. Во-первых, они знают, что за опасности таятся здесь, а на её будущих жертв, то бишь на нас с вами, нечего тратить время. И вторая причина — мы бы не поверили в услышанное, пока не увидели все своими глазами. Хекс включил голографический проектор, оборудованный в центре зала. Зойтикус во всей его красе предстал перед собравшимися членами экипажа в миниатюрном виде. — Начну издалека. Планета поделена четкими границами на две неравномерные части. В одной из них бушует пламя, под ногами буквально горит земля, а вторая половина находится под толстым слоем вулканического пепла, который имеет высокую концентрацию в воздухе, но по неизвестным мне причинам не оседает на поверхность планеты. Из-за этого изучение темной половины планеты из космоса невозможно. Несмотря на это, вулканические процессы завершились давным-давно, равно как и исчезли силы, её вызывающие. Планета долго странствовала в космосе, теряла атмосферу, но несколько сотен лет назад примкнула к солнечной системе и сейчас находится на оптимальном удалении от угасающей звезды, что уже само по себе невероятная удача в космических масштабах. Первая самоходная станция, отправленная на темную половину Зойтикуса, пока не обнаружила следов крупной органической живности. Поверхность планеты скалистая, растения здесь не встречаются, но имеются источники воды с различными примесями. Очень высока концентрация кислорода и азота. А вот почему вулканический пепел находится высоко в атмосфере и не оседает, это довольно любопытная история. Изначально я предположил, что виной тому сильные ветра в низких слоях атмосферы, но дроны не зафиксировали превышение скорости ветра на всех уровнях атмосферы. — Может, магия? — лениво отозвался бог с суровым выражением лица и рваным шрамом в виде неровной звезды вокруг левого глаза. — Или технические примочки? Я подобное видел когда-то. Создается силовое поле, и ничто не может под него проникнуть, даже воздух. Только вот масштабы поражают. Технически поддерживать это нереально, огромная территория. Ну, а от такой магии даже у самого крутого волшебника пупок развяжется. Хекс кивнул собеседнику, богу Атоло, который решил оставить себе облик умудренного и повидавшего всего бойца. — Мы не исключаем оба варианта, но есть один момент — кто-то или что-то должно продуцировать кислород в атмосферу. Это либо фотосинтез, либо работа особых бактерий. Но по сравнению с бактериями, фотосинтез имеет громадное количественное преимущество. Однако станция, которая успела взять огромное количество проб воды и грунта, не зафиксировала никакой растительности, даже намека на её существование когда-либо на всех этапах развития планеты. — Могут ли это быть зоары? — встрял Руфус. Все присутствовавшие повернулись к нему. Он прокашлялся и продолжил: — Горгонид сказал, что минерал зоарумин больше чем камень, и имеет некое… коллективное сознание. То есть вполне живой организм, но это вне нашего понимания. Мы уже были свидетелями, как минерал изменял полностью планеты под свои нужды. Там появлялись кислород, азот и вода в рекордные сроки. Есть мысли, может ли зоарумин действовать также и здесь? Хекс с усмешкой посмотрел на голографическую схему планеты: — В теории да, но во всех практических случаях, что мы наблюдали, имели место солнечный свет и растения. Скорее всего здесь много неучтенных факторов, о которых мы пока не подозреваем или просто не знаем. Что до огненной долины, то здесь много любопытного и того, что действительно выходит за рамки нашего понимания. Много мегалитических сооружений, много странных пирамидальных конструкций, которые передвигаются над поверхностью планеты без каких-либо очевидных двигателей, не менее гигантские создания, поражающие воображение и вообще много такого, что сложно описать словами. Ну, что же, посмотрите сами вот на эти фото и видео… Хекс вывел на большой экран несколько фотографий из огненной зоны. — Взгляните на этот снимок. Посреди серной долины с желтой растрескавшейся почвой протянулась огромная скала весьма странного вида — как огромный длинный оскаленный череп рептилии, в пасти которой расположился целый город из ровных, четких геометрических строений. Он был бы обычным городом, если бы не потоки молний, которые пронизывали все полое пространство от верхней челюсти до нижней, стекая по черным гладким стенам зданий. — Есть идеи? — нарушил молчание Хекс. Руфус и Атоло завороженно молчали. Первым очнулся Руфус: — Какая длина у этой скалы? — Около десяти километров. И да, это не природное образование. Все это — умерщвленный древний организм потрясающего размера. Внутри черепа, который уже превратился в окаменелость, расположился город, где здания не имеют окон. Взгляните на видео. Сверкающие молнии в движении выглядели еще более зловещими. Они исторгались из верхнего основания окаменелого скалистого черепа и «стекали» по кубическим строениям вниз. В воздухе стоял страшный гул, рев раскаленного воздуха. — Это какая-то электростанция… — ошеломленно ответил Имметрикс. — Думаю, это и без меня понятно, но вот этот способ добычи электричества…. Добычи ли? Здесь просто рекордное количество электроэнергии. Как еще эта штука не взлетела в небо вместе со всем этим скелетом черт знает кого?! — Я предлагаю вам посмотреть на работников этой станции, — Хекс вывел на экран еще одно видео. — Здесь дрон вступил в бой с представителем фауны. На экране было видно, как нечто подлетело прямо в потоки эти молний, пикируя с небес. Издалека оно было похоже на огненную бабочку или птицу. Но приблизившись, дрон показал более детально это существо… Огромный гуманоид в три человеческих роста летал на мясистых крыльях, которые представляли из себя куски мяса, не сшитые, но выращенные прямо из мышц на руках. Весь он выглядел так, словно с него содрали живьем кожу, но его человеческие глаза не выражали по этому поводу мук или ярости. Существо выдернуло какой-то блок из ближайшего здания и готовилось взлететь, как ему на глаза попался блестнувший в атмосфере дрон. Из отверстий у основания шеи у гуманоида вырывались струи пламени, словно горючее топливо, из-за чего расстояние между дроном и существом стремительно сократилось. Дрон успел заснять то, что нес гуманоид в когтистых пальцах своих нижних конечностей. Длинный каменный блок черного цвета, поверхность которого бурлила. — Стой! — вскричал Руфус. — Останови на этом месте. Хекс поставил видео на паузу. Руфус подскочил к экрану и широко раскрытыми глазами уставился на то, что проскальзывало в очертаниях бурлившей пластичной поверхности каменного блока. — Хекс, сделай крупнее… Вот так. Взгляните сами! На поверхности камня отчетливо проступало человеческое лицо, настолько детально, что присутствующих сковали страх и отвращение. Настоящее лицо, вплоть до широко раскрытых от ужаса и безысходности глаз, с трещинами на губах. Это все было частью камня, и в то же время оно жаждало отделиться от него. Рельефные борозды от пальцев с отчетливыми ладонями не могли привидеться всем. — Вы знаете, что мы сейчас обнаружили? — торжествующе спросил Руфус. И Хекс, и Атоло замотали головами. — Показывай еще! — жадно попросил Руфус. — Что еще удалось заснять на огненной стороне? В гнетущем молчании Хекс показывал остальные фотографии с мегалитами невероятных масштабов, покрытые некротической плотью в излюбленном стиле Танатоса, ровные базальтовые казармы, выстроенные вокруг гигантских, гуманоидного типа, статуй. Везде то и дело всплывали странные оптические пятна ярко-красного оттенка. — Вот это пятнышко увеличь, пожалуйста, — просил Руфус, дежуря у экрана. При увеличении пятнышко превращалось в магический символ, в которых Рафаил замечательно разбирался. Он снимал их на свой планшет. Когда с фотоотчетом было покончено, Руфус спросил: — А что насчет пограничной зоны? Там удалось найти что-нибудь интересное? — Ах, да! — Феррелин встрепенулся. — Я же забыл рассказать о самом интересном. Наша самоходка нашла удивительное сооружение. Сама пограничная зона вызывает множество вопросов без ответа. Сьемки велись с самоходки и дрона. Просто полюбуйтесь на эту границу. Это что-то новенькое! Граница двух миров — тьмы и огня, действительно выглядела очень необычно. Огненная земля обрывалась неожиданно, затем следовала полоса из черной обугленной почвы и пепла, а дальше начинался базальт и твердые породы различных минералов, из-под земли проступали всевозможные руды металлов. — Вот здесь самоходка наткнулась на интересный объект с технологией невидимости. Я сначала подумал, что камеры станции повреждены, но дрон заснял буквально то же. Что здесь такого необычного — если вы видите, на снимке проглядываются еле заметные очертания какого-то обелиска или строения. Он не просто отражает от поверхности окружающее пространство, он просто сливается с ним, становясь полностью невидимым. Но все же углы его выдают. Так вот, это что-то очень твердое и прочное, а температурные замеры показали рекордную минусовую температуру внутри этого агрегата. Не берусь утверждать, но что-то около ста градусов ниже нуля. Надеюсь, что в расчетах была ошибка, потому что тогда мы имеем дело с чем-то невероятным. Руфус буднично пожал плечами: — Мы всю жизнь имели дело с чем-то невероятным. Но это действительно что-то странное. Может ли этот агрегат быть холодильником или кондиционером и охлаждать пространство? — Очень маловероятно, — покачал головой Хекс. — Внутри темной зоны другая станция не наткнулась ни на что похожее. Если это охладители, они должны стоять на равноудаленном расстоянии друг от друга и уж конечно не вдоль границы. К тому же работающий холодильник или кондиционер будет издавать сильный шум, особенно такой величины как этот — он размером с наши шлюпки. Но никаких звуков, никакой жизнедеятельности он не проявляет. — А электрические процессы внутри? — Ничего. Поэтому-то он и находится в режиме невидимости — внутри него ничего не происходит. — А я, кажется, знаю, что это, — Имметрикс иронично улыбнулся. — Сам себе не верю, но придется сказать об этом вслух. Это боевой летающий челнок и сделан он из Астрала и какой-то матери. У нас кто-то пытался вести такие разработки, только слепить из Астрала что-то стоящее ни у кого не вышло. Разработка закончилась на каркасе корабля, потому что твердый Астрал имеет температуру ниже нуля на многие деления, это факт, и чтобы его запустить в работу, я даже не знаю, что нужно. Электронная начинка там не работает при такой температуре, двигатели взрываются… Кто бы это ни сделал, он гребанный гений. И честно вам скажу, что-то мне расхотелось охотиться за этой леди-горгонидой с личиной человека. Может, ну её, пусть она сама как-нибудь тут сдохнет? Я за. Хекс нерешительно посмотрел на обоих, переводя взгляд с Имметрикса на Руфуса и обратно. Руфус произнес: — Что ж, Имметрикс отчасти прав. Я не люблю смотреть на солдат как на расходный материал, хотя, будем честными, к сожалению, это факт. Мы — расходники, все до одного. Но я думаю, Хексу будет интересно изучить эту планету досконально и написать потрясающую историю, а мы в свою очередь заинтересованы в получении технологических секретов работы с Астралом. Ну и базовое задание никто не отменял — как бы там ни было, зоарумин придется добывать. Здесь его чертовски много. Он повернулся к Фереллину: — Хекс, сделай вот что. Попробуй обнаружить станцию, где укрывается горгонида, и подвезти туда самоходку. Мы не будем пока высаживаться на планету, понаблюдаем, а с дочерью Тшира мы постараемся аккуратно выйти на связь. Только после этого мы высадимся. Заодно больше времени будет на изучение планеты. А теперь мне надо удалиться к себе, сделать отчет для Иллюмината. Он коротко попрощался кивком с товарищами и вышел. *** «… Все происходящее на планете, включая странного летающего гуманоида и обнаруженный нами камень свидетельствует о том, что ваш брат, ныне беглый преступник и тиран по имени Тюремщик, укоренился здесь и злочинствует с особой жестокостью над случайными гостями этого мира. Камень очень похож на ту технологию, что продемонстрировал ваш брат — в качестве наказания искра бога заключалась в камне особого сплава, и его искра служила вечной батарейкой для чего бы то ни было, исчезая по истечению времени. Здесь же имеется целая станция по зарядке таких батареек и их эксплуатации. Я ни с чем не спутаю это, мы вместе были свидетелями чудовищного эксперимента и того, как заключенный пытался освободиться. Если и есть в этом мире высшая справедливость, выше наших сил, она свершится здесь, на Зойтикусе. Ниже прилагаю фото- и видео-отчеты. Руфус Рафаил.»