Дорогой Тьмы

      Кружка хорошего коррелианского эля, быстрый корабль да деньги в кармане — что ещё нужно для счастья контрабандисту-наёмнику? Именно таким приятным размышлениям за стойкой бара предавался Шегги Скаулман по кличке Шегги-Без-Пяти-Минут-Покойник, окрещенный так друзьями за весьма неудобную привычку влипать в неприятности на ровном месте и неизменно выбираться из них живым и невредимым. Ну, почти невредимым, будем честными. Знаменитая скаулмановская удача никогда не давала сбой, за что тот после каждого выполненного задания подкармливал её — и себя заодно — хорошей порцией алкоголя в кантине на нижних уровнях Корусанта. Тут же можно было поискать новые заказы и подумать о смысле жизни, вполуха слушая последние новости и слухи от бармена-родианца. Наёмникам-то что при Республике, что при Империи жилось не так уж плохо, разве что таможенных застав стало чуть побольше, а с проблемами, которые решались через этих ребят, ничего не изменилось. Бизнес оставался всё таким же прибыльным, а это Шегги считал главным… — Хей, Шег, — бармен, перестав трепаться с желтоглазым громилой-ласатом о ценах на топливо, похлопал своего постоянного клиента по плечу, выводя того из задумчивости. — Тут тебя какой-то плащ искал. Ждёт за дальним столиком, — неопределенно махнул зелёной рукой в самый тёмный угол помещения. Наёмник кивнул, разглядывая почти незаметный в сумраке силуэт в чёрном плаще с капюшоном, примостившийся за спиной какого-то вуки, так, что от двери его видно не было. Не хочет, чтобы Империя его нашла, значит… Уже интересно. Подхватив со стойки кружку, он вразвалочку направился в сторону незнакомца, ловко лавируя между толпящимися вокруг столиков с сабакком посетителями и снующими туда-сюда дроидами-официантами. Тот то ли задремал, то ли залип на что-то, но Шегу пришлось, сев, хорошенько тряхануть стол, чтобы тип в плаще вздрогнул и поднял на него взгляд. Неопытный — в таких местах всегда нужно держать ухо востро. — Сказали, тут Шегги ищут, — парень, расслабленно закинув ногу на ногу, хлебнул из кружки и довольно поморщился — пойло оказалось действительно неплохим. Его собеседник чуть наклонился вперед, оценивающе разглядывая плюхнувшееся перед ним на табурет болтливое существо невысокого роста с собранными сзади в хвост чёрными волосами и чуть раскосыми глазами над острыми скулами, а затем проговорил: — Ходят слухи, что ты, Шегги, не провалил ещё ни одного дела, — голос довольно молодой, отметил тот. Начал с комплиментов — готов платить. Значит, можно неплохо развернуть это дело. Контрабандист приосанился, самодовольно улыбаясь: — Есть такое. А что, у тебя какое-то интересное дельце? — Очень интересное, — хмыкнул «плащ». — Разнюхать кое-что по паре наводочек. Плата хорошая. — Хорошая? — Шег приподнял бровь. Не скажи его собеседник этого слова, пожалуй, он бы сразу отказался — шпионаж никогда не был его коньком. Вынюхивать, высматривать, косить под кого-то он не любил, ему подавай эпичную схватку или гонку от пиратов — словом, побольше опасности и драк. Но чего только не сделаешь ради денег? Наёмник снова картинно отхлебнул из кружки, намекая, что заказ его не заинтересовал — это обычно заставляет повысить гонорар. — Дело опасное, — словно прочитал его мысли собеседник. — Надеюсь, ты не боишься потягаться с Империей? Империей? Шегги едва не подавился крепким напитком. Вот это размах! И не боятся же… Пожалуй, он был бы и не прочь попробовать, если бы оно того стоило… — Так сколько? — снова незаинтересованно протянул он, усиленно пялясь в потолок скучающим взором, хотя так и подмывало заглянуть под капюшон странному гостю. — Двадцать тысяч, — и это таким тоном, как будто вяленые фрукты предлагает! Становится всё интереснее и интереснее. — Десять сейчас, двадцать — потом. — И кто ж ты такой, чтобы так деньгами швыряться? — подозрительно прищурился Шегги. Он уже успел прикинуть, на сколько ему хватит такой крупной суммы, и насколько велика вероятность, что его не надуют. На криминального авторитета этот тип не больно смахивает, а агенты правительства сюда не суются… — Можешь звать меня Джеем, — невозмутимо отозвался тот. — Ну что, по рукам? — цифра «двадцать» стояла перед глазами, мешая ясно видеть. Шегги несколько раз тряхнул головой, но избавиться от неё не получилось. «Эх, была не была!» — мысленно воскликнул он и крепко пожал протянутую руку. — Отлично, — в голосе Джея зазвучала довольная улыбка, — тогда все файлы я перешлю на твой корабль. «Звёздный Гонщик» — так, кажется, он называется? — Да, — кивнул наёмник, бережно сгребая выложенный на стол новоиспечённым клиентом аванс. Конечно, он не стал упоминать, что его звездолёт более известен в кругах вольных торговцев, как «Весёлый Катафалк» именно из-за славы его владельца, а также весьма опасного положения, который корабль занимал — в нём всё держалось буквально, как говорится, «на соплях», но работал драндулетик, как ни странно, исправно и не подводил. — Что с контактами? — Будешь связываться сразу со мной, коды доступа к каналу пришлю вместе с исходным материалом, — распорядился Джей. — До встречи, Без-Пяти-Минут-Покойник. Шегги поморщился, услышав своё неудобопроизносимое и не слишком-то приятное прозвище из уст клиента, но всё же кивнул и, легко поднявшись из-за стола, заторопился к выходу, оставив недопитую кружку на столе. Джей Дония — а это был именно он — проводил его долгим взглядом из-под капюшона, а затем, достав датапад, отправил короткое сообщение Мотме: «Дело сделано».

***

      Дурдом.       Именно этим ёмким и наиболее подходящим сюда словом назвал бы сегодня заседание Сената сторонний наблюдатель. Но, к несчастью, Мон Мотма не была сторонним наблюдателем, и ей оставалось лишь неподвижно сидеть в сенаторской ложе, полными отчаяния глазами оглядывая беснующийся зал. Тема заседания была не такая уж необычная — всего лишь вопрос об ограничении влияния и прав таких организаций, как Чёрное Солнце и Корпоративный Союз — но теперь она плавно перетекла в коллективный разнос несчастного сенатора от Неймодии, которого несколько сенаторов-людей во главе с худощавым адмиралом Питтой, (присутствующим здесь в качестве представителя военной стороны) обвиняли во всех смертных грехах Торговой Федерации под оглушительные крики и улюлюканье остальных. Формирование Конфедерации, начало Войны Клонов — от масштабности и глупости многих заявлений становилось страшно — куда катится весь Сенат? — Неужели это не могут остановить? — хриплым шепотом проговорила женщина, не в силах выдавить ни звука из пересохшего горла. Сидевший рядом Бейл Органа ободряюще сжал её руку, хотя сам, видимо, чувствовал себя не лучше: на висках выступили мелкие капли пота, а потрескавшиеся губы беспрестанно шевелились, словно беззвучно что-то говоря. То, что осталось от Республики, то, что ещё сдерживало Императора и не позволяло его власти превращаться в полную диктатуру, с треском и шумом разваливалось прямо на глазах, и среди всего этого хаоса гордо высилась рогатая фигура Амедды, руководившего сегодня собранием и сейчас тщетно пытающегося восстановить порядок. Слишком вяло, по мнению чандриллианки. — На весь народ не распространяется вина какой-то его части, — неожиданно на середину зала вырвалась ложа ботанов, занимая место между неймодианцами и их обвинителями и прерывая очередную гневную тираду военного. — Напомните, не вы ли оставили на растерзание дроидам целое поселение на Тайдории ради своих нужд? Должны ли мы проклинать, скажем, вашу семью за это? — Не смей перебивать человека, мерзкий нелюдь! — прошипел тот в ответ сквозь стиснутые зубы, полным ненависти взглядом уставившись на опешившего ботана. В зале неожиданно повисла тишина. Мон непроизвольно дёрнулась вперёд, бросив полный безмолвного ужаса взгляд на такого же шокированного альдераанца. Этого — этого — никто не мог даже ожидать — ксенофобия негласно считалась преступлением среди всех народов Республики с незапамятных времён. Невозможно. Выпады в сторону экзотов остались далеко в прошлом… Минуты текли невыносимо долго, отсчитывая секунды кажущимися оглушительными в тишине толчками крови в ушах, и с каждой такой секундой женщина понимала всё сильнее: нужно что-то делать, и делать срочно, пока разъярённые сенаторы не разорвали человека голыми руками… — Адмирал Питта, вынужден попросить Вас покинуть собрание, — наконец медленно, словно ещё отходя от произошедшего, непривычно хрипло проговорил Мас Амедда, нарушая неприятно затянувшуюся паузу. — За ответ на дерзость тому, кто больше всех её достоин? — тот, видимо, откровенно издевался над присутствующими. Его губы изгибались в неприятной злорадной ухмылке, а глаза смотрели гордо и с вызовом, так, что чандриллианке уж очень сильно хотелось, вопреки всем правилам приличия, сильным ударом сломать наглецу его слишком прямой нос. — Смешно. — Смешно это или нет, решит КОМПОНП или суд, но не я, — уже взяв себя в руки, с обычной холодностью опытного политика парировал нелюдь. — А сейчас Вам выдвинуто обвинение в нарушении субординации по отношению к сенатору планеты Империи. Мы этого не потерпим. Прошу, — ложа адмирала вздрогнула и плавно двинулась в направлении выхода из всё такого же тихого помещения, повинуясь приказу председателя. Гнетущая, полная ужаса и недоумения тишина продолжала висеть ещё с минуту после того, как за спиной ксенофоба дверь, нарушаемая лишь прерывистым дыханием возмущенного ботана в микрофон и тихим жужжанием снимавших заседание дроидов. В голову Мотме неожиданно пришла мысль о том, что этот день можно смело считать началом конца Сената… — Думаю, уважаемые дамы и господа, продолжать заседание после случившегося не представляется возможным, — снова нарушил молчание нелюдь, поднимая тяжёлый немигающий взгляд почему-то прямо на Мотму. Да, если взглянуть мельком, не вдаваясь в подробности, это существо могло показаться одним из тех утонченных красавчиков-экзотов, что каждый день мелькают рядом с высокопоставленными лицами, не скупясь на лесть и комплименты и не задерживаясь на одном месте долго, только в качестве личного секретаря, но Амедда крепко держался за свою должность уже не первый и даже не второй год, не допуская никаких возражений и недовольства со стороны начальства и остальных политиков своей сильной волей, острым проницательным умом и умением находить не только нужные слова и подход, но даже мимику, движения, отточенные и выверенные в самых разных условиях, подбирал к каждой ситуации, придавая своим фразам вес и силу, с которой зачастую взбалмошные сенаторы не дерзали тягаться. И сейчас в, казалось бы, незначительной реплике он успел и подчеркнуть важность и неприемлемость произошедшего, и пристыдить сенаторов, и намекнуть на их собственные чувства — признаться, Мон удивилась бы, если бы его слова подверглись сомнению или оговорке. — Предлагаю отложить его на некоторый срок. Зал снова заговорил, медленно, словно лениво, постепенно отходя от шока, произведенного выпадом Питты, замершие в своих креслах сенаторы вновь зашевелились. Амедда уже натренированным за долгие годы слухом уловил в общем гамме несколько положительных ответов и, спокойно кивнув, подытожил: — Предложение принято. Благодарю за потраченное время, дамы и господа, заседание окончено. Органа тронул сенсорную кнопку на дисплее, и ложа мягко подлетела к ближайшему выходу, прежде чем у него успела образоваться давка, как это часто случалось после каких-либо особых собраний с сенсационными событиями, когда каждый спешил поскорее покинуть зал, чтобы обсудить, доложить, посплетничать. В голове сенатора от Чандриллы странно шумело, не давая сконцентрироваться на происходящем, мысли непривычно для человека и политика её уровня путались, не давая уцепиться за какую-либо из них…       В себя женщина более-менее пришла только уже в своём кабинете, сидя за массивным письменным столом. Мон помотала головой, отгоняя остатки неприятного тумана, и подняла взгляд, натыкаясь глазами на обеспокоенно вглядывающегося в её лицо Бейла, и кивнула ему, показывая, что всё в порядке, постаралась изобразить на лице улыбку, но вышла лишь неприятная гримаса. Не выдержав, она снова отвернулась, в отчаянии качая головой. — Бейл, это конец, — её голос звенел от напряжения, готовый в любой момент сорваться. — Миллионы видели прямую трансляцию и теперь думают, что Сенат абсолютно некомпетентен… — Я уверен, скандал был спровоцирован, — хмуро отозвался тот. — Ты и сама знаешь, что у Амедды почти сверхъестественный дар прекращать всевозможные споры, а сейчас он вдруг оказался почти бессильным перед вполне заурядными беспорядками. — Спасти ситуацию может только суд над Питтой, — покачала головой чандриллианка. — Если оставить это вопиющее проявление ксенофобии безнаказанным, то оно станет сигналом для его сторонников, которых, насколько я знаю, теперь немало в правительстве. КОМПОНП… — КОМПОНП был одним из первых, кто выдвинул адмирала Питту на этот пост, так что ни о каком суде не стоит и думать. Скорее всего, ограничатся негласным порицанием и замнут дело. — Но это… это будет актом неуважения по отношению к планетам нелюдей, к сенаторам, в конце концов, — пробормотала Мон, пряча лицо в ладонях в жесте отчаяния — ответ на свои слова она уже знала. Да, их оппоненты прекрасно понимали, что делали — неслучайно в этот раз на заседании присутствовал именно Питта, неслучайно тема была выбрана довольно удачная для разжигания спора, да и в работе императорских подстрекателей не оставалось сомневаться, видя, как закипает зал от, казалось бы, заурядного высказывания того или иного посла. Весь этот сценарий был отыгран, как по нотам, пара слов пропаганды — и общество вообще перестанет воспринимать Сенат, как орган власти. — Сенат некомпетентен, вся Империя это видела. Никто нас не поддержит, а на фоне его расформирования выпад Питты быстро побледнеет и отступит на второй план, — Бейл тяжело вздохнул, устало прикрыв глаза. — Но вот его сторонники в правящей верхушке этого точно не забудут и активизируются… — То есть, нас ждёт не только неограниченная деспотия, но и повсеместная ксенофобия? — хрипло прошептала сенатор. — Этого следовало ожидать, Мон. Власть сосредоточена в руках людей, большинство планет предоставляет сенаторов исключительно человеческой расы, управляющая верхушка реорганизована в ту же сторону, — Органа поднялся с кресла и, обойдя стол, приблизился к ней. — Ты ведь знаешь, что стало с сенаторами, подписавшими Петицию Двух Тысяч? Я почти уверен, большинства из них не осталось в живых. Палпатин — слишком опытный и мудрый политик, чтобы оставить таких, как мы, без присмотра, он просто изучал нас и теперь бьёт по больному, чтобы заставить встать на колени. Разумно с его стороны — он уничтожит, скажем, меня, не лишаясь поддержки моего народа. — Бейл, и я была склонна так думать, пока не наткнулась на кое-что, — женщина решительно встала и активировала голопроектор на столе. На уровне их глаз повисла в воздухе голубоватая карта Галактики со всеми её звёздами, туманностями и планетами. — Империя затевает что-то грандиозное. Здесь, на границе с Диким Космосом, — обозначенный сектор вспыхнул жёлтым, — наблюдается странная активность, в частности, Чёрного Солнца, но некоторое время назад здесь часто мелькали имперские разведывательные суда. — Ты хочешь сказать, имперцы ведут дела с преступниками? — между бровей альдераанца пролегла глубокая складка. — В таком случае, ограничение прав подобных организаций здорово бы им помешало. Они решили убить двух зайцев, сорвав заседание в Сенате… Действительно что-то серьёзное. И направлено оно не на нас с тобой. — Мой человек уже отправил туда независимого агента, — сообщила Мон, глянув на высветившееся на дисплее датапада сообщение от Джея. — Он разнюхает, что они там делают. — Стоп-стоп-стоп, — прервал её мужчина, — ты отправила туда наёмника, я правильно понял? — В нашем случае, это — лучший выход, — та пожала плечами. — Я уже потеряла одного шпиона, неплохого, между прочим, а такой парень, как этот наёмник, сразу найдёт, как выкрутиться, к тому же, его связи в преступном мире могут помочь разобраться с Чёрным Солнцем. А если его и поймают, он просто не сможет ничего сказать, потому что ничего не знает. — Возможно, ты и права, — вздохнул Бейл, разглядывая выделенную область космоса. — В любом случае, нужно быть готовым ко всему. Кроме самого Императора, немногие знают, что он замышляет. — И в числе этих немногих — Скай… Вейдер, — Мон поспешно поправилась, морщась от отвращения к ненавистному имени предателя. — О, в этом я сомневаюсь. Насколько я знаю, Вейдер обладает силой, достаточной, чтобы убить Палпатина, и он, зная это, не станет открывать все свои карты, — заметил Органа. — Я немного знаю о ситхах, но из тех крупиц информации можно с легкостью понять, что на убийство собственного учителя или ученика они вполне способны. — Тогда это кто-то, кому Император… — женщина замялась, — скажем так, может доверять. — Или тот, кто сам может собрать всю необходимую информацию, — а вот таких кадров в Империи было совсем немного. Незаурядные личности, в первый же день становления Нового Порядка сумевшие завоевать расположение Палпатина, скорее всего, военные, обладающие аналитическими способностями и острым умом, умением пробраться всегда и везде… — Таркин, — имя всплыло в мозгу почти само собой, даже копать не пришлось. Кто, как не ненавистник джедаев, может оказаться рядом с ситхом? Почти одновременно с Мотмой Бейл тоже вспомнил кое-кого, кто мог бы ответить на любой самый сложный вопрос, будь то хоть адреса семей Алых Гвардейцев: — Айсард.

***

      Итак, Сенат практически вышел из игры, а в тени этого громкого события Сидиус успешно начал продвижение своей идеи превосходства человека над другими расами. Втайне Вейдер надеялся, что доводить её до абсурда старший ситх не будет — не очень приятно иметь за спиной толпу самых разных народов, недовольных твоей политикой. С другой стороны, преобладание, например, в военной сфере солдат человеческой расы значительно упрощало бы создание экипировки, командование войсками, что там, даже постройку кораблей, ведь у каждого народа свои особенности и различия в физиологии. А военная сфера была как раз на совести Вейдера, поэтому о ней он всегда думал в первую очередь.       Звёздные Разрушители всё ещё висели на орбите, радуя взор, но сейчас главнокомандующему было как-то не до них. Он только что вернулся со встречи с представителями Верфей Куата, на которой обсуждался как раз контракт на создание этих космических судов, и ему срочно требовалась эмоциональная разрядка — нагловатый глава делегации вывел его из себя настолько, что едва не испытал на себе всю мощь Тёмной Стороны, несмотря на всю глубину учения о подчинении эмоций. К прениям с таким бывалым кадром, обладающим истинно торгашескими замашками и нахальством в галактических масштабах, жизнь бывшего джедая точно не готовила, несмотря на всё его татуинское прошлое. В конце концов договор был заключён, и ситх, отпугивая мерцающими ярко-оранжевым светом глазами подчинённых, почти опрометью бросился в свои покои, туда, где в широком пустом помещении, называемом залом для тренировок, можно было выпустить пар вместе с дожидающимися лишь приказа боевыми дроидами.       И вот сейчас он стоял, сбросив тяжёлый плащ и сжимая в руке новую, гладко отполированную и приятную на ощупь рукоятку светового меча, напротив перепрограммированного дроида-убийцы с таким же мечом в металлической руке. Ещё двое — с виброкинжалами и энергетической пикой — прятались где-то за спиной. Ситх с ухмылкой отбросил оружие в сторону, потянулся, разминая затёкшие за время сидения без движения в переговорной мышцы, и кивнул дроиду, давая сигнал начинать. Играть — так по-крупному. Лезвие меча с гудением пронеслось в сантиметре от лица, обдавая жаром и запахом озона, и Вейдер мысленно обругал себя за несобранность, заставившую отклониться лишь в самый последний момент. Сила подсказала, с какой стороны ждать следующих ударов, направляя корпус и тело между мелькающих с разных сторон размытых лучей, в которые превратилось от скорости оружие, стремительный кувырок, подсечка — но робот успел среагировать и остался на ногах. Секундная заминка не осталась неиспользованной: обтянутые черной перчаткой металлические пальцы успели поймать в захват манипулятор противника у запястья и резко вывернуть его, деформируя металл. Дроид легко перекинул оружие в другой манипулятор, но тут Сила буквально взвыла об опасности, отбрасывая в сторону с траектории удара энергопикой подключившегося к драке второго механического бойца. Меч и шест столкнулись над головой ситха, осыпая его искрами, но тот не замер ни на мгновение. Второй противник — это же ещё лучше! Руки ловко перехватывают пику у середины, и резкий прыжок с поворотом, завершающийся ударом ноги в голову робота и Силовым толчком отдают её Вейдеру. Надо отдать должное механическому роботу-мечнику: техникой он владел превосходно. Удары сыпались на Энакина с разных сторон, не давая обдумать атаку, заставляя сосредоточиться на защите и уклонах, прислушиваться к подсказкам Силы. Выручил снова второй. Поднявшись на ноги, он попытался снова напасть, уже без оружия, но ситх успел увернуться, подставляя под удар мечника и, пока последний разрубал неожиданную помеху пополам, в доли секунды смог резким движением пробить его грудную клетку насквозь. Третий робот вопросительно наклонил голову, но Вейдер отмахнулся от него, позволяя идти на место. Он тяжело опустился на пол рядом с кучей металлолома, в которую превратились некогда грозные машины, и замер, прислушиваясь к тихому жужжанию какого-то сервопривода, видимо, ещё не догадавшегося, что центральный механизм уже умер. В голову пришло неожиданное сравнение: у многих джедаев сейчас так же. Они всё ещё пытаются добраться до Храма, не верят, надеются на что-то, но попадают в ловушку в самый последний момент. А что, если такая же участь ждёт и Империю в самом неожиданном месте? Что, если есть кто-то, кто и на Сидиуса сможет расставить силки? Глупое предположение, ответил он сам себе, но присутствие некой опасности всё равно имеет место быть, хотя бы со стороны тех же джедаев. Отвергать возможность оппозиции — слишком самонадеянно даже для ситха. Многих это погубило.       Желание убивать медленно отступило куда-то в сторону, наконец-то освобождая место обычной человеческой усталости — молодой главнокомандующий не спал уже несколько суток с той самой поездки на Такодану, разбираясь с десятками значительных и не очень дел, накопившихся за его отсутствие, и выматывающее собеседование с представителями Верфей выжало его почти полностью. Облегчённо вздохнув, — теперь можно было и отдохнуть — он откинулся назад, с наслаждением растянувшись на прохладном полу и устремив взгляд в гладкий выбеленный потолок, и осторожно потянулся к Силе, погружаясь в некое подобие медитации. Вокруг тела заструились невидимые её потоки, словно открывая новую карту Галактики, сплетённую из тонких светящихся нитей жизни, пульсирующих своими отдельными эмоциями и аурой. Радость, обида, вспышка боли, счастье и недовольство… Отчаяние, превратившийся в инстинкт страх, ненависть, давно ставшая мрачным фоном существования и попытки доказать себе собственное могущество… Подозрительно знакомая картина. Ситх потянулся к источнику этих эмоций — тёмному огоньку одаренного в Силе, и тут… — Никому я не нужна, ни джедаям, ни ситхам! — Вейдер вздрогнул, мгновенно принимая сидячее положение и оглядываясь, разбуженный звонким отчаянным голоском, отдающимся в ушах по-детски капризными интонациями, однако зал был по-прежнему пуст. — Гнить в одиночной камере тюрьмы? Не на это я подписывалась, вступая в Храм! — теперь в словах ясно читалась злость и гнев. Мужчина прощупал пространство с помощью Силы, но в ней знакомыми крошечными искорками откликнулись лишь обычный персонал, рабочие, политики, которых всегда так много было во дворце. Сердце сжалось под давлением неожиданно нахлынувшего чувства опасности. — Кто здесь? — Империя будет повержена, — зашипел в ответ ему на ухо другой женский голос, низкий и хриплый, полный дикой, беснующийся адским пламенем ненависти, заставляющей вздрогнуть даже ситха. И снова — ни следа в Силе. В последний момент Энакин успел уцепиться сознанием за отзвуки этой поистине безумной Тьмы, потянул на себя, пытаясь увидеть весь образ…       …И его понесло. Такое случалось с джедаем Скайуокером лишь пару раз в жизни: его бросало Силой по разным уголкам Галактики, показывая битвы, передавая всю боль, отчаяние, последние надежды гибнущих существ. Он видел искажённое яростью смуглое лицо татуированной женщины в чёрных развевающихся одеждах с словно сотворенными из зелёно-жёлтого огня лазерными кнутами в руках, видел, как взрывается, распускаясь в безвоздушном пространстве огненным цветком, Звёздный Разрушитель, видел стремительное мелькание зеленых мечей, скрещиваемых с бордово-красными, кипящую от лазерных попаданий серо-зеленую воду Камино… И предчувствие близкой беды подбиралось к сознанию всё ближе под звенящие отчаянием крики того самого одарённого: «Найди, забери меня…». «Император прав, нам нужны помощники, — успел подумать ситх, прежде чем погрузиться в темноту. — Грядёт что-то страшное даже для нас…»       Последним неясным образом, запечатлевшимся в перегруженном мозгу, был чей-то тяжёлый, пронизывающий душу взгляд отчего-то ярко-алых глаз без зрачков…