Don't let our hearts freeze

— Вопрос: сколько литров алкоголя я вчера выпил? Глава инженерной службы прислонился лбом к прохладной двери каюты и пробормотал следом за вопросом что-то невразумительное. — Беря в расчет количество пошлостей и неуместных шуточек, которые услышал весь Звездный Флот — три литра, как минимум, мистер Старк, — послышалось в ответ. Женский голос острыми сосульками вклинился в мозг Тони, и ему снова захотелось отрубиться. — Я выпил меньше. — Мои расчеты верны. — Нет, не верны. — Не будь ребенком, Старк. — Сказала женщина, разговаривающая со мной через стенку! Дверь каюты отошла в сторону, и Тони неуклюже повалился вперед. И, если бы не помощь его милой собеседницы, его лицо точно бы поцеловало пол. Вместо этого его тело благодарно растеклось по мягкой кровати, а в шею был живо вколот гипо. Инженер почувствовал небывалое облегчение. Впрочем, ненадолго. — Я люблю тебя, дорогая! — протянул Старк и лениво приоткрыл глаза. Лучше бы он этого не делал. Мороз пробрал его до костей — серьезно, эта женщина точно не обладает суперспособностями? Потому что она определенно умеет затыкать Тони Старка. — Да, и благодаря выпитому тобой алкоголю, теперь весь Энтерпрайз знает это, — четко поставленный голос напомнил Тони о тех деньках, когда они терпеть друг друга не могли и спорили по всякой мелочи. Из-за чего доблестный капитан Стивен Грант Роджерс по указанию своего не менее «гениального» коммандера Джеймса Бьюкенена Барнса запирал их в нежилой каюте и оставлял ровно на три часа наедине. Честно говоря, Тони до последнего надеялся, что этот план Роджерса действительно сработает. Понадобилось более полугода, чтобы офицер по науке Локи Одиндоттер — гениальная без кавычек — перестала примораживать его взглядом к стулу. Еще три месяца, чтобы смогла говорить с Тони не сквозь зубы. И еще отвратительно медленно тянущихся четыре месяца, чтобы Локи перестала делать вид, будто ничего не происходит, и ответила на поцелуй. Офицер Одиндоттер была одной из самых загадочных персон корабля «Энтерпрайз». Тони часто заставал ее в компании Тора — их главного вышибалы. И все время, как только Старк появлялся на горизонте, Локи обрывала разговор и ровным шагом удалялась в лабораторию. Любопытство инженера подогревалось еще и тем, что даже Тор — это добродушный здоровяк — не желал раскрывать, кто они вообще такие друг другу. Из Локи вытягивать что-то было — бесполезно. Первую неделю их пребывания на корабле Тони, конечно, пытался. Но как бы банально это ни звучало, но на Локи его приемчики не действовали. Выражение ее лица даже не менялось, когда Старк подходил к ней, здоровался и начинал разговор. Да Тони только спустя полторы недели увидел, что у нее глаза зеленого цвета — она даже их не поднимала до того момента, пока Старк не соврал, будто уронил пробирку с каким-то раствором. И не то чтобы Энтони Старку нечем было заняться в инженерном отсеке, чтобы ближе знакомиться с новыми коллегами. Просто находиться под руководством капитана Роджерса означало постоянно выслушивать его лекции о том, как это важно — быть командой. Вот Тони и старался узнать эту команду поближе. Локи эту идею изначально не считала верной. Капитану Роджерсу она это заявила сразу, что, кстати, выявило еще одну ее черту характера — прямолинейность. А еще Тони Старку предстояло найти в лице офицера по науке Одиндоттер тот хитрый огонек, что сверкал в ее изумрудных глазах при спорах. С первого взгляда сразу и не скажешь, будто Локи — азартный игрок. Но, да, эта женщина умела вступать в смелые игры и выходить из них победителем. Она смогла обвести вокруг пальца половину Звездного Флота, только чтобы никто не узнал ее тайну. Тони довелось узнать этот секрет спустя два года с начала их отношений. Обольщаться ему не пришлось, потому что за Локи все решил случай. Старк вынырнул из воспоминаний, неожиданно трезво поглядев на стоящую перед ним Локи. Ее бледная кожа ярче обычного контрастировала с распущенными по плечам волосами цвета вороного крыла. Тони вдруг пришла в голову мысль, что Одиндоттер не спала всю ночь. Локи ведь вполне могла ненавидеть его, мерить шагами комнату и проклинать тот момент, когда связалась с Энтони Эдвардом Старком. — Как это… было? — Унизительно, — коротко бросила офицер и присела на стоящий рядом стул. — Унизительно почему? Потому что я алкоголик и какой-то инженер, недостойный даже рядом с тобой стоять? Локи сцепила зубы и ничего не ответила. Она все смотрела на Тони и смотрела, как будто бы пыталась залезть в его чертову голову. А это молчание Старка убивало. Неужели нельзя сказать хоть что-то? Например, правду. — Они все смотрели на меня, — голос Локи прозвучал отдаленно. Теперь она глядела куда-то сквозь Тони, что пугало еще сильнее. — И у всех на лице было написано, что они ни капли не верят в твои слова. У тебя заплетался язык, а твой смех был слишком громким для той вязкой тишины, застывшей на мостике. Я впервые за много лет почувствовала, что ненавижу кого-то больше, чем саму себя. И это был не ты, — Старк, наконец, поднял на нее глаза. Последняя фраза выбила его из колеи, ведь все вело к тому, что это он, Тони, все испортил. — Я ненавидела весь экипаж. За то, что они просто стояли и наслаждались этим концертом. За то, что они стояли и не верили в нас. Сложно ведь поверить, что ты не всегда можешь быть эгоистом? Сложно ведь поверить, что я могу что-то чувствовать, — губы Локи изогнулись в усмешке, и она в изнеможении прикрыла глаза ладонью. — А что сделал Тор? — Тони осторожно поднялся с постели и медленно подошел к Локи. Она приоткрыла глаза и пожала плечами: — Он единственный, кто помог мне увести тебя подальше от этих голодных до зрелища идиотов. — То есть твой брат поверил? — улыбнулся Старк. — Тор — идеалист и мечтатель. Конечно, он поверил. — Твой брат просто верит в тебя. Локи молча прижалась лбом к предплечью Тони и выдохнула. Возможно, она тоже вспоминала тот день, когда Старку открылась ее тайна. «Энтерпрайз» высадился на планете Йотунхейм для дипломатической миссии. Локи заранее оповестила капитана, что из этой идеи ничего путного не выйдет. Никто же не знал, что она это говорит не от того, что асы всю жизнь воевали с йотунами. А от того, что она сама была йотуном. У Тони зуб на зуб не попадал, и он с завистью смотрел, как спокойно вышагивала рядом с ним Локи. Старк, честно говоря, сам не понимал, зачем поперся вместе с Роджерсом к здешнему правителю. Ну, может, он боялся за Локи. Она ведь все-таки хрупкая девушка. Только ей не говорите. Тор приблизился к их тандему и прошептал Локи на ухо: — Ты уверена? Одиндоттер сухо ответила: — Я справлюсь, Тор, повторяю в который раз. Главное, чтобы Звездному Флоту потом не пришлось подчищать за нами. Йотуны никогда не были гостеприимной расой. Да и с чего бы — жизнь среди глухих льдов не научит такому качеству. — К слову, капитан Роджерс, я предупреждала! — крикнула Одиндоттер Стиву, отстреливаясь от разъяренных ледяных гигантов. — И не давайте им коснуться себя! Тони отлично помнит, как горела его кожа под ладонью йотуна. Тони отлично помнит, как несмотря на боль в руке бежал на помощь Локи, которую уже вдавливал в лед еще один снежный псих. Одиндоттер никогда не сможет забыть этот взгляд, которым смотрел в ее покрасневшие глаза Тони. Как протягивал свои пальцы к ее посиневшей коже, словно был во сне. Локи даже не могла коснуться Старка в тот разоблачающий ее момент. Она накинула капюшон на голову, чтобы никто больше из членов экипажа не смог увидеть ее такой. — Почему ты не сказала мне? — Почему не сказала, что я монстр? — смена Локи уже давно закончилась, а она все еще сидела в лаборатории. Бегать от Тони было глупо. Рано или поздно — он бы увидел ее настоящее лицо. — Да потому что никто в Звездном Флоте не должен знать о том, кто я такая. Моя планета даже не принята в чертовую Федерацию, и меня бы ни за что не взяли в офицеры. Меня бы даже не пустили в Академию. В тот момент Тони действительно понял ее. И, если бы ему пришлось встать на ее место, он бы сделать точно также — лгать ему не впервой, а уж скрывать — кому нечего скрывать? Даже с виду идеальный Роджерс — кто знает, что у него под восковой маской честного и достойного лидера? Старк никогда не страдал синдромом повышенного доверия, и он видел в Локи как раз то, что в себе всегда ценил. Да, может быть, что-то в них было неправильно, сломано, размыто, но они хотя бы не пытались строить из себя кого-то еще. Тони повторял себе эту мантру еще со времен старшей школы, когда приходилось отвечать перед директором за неисправность собственного робота на научной выставке. Старк никогда не считал себя виноватым. Провинившимся? Вполне. Но глубоко в нем сидело убеждение, что все можно исправить — и необязательно страдать от чувства вины за то, что поправимо. Локи вовсе не мучила совесть, что она проникла в академию простым обманом и хитростью. Если не Звездный Флот, то что ей оставалось делать? У Тора был запасной план — стать королем. А у Локи было абстрактное и огромное ничего. — Знаешь, — у Тони поразительно успокаивающий голос, когда он подходит к Локи совсем близко и касается ее руки, немилосердно вцепившейся в стол, — я рад, что ты все-таки здесь. Почему люди так редко говорят правду? Может быть, потому что они до сих пор считают ее каким-то секретным оружием? А даже если и так — они не так далеки от истины. Локи поднимается со стула и накрывает губы Тони своими. Ее руки обвивают его шею, и Старк с готовностью прижимает офицера к себе. Общие воспоминания определенно идут им на пользу. — Нам надо идти на свои посты. — Инженерный отсек меня подождет. Локи иронично приподнимает брови: — Кто-то говорил мне, что без великого Энтони Эдварда Старка, цитирую, эти криворукие никогда не справятся. Тони только закатил глаза и выпустил Локи из своих крепких объятий. — Что ж, я не могу идти против собственных же слов. — Встретимся у меня в лаборатории. — Нет, лучше у меня. — Нет хуже обстановки, чем среди нестабильных ракет. — На самом деле, есть. И я говорю о той странной ядовито-розовой жидкости на твоем столе. Наступило короткое молчание. Возможно, Локи просто не хотела выходить из своего импровизированного убежища так быстро — если ей повстречается ухмыляющийся Барнс, она точно вырубит его. — Тогда встретимся на нейтральной территории, — Тони смело подошел к двери каюты и открыл ее. Одиндоттер выжидающе вскинула брови. — В мед.отсеке. Локи довольно усмехнулась и, оставив на губах Старка последний поцелуй, направилась в лабораторию. А Тони, вернувшись в реальность, бодро пошел с визитом к доктору Брюсу Беннеру. С того дня офицер по науке Одиндоттер все меньше бывала на мостике и все больше уделяла время инженерному отсеку. С того дня глава инженерной службы Энтони Старк еще сильнее полюбил науку.