Дорога истинной любви

Проходит год, и еще год, и еще два. Старые кадры успевают сдать свои посты, молодые-амбициозные, надеющиеся на то, что при новом министре ведомство сыграет не последнюю скрипку в большой политике, переводятся в колонии: там хоть приключений больше. Остаются самые верные. Те, кто мыслит так же, как Фредди - те, кому благо каждого ребенка важнее наград, орденов и громкой славы. Ведомство окончательно становится его вторым домом, по-настоящему родным жильем, где всё подстроено под его вкус. Цветы в кадках, детские рисунки на стене в рабочем кабинете, мягкие кресла вокруг стола и диван в углу в кабинете для совещаний. На диване то и дело сидит, свернувшись в комочек, и совсем не по-элитному рыдает и воет какой-нибудь трудный подросток, которого наставники в Академии уже отчаялись наставлять на путь истинный и в качестве последней угрожающей меры направили в самую главную инстанцию. Авось одумается, авось побоится, что дальше уже только утилизация. Фредди горестно вздыхает - в министерстве-то уже все свои, а вот в Академии остались вековые дубы, пережившие двух-трех его предков и притихшие так, что вроде бы и отправить в отставку повода нет, и терпеть тягостно, а кое-кого Мать одобряет и сместить не даст. Блонди вздыхает о своем, очередной "трудный" голосит о своем - "да хоть и утилизация, всё равно, меня все достали, всё достало!". А потом слуга приносит чай, и Фред садится рядом с подростком, обнимая, выслушивая и утешая. Сколько их уже было таких... худенькие ониксы, больно толкающие острыми локтями... ярко-рыжие руби, с плетеными украшениями в волосах и отчаянным громким воплем - "не могу, не хочу, мне все сказали, я не сдам!"... Ничего. Сдают. Потом приходят совсем другие, веселые, улыбающиеся. Ради этого и стоит жить. Бывает, собратья дразнят Фреда... Крис Зави может такого обидного наговорить, особенно, когда пьян: "Ты не от мира сего, ты странный какой-то, хоть бы выпил, хоть бы парня или девчонку завалил. Так всю жизнь и будешь детям носы вытирать!". Но Фред только пожимает плечами. Ему не нужно. Ему не понятны все эти "радости" вроде сигарет, выпивки и казино, не хочется обсуждать ни горячих мальчиков, ни дамские прелести. Видимо, он какой-то не такой, все бесятся как могут, а ему хочется быть отцом. Не таким, каким был для него Каспар. Водить детей на прогулки, быть в курсе их радостей и бед, объяснять им непонятное, вместе с ними рисовать лопоухих зверят... В этом его счастье. А кто хочет смеяться - пусть.