Дорога истинной любви

После ослепительно белого сияния зала аудиенций коридоры Эос казались слишком темными. Фред шел быстро, из последних сил, надеясь, что успеет добраться до комнаты отдыха или столовой и сесть отдохнуть. А потом снова собраться с силами и хотя бы несколько часов побыть в тишине и полутьме своей квартиры в Эос, пока головная боль не утихнет окончательно. Он победил, он смог спасти еще нескольких подопечных от выбраковки. Но как же тяжело было убедить Мать в этот раз! Если пятилетним детям, отстающим по физическим нормативам, Юпитер еще согласна была дать шанс - коэффициент интеллекта ведь даже немного превышал нормы для сапфиров, можно лет пять подождать, в процессе роста дети меняются - то с десятилетним Станиславом Берте всё было не так просто. Мать считала, что в линии, которая дала Амой столько превосходных хирургов и военных врачей, не должно быть потомства с аллергией на десяток химических препаратов, применяемых в медицине. Блонди не мог понять, почему такое хрупкое понятие, как репутация линии, требовало пожертвовать жизнью ребенка. - Такая особь не сможет работать в сфере хирургии, это бросить тень на всю линию, - в громадном зале каждое слово Юпитер отзывалось гулким эхо. - И он, скорее всего, будет обречен в случае болезни. - Я так не думаю, - Фред вцепился пальцами в подлокотник кресла. - Лекарства синтетического происхождения имеют натуральные и неаллергенные аналоги. В колониях до сих пор предпочитают именно их. Я считаю самым рациональным решением перевести Станислава в группу руби, которые будут получать образование психологов. Там аллергия не помеха. А на специалистов этой квалификации есть спрос каждый год, губернаторы колоний в каждый выпуск меня просят направить новые кадры. Не могу я отдать на выбраковку ребенка, который может принести пользу в будущем. - Берте всегда были хирургами! - Мать повысила голос, и блонди почувствовал, что голова начинает побаливать. - У Берте-старшего шесть детей учатся в Академии и трое подрастают в капсулах, потеря очевидно бракованного потомства на нем никак не скажется. - Ребенок не бракованный! - возразил Фред. - Показатели интеллекта в норме, притом, его способности и так больше соответствуют требованиям для психолога. Он отлично находит общий язык с элитой и гражданами, понимает культуру других рас, хорошо учит языки галактики. К пятнадцати годам будет одним из лучших, если ему дать возможность. - Аллергия серьезный порок, который передается по наследству, - настаивала Юпитер. - Можно исключить этого руби из категории имеющих право на наследника, - блонди сделал вид, что уступает хоть в чем-то. - Ребенок шестой у отца, линия стоит на искусственном воспроизводстве, на одном бесплодном потомке род не прервется. Как бы ни было тяжело, Фред настаивал на своем и всё-таки добился для своего подопечного сохранения права на жизнь. Пусть после Академии мальчику светила работа в провинции с правом посещать столицу только раз в год - главное, парень будет жив. Целее будет подальше от Юпитер и столичных интриг. Но разговор с Юпитер в этот раз отнял почти все силы. Перед глазами всё темнело, Фред сбился с пути, уже не разбирая, куда идет. Последнее, что он помнил - как встретил Амиру, и даже попытка сказать пару ничего не значащих фраз обернулась обмороком. * Фред очнулся уже на диване в кабинете Амиры. Розен подал ему лекарство от головной боли и стакан воды, заботливо придержал стакан, с беспокойством спросил: - Что это у тебя так руки дрожат? Довела Мать? Тебя-то хоть за что? - Да ничего страшного не случилось... - прошептал Фред. - Просто я просил насчет одного ребенка, не пойму, почему она так стремилась отправить его на выбраковку. Да и устал, поволновался. Пройдет. Посижу немного у тебя и вернусь в ведомство. - Не вздумай! - возразил Амира. - В таком состоянии работать, ты что, на тот свет хочешь? Рановато. Кстати, а твой верный страж где? - Дома. У него сегодня свободный день. Эрид даже не знал, что я поеду к Юпитер именно сегодня, я ему не говорил, - Фред прикоснулся ладонью ко лбу. Голова всё еще болела. - Я говорил, что буду просить отмены решений о выбраковке, но не сказал, когда. Ладно. Детей защитил. А Эриду не рассказывай, незачем ему лишние хлопоты, у нас и так дел полно. Он закрыл глаза. Подниматься и куда-то добираться не хотелось, голова казалась невероятно тяжелой. - Фредди, нельзя же так. Кто тебя учил на себя забивать? - ворчал Амира. - Отдыхать после стресса надо дома, в своей постельке. Береженого мироздание бережет, а небереженого медбригада стережет. Давай, дорогой мой, держись, доставлю тебя домой. Поднимайся осторожненько, я и довезу, и врача вызову... Дальнейшее Фред осознавал смутно, как в тумане. Кажется, Амира помог ему дотащиться до аэрокара, помог устроиться на сиденьи, и уже по пути, в авто, кому-то звонил и раздавал указания. Из сонного оцепенения блонди немного очнулся уже дома, когда Розен в своей привычной манере стал рассказывать Эриду, что случилось: - Вот, привез аморфное тельце, вручаю под охрану и заботу. Мама-Юпитер постаралась, довела. Нервный срыв по ходу. Врача я уже вызвал. - Что?.. Аудиенция у Юпитер?.. Как это я не знал?! Услышав взволнованный голос Химеры, Фред еле слышно прошептал: - Н-ничего страшного... я еще чуть-чуть отдохну и всё будет в порядке, не надо из-за меня беспокоиться... И снова провал. * Фред не помнил ни то, как Эрид и Амира притащили его в спальню и уложили на кровать, ни визит врача. Усталость наваливалась свинцовой тяжестью, хотелось спать, спать, спать... он забывался беспокойным неглубоким сном, в котором события сегодняшнего дня переплетались с видениями прошлого. Сквозь сон он чувствовал знакомые прикосновения, слышал тихий голос. Почему Эрри рядом? Ему бы лучше поберечься, уйти, не тратить силы... Блонди проснулся уже среди ночи. Химера лежал рядом с ним, осторожно обнимая. - Эрри, не надо, не оставайся со мной, - прошептал Фред. - Я не хочу, чтобы тебе было больно. Справлюсь сам. Я же обещал тебе... - Тихо, котенок, хватит волноваться, - Эрид ласково прикоснулся к его лбу. - Врач сказал, у тебя просто усталость и сильный нервный срыв, неприятно, конечно, но жить будем. Полежишь дома недельку и будешь как новенький. Засыпай. - А дети? Нельзя мне целую неделю дома!.. - Розен обещал приглядеть и взять дела на себя, - проворчал Эрид. - А ты лежи и отсыпайся, хватит уже, натрудился. Как тебя угораздило поехать и ни слова мне не сказать... разве ты мне не обещал, что не будешь меня обманывать? Но Фред его уже не слышал, снова провалившись в сон. * Химере не спалось. До нынешнего дня он был уверен, что уже больше ничего не боится. По сравнению с горем и болью, что он испытал, лишившись Эроса, всё остальное казалось преходящим и незначительным. Осси больше нет - и мысль о потери не покидала его, никогда, падая тенью на светлые моменты и делая тоску еще темнее и беспросветнее. Но, выходит, блонди удалось хоть отчасти растопить лёд, накопившийся в сердце за долгие годы. Эрид всматривался в темноту, а перед глазами снова возникал тот миг, когда Розен привез Фреда домой, еле держащегося на ногах, беспомошного. Бледное лицо, темные круги под глазами, пересохшие губы, и из последних сил шепот: "ты только не беспокойся". Да как же не беспокоиться?! Вот прибил бы за такое самоуправство. "Выхожу это несчастье - устрою ему! А обещал же не врать. Да только даже самые лучшие из блонди сдерживают свои обещания через раз...". В тот миг Эрид будто снова почувствовал то холодное веяние неизбежного, страх потери. Он помнил, насколько жестокой может быть Богиня со своими детьми - и ему становилось страшно при мысли, что подобное может произойти с Фредди. Он боялся выпустить своего блонди из объятий. Чутко прислушивался к сонному дыханию и ровному биению сердца. Фред тихо стонал во сне - его мучили кошмары. И теперь, когда блонди не в силах был таить свои самые страшные воспоминания, чароит видел образы из прошлого и ощущал боль любимого. Маленький ребенок, тянушийся обнять отца и встречающий вместо ласки жестокую насмешку. Одинокий подросток в холодной и безликой комнате интерната. Недавно вышедший в свет блонди защищает растерявшуюся пет от жестокого хозяина, а отец отчитывает сына с ненавистью и ядом в голосе: "Вы позорите линию, Фредерик. Вы урод, бестолочь и ничтожество. Вы заботитесь о тварях, которые того не заслуживают, и дружите со всяким сбродом!". Шоу-центр в Мидасе. Отец заставляет юного блонди смотреть на жестокое, кровавое представление, в котором бойцовские петы убивают друг друга. И со злобой отчитывает за жалость и слёзы. Каморка в доме, где Каспар Салас закрывал предназначенных на вывоз на утилизацию петов. Отец не щадит своих питомцев, срывая злость на тех, чей срок и так подходит к концу. Фред прокрадывается ночью, тайком взяв ключ, бесшумно открывает дверь... избитый мальчишка-пет - на коже места живого не осталось - ползет к юному хозяину, обнимает его колени... юный блонди поит его обезболивающими каплями, утешает, обещает защитить, помочь... но пет умирает на руках у Фредди. - Отец, не надо, не надо, зачем над ними издеваться... - сбивчиво повторял блонди сквозь сон. - Котенок, он уже никого не обидит, всё уже прошло, - Эрид уговаривал любимого, утешал, а сам чувствовал, как по телу пробегает холодная дрожь. Сколько же Фредди натерпелся! И ведь молчал, загнал воспоминания в такие глубины памяти, что даже Химере не сразу разглядеть и почувствовать. Не думал о себе... "Он любит меня, по-настоящему. А что же я творю?!".