Дорога истинной любви

Когда прибыли элитники из колоний, Фредди как раз работал в Эос. Незадолго до перерыва позвонил Лин, и они договорились увидеться. Блонди заказал обед и кофе на двоих в свой эосский кабинет. Вскоре дверь открылась и сначала в проеме показались яркие пакеты в праздничной обертке, а потом уже и сам сапфир. Тощий нескладный мальчишка вымахал - по росту всего на чуть-чуть не дотягивал до роста блонди. - Папа!.. - воскликнул парень. - Наконец-то я вырвался, приехал!.. я сладостей местных привез, травы всякие - и успокаивающие, и для ухода за внешностью, и... короче всего понемногу набрал, что у нас производят. Весь день до отлета бегал, не знал даже, чем порадовать... Лин сбросил пакеты в беспорядке что на стол, а что на диван в уголке. Осталась, осталась привычка разводить вокруг себя настоящий хаос. Где Лин, там всегда вихрь движения и эмоций. Рассказывали о нем: такими быстрыми маневрами умеет противника измотать. Умница! - Лин, малыш, какой же ты здоровый и ладный стал... я так тобой горжусь, вот всегда знал! - Фред улыбнулся, обнимая его. Они сели на диване, обнимаясь, как тогда, когда сапфир был еще подростком, шкодливым и трудным со всеми, кроме "приемного отца". Будто и не было долгих лет разлуки. - Па, я по тебе так скучал... я долго не хотел лететь в отпуск на Амой, всё думал, добьюсь чего-то, пусть все увидят, что раньше меня не ценили... а теперь жалею, что шатался рагон знает где... как я только по тебе соскучился! - взволнованно сказал Лин, обнимая блонди и целуя в щечку, тоже как раньше. Как раз в этот момент бесшумно открылась дверь. - Фред, эти крючкотворы из экономического утвердили бюджет на иностранный колледж... - начал Эрид, и резко остановился, глянув на сапфира пронзительно-холодным взглядом. - Не буду вам мешать. Фред ни слова сказать не успел - Химера тут же скрылся из виду. - Кто это? - Лин озадаченно почесал в затылке. - Ну и зыркнул же он на меня, даже голова разболелась. - Мой телохранитель, - уклончиво ответил блонди. - Он у меня в ведомстве совсем недавно, еще и года не прошло, как назначили. Потому и смотрит с подозрением на всех, кого не знает. Лин хитро ухмыльнулся: - Па-а, ты недоговариваешь кое-что, нет? Я-то всегда тебе все свои секреты рассказывал. Так что, любимый? Фред смутился и кивнул. Сапфир грустно улыбнулся. - Я своего парня чуть не потерял на этой войне... Габриэль успел эвакуироваться с шаттла уже в последний момент. Я думал, с ума сойду, когда подал сигнал, а ответа не было! И тут его команда с медицинского шаттла сигналит, живы... Они проговорили до самого конца перерыва. Даже тревога не могла заглушить этой почти родственной привязанности... Как бы Фред не переживал из-за предстоящего объяснения с любимым, выслушать ребенка - выросшего уже, но все равно ведь ребенка, родного и милого - казалось важнее. Когда еще Лин сможет вырваться. И бедняга такое пережил. Ему необходима поддержка. Но стоило парню уйти, Фредди сел за стол, перебирая документы, и не мог ни на чем сосредоточиться. На душе было тяжело. Неужели Эрид опять ревнует?!.. * Эрид закрыл за собой дверь кабинета и шел по коридору, не задумываясь, куда идет. Внутри всё кипело от злости и ревности. А он-то думал, что его блонди не такой, как все остальные! Почти доверял. Но видно, все они одинаковы. Это ужасающее видение стояло перед глазами. Фред в объятиях великана-сапфира, который целует блонди в щеку, касается волос... Фредди не просто не сопротивляется, он очевидно рад. Подарки, которыми был завален стол, не оставляли сомнений в намерениях чужака. Бессовестные! Оба. Химера остановился, поняв, что забрел в один из тех коридоров, где редко бывала элита. В тишине думать было легче. Но мысли были всё о том же... Чуяла душа. Не зря он опасался связи с Хозяином. При всех ее радостях, печалей не намного меньше. Эрид прикрыл глаза. Как назло, именно сейчас так ярко вспоминались чарующие, иногда почти безумные ночи. Мягкий свет, в мерцании которого темно-золотые локоны блонди казались золотыми волнами. Белизна нежной кожи. Страстные поцелуи, ласковые касания рук и губ. И та покорность, которая одновременно тревожила и льстила самолюбию: "я твой... делай со мной, что хочешь...". Тихий стон... Эрид представлял себе, что всё это Фред может дарить другому, и ярость, казалось, отравляла каждую клетку тела. Мучительное видение: любимый в объятиях этого сапфира... перебирает пальцами темную роскошную гриву, подставляется под поцелуи, тихо шепчет: "еще...". Поблескивают серьги в ушах и кулон на шее - те самые фамильные драгоценности с янтарем. Сегодня нарочно, наверное, надел! Для другого! Вот так, стоило позаботиться о блондинистом растяпе, погонять лентяев, садящихся ему на шею, взрастить уверенность в себе - и уже начал виться рой поклонников и поклонниц. А в этом тихом омуте рагоны водятся. Изменить бы в отместку, да сил не хватает... А обещания его! "Я не такой, как Гилберт, я тебя не обману, я буду тебя достоин". Все блонди одинаковы, все любят пообещать и не выполнить! Ну, ненаглядный, ты еще получишь. Будут тебе шашни. * Вернувшись, Эрид вел себя спокойно, разве что холоднее обычного. Но ярость чароита Фред чувствовал во всей ее силе. Даже голова начинала болеть. И все же блонди терпел, ибо на работе не время и не место для личного. Уже дома попытался обнять любимого, тихо сказал: - Эрри, ты снова ревнуешь? Ничего не было и быть не могло. Лин мне как ребенок, я его с маленького вырастил, выхаживал... Химера резко освободился из объятий. - Я всё видел! Он тебя тискал самым бессовестным образом. -Лин привык меня обнимать, когда был ребенком, - возразил Фред. - Как бы я мог не обнять свое дитя... - Это "дитя" скоро тебя перерастет, - проворчал Эрид и ушел в свою спальню. Фред долго не мог заснуть. После спора с любимым голова болела всё сильнее. И было просто обидно. Ладно бы приревновал к кому-то чужому. Но на ровном месте вообразить себе такое?! Без всяких оснований... "В чем я виноват? Всегда заботился, берег, не обманывал. За что такие подозрения?!". Отчаянно хотелось забыть этот разговор, будто ничего не случилось - но не получалось. * Несколько дней прошли в тягостном молчании - разговоры по делу не в счет. Мигрень выматывала. Если еще от подчиненных и юной элиты Фред кое-как скрывал, что еле держится на ногах, то дома просто падал без сил. Вечером с собакой выходил гулять Юкки, и паренек говорил, что с тех пор, как щенков раздали новым хозяевам, бедняжка Джесс тоскует совсем как человек, а теперь и вовсе чует неладное и скулит целыми днями. На голос фурнитура собака прибежала, села у ног блонди, глядя так, что жалко становилось. - Малышка, ну что же ты... - Фред ласково почесывал ее за ухом. - Хорошая моя. Дома всё валилось из рук. Блонди не знал, почему так хотелось спрятаться в полутьме спальни и никого и ничего не видеть. Обида ранила, недоверие любимого причиняло почти физическую боль. И хуже всего - казалось, что так будет всегда.