Дорога истинной любви

Вечером Фред возвращался с экскурсии, на которую ездил с младшим потоком цветной элиты. Любопытные и энергичные дети много шумели, но - удивительно - от этого он не чувствовал усталости. Наоборот, ему было немного грустно передавать ребят под присмотр наставникам в общежитии и ехать домой. Когда уже настанет пора ездить к своему малышу?.. За мыслями о наследнике последовало воспоминание о недавнем разговоре с генетиком. Скоро Родерик должен будет создавать наследников линий Бома, Клэр и Салас, но ни по одному проекту у него нет даже предварительного плана. И ладно, с сыном Волка понятно - Оскар еще не прилетел на Амой, а ведь какие-то нюансы придется обсуждать с ним. Но остальные случаи... На волне того недавнего конфликта вряд ли возможно приступить к ответственному заданию и выполнить его, как следует. Фред был уверен, что любить свое дитя будет в любом случае, что бы ни велела Мать и как бы ни своевольничал Родерик. И все же на душе было неспокойно. Он еще провожал в блок общежития самых младших ребят, когда зазвонил мобильный комм. Настойчиво, упорно - как будто кто-то там, на другом конце, стремился дозвониться во что бы то ни стало, с вопросом жизни и смерти. Блонди еле дождался, пока вышел из корпуса. При детях он не хотел выдать, что беспокоится. И только, подходя к аэрокару, принял вызов. Звонил Рауль. - Добрый вечер, Рауль. Извини, что я не смог ответить раньше. Что?.. - Фред застыл на месте, услышав новость. - Он был у Матери?.. Почему он так с ней говорил?.. О небо, поверить не могу. Вот что, тебе в таком состоянии нельзя оставаться дома одному, я как раз выезжаю в Апатию, поеду сразу к тебе. Всем служащим, которые должны разобраться с формальностями, я позвоню по пути, возможно, приедут в то же время. Прочие дела я тоже возьму на себя. Блонди пытался сохранять здравый рассудок, понимая, что излишние эмоции наследнику Родерика не только не помогут, но и усугубят и без того тяжелое состояние. А на самом деле ему было страшно. Эм потребовал встречи с Матерью. Спорил с ней. Защищал свои проекты и свое право быть с Нитой и открыто растить ребенка от нее. Юпитер разгневалась. Ментальное воздействие оказалось смертельным - Родерик едва добрался домой, упал без сознания и вскоре умер. Рауль рассказывал о произошедшем бессвязно, сдавленным шепотом, с трудом удерживаясь от более сильного проявления эмоций. За этой вымученной сдержанностью Фред чувствовал страх. Рауль не меньше всех остальных, кто был в курсе ситуации, боялся за отца. И, вполне вероятно, случившееся стало для него не просто потерей родного существа - вокруг него рушился весь мир. Родерик в отношениях с сыном был таким же собственником, как во всем остальном: в Академии юный блонди мало общался со сверстниками, разве что с цветной элитой со своего курса и то только о науке... после занятий ехал домой или в лаборатории... на вечеринках или в гостях почти не бывал. Такой замкнутый образ жизни не мог не отразиться на личности: юноша, уже сейчас проявляющий редкий даже как для блонди дар ученого и исследования, в обыденной жизни был не намного практичнее ребенка. Фред переключил мобильный комм на гарнитуру хендс-фри и все необходимые звонки сделал в пути, предупредил Эрида, что заночует, скорее всего, в особняке Эмов... Не верилось. Просто не верилось. Он действовал уверенно и почти автоматически, но где-то на подсознании надоедливо зудела мысль: а вдруг всё это только страшный сон?.. Но проснуться от кошмара не получалось.