Дорога истинной любви

Пройдет много лет, но Эрид никогда не сможет забыть последний день и последнюю ночь, которые он провел с любимым перед отъездом в космопорт. Фред помогал собрать всё самое необходимое, пытаясь сохранить спокойный и сосредоточенный вид: "бери все теплые вещи, которые мы с тобой вместе выбирали, и не забывай одеваться по погоде... микрокарты с новыми программами хорошо спрячь, нельзя предугадать, что в какой момент пригодится, пусть там и магия... золото спрячь в тайных отделах, и не смотри на меня так, драгоценные металлы и камни - валюта универсальная... не упрямься, Эрри, послушайся меня, я ведь хочу, чтобы на новом месте у тебя всё было, чтобы ты ни в чем не нуждался...". "Разве ты не знаешь, что больше всего мне необходим ты?!" - думал Эрид, чувствуя тщательно скрываемые беспокойство и горе за этой заботой. - "Я бы никуда не летел, а еще лучше было бы, если бы я мог тебя забрать с собой и улететь подальше с этой проклятой планеты, подальше от этой жестокой машины... но я не могу рисковать твоей жизнью. Минк пытался сбежать - и вот что случилось. Да и ты никогда не оставишь Академию, детей". За день они едва сказали друг другу пару слов, но слова и не были так необходимы. За столько лет вошло в привычку понимать друг друга с мимолетного взгляда, с одного-единственного прикосновения. "Я бы сбежал с тобой, Эрри. Будь что будет, я могу и рискнуть. Как же я останусь без тебя? Лучше погибнуть, пытаясь покинуть Амой, чем жить одному и даже не помнить, как мы были счастливы". "Не смей даже думать так! Хватило с меня одного такого, готового всем пожертвовать. Я сам себе не прошу, если с тобой что-то случится из-за меня. Ты будешь всё помнить, я не коснусь твоих воспоминаний, только сделаю так, чтобы ты не мог о них говорить. Береги себя, ты не только мне нужен. Сейчас ты особенно необходим тем, кто остается". "Знаю... Меня беспокоит судьба тех блонди, которые лишились отцов по вине Юпитер. Эрри, мне страшно даже думать, как они будут жить, зная, что Мать лишила их этих последних лет беззаботной юности. Мне иногда кажется, что всем нам просто снится кошмарный сон, и мы никак не можем очнуться...". "Я не оставлю тебя, Фредди. Ты... ты самое лучшее, что было в моей жизни. Где бы мне ни придется жить, я буду помнить о тебе. Мне кажется, даже если нас будет разделять целая галактика, я всё равно тебя почувствую". * Последняя ночь вместе... Эрид так сильно прижимал любимого к себе, будто хотел навсегда удержать в объятиях. Целовал сильно и страстно, и не мог остановиться, настолько не хотелось ни на миг отрываться от желанных губ и нежной кожи. "Я ведь знаю тебя чуть ли не лучше, чем ты сам... я столько раз играл на твоем теле мелодию любви, и в ней не было ни одной фальшивой ноты... ты отзываешься на каждое мое прикосновение, как отзываются тонкие струны под рукой музыканта... с тобой я поверил в то, что истинная любовь существует. Фредди, как же я могу оставить тебя!". - Эрри... ах, Эрри... - Фред цеплялся пальцами за плечи Химеры, непривычно сильно, оставляя следы, и умолял: - Еще... еще... я хочу чувствовать, что ты со мной... я... я всегда буду помнить... "Мой драгоценный... любимый... не бойся, ты так бережешь меня, а я наоборот, хочу, чтобы у меня осталась хоть короткая память о том, как мы были вместе... тебе страшно причинять мне боль - но самое худшее я пережил раньше... и... сейчас мне не хочется вспоминать, что ждет нас дальше. Помоги мне не думать об этом...". "Я сам не могу избавиться от этих мыслей. Фредди, солнце мое, какой же ты сильный, ты сильнее многих, кого я знал, и всё же такой беззащитный. Не думай ни о чем... просто будь со мной. Это еще не последняя наша ночь, я тебе обещаю!". "Эрри... я буду так счастлив, если мы когда-нибудь снова окажемся вместе...". Казалось, что даже если стереть те образы, что помнит разум, телом он никогда не забудет эту страсть. Только тот, кто по-настоящему любит, может так дарить себя, бесстрашно, без оглядки, даже тогда, когда рушится привычный уют и покой. "Я тебя не забуду..." - вот что значил каждый взгляд и каждое прикосновение. * ...Эрид проснулся затемно. Поцеловал еще спящего любимого в лоб, и не мог отделаться от мысли, что этот поцелуй - будто печать, заставляющая Фредди ни словом не выдать тайну. Собрался и уехал туда, где уже ждали собратья. Не нужно лишних слёз и лишней боли. Он надеялся, что когда-нибудь сможет подать Фредди весточку о себе, а может, и увидеться с любимым. У них Белая Богиня не отберет их счастье.