Дорога истинной любви

Впервые просыпаться одному было по-настоящему страшно. Собственная спальня и привычный вид из окна казались не теми, что прежде, чужими, незнакомыми. Да и в глубине души Фред чувствовал себя по-другому - будто оборвалась какая-то невидимая нить. Он знал, что должен подняться, привести себя в порядок и приступить к ежедневным делам, одним и тем же который год. Но не было сил. Лежал, уставившись в потолок и вспоминая прошедшую ночь. Эрид... Только бы он был в безопасности!.. Блонди потянулся, через силу заставляя себя встать. Тело слегка ныло от боли, горько-сладкой, похожей на послевкусие от крепкого вина. Ушедшее счастье было похоже на терпкое вино, и вот теперь... Не хотелось думать, что этого больше не будет. * На заседание Синдиката Фредерик всё-таки опоздал, и, когда он зашел в зал заседаний и извинился, ссылаясь на то, как трудно было в час пик ехать из Апатии в Мидас - стандартная отговорка многих элитников, часто прикрывающая проблемы, о которых не хочется говорить при всех - Крис Зави хохотнул: - Да-да, пробки. А может, наш праведник всё же решил поразвлечься хотя бы на склоне лет? - Кристиан, прошу вас, не забывайте, что даже блонди имеют право на личную тайну, - холодно сказал Ясон, прежде чем Салас успел придумать подходящий ответ. - Итак, продолжим. Мы говорили об экономическом сотрудничестве с системой Леда... Юноша умел одним взглядом поставить на место даже старшего собрата, если тот переходил рамки. Но Фредди все равно стало не по себе. В последние годы Кристиан заметно изменился к лучшему, перестал тиранить подчиненных и хамить собратьям по любому поводу и без такового. Теперь же, без благотворного влияния и памяти о прошлом, он снова становился прежним, тем, кого не только враги боялись, но и свои лишний раз видеть не спешили. Украдкой Фред взглянул на остальных блонди. Что-то неуловимо изменилось. И от этого холодок пробегал по спине. Оставалось только одно: снова спасаться в работе, так, чтобы ни одной посторонней мысли не оставалось. Вместе с элитой из дипломатического ведомства решать, кого из молодежи отправить вместе с посольством на Леду, заниматься финансовыми вопросами, которых хватало всегда... после встреч в Эос поехать в интернат, затем в Академию. И всё равно, будто уголек на пепелище, где-то в глубине сознания тлела мысль о прошлом, о том прошлом, о котором отныне невозможно сказать ни слова. * Прошла неделя, тягостная, длинная, похожая на какое-то унылое, отвратительное существование, похожее на путь по заброшенной равнине сквозь туман. Даже то, что радовало раньше, казалось ненужным, неинтересным, чуть ли не отвратительным. Иногда Фред ужасался таким мыслям: "Я же столько лет прожил один, и до того, как встретил Эрри, я знал, в чем находить радость и как быть сильным. Отчего мне так страшно и больно сейчас?".. Ответа не было. Следы, оставшиеся на коже после прощальной ночи любви, постепенно исчезали, медленно, будто на старинной пленке выцветает фотография. И от этого становилось грустно. Из оцепенения блонди пробудила аудиенция с Юпитер, на которой Мать сообщила, что отдала приказ о создании наследника линии Салас. Проектом займется Рауль Эм, используя разработки деда. Наследник будет развиваться по стандартной программе роста, включающей все этапы вплоть до совершеннолетия, и в идеале должен будет занять должность в восемнадцать-девятнадцать лет. Фред выслушал распоряжения Матери спокойно, не выдавая ни возмущения сухостью формулировок - будто речь шла не о живом существе, а о механизме! - ни, тем более, радости, согревающей изнутри, подобно теплу камина в зимний день. Ребенок. Сын. Родная кровиночка, тот, кто будет важнее и дороже всего. Заветная мечта наконец-то сбывалась. И Юпитер всё-таки решила следовать идеям Раймона Эма, которые тот использовал, создавая самого Фредерика! Значит, Раймон был прав тогда, давным-давно, когда, утешая юного блонди, растерявшегося и расстроившегося от жестоких нападок отца, говорил: "Смелее, мальчик. Ты не такой, как те, кто были до тебя, и знай, я создал тебя таким не зря. Когда-нибудь время покажет, кто прав". Конечно, Фредерик любил бы сына, даже если бы тот оказался копией Каспара, и постарался бы растопить ледяное сердце. Но как же прекрасно будет со временем обрести в наследнике родственную душу, того, кто продолжит начатые дела... Да, Юпитер выбрала и особенности генотипа, и имя наследника, не считаясь с мнением Фредерика, но это уже казалось неважно. Мыслями он был уже там, в Институте Генетики, где совсем скоро в капсуле в лаборатории совершится таинство роста и появления на свет новой жизни. * Мать не считалась и с остальными блонди, кому еще предстояло стать отцами. Наследник линии Бома должен был внешне и по характеру стать копией Робера. Рассудочное решение, продиктованное тем, что волки-одиночки Юпитер не нужны! Отчего-то снова становилось горько от того, что Мать если и любила Робера, то почти никогда этого не показывала, и в тяжелые для Амой годы Бома-старший, несмотря на весь свой тяжелый труд, часто возвращался с аудиенций в полуобмороке. А ведь ему, наверное, как всем блонди, нужно было одобрение... Наверное, Оскар будет злиться, когда узнает, что в вопросе, касающемся _его_ сына, его мнения не спросили. Будет злиться, пусть уже год с небольшим прошел после памятного бунта... Только Мишель мог ни о чем не беспокоиться: его сын будет похож на него, в этом нет никаких сомнений. Какими будут эти дети?!.. Получится ли их уберечь от ошибок и боли, которые пришлось пережить их отцам?...