Дорога истинной любви

соавтор главы - Meva Shadowsong "Вылетаю с Мирайи. Буду в Танагуре десятого числа вечером. Не встречай, я сам приеду в Апатию". Фред перечитал сообщение несколько раз. В счастье не верилось. Он боялся верить. Неужели Эрри рискнет? Опасно ведь... Нельзя так рисковать. Даже ради любви. Но вечером, в заветный час, он подъезжал к дому, чувствуя трепет страха и предвкушения. Фурнитур сообщил, что приехал гость - эльф из системы Леда. - Он сказал, что вы знаете о его прибытии, и показал мне кольцо с печатью вашей линии. Я предоставил гостю апартаменты и подал ужин. - Да, в самом деле, я просто забыл предупредить, - ответил блонди. - Всё в порядке. Это просто в последнее время я так вымотался, некоторые дела из головы вылетают. Глупая отговорка, но уж какая есть. Когда Фред увидел любимого, в первый миг облик двоился, будто лицо чароита скрывала маска. Но Узы иллюзией не обмануть: мысленно блонди чувствовал знакомое прикосновение. "Эрри... ты всё-таки прилетел ко мне". "У Волка есть полезные связи. И, как видишь, кое-чему я научился у эльфов". "Родной мой, драгоценный... как мне было трудно без тебя...". Они ужинали в тишине, но слова были вовсе не нужны. Главное говорилось и так - взглядом, мыслью. * - Пойду, загляну к Хайне, - сказал блонди после ужина. - Томми его кормил, но в последнее время малыш так плохо ест, и плачет постоянно. Зайдешь со мной? Ты же не видел мое солнышко. Химера последовал за ним. Малыш спал, но, услышав шаги, проснулся, захныкал. Фредди забрал его на руки из кроватки. - Ну, ну что такое, маленький? Так, ты сухой, чистенький... ел недавно... зубки? Ребенок заплакал еще горьше, и блонди осторожно укачивал и успокаивал его. - Можно, я убаюкаю? - тихо спросил Эрид. - Я спою колыбельную, чтобы боль утихла и спалось лучше. Хайне всхлипнул, но сам потянул ручки к чароиту. Химера забрал маленького блонди у отца, сел с малышом на руках в кресло и тихо запел. Фред сел рядом, улыбаясь и любуясь тем, как его хищник заботился о ребенке, и выглядел таким умиротворенным и расслабленным. * Он был таким маленьким, теплым и хрупким. Хоть Эрид и знал, что уже через каких-то полтора десятка лет этот беззащитный комочек вырастет в крепкого парня, уже способного постоять за себя и словом, и делом. Но до той поры... старшие обязаны оберегать дитя, заботиться и наставлять пока оно растет. И Видаль в полной мере ощущал причастность к этому. "Видимо не просто так эльфы с самого начала называли нас "хранителями". А раз я какой-никакой хранитель линии, то должен дать сыну Фредерика хоть что-то, что будет оберегать его в дальнейшем. То немногое, что может передать блонди Химера," - подумал чароит, взяв на руки сына возлюбленного. Наверное, со стороны странно смотрелся темноволосый бледнолицый эльф с, будто покрытыми изморозью, серо-голубыми глазами. Хотя, Эрид никогда не вписывался ни в одну обстановку - он везде был... чужим. Но то как потеплел льдистый взгляд, как нежно подушечки нервных пальцев стерли с пухлых щечек малыша слезы, как разгладились хищные черты пришельца, недвусмысленно говорило о том, что он признал чужого ребенка, как если бы тот был родным ему по крови. "Неужели это и есть отцовский инстинкт? Нет, наверное, я слишком взволнован и мои эмоции мешаются с эмоциями Фреда? Или же все-таки..." - думал мужчина, пока зачем-то всматривался в широко распахнутые глазки цвета горького шоколада. А потом Химера запел. И сам невольно подивился тому, как зазвучал его голос. Так легко и тихо из самой сути лилась мелодия, нежно касаясь слуха и сознания крохотного создания. Эрид и подумать не мог, что способен петь _так_, чтобы у самого взволновано замирало сердце в груди, а через миг по телу разлился покой, даря умиротворение и мятежному разуму. Неужели, это Хайне так повлиял на него?.. Прикрыв глаза, Эрид пел на эльфийском, рассказывая маленькому блонди о небе, горах, лесах, реках, морях, озерах, птицах и зверье далекой планеты, которая приютила непринятых Амои детей. Эту песню не раз пела Алавин, когда хотела усмирить бушующие внутри чароита злость, отчаяние и гнев. У нее это получалось из раза в раз, каждое слово легким росчерком пера выводя в израненном сердце Химеры. А теперь и он передавал эти покой и безмятежность любимым. Однако за песней была и сила, крупицей которой Видаль стремился поделиться с Хайне. Аккуратно, капля по капле, нить за нитью, чароит укреплял ментальную защиту ребенка. Тот засыпал и дело спорилось немного легче. Сейчас этот дар не проявится - ему нужно время, чтобы улечься, закрепиться и слиться воедино с природными щитами, которые крепки у всех блонди от рождения. Но и их возможно расшатать. Теперь это будет сделать сложнее. Как раз через полтора десятка лет у младшего Саласа будет тот "иммунитет", что накапливают элитники годам к сорока-пятидесяти. Это малость, которую Эрид мог подарить сыну Фредерика и вряд ли она будет заметна. Тем не менее, даже песчинка однажды может спасти жизнь. * - Эрри, мне так не хватало слышать твой голос... и сейчас ты пел совсем по-другому... нежнее, чем раньше... - тихо сказал Фред, когда чароит умолк и уложил спящего ребенка в кроватку. - Славный малыш. Он так на тебя похож, это уже сейчас видно. Я завтра присмотрю за ним, пока ты будешь в ведомстве. Блонди обнял любимого. - Я уже сейчас иногда так волнуюсь за Хайне... мне хочется, чтобы у него было всё, чего не видел в детстве я... чтобы он видел, что такое любовь... - Всё у тебя получится, я знаю, - Эрид перебирал пальцами его локоны. - Ты ведь самое настоящее чудо, Фредди. Жаль, что я тебе раньше этого не говорил. Твоему ребенку очень повезло, что у него есть ты. - Если бы мы могли всегда быть вместе, - Фред зажмурился, прижимаясь к чароиту сильнее. - Эрри, родной мой...