Новый путь. Начало!

Десятки тропинок вели в горы, изрезанные множеством расселин. Но тропинки по большей части оказывались ложными или заводили в тупик. В расселинах же гнездилась всякая нечисть и подстерегали страшные опасности, которую я на одном привале от безделья нашёл и с одного укуса убил. Зато, поел мясца и заодно хоббитов напугал окровавленной мордой. Много дней и много миль пролегло между нами и Последним Домашним Приютом. Мы поднимались все выше и выше и выше, тропа была трудная, опасная, путь окольный, пустынный, бесконечный. Если глянуть назад — внизу расстилалась местность, которую они не так давно покинули. Далеко-далеко на Западе, в сиреневой дымке лежала родная страна Бильбо, мир безопасный и уютный, и в нем — его собственная хоббичья норка. Становилось все холоднее, между скал свистел пронзительный ветер. Порой со склонов скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскакивали между путешественниками или пролетали над головой. Ночи были промозглые, неуютные, гномы не смели петь и громко разговаривать, так как эхо раскатывалось самым жутким образом, и тишина явно хотела, чтобы ее не нарушало ничто, кроме шума воды, воя ветра и стука камней. «Там внизу разгар лета! — думал Бильбо! — косят траву, устраивают пикники… Мы еще с гор не начнем спускаться, а там уже пойдет жатва и сбор ягод». Ну и что? Подумаешь внизу лето, зато у нас тут зима красавица, всё как я люблю. Остальным приходили в голову не менее унылые мысли чем у Бильбо. А между тем с Элрондом мы прощались в самом радужном настроении и предвкушали, как перевалим через горы и быстро поскачем дальше. Гномы даже рассчитывали добраться до потайной двери в Одинокой Горе той же осенью в новолуние. «Может быть, как раз поспеем в Дьюрин день», — говорили они. Только Гэндальф качал головой и помалкивал. Правильно, молчи, умней казаться будешь. Гномы уже много лет не ходили этой дорогой, но Гэндальф бывал тут и знал, что с тех пор, как драконы выжили отсюда людей и гоблины расселились здесь после проигранной гномами битвы при рудниках Морайи, зло безнаказанно царит в Диком Краю и путников всюду подстерегают опасности. Даже продуманные планы мудрых чародеев вроде Гэндальфа и добрых людей вроде Элронда могут провалиться, когда совершаешь опасное путешествие по Дикому Краю. Гэндальф был достаточно мудр, чтобы понимать это, но как по мне то даже его маразм одолевает. Он знал, что в любую минуту может случиться непредвиденное, и я не надеялся, что удастся обойтись без страшных происшествий во время перехода через высокие горы с их недоступными пиками и зловещими долинами, где властвует беззаконие. Обойтись и не удалось! Все шло хорошо, пока мы не попали в грозу, да какую! Казалось, гремит гром не грозовой, а пушечный. Всякий знает, как страшно бушуют гром и молнии в горах, ночью, когда две грозы идут войной друг на друга. Молнии раскалываются, ударяясь об вершины, скалы содрогаются, ужасные раскаты грома сотрясают воздух, эхо разносится по всем пещерам и углублениям, и тьма наполняется оглушающим грохотом и сверканием. Но, как же это красиво смотрится со стороны и если ты сам смотришь на это чудо природы своими глазами. Бильбо никогда ничего подобного не видел и даже вообразить не мог. Мы находились высоко в горах на узкой площадке, на краю головокружительного обрыва, отвесно уходящего вниз. Я как паук полз по скале, шокируя карликов и мага. Мы устроились на ночлег под нависшей скалой; Бильбо лежал, закутавшись в одеяло, и дрожал всем телом. Может согреть беднягу? Подошёл к хоббиту и обернулся вокруг него клубком, даря тепло. — Спасибо! — сказал Бильбо. Выглядывая одним глазком из-под одеяла, он видел при вспышках молнии по другую сторону долины каменных великанов, которые перебрасывались обломками скал, ловили их и снова швыряли во мрак; обломки сыпались вниз, в гущу деревьев, или с грохотом разлетались вдребезги. Потом поднялся ветер и полил дождь; ветер хлестал дождем и градом со всех сторон, так что наш навес перестал быть нам защитой. Скоро мы промокли, Пони наши стояли, понурив головы, поджав хвосты, некоторые тихонько ржали от страха. Бедные скотинки. Слышно было, как великаны гогочут и перекликаются по всем склонам. Как дети в песочнице. — Так не годится! — сказал Торин! — Если даже нас не сдует ветром, или не смоет дождем, или не поразит молнией, то любого может схватить великан и поддать ногой, как футбольный мяч. Откуда он знает про футбол? — Коли знаете местечко получше, так возьмите и отведите нас туда! — сварливым тоном отозвался Гэндальф, которого тоже не радовало соседство великанов. Хах, похоже и старика погода доконала. После некоторых препирательств гном и маг решили послать Фили и Кили поискать убежище поудобнее. Что же, земля вам пенопластом парни. Зрение у них было острое, а поскольку они были моложе других гномов лет этак на пятьдесят, то им всегда давали такие поручения (когда становилось ясно, что бессмысленно посылать Бильбо). «Когда ищешь, то обязательно находишь» — так сказал младшим гномам Торин. Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем не обязательно то, что искал. Так получилось и на этот раз. Стоп, машина! Гномы? Фили и Кили? Да они же вылитые хоббиты лет эдак 14-15 на вид. Пиздец, уже карликов друг от друга не отличаю. Спустя время Фили и Кили ползком явились назад, держась за скалы, чтобы не унесло ветром. — Мы нашли сухую пещеру! — заявили они! — тут за углом. Там всем хватит места, для пони тоже. — А вы как следует ее осмотрели?! — спросил волшебник. Он-то знал, что горные пещеры редко пустуют. — Еще бы! — ответили они, хотя всем было ясно, что осмотреть внимательно у них не хватило времени — так быстро они вернулись. — А мне кажется что там будут какие-то твари! — отозвался я. Меня проигнорировали. Козлы. В том и состоит коварство пещер, что никогда не знаешь, далеко ли пещера простирается, куда она выведет и что подстерегает вас внутри. Сведения, принесенные Фили и Кили, показались вполне удовлетворительными. Ветер по-прежнему завывал, и гром гремел, и им стоило больших трудов добраться вместе с пони до пещеры. Хорошо, что до нее было действительно недалеко: они скоро уперлись в скалу, выступавшую на тропинку, и, обогнув ее, обнаружили в стене низкий ход. Сквозь отверстие как раз протиснулись расседланные, без поклажи пони. Так приятно было слушать, как снаружи беснуются ветер и дождь, и чувствовать себя в безопасности от великанов и их каменных мячей. Но волшебник ни в коем случае не хотел рисковать : он зажег свой посох, как когда-то (так давно!) в столовой у Бильбо, и они обследовали пещеру вдоль и поперек. Пещера была порядочных размеров, но не слишком велика и не очень таинственна. Сухой пол, уютные закоулки. Ойн и Глойн хотели развести на пороге костер, чтобы обсушить вещи, но Гэндальф строго-настрого запретил. Правильно, нечего приманивать сюда всяких тварей таких как гоблины. Тогда они расстелили мокрую одежду прямо на земле, я же приготовился к стриптизу, вытащили сухую из тюков, завернулись в одеяла, достали трубки и принялись пускать колечки. Ээ, а где стриптиз в гномьем исполнении? Блин, так не честно. В мозгу что-то щёлкнуло. Стоп. Стриптиз? Это я подумал? Боже, бабья сущность проклюнулась. Так, кыш не нужные мысли. Гэндальф, чтобы доставить друзьям удовольствие, окрашивал колечки в разные цвета и заставлял плясать под сводами. Карлики болтали-болтали и совсем забыли про грозу. Гномы и маг обсуждали, что каждый сделает со своей долей золота (сейчас оно не казалось им недоступным). Потом они один за другим заснули. Я же прилёг рядом с Бильбо, сжалившись над бедным домашним карликом. Как показала эта ночь, гномы хорошо сделали, взяв в путешествие Бильбо. Хоббит долго не спал, а когда наконец заснул, то видел отвратительные сны. Ему снилось, будто трещина в задней стене пещеры растет, раскрывается все шире и шире; ему стало страшно, но он не мог крикнуть, не мог пошевелиться и просто лежал и смотрел. Потом ему приснилось, будто пол пещеры наклоняется и сам он падает, катится — неизвестно куда! Хоббит сильно вздрогнул и проснулся и тут же понял, что то был не совсем сон. Трещина в конце пещеры действительно разошлась и превратилась в широкий проход, в щели мелькнул хвост последнего пони и исчез. И тут Бильбо завопил, да так громко и пронзительно, как умеют вопить только хоббиты, несмотря на свой маленький рост. И тогда в одно мгновение, не успели бы вы проговорить «ой, стой!», из трещины посыпались гоблины, большие-пребольшие, уродливые-преуродливые — несметные толпы гоблинов. Я непроизвольно от испуга неприлично пукнул и исчез.

Внимание, получен новый навык! Прятки в тени ур.6(актив/пассив)

Блять, как стыдно, но слава богу ни кто не понял что это я в этой суматохе. На каждого гнома гоблинов пришлось по шесть штук, и даже на Бильбо — два. Они похватали наших гномов и протащили через щель так быстро, что вы не успели бы молвить «куда — беда!». Но Гэндальфа они не успели сграбастать! Этого длиннобородого чёрта вам не достать так просто. И причиной тому был вопль Бильбо. Волшебник проснулся в мгновение ока, как будто и не спал, и когда гоблины подступили к нему, в пещере сверкнул ослепительный свет, запахло порохом и нескольких гоблинов убило на месте. Щель со стуком сомкнулась, и Бильбо, я и гномы очутились по другую ее сторону! Куда же девался Гэндальф? Куда он телепортнулся? Этого не знали ни они, ни я, ни гоблины, да гоблины и не стали этого выяснять. Они продолжали тащить Бильбо и гномов, я тихо по теням шёл за ними. Вокруг стояла темень сплошная, непроницаемая, в такой тьме умеют видеть только гоблины, привыкшие жить в глубине гор. Проходы шли во всех направлениях, пересекаясь, перепутываясь, но гоблины знали нужную дорогу так же хорошо, как вы знаете дорожку к ближайшей почте. Тропа все спускалась и спускалась, и внизу была невыносимая духота. Гоблины вели себя грубейшим образом, безжалостно щипали пленников и хохотали ужасным деревянным смехом. Наконец впереди замерцал красный свет, и я слава богу успел спрятаться в тени Торина, и вдруг гадкие гоблины запели, затянули хриплыми голосами жуткую песню, пришлепывая в такт плоскими ступнями по камням и потряхивая своих пленников: Хлоп! Стоп! Вот тебе в лоб! Глядь! Хвать! Как тебя звать? Живут гоблины тут, Эй, смелей, сюда! Стук! Звон! Топот и стон! Раз-два — молоток! Три-четыре — свисток! Вперед в подземный ход, Эй, шевелись побыстрей! Треск! Свист! Кнут, хлыст! Бей и стучи! Рычи и мычи! Врешь, врешь! От нас не уйдешь! Гоблины пьют, хохочут, поют — А ну-ка вперед, в подземный ход, Живей, живей, живей! Бред наводящий жуть. Стены содрогались от «хлоп, стоп», «треск, свист» и от безобразного смеха. Боги, какой смех, это пиздец просто, они ржут как мой бухой дядя. Смысл песни был достаточно ясен : гоблины достали кнуты и погнали пленников перед собой, хлеща их: вжик, вжик! Гномы жалобно стонали и повизгивали. Эти уродцы ещё и садо-мазо увлекаются? ФУ! И вдруг все мы ввалились в огромную пещеру. Посредине пылал большой красный костер, по стенам горели факелы, в пещере было полно гоблинов. Боже, их тут как саранчи много. Все они загоготали, затопали ногами и захлопали в ладоши, когда внутрь вбежали гномы, и последним (а значит, ближе всего к кнутам) — бедняга Бильбо. Бедный карлик, потом тебя подлечу, мне тебя жалко. За ним, гикая и щелкая кнутами, следовали погонщики. В углу сбились в кучу пони, на земле валялись тюки и мешки, вспоротые и развороченные; гоблины рылись в них, обнюхивая вещи, ощупывая их и переругиваясь. Как это ни печально, гномы больше никогда не видели своих отличных пони, в том числе крепенького веселого белого, которого одолжил Гэндальфу Элронд, так как лошадь не смогла бы пройти по горным тропам. Скажу по секрету: гоблины едят лошадей, и пони, и осликов, и кое-кого еще и вечно голодны. Прям прожорливые чёрные дыры. Но сейчас пленникам было не до пони, карлики думали только о себе. Гоблины сковали им руки за спиной, привязали всех гуськом к одной длинной цепи и поволокли в дальний угол пещеры. Малютка Бильбо болтался в самом хвосте. В углу, в полумраке, на большом плоском камне восседал большущий УРОДЛИВЫЙ и ну очень ЖИРНЫЙ гоблин с огромной головой, а вокруг стояли воины, вооруженные топорами и кривыми мечами. Над этим уродцем-колобком светилось название <<Гоблин Король ур.83>>. Для меня этот чмырь на один клык, но для этих карликов он опасен. Гоблины, надо сказать, жестокие, злобные и скверные существа, которые при виде самки орка слетают полностью с катушек и начинают мутузить друг-друга что-бы тем самым соблазнить её, но орчихи не воспринимают этих уродцев всерьёз и просто убивают их. Кхм, так, вот, гоблины не умеют делать красивых вещей, но зато отлично делают все злодейское. Они не хуже гномов, исключая наиболее искусных, умеют рыть туннели и разрабатывать рудники, когда захотят, но сами они всегда грязные и неопрятные. А пахнут они так, что в пору только взять и сдохнуть. Молоты, топоры, мечи, кинжалы, мотыги, клещи и орудия пытки — все это они прекрасно делают сами или заставляют делать других. Другие это пленники, рабы, которые работают на них, пока не умрут от недостатка воздуха, света и недаедания. Не исключено, что именно гоблины изобрели некоторые машины, которые доставляют неприятности человечеству, особенно те, которые предназначаются для уничтожения большого числа людей за один раз. Механизмы, моторы и взрывы всегда занимали и восхищали гоблинов. Однако в те времена, о которых папа рассказывал, и в той дикой местности гоблины еще не доросли до такой стадии цивилизации (вроде так это называется). Они ненавидели всех без разбора, особенно порядочных и процветающих, а не то что питали именно к гномам особую ненависть. В некоторых местностях, отдельные бессовестные и потерявшие страх гномы даже заключали с гоблинами союзы. Но к гномам того племени, к которому принадлежал Торин, гоблины питали самую настоящую вражду из-за войны, о которой я уже упоминал, но о которой речь здесь не пойдет. А вообще-то гоблинам все равно кого поймать, лишь бы застать жертву врасплох, чтобы та не могла защищаться.