Дневник Пуффендуйки.

Не смотря на то, что каникулы только-только закончились, на нас свалилась учеба с целой горой домашних заданий, плюс нам как провинившимся были назначены наказания. Поэтому о свободном времени я могла только мечтать, я конечно могла забить на учебу и не утруждаться, но слова матери о том, что я все-таки закончу школу, так и всплывали в голове, как только я опускала руки. Они прям вынуждали меня грызть этот чертов гранит науки. Настроения не прибавлял тот факт, что все мы находимся на грани исключения, родители Мэри требовали от директора скорейшего разбирательства, поэтому каждого из нас Дамблдор приглашал для личной беседы. Один старикан из министерства, что присутствовал на этом «допросе» все настаивал на сыворотке правды. Я не боялась, моя совесть перед Макдональд была чиста, я опасалась, что могу раскрыть секреты Римуса и Мародеров, что стали незарегистрированными анимагами. Но слава великому Мерлину, Альбус оказался против затеи с сывороткой правды. Так что расследование этого дела порядком затянулось. К февралю и вовсе заглохло, Дамблдор оповестил нас, что все показания переданы в Министерство, мракоборцы возьмут дело под контроль, а нас больше не будут допрашивать. Единственное — мы должны будем все-таки отбыть наказание за то, что ночами бродим по Хогвартсу. Легко отделались — как-то сказал мне Блэк. Хогвартс стал совсем другим, не надо было больше переживать за Джейн, что заняла странную выжидательную позицию, она даже не хвасталась своим уродливым перстнем, не стремилась держаться ближе к Грегори, она просто исчезла, наверное, об этом и мечтала — раствориться, чтобы никто не вспоминал о ее тайных увлечениях. После каникул, Блэк незаметно стал неотъемлемой частью моего существования в Хогвартсе, благодаря наказаниям мы теперь проводили очень много времени вместе, он всегда провожал меня до гостиных, говоря, что мне небезопасно шастать одной вечерами по замку. Днем мы частенько зависали вместе с остальными Мародерами на переменах. Как на это реагировали другие? Ну… скажем так, не все были этому рады, но то отношение, что сложилось у Мародеров ко мне, постепенно выбивало мысли о косых взглядах, и я чувствовала себя уверенней. А еще Сириус, то и дело выказывал ко мне симпатию, он галантно открывал передо мной двери и выбивал мне место рядом с собой за обедом или на общих лекциях, не сказать, что мы были с ним вместе официально, но традиция поцелуев на ночь имела место в наших отношениях. Он мог приобнять меня на глазах у всех или защитить меня от обидчика. С Сириусом всегда так — никогда не знаешь, что происходит между вами. Как бы я не доверяла ему, внутри меня больно саднили слова Грегори о том, что Блэку не стоит всецело доверять, но мне хотелось. Я доверилась. В феврале к нам присоединилась Мэри, честно признавшись, что родители ни в какую не хотели ее отпускать, но она никак не могла не вернуться в Хогвартс, ведь он ей как дом. Да, мы были дома. Не думала, что когда в жизни скажу об этом. Мой дом. Жаль, что так было не всегда. Вечером я перерыла весь свой гардероб в поисках подходящей одежды, первый раз в жизни меня пригасили на свидание, но одеться тепло и при этом красиво, было крайне сложно. Я никогда в жизни не была на свидании, и в моем воображении возникала глупая картинка из фильмов — ресторан, шампанское, изысканный ужин, одинокая свеча и медленная романтичная музыка. Но это был волшебный мир, и это был Блэк, так что я не до конца понимала, что он там приготовил для меня. — Что ты делаешь? — Блэр вошла в комнату и укоризненно осматривала устроенный мною бедлам. Блэр разбиралась в свиданиях и мальчиках, она-то мне и была нужна. — Не поможешь? Она немного оторопела от такого вопроса, у нас не было официального примирения или чего-то в этом духе. Но мы стали более мирно сосуществовать в этом году. — Помочь тебе убраться? — усмехнулась девушка. — Да, нет же, — беспомощно воскликнула я, — Меня пригласили на свидание… — при этих словах ее глаза заметно округлились от шока и загорелись каким-то маниакальным блеском. — Свидание? С кем? — Сириус, — несмело призналась я. — Серьезно? — Эй, это обидно, знаешь… такой тон. — Прости, просто я немного в шоке… Так куда вы идете? — тут же деловито спросила девушка. — Я не знаю, просто он сказал одеться потеплее. Наверное, мы будем гулять. Блэр с выражением эксперта на лице начала перебирать мои вещи, спустя полчаса, пока я приводила свои волосы и лицо в порядок, она подобрала мне подходящее вязанное платье и даже одолжила свои сапоги, хвала Мерлину, без каблука. Я уже опаздывала, побыстрее натянув одежду и теплое пальто, я вылетела из спальни. Сириус стоял возле входа, он улыбнулся мне и галантно предложил свою руку. Как я и подразумевала, мы просто гуляли по окрестностям Хогвартса, разговаривая и обсуждая последние новости. Только сейчас, в отличие от тех дружеских прогулок, что имели место раньше, в отношении Сириуса ко мне чувствовалась нежность и забота. Мы шли по берегу Черного Озера и любовались звездами. — А вон там созвездие Близнецов, видишь? Словно два человека держаться за руку? — он указал пальцем на звезды. Лично я не видела никаких близнецов, только глубокое черное небо, на котором ярко мерцают звезды. — Нет, ничего не вижу, в этом я полный профан, — честно призналась я, — а что это за звезда? Видишь? Самая яркая… — Альфа созвездия Большого Пса, — улыбнулся чему-то Блэк. — Так и называется? — Сириус… — Что? — Она называется Сириус, — просто пояснил парень, а я поняла причины его улыбки. Надо же было спросить именно о ней… — Тебя назвали в честь звезды? — Да, глупая традиция, — пожал плечами парень. — Уж лучше, чем называть своих детей в честь именитых предков… Я перевела взгляд на его лицо, ему подходило это имя. Сложно было вообще назвать хоть одной вещи, что ему не шла в его жизни. — Чарли, — тихо позвал он и подошел чуть ближе. — Да? — во рту пересохло от его голоса, а коленки предательски начали дрожать. Похоже, ты влипла, Чарли, похоже, ты влюбилась в Блэка. — Как ты отнесешься к тому, если я предложу тебе стать моей девушкой? Как это было неловко, как это было… официально и глупо. Мой ответ был еще тупее. — Положительно, — Блэк невольно усмехнулся, — то есть, да… я… хотела бы, чтобы ты был моим… Сириус склонил голову ко мне и поцеловал, его руки обвили мою талию и притянули к себе. Еще несколько месяцев назад я строила планы по уничтожению Гринграсс и намеревалась использовать Сириуса, все эти козни и обиды сейчас отошли на задний план, потому что я влюбилась в Блэка до мурашек, до дрожи в коленях, до бабочек в животе. Примерно так начались наши отношения, началась новая глава в моей жизни, в которой Блэк стал главным героем. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, по очередности садясь за столы Гриффиндора или Пуффендуя, мы вместе гуляли по вечерам, ходили на занятия и держались за руки на переменах, мы ныряли в укромные уголки за гобеленом или пустые классы и не могли оторваться друг от друга. Он сидел со мной в библиотеке, наблюдая, как я пишу конспекты, отвлекал меня на уроках, то и дело обнимая меня, касаясь ладонью моей коленки, или заправляя за ухо прядку выбившихся волос. Мы вместе сбегали в Хогсмид и пили сливочное пиво в «Трех метлах», он делал мне маленькие подарки и сюрпризы и не давал мне заскучать. В его глазах я видела целый мир. Первая любовь, она такая, она заставляет расправляться крылья за спиной, поднимает тебя высоко над землей. Все бы ограничилось только этим, если бы моей первой любовью стал бы не Блэк. А так как это был Сириус — самый популярный и красивый парень в школе, была и другая сторона. Всего за месяц школа стала такой, какой ее хотела видеть я. Отныне никаких идеальных причесок, вычурного макияжа и страха в глазах перед Джейн Гринграсс. Более того, если вы спросите о том кто такая эта Джейн Гринграсс, не все вспомнят ту высокую стройную брюнетку с идеальными локонами и макияжем, как у девушки с обложки. Сейчас «Королева Слизней» напоминала куклу, оставленную повзрослевшей девочкой в углу комнаты. Вроде она такая же сладкая и идеальная, тонкая, хрупкая и красивая, только вот не задача, она больше никому не нужна, а выбросить жалко. Таскаясь за Грегори Мальсибером, Джейн выглядела жалко, новость об их помолвке не прогремела так громко, как она рассчитывала, все были заняты обсуждением новой девушки Сириуса Блэка, то есть обсуждением моей персоны. Я вновь отобрала у бедняжки все лавры. Да и Грегори был этому рад, нет, не моим отношениям с Блэком, а тем, что его никто не трогает и не упоминает о будущей жене-любительнице грязнокровок. Я не добивалась уважения и всеобщего признания, это все пришло само собой. Стоило мне только выйти в коридор, как ото всюду летели приветствия и улыбки, однокурсницы спрашивали мое мнение об их обновках в гардеробе, интересовались моими делами и просто болтали, делясь последними новостями. Я наконец-то почувствовала себя частью этой школы, частью одной большой семьи. Мы с Блэр шли после урока ЗОТИ, она рассказывала мне о вчерашнем свидании с Джорданом, и влюбленно улыбаясь, смакуя каждую деталь. Я слушала ее в пол уха, поскольку историю о ее дивной романтической прогулке я слышала уже третий раз. Но девушка вдруг замолкла, и пихнула меня локтем в бок. — Я же слушаю тебя! — возмутилась я, потирая ушибленное место. Блэр кивала в сторону Грегори, что, оказывается, нагнал нас в коридоре. — Как твои дела? — спросил он, когда я наконец встретилась с ним взглядом. — Хорошо, спасибо, как у тебя? — Не плохо, у нас Трансфигурация после обеда, может вместе подготовимся к контрольной? — Да, давай, — улыбнулась я, — я как раз хотела перечитать конспект перед уроком, вчера времени не было, а эта тема мне никак не дается. Блэр, ты с нами? — Нет, — тут же ответила блондинка, — я пойду… мне надо еще с… короче, у меня куча дел до урока. Пока, — она махнула нам рукой и растворилась в толпе. — Странная она, — улыбнулся слизеринец, — пошли, найдем место, где потренироваться. Мы отправились в один из пустых классов, что нам добродушно помог найти профессор Флитвик, я и Грегори расположились за столом возле окна. — Что именно у тебя не выходит? — Невербальное перевоплощение человека в пернатых. — А ну, давай попробуй, — он встал со стула и развернулся лицом ко мне. — Хочешь остаться навсегда с клювом вместо носа? — скептически спросила я. — Готов рискнуть, — ухмыльнулся Мальсибер. На протяжении часа Мальсибер пытался мне помочь, и в конце концов, его упорство было вознаграждено, я-таки смогла превратить парня в птицу и обратно. — Ну вот видишь, ничего сложного! — улыбнулся он, пытаясь выдернуть черное перо из своей мантии. — Если бы не ты… — А, ерунда, — отмахнулся он, — так значит, ты и Блэк? Это серьезно? — Вроде как, да — пожала плечами я. — А мне кажется, что нет. — Почему? — Блэк не тот, кто тебе нужен, Чарли, — просто аргументировал он. — А кто мне нужен? Кто-то вроде тебя? — улыбнулась я, стремясь перевести разговор в шутку. — Почему бы и нет, — на полном серьезе ответил он. — Сомневаюсь, что в школе есть хотя бы один человек похожий на тебя. — Я такой один, — лукаво улыбнулся он и подступил чуть ближе ко мне. — Грегори, если все это шутка, то давай посмеемся и забудем, — я растерялась от столь пристального взгляда его карих глаз, и не могла понять, всерьез он говорит мне все это или нет. — А если это не шутка? — он подошел еще ближе и коснулся холодными пальцами моей щеки, знакомый электрический импульс пробежался по телу, вызывая предательские мурашки. — Грегори, — слова застряли в горле. Я и забыла, что Грегори Мальсибер вызывал во мне когда-то призрачные иллюзии, что когда-то давно он поцеловал меня, и я точно так же терялась от одного прикосновения его холодных рук. — Да, Чарли? — его тихий томный голос обволакивал мое сознание, принуждая забывать обо всем, теряться во времени и пространстве. Я начинала задумываться о том, не бывает ли вейл среди мужчин? Потому что все это напоминало мне помутнение, нездоровое влечение, вызванное лишь голосом и прикосновением. — Остановись, Грегори. — А если я не хочу? — Я этого хочу, — как неуверенно звучал мой голос… даже я не поверила своим словам. — Разве? — ухмыльнулся он. Он был прав. Я хотела, напрочь забыв о Сириусе. Сириус! Его имя прогремело в моей голове подобно отрезвляющему зелью в разгар вечеринки. Я сделала шаг назад и уперлась в парту, что с протяжным скрежетом продвинулась по каменному полу на несколько сантиметров назад. — Да, я хочу, чтобы ты прекратил, — более твердо ответила я. — Мне так не кажется, Чарли, — самодовольно заявил Грегори. — Грегори, перестань, это уже неважно. У меня есть Сириус, у тебя Гринграсс… — А если бы их не было, Чарли? — буднично спросил он, не отрывая от меня взгляда, — Тогда что? Как думаешь, мы могли бы быть вместе? Мне было дико неловко и неуютно от таких разговоров. Это был первый раз когда Мальсибер вообще об этом заговорил. — Неважно, что было бы тогда, — я развернулась и принялась собирать конспекты со стола, — сейчас все так, как и должно быть. Мы никогда не узнаем, что было бы если бы… Слишком много бы, понимаешь? — Это важно, Чарли, очень важно, — он подошел и протянул мне тетрадь. — Почему это важно, Грегори? — Потому что, кажется… я … ты нравишься мне. Я замерла, крепко вцепившись руками в тетрадь, что он мне отдал. Я пыталась понять по его лицу шутит ли он, но Мальсибер был серьезен, и абсолютно честен со мной. — Этот разговор ни к чему не приведет, — наконец вымолвила я. — Просто ответь на мой вопрос, — настаивал парень, — Могло бы или нет? Да, что он ко мне привязался?! Могло, не могло?! Откуда мне знать? Весь этот тупиковый разговор вывел меня из равновесия, он вдруг подкосил меня, совершенно неожиданно заставив воспылать той угасшей искре, что когда-то проскочила между мной и слизеринцем еще осенью. — Если бы я не чувствовала ничего к Сириусу, если бы у тебя на горизонте не мелькала будущая жена, возможно, да, а возможно и нет, просто потому, что я не до конца знаю, кто ты есть на самом деле. — Странно, что ты так считаешь, — задумчиво ответил он, — ведь ты, наверное, единственный человек в этом Замке, кто действительно знает меня. — Давай больше не будем возвращаться к этому разговору, — попросила я, желая лишь одного, чтобы он прекратил, чтобы он отпустил меня. — Ничего не могу обещать тебе, Чарли, — вдруг весело улыбнулся он, сменив задумчивость на лукавую усмешку, — если сама этого не поняла, то ты только что дала мне шанс. — Шанс? — Да, и я не упущу его, как ты там говорила мне? — Грегори закинул свой рюкзак на плечо, — Каждый сам кузнец своего счастья, чтобы это не значило? Пошли, опоздаем на урок. Мальсибер так легко сменил тему, будто мы только что обсуждали овсянку, что подавали на завтрак, а не наши отношения. Настроение его поднялось до небес, он что-то говорил и говорил, а я до сих пор пребывала в том пустом классе, где он одним прикосновением смог ввести меня в коматозное состояние. Все мои мысли до сих пор были пропитаны его словами, его лукавым взглядом и кривой усмешкой, и это было ой, как плохо. Не знаю почему, но моя интуиция подсказывала мне, что я что-то сделала не так, хотя, я и ничего не сделала… — Добрый день, вас я и ждала, — прфессор Макгоннагал стояла в дверях, скрестив руки на груди, — мисс Сильверстоун, директор ожидает вас. Грегори растерянно посмотрел на меня, а затем на заместителя директора. — Что-то случилось? — спросила я у профессора. — Да, — ответила она, только сейчас я заметила, что лицо профессора Макгоннагал было не суровым, оно было подавленным. Мы с Мальсибером переглянулись и я ничего не понимающая направилась в сторону кабинета Дамблдора. Возле горгульи уже стоял Регулус, он испуганно озирался по сторонам, но заметив меня, предал себе немного спокойствия. Через несколько минут к горгулье подошел Снейп. — Вас тоже Макгоннагал отправила? — спросил он у друга. — Да, ничего не объяснила, правда… Профессор Макгоннагал вывернула из коридора, рядом с ней шел Сириус, а за его спиной маячил Джеймс, Питер, Римус и Мэри. Они пытались что-то разузнать у профессора, но по ее лицу было понятно, что она явно ничего им не скажет. — Так Блэк за мной, — скомандовала Минерва, бросая гневный взгляд на Поттера, мол, вас сюда не звали. — Мэри подождите здесь, вы можете нам понадобиться. Она подошла вплотную к каменной горгулье. — Лимонные дольки, — после странного упоминания маггловских сладостей, горгулья ожила и раскинула крылья, а за ней открылась винтовая лестница, ведущая наверх. Мы оказались в большом круглом кабинете директора, здесь было очень много всего, и мой взгляд никак не мог остановиться, перебегая от одного причудливого предмета к другому — все жужжало, светилось и шипело, кажется эта комната жила своей жизнью. Сириус подошел ближе ко мне и взял за руку. Альбус восседал в своем кресле и о чем-то разговаривал с мадам Помфри, но увидев нас они тут же замолчали. — Они все здесь, Альбус, — профессор Макгоннагал обогнула нас и прошла к директорскому столу. — Спасибо, Минерва. Поппи договорим позже, — тихо произнес директор, медсестра один раз кивнув поспешила удалиться из кабинета. — Добрый день, — поприветствовал нас директор, наградив каждого проницательным взглядом. — Буквально полчаса назад в нашей школе вновь было совершено нападение на магглорожденную, На этот раз все обошлось, Маргарет Грункс в больничном крыле. Поскольку каждый из вас был уличен в прошлый раз рядом с Мэри, я хотел бы знать, где вы были в этот час, мистер Снейп? — Я был… Но Снейп не успел договорить, кто-то забарабанил в дверь, по взмаху палочки Макгоннал дверь отворилась, на пороге стоял Филч, тяжело дыша. — Директор, — взволнованно начал он. — Аргус, у нас тут важный разговор, — устало прервал директор, видимо даже его Филч уже достал. — Это касается нападения, вот, — он прошел к директорскому столу, задев младшего Блэка плечом, и что-то выскочило из руки завхоза на стол. — Я нашел его в туалете Плаксы Миртл, и он в крови, — торжествующе объявил он, — а Миртл сказала, что из туалета выбегал слизеринец, высокий с темными волосами, это его, директор, он обронил! — Минерва, — позвал ее директор, — приведите ко мне мистера Мальсибера, пожалуйста. Мистер Снейп, продолжайте, чем вы занимались в последний час? — Профессор Дамблдор? — опередила я Северуса. — Да, мисс Сильверстоун? — Грегори Мальсибер не виноват, может, это и его значок, но он не был в туалете Плаксы Миртл, — несмело произнесла я, чувствуя, как рука Сириуса крепче сдавливает мою ладонь. Альбус наклонился чуть ближе к нам с интересом наблюдая за мной, мне кажется этот человек мог беспрепятственно влезть в любую голову и разузнать правду или ложь, — Я и Грегори были в пустом классе возле аудитории профессора Флитвика последние полтора часа. — Чем же вы занимались в пустом классе? — сверкнув глазами спросил директор. — Готовились к контрольной по Трансфигурации, у меня никак не выходило невербальное заклинания перевоплощения человека, а Грегори согласился мне помочь, — выпалила я, покрываясь румянцем, хватка Сириуса ослабла, — Нас видел профессор Флитвик, можете его спросить. — Что ж, это весьма похвально мисс Сильверстоун, что вы вступаетесь за своего друга, но я все же хотел бы с ним переговорить. Мистер Снейп, продолжайте. Вплоть до прихода Грегори, Дамблдор выслушал нас всех, и у всех оказалось прочное алиби — Регулус проторчал в кабинете Слизнорта, помогая профессору с новым приходом ингредиентов для зелий, Снейп что-то пробубнил на счет больного живота, а Сириус был вместе с Поттером на стадионе, их видела мадам Хуч. Когда пришел Грегори он в точности пересказал мою историю и искренне удивился, что его значок старосты курса нашли в девичьем туалете. Но Грегори определенно что-то скрывал, и я думаю, это заметили все. — Мистер Мальсибер, я хотел бы поговорить с вами наедине, — заключил директор, и многозначительно посмотрел на нас. — И будьте добры, отправьте мисс Макдональд ко мне. Поняв столь толстый намек, мы вчетвером удалились из кабинета, Мэри стояла внизу, теперь совсем одна, остальные мародеры видимо были вынуждены отправиться на урок. — Зачем ты это делаешь? — вдруг спросил меня Блэк. — Делаю что? — Прикрываешь его? — Он этого не делал, Сириус! Все что я сказала в кабинете Дамблдора — чистейшая правда. — И что? Вы действительно там просто практиковались в Трансфигурации? — насмешливо спросил он. — Да, — честно ответила я. Сириус сомкнул губы в тонкую полосу, в его глазах вспыхнул недобрый, совсем недобрый огонек, это могло означать лишь одно — Блэк взбешен. — Я говорил тебе несколько раз, что тебе стоит держаться подальше от Мальсибера и его окружения, а ты словно под Империусом прешься к нему! Ты понимаешь, что он делает? — Хватит обвинять его во всех смертных грехах, Сириус! Его там и не было, нельзя судить человека не зная его! — Не зная? Я знаю Грегори Мальсибера намного дольше тебя, я знаю всю его чокнутую семейку, именно из-за таких как Мальсибер началась эта война, именно из-за него Макдональд чуть не умерла, а Грункс в Больничном крыле! Именно из-за таких все летит ко всем чертям, Элизабет! — Неважно сколько времени ты знаешь человека, это вообще ни о чем не говорит! Хватит обвинять его, он не такой! — я не знаю, почему так вцепилась в эту ссору. Не знаю, просто Сириус был неоправданно зол на Грегори, был зол на моего друга. Или больше, чем просто друга? — И какой же он? — Он мой друг! — О… друг значит? — взбесился Сириус еще пуще прежнего. — Ты ревнуешь? — Чего? — Чего, чего? Того! Ведешь себя как ревнивый истерик! Я же не устраиваю тебе скандалов из-за Маккиннон, что вечно трется вокруг тебя! — Чушь, — озлобленно сказал он. — Вот и замечательно. — Замечательно, мне вообще плевать на него. — Да неужели? — Вот именно, можешь защищать его, сколько влезет, можешь продолжать гулять с ним и делать вид, что он твой друг, но в один прекрасный момент, ты поймешь, что я был прав… — Спасибо, что позволил мне продолжить общение с моим другом, — язвительно ответила я. — Ты все-таки продолжишь? — А ты думал, что я просто перестану с ним общаться? — Отлично, хорошего тебе дня, тебе и Грегори, — скривился Сириус и ушел. Отношения с Сириусом никогда нельзя было отнести к простым, или применить к ним слово идиллия. Да, и никакой идиллии я не ожидала, честно говоря. Римус и Мэри — вот пример нормальных взрослых отношений, они понимали друг друга, уважали и наслаждались каждой минутой проведенной вместе. Он не хотел отпускать ее на урок, провожал до двери и крепко обнимал, Мэри всегда забегала в класс с опозданием, с розовым румянцем на щеках и глупой улыбкой. В ее глазах горели звезды, придавая лицу какую-то детскую наивность и живость. Они никогда ничего не делали напоказ, только скромно держались за руку, в отличие от других парочек, что предпочитали прилюдные лобызания в коридорах. Поттер и Эванс немного другой случай, Джеймс то и дело срывал с губ старосты нечаянный поцелуй или обнимал за талию под ее протесты, но Эванс не отталкивала, она лишь просила, чтобы Джеймс прекратил, но по ее лицу было понятно, что она хотела продолжения, хотела, чтобы Джеймс Поттер продолжал свои выходки. Скорее всего, Эванс просто стеснялась такой открытой и доступной чужому взгляду личной жизни. Если Поттер привык к всеобщему вниманию и не имел секретов от остальных, то для Лили это было новинкой, ведь никто до сих пор не видел, как самая прилежная ученица Хогвартса целуется в коридорах, да еще и с «невыносимым, тупоголовым» Поттером. Я и Сириус — вот это, пожалуй, фиаско. Все наши отношения просто какой-то хаос. Темперамент Сириуса не позволял задержаться в наших отношениях сопливым нежностям надолго. Буквально месяц все было притворной идиллией, а потом началось столкновение титанов. Столкновение двух характеров. С ним всегда так — ты словно сидишь на пороховой бочке, и ждешь взрыва, а потом это все случается. Мы часто спорили и ругались, кричали друг на друга и обвиняли, а потом, когда наступал пик этой вакханалии, он мог подхватить меня и поцеловать. В такие моменты я готова была простить ему все на свете. И никто не мог вспомнить причины размолвки после такого поцелуя. Поначалу Мародеры пытались нас успокаивать, а потом… а потом Джеймс просто махал на нас рукой, Римус театрально закатывал глаза и говорил, что мы ненормальные. Я думаю, причина в том, что мы с Сириусом слишком похожи, по духу, настроению и отношению к жизни, но при этом мы абсолютно разные, как черное и белое, как лед и пламя. Вот и все причины наших ссор и противостояний. Поэтому совершенно неудивительно, что сегодня из-за обычного укола ревности мы взорвались подобно атомной бомбе и разругались в пух и прах. Кипя от злости, я направилась на урок Трансфигурации, что уже был в самом разгаре. Макгоннагал в классе не было, поэтому все занимались своими делами — болтали, смеялись, читали журналы. Грегори не объявился до конца урока, и это показалось мне весьма не добрым знаком. Да, что же за день сегодня такой? Вдобавок еще и Сириус на меня зол! Блэк, кажется и вовсе не собирался идти на мировую, столкнувшись со мной после урока, он лишь бросил на меня свой по-прежнему полный злости взгляд. Перебесится. С Блэком всегда так, сначала он пылит, а лишь потом думает. Невероятно злая на весь мир, я шла в спальни, желая лишь одного — побыть подальше от всего этого кошмара, просто лечь спать и не думать, чтобы ни единая проклятая мысль не имела места в моей голове, но не тут-то было. Мальсибер стоял напротив входа в гостиные Пуффендуя, опиравшись на стену спиной. — Я ждал тебя, — он отошел от стены и двинулся по направлению ко мне. — Ты не пришел на Трансфигурацию, — просто ответила я. — Да, допрос растянулся, — слабо усмехнулся слизеринец. — Что сказал Дамблдор? — Ну, скажем так, старик мне поверил, за это тебе спасибо, но вот родители Маргарет настояли на другом. — Родители Маргарет? — Да, они появились через несколько минут после того, как вы ушли, вдобавок ко всему Макдональд заявила, что на нее напал высокий темноволосый слизеринец, правда она не помнит его лица… — И что теперь? — Я на испытательном сроке, до окончания расследования… — Но я же сказала, что ты был со мной, нас видел Флитвик и… — Успокойся Чарли, это не имеет значения, — обреченно пожал плечами Грегори, — сейчас вся политика построена на том, чтобы найти виноватых… — Дамблдор этого не допустит. — Может быть, — безразлично сказал Грегори, — он смог убедить их, чтобы я остался в школе на то время, пока не поймают виновника, но это будет не просто… — Мальсибер оборвал свою речь на полуслове. — Ты знаешь, кто это? — тут же подхватила я. — Ты должен сказать им, Грегори! Ты должен! Они подставили тебя… — Чарли, успокойся, со мной все будет хорошо, — усмехнулся парень, — Я же Грегори Мальсибер. Улыбка не тронула его глаз — это меня беспокоило. Грегори Мальсибер пытался уверить меня, что с ним все будет в порядке, хотя сам в это не верил.

Июнь 1978 года.

В подземельях, Джейн Гринграсс еще раз оглянула свое отражение, изумрудное платье расшитое пайетками идеально подходило к цвету ее глаз, а шелковистые черные волосы аккуратными локонами спадали на плечи. Даже сама Джейн не могла вспомнить дня, когда она выглядела бы лучше. Оставалась лишь одна деталь — ее спутник. Грегори Мальсибер, что буквально через месяц станет ее законным мужем, но это потом, а сейчас он просто ее кавалер. Грегори стоял в гостиной, которую уже покинули все его друзья, вечно Джейн заставляла его ждать. Гринграсс стала его оковами, это она сдавливала его и мешала просто жить. Правильно сказала ему однажды Чарли — «Ты сам творишь свою судьбу. Ты. А никто-то другой. Никто не имеет права принимать за тебя решения». Он нервно прокручивал в руке браслет с глупым цветком розы, что должен был надеть на запястье своей спутницы и все больше видел в словах Чарли простую истину. Джейн вышла в гостиные, она подходила все ближе, и каждый шаг отдавался звоном в голове. «Это неправильно. Все не должно так быть». Гринграсс улыбаясь потянулась к его груди, чтобы закрепить бутон белой розы на кармашке пиджака, но Грегори ее остановил. — Что-то не так? — мило спросила девушка. — Я не пойду с тобой. — Что? Ты заболел? Это наш выпускной, Грегори! Ты должен… — Я ничего не должен, ни тебе, ни твоему отцу, ни кому-либо еще, — Мальсибер смотрел на горящую от ярости Джейн. — Я не болен, я просто не хочу идти на бал… с тобой. — И с кем ты пойдешь?! Кто ты без меня?! — Я Грегори Мальсибер, — просто ответил парень. Джейн бросилась к нему, в глазах предательски задрожали слезы. — Ты не можешь так поступить… это бесчеловечно, Грег! — Все что делаешь ты, все это бесчеловечно, может быть, первый раз в жизни я поступаю правильно. — Куда ты пошел, Грег? — Один человек сказал мне, что я кузнец своего счастья. — Ты… кто? — растеряно спросила девушка, — Кто сказал тебе такую чушь? — Элизабет Сильверстоун. — Нет, — от услышанного Гринграсс отступила на шаг назад, — ты не посмеешь, не посмеешь променять ее на меня! — Прости, Джейн.