Дневник Пуффендуйки.

— И так дорогие мои, начнем урок! — провозгласил Гораций Слизнорт, расхаживая перед классом из стороны в сторону, — До экзаменов осталось совсем немного, так что нам нужно окончательно закрепить весь материал. Основную программу седьмого курса мы закончили, и я решил уделить внимание повторению ранее изученного материала, оставшиеся уроки мы посвятим наиболее важным темам, что частенько попадаются в экзаменационных билетах. Профессор продолжал с чрезмерным энтузиазмом говорить о предстоящем ужасе в виде экзаменов Ж.А.Б.А. Через несколько минут, дверь класс открылась, и на порог ступил Блэк, извинившись за опоздание, он кинул сумку и сел рядом со мной, его рука взметнулась к лицу, отчаянно пытаясь стереть следы помады Маккиннон со щеки. Я увела взгляд, приказывая себе не смотреть в его сторону, а вот Блэк себя этим не утруждал, он откровенно пялился на меня. — Что? — наконец, я не выдержала его взгляда, и весьма требовательным тоном решила спросить его, что такого увлекательного он нашел в моем профиле. Блэк криво усмехнулся и отвернулся, вальяжно развалившись на стуле. — Ничего, — задумчиво прошептал он без лишних эмоций. — Тогда не нужно так на меня смотреть, — прошипела я, возвращая внимание к профессору зелий. Но Сириус не отвернулся, я чувствовала этот липкий изучающий взгляд на себе. Это начинало раздражать, мои пальцы нервно крутили волшебную палочку в руках, сосредоточиться на уроке не представлялось возможным. — Что ты наговорила Римусу? — снова подал голос Блэк. — О чем ты? — Не прикидывайся идиоткой, он постоянно пытается тебя оправдать. — Ничего я ему не говорила, — буркнула я под нос. — В любом случае, у меня нет никакого желания слышать даже твое имя, — холодно заявил он, к горлу подкатил ком, — может, скажешь, чтоб он перестал меня беспокоить? — Если у тебя нет ни малейшего желания, то не утруждай себя этим разговором, думаю, тебя уже тошнит от того, что я просто сижу рядом с тобой, а еще и говорю, — слишком резко выпалила я. Скорей всего Римус пытался рассказать, поговорить с Сириусом, но видимо безуспешно. — Просто скажи Лунатику, чтобы он не лез. — В чем проблема, Блэк? Он твой друг, вот ты ему и скажи. — Последняя парта! — шикнул на нас Гораций, бросив осуждающий взгляд в нашу сторону. — В последнее время он стал твоим другом, — с толикой злости заявил Блэк. — У тебя какие-то проблемы? — Да, ты. Так. Успокойся и дыши ровно. Не давай ход нервам. Я выдохнула, пытаясь придумать достойный ответ. — Расслабься, Блэк, — спокойно ответила я, — я скажу Римусу, чтобы он не доставал тебя, а ты не думай об этом. Я не должна тебя больше волновать. У тебя есть девушка, она должна быть твоей главной причиной до волнений, а не я. Марлин Маккиннон. Кажется, Сириус был оскорблён таким ответом, но предал себе больше спокойствия. — Именно поэтому я и начал этот разговор, ты меня не волнуешь, мне плевать. Просто не хочется, чтобы моя девушка, — подчеркнул он, — лишний раз напрягалась, когда Римус начинает говорить о тебе. — Может, у твоей девушки не все в порядке с нервами, раз она бесится от одного упоминания обо мне? Сириус усмехнулся. Сменил тон. — Да, она немного вспыльчива, — его голос наполнился какой-то странной теплотой, отчего мне стало еще обиднее. — Твои проблемы, — слишком яростно прошипела я, Сириус, конечно, заметил мой тон. — У нас с Марлин большое прошлое за плечами, я виноват перед ней, но теперь я не стану все разрушать, — мягко сказал он, а я не понимала, к чему он клонит. — И не позволю сделать это кому-то еще. — О, так теперь ты считаешь себя достойным ее? Я не буду вмешиваться в ваши отношения, — ответила я, истолковав его намек, — Не нужно делать меня крайней во всей этой ситуации. — Я не делаю тебя крайней, — улыбнулся Блэк, уж слишком вежливо, — Наоборот, я хотел сказать тебе спасибо. Нахмурившись, я посмотрела на него. К чему он клонит? Что это? Безупречная актерская игра? Какая-то уловка? — Спасибо? — Да, — легко ответил он, — Чарли, мы с тобой… мы не те, кто нужен друг другу. Мне стоит поблагодарить тебя, ведь только после «нас» я понял, что моя история с Марлин не окончена, кажется, я до сих пор чувствую к ней что-то большее… — Вот и отлично, — шах и мат, я вновь чувствовала подступившую ревность, я потеряла контроль над словами, — а то я переживала, как ты отнесешься к нашему разрыву, — холодно бросила я. — О чем ты, Чарли? — усмехнулся Блэк, но мне показалась, что его улыбка была фальшивой, — Отнесусь к разрыву? Да, мне было не по себе сначала, но пара бутылок, навела меня на одну простую мысль, что между нами никогда ничего не было всерьез, сравнивая тебя и Марлин, я понял, что она лучше, она именно та девушка, что должна быть со мной. Игра началась. Мы старались побольнее ужалить друг друга. Я видела этот разговор именно с такого ракурса, Сириус старался надавить на меня, причинить боль, вывести на эмоции. Джеймс Поттер и Лили Эванс, что сидели на соседнем ряду перед носом Слизнорта, бросали на нас обеспокоенные взгляды, словно предчувствуя бурю. А мы продолжали играть, стараясь причинить как можно больше боли друг другу. — Вот и славно, Сириус, а то мне порядком надоело прятаться, скрывать от тебя наши с Мальсибером отношения, да… — натужно улыбнулась я. Лгунья! — Ты прав, теперь все так, как должно быть, наконец-то мы с Грегори перестанем бояться, что нас увидит пара лишних глаз. Я перегнула, поняла это, когда перо в руках Блэка хрустнуло. — Вот и я думаю, что мне убиваться из-за очередной шлюхи, — оскалив зубы, прошептал Сириус. Это был явный перебор, ревность и злость, что я столько времени сдерживала внутри, захлестнули меня новой волной, топя в моем теле всякий здравый смысл, погружая на дно спокойствие и равновесие. Быстрым движением руки я взмахнула палочкой, но Блэк отразил мое движение, выставив щит, заклятье отрекошетило в одну из дверей стеклянного шкафа. — Мисс Сильверстоун! Мистер Блэк! — прогремел голос преподавателя на весь класс, под звон разбивающегося стекла, — Немедленно к декану! — С удовольствием, — бросила я и, собрав свои вещи, вылетела из класса, стараясь опередить Сириуса. Он шел за мной, его шаги вторили моим. — Что на тебя нашло? — Никто не давал тебе право называть меня шлюхой! — бросила я через плечо. — А как мне тебя еще называть? Ты крутила с Мальсибером за моей спиной! — он нагонял меня на лестнице. — Послушай, Блэк, не ты ли недавно говорил, что тебе плевать, что ты с ума сходишь по своей Маккиннон, а я лишь очередная? — не дожидаясь от него ответа, я продолжила, — Просто оставь меня в покое, Блэк! — Как скажешь, Сильверстоун, — крикнул он мне вдогонку. Профессор Спраут не стала долго церемониться, она назначила мне наказание, фантазии у нее было немного — возня в теплицах, пересаживание из горшка в горшок ее драгоценных растений. Что ж, хоть будет чем занять себя в две ближайшие субботы. День начался просто «замечательно», да уж. Именно с этого момента начался наш апокалипсис. Началась очень странная борьба. Теперь я все чаще видела его в коридорах с Маккиннон, где парочка теперь не просто целовалась или ходила в обнимку, черт, он чуть ли не насиловал ее на переменах. Они целовались жадно, словно изголодавшие по близости любовники. Похоже Блэку не так уж и плохо без меня. Сириус недурно умел скрывать свое истинное лицо, я знала это, можно было подумать, что сейчас он играет с Маккиннон. Но внутренний голос задавал мне очередной вопрос: «А ты уверена, что он не играл с тобой?». Когда тебе плохо, когда ты чувствуешь, что твоя жизнь не будет прежней, а причиной тому является человек, которого ты любил, стоит остудить голову. Стоит хорошенько все осмыслить, глубоко выдохнуть, сделать какие-то выводы, поблагодарить судьбу за то, что это было в твоей жизни и пойти дальше. Да, эта боль не доставит тебе удовольствия, но она может научить тебя, даст тебе опыт, на своих ошибках учатся. Именно так мне стоило поступить, но я сделала все иначе. Не удосужилась привести свои мысли в порядок, не стала уходить от своего прошлого, прогнулась и утопила трезвый голос рассудка под толщей ревности и отчаяния. Слетела с катушек — так могу это назвать. Я хотела не просто вывести Блэка на эмоции, доказать себе, что он чувствовал ко мне хоть что-то, что он любил меня, я хотела, чтобы ему было больно так же сильно как и мне. Я хотела, чтобы всем было больно так же сильно, как и мне. Как там говориться? Show must go on? Хотели спектакля? Пожалуйста, мне не жалко. Грегори проводил меня на Маггловедение, поцеловав меня на прощание. Как только он удалился, Блэр вновь начала свою болтовню, я лишь изредка кивала и изображала удивление на своем лице, мне на самом деле не очень-то были интересны сплетни, но вот Блэр без них и мига прожить не могла. — Пошли, класс открыли, — прервала я девушку, указывая на двери, куда стекались одноклассники. — Блин, опять придется сидеть за последней партой у стенки — заявила Блэр, оглядывая занятый класс. Раньше я просто игнорировала ее ворчания по этому поводу, а сейчас нет. Что-то щелкнуло в голове, подсказывая, как нужно поступить дальше. — Пошли, — я потянула ее за руку в сторону первого ряда ко второму столу рядом с окном. За столом сидели когтевранки, кажется, Феллина Голдстен и Мария Инглби, я подошла к ним вплотную, поймав их озадаченный взгляд, начала медленно говорить. — Вы заняли наши места. — Но… это наши, — запротестовала одна из девушек, — мы сидим здесь с начала учебного года! — А с сегодняшнего дня здесь сидим мы, — я оскалила зубы в хищной ухмылке, — будьте умницами и проваливайте. — В чем проблема, Сильверстоун? До конца года меньше месяца, и тебе именно сейчас приспичило сидеть здесь? — подала голос Инглби. — В этом-то все и дело, у окна не так душно, — я поставила рюкзак на их стол и достала палочку, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений. Конечно, устраивать дуэль я не собиралась, просто знала, что это сработает (Когтевранцы никогда не лезли на рожон, предпочитая решить спор словами). А когда перед ними с палочкой в руке стояла «подружка» Грегори Мальсибера… — Кто дал тебе право… — уже не так смело начала говорить Инглби. — Дорогуша, я Элизабет Сильверстоун, и я здесь решаю, — почувствовав в моем голосе то ли угрозу, то ли отголоски времен Гринграсс, девушки все-таки ушли, а я с чувством странного удовлетворения села на стул, приглашая Блэр присоединиться и сполна насладиться лекцией на лучших местах класса. — Это было… эффектно, — озадаченно произнесла Блэр. — Всегда, пожалуйста, — криво улыбнулась я. Еще когда я была с Блэком, я сместила Джейн, но не смела пользоваться ее методами, потому что не было места для злости. Если раньше я старалась стать для каждого подругой, то теперь было иначе. Я стала новой Джейн, жестокой и озлобленной, что наслаждалась чужой болью и издевательствами над другими. Кто-то спустил с цепи самую темную сторону моей личности. Каждое действие было просчитано мною на несколько шагов вперед. Для распространения сплетен, нужно было иметь под рукой Блэр, чтобы осадить Гринграсс, просто достаточно напомнить ей, что она теперь пустое место, чтобы Маккиннон закипела от злости, стоило лишь сказать, что Сириус с ней рядом лишь потому, что я его отшила. Чтобы принизить того, кто мне неприятен, достаточно лишь колкости, язвительности и сарказма, небрежно брошенной в сторону. Теперь я полноправно несла на своей голове корону, что до этого была удостоена лишь Джейн. Когда-то давно, еще осенью, я мечтала поставить всех на свои места, доказать, что я лучше, чем они. Но что в итоге? Я лишь им уподобилась. Всего лишь пара недель, а я навела свои порядки. Нам с Блэр теперь уступали лучшие места: за столом на обеде, на уроках, даже в людном коридоре студенты расступались, освобождая нам дорогу, так когда-то оказывали честь Гринграсс, теперь мне. Школьная жизнь вернулась в прежнее русло, все как раньше, кто-то диктует правила, а кто-то им следует. Я сама себе опротивела. Сорвать все маски, вновь вернуться к прежнему, я могла лишь оставшись с Грегори наедине. Только он знал, что кроется за всем этим притворством. Он оказался прав, теперь Грегори Мальсибер был тем самым человеком, с которым я могла быть собой, с которым я хотела быть собой. Он был мне нужен. Просто потому, что между нами не было лжи. Как же сильно я погрязла во всем этом дерьме. Это была вторая суббота наказаний, только теперь я была не одна, компанию мне составлял Северус Снейп. До конца оставалось двадцать минут, можно и перекурить. — За что тебя? — спросила я слизеринца, садясь на стол. — Поттер, — ухмыльнулся слизеренец, — А ты? Из-за Блэка? — Угу, — я достала из рюкзака пачку сигарет. Красное Мальборо. Сигареты Сириуса, теперь только так, только эти сигареты давали мне уверенности в том, что я и Блэк когда-то были реальностью, а не моим сном. — Тебе не место здесь, — его черные глаза смотрели прямо на меня, но видел они куда больше, чем внешнюю оболочку, мне казалось, что Северус может заглянуть намного глубже. Он видел меня насквозь. — Ты никогда не станешь частью этого «общества». — Что ты имеешь в виду? — Тебе не место среди них, ты пытаешься кому-то что-то доказать, ты потеряла себя, кто ты такая, Элизабет? — Снейп говорил тихо, но его голос врывался в мою голову подобно крику. — На тебя жалко смотреть, ты погрязла во всем этом. А каковы причины? Ты просто любишь Блэка, — скривился парень, — но делаешь ему больно. Разве эта игра стоит свеч? — Ты ничего не знаешь обо мне, Снейп. — Я знаю, — просто ответил он, — знаю, что значит причинять боль тому, кого ты любишь. Знаю, каково это — пытаться сорвать свою злость на других. Но от себя невозможно убежать. Перестань играть чужую роль, ты не Джейн… Мальсибер не заслуживает… — Ты ошибаешься, — стойко ответила я и затушила сигарету в ближайшем цветочном горшке, растение тут же издало обиженный писк, — я не играю, я такая и есть. Я соскочила со стола и вышла из теплиц, раньше, чем Снейп успел сказать мне что-либо еще. Он был прав, прав на все сто. Я потеряла себя. Я любила Блэка. Я срывала свою боль на других. Устало листая страницы учебника по Трансфигурации и пытаясь хоть чем-то наполнить тяжелую голову, я сидела в стороне ото всех под ветвистым деревом на берегу озера. Мальсибер бросил свою сумку и опустился рядом со мной. — Наконец-то нашел тебя, — улыбнулся он и поцеловал меня в щеку. — Что-то случилось? — Грегори… я тут подумала… ты же тоже меня бросишь, — с детской наивностью выпалила я. — О чем ты? — Твоя помолвка с Джейн, — я аккуратно посмотрела на него, отрываясь от учебника. Мальсибер нахмурился и потупил голову, делая вид? что внимательно разглядывает свои ботинки. — Я думал об этом, — он провел рукой по волосам на манер Поттера, — думал о том, что ты мне сказала. Мой отец прежде всего хотел, чтобы я был счастлив. — Ты хочешь отказаться? — не веря его словам, спросила я. — Да, хоть наши с тобой отношения далеки от идеала, но даже в них я больше счастлив, чем рядом с Джейн. Он, наконец, поднял на меня голову и внимательно посмотрел, желая угадать, что я думаю по этому поводу. — Чарли, — его ладонь мягко коснулась моей руки, — скажи, я нужен тебе? Ты здесь только потому, что заключила со мной сделку? — Ты нужен мне, — это было чистейшей правдой, хоть и смысл, что каждый вкладывал в эти слова, был различным. — Спасибо, — прошептал он и придвинулся ближе, — Трансфигурация? — Угу, — кивнула я. — Помочь? — Да было бы неплохо, — все еще настороженно ответила я. Наступила пора экзаменов, волнами заполняя коридоры напряженным волнением. Все начиная от первокурсников пребывали в жутком оцепенении, стараясь в последний момент запомнить весь материал. Но особенно раздраженными и нервными были студенты пятого и седьмого курсов. Они не просто проводили сутки напролет зарывшись в бесконечные конспекты, скупали амулеты на удачу, порошки, что якобы должны были прибавить ума. Девочки все чаще наведывались в Больничное крыло, нервное истощение проявлялось в истериках и голодных обмороках. Когда наступили экзамены ситуация обострилась. Первым по расписанию у нас с Блэр было Маггловедение, в нем я была уверена на все сто. Расписав подробно все ответы своего экзаменационного билета, с чувством выполненного долга я вышла из класса. Трансфигурация далась мне так легко, немного чувствовалось нервное напряжение, я перепутала формулу, но в целом все прошло удачно. Мальсибер подхватил меня и закружил в коридоре, когда увидел улыбку на моем лице. Все шло как никогда лучше, проще, но ровно до того момента как в поле зрения попадал Сириус и Марлин, тут у меня опять сносило крышу, я старалась продемонстрировать всем, что влюблена в Мальсибера как ополоумевшая малолетка. И это было настолько убедительно, что я, казалось, сама в это поверила. Поверила в свою собственную ложь. Оставался последний экзамен — ЗОТИ. День мучений и мы все свободны, впереди свободная неделя для отдыха, а затем выпускной бал и прощай Хогвартс. Прощай Сириус, я была уверена, что больше его не встречу, так действительно будет лучше. Может, хоть на расстоянии я забуду об этом кошмаре. — Может, уже достаточно? — раздался голос Римуса прямо над моим ухом. — О чем ты? — Хватит этого спектакля, — Римус шел рядом, провожая меня до парты. — Римус, я не понимаю о чем ты, — уперто повторила я. Римус бросил взгляд на своего друга. Сириус и Марлин в обнимку прошли мимо нас, задница Марлин виляла из стороны в сторону, словно жила своей жизнью, фу, отвратительно. — Я просто не понимаю к чему все это, — заявил гриффиндорец, усаживаясь рядом, — то, что вы устроили, это выглядит жалко. — Римус, оставь это, — ровным тоном сказала я, — Теперь все так, как есть. Не нужно тебе в это лезть. — Как я могу оставаться в стороне, если два моих друга изводят себя? — А по-моему он выглядит счастливым, пожалуйста, оставь и меня и Блэка в покое, — сказала я прежде, чем Римус успел открыть рот. На экзамене невозможно было сосредоточится, спасибо тебе, Люпин. Я постоянно отрывалась от своего листка и бросала взгляд на Сириуса. Два часа пыток подходили к концу. Я сдала свою работу и пулей вылетела из аудитории. Окончание поры экзаменов семикурсники решили отпраздновать громкой вечеринкой в пабе «Три метлы». «Вечер полной свободы» — так называлась ежегодная традиция напиваться в усмерть, на такой случай у хозяйки было даже припасено отрезвляюще зелье, а ворота в Хогвартс были открыты до одиннадцати часов, правда во всем были свои минусы, нас сторожили преподаватели, не позволяя превысить дозу спиртного, но ходили слухи, что они и сами не промах были разделить со студентами радость. Конечно от Макгоннагал такого вряд ли можно было ожидать, а вот старик Слизнорт, кажется, был не промах. Прямо сейчас потихоньку попивал медовуху, о чем-то воркуя с молоденькой Розмертой. Веселье было в самом разгаре — гремели громкие тосты, кто-то уже откровенно спал, Мародеры дико смеялись на диванчиках, подтрунивая парня с Когтеврана. Я сидела у Мальсибера на коленках и потягивала крепкий алкоголь из своего стакана. Его одноклассники играли в покер на приличные суммы, курили и отпускали жесткие шуточки. Грегори был уже довольно пьян, так что оставил игру и полностью посвятил все свое внимание мне. — Подождешь минутку? — спросила я, отрываясь от его губ, — мне нужно отлучиться. — Не дольше минуты, — улыбнулся он и расцепил руки на моей талии. Я выскользнула из его объятий и направилась в туалетную комнату. Сполоснув руки, я решила покурить здесь в одиночестве. Вот и все. Еще неделя и выпускной. Я даже начала скучать по Хогвартсу, хотя раньше думала, что он этого не дождется от меня. Мы с Мальсибером даже построили несколько планов на будущее, собирались отправиться в Шотландию на недельку, может, поколесить по стране, оттягивая приближающуюся взрослую жизнь. Он был первым, с кем я заговорила о своем будущем, с кем я могла начать строить планы. Хотя официально «вместе» мы были очень короткий срок. Я выпустила последнее облако дыма и вышла в коридор. Когда я вернулась, обстановка была совершенно иной, посреди зала стояли Сириус и Грегори, они о чем-то спорили, их начинали обступать студенты. Джеймс положил руку на плечо Блэка и пытался увести друга, напоминая, что сейчас не место спорам и конфликтам. Блэк был пьян, как и Мальсибер. Изрядно. Произойти могло все что угодно, Сириус вырвался из хватки друга и заехал кулаком по лицу Грегори. Слизеренец от такого неожиданного удара попятился назад, но в следующее мгновение выудил волшебную палочку из кармана. — Грегори! — закричала я и ринулась к нему, люди расступались передо мной. — Грегори! Я появилась за секунду до того, как он успел бы послать в Сириуса заклятье. Я встала между ними и вцепилась в руки Грегори, стараясь привлечь его внимание, за моей спиной, стоял Сириус, которого пытался оттащить Джеймс и Римус. Мальсибер не слушал мои слова, и, казалось, не видел меня вовсе. Сириус Блэк был для него сейчас как красная тряпка для разъяренного быка. Мне нужно было что-то сделать. Грегори всегда мог унять мои вспышки гнева собой, может, и у меня получиться? Я крепко обняла его и поцеловала, стараясь унять в нем ярость. Поначалу он мне не ответил, замер. Но потом подхватил поцелуй. — Пойдем отсюда, — прошептала я, мой голос больше напоминал мольбу, — пойдем со мной. Я коснулась его ладони и потянула за собой. Лишь перед выходом, обернувшись, я заметила, как на меня смотрит Сириус. Словно он остался совершенно один. Стоявший рядом с ним Джеймс, и что-то говорившая ему Маккиннон не привлекали его внимания. Он следил за нами. Я бросила последний взгляд, стараясь вложить в него как можно больше гнева и осуждения, вывела Грегори из паба. — Что произошло? — Ничего, — проворчал Мальсибер утирая кровь на губе. Легкий ветер трепал его взъерошенные волосы. — Ладно, давай вернемся в замок, хватит нам на сегодня, — сказала я и потянула его в сторону Хогвартса. Грегори не сопротивлялся, но заметно насупился, видимо эта идея просто не показалась ему хорошей, однако, он просто думал о произошедшем. — Он сказал, что ты любишь его, — грубо произнес слизеренец, — а со мной только для того, чтобы досадить ему. Я остановилась и повернулась к нему. — И все? Из-за этого был весь скандал? Мальсибер промолчал. — Ты нужен мне, — я коснулась ладонями его лица, подошла на шаг ближе и приподнялась на носочки, пытаясь заглянуть в его глаза. — Слышишь? Ты мне нужен, Грегори, потому, что я этого хочу. Последний канат лопнул. Это было окончательной точкой в отношении меня и Блэка, обратного пути не будет. И я была рада. Была рада, что, наконец, освобожусь. Мальсибер подхватил меня, он целовал меня грубо и страстно, продолжая куда-то идти, Грегори целовал мою шею спускаясь ниже. Он сделал несколько шагов в сторону, чтобы усадить меня на скамью, тяжело дыша он принялся выправлять мою блузу, его руки соскользнули под кофту, лаская кожу. Я подалась вперед, давая ему возможность быть со мной. В любую секунду на улице могли появиться люди, застукать нас, было все равно. Это должно было поставить точку, провести черту, ограждая меня от прошлого. Он расстегивал пуговицы на моей блузе, его губы скользили все ниже, оставляя влажные следы на теле. Я откинула голову назад, стараясь насладиться этим моментом. Мои глаза вновь наполнили слезы, черт, но почему? Почему я не могу стать свободной? Почему меня не отпускает? Несмотря на Грегори, на весь этот момент, я возвращалась к своему прошлому. — Ты любишь его, — прохрипел Грегори, я даже не заметила, что его действия сошли на нет и парень смотрел на меня. — Ты его любишь? Что я могла ответить? Да? Да, я люблю его? Разве это имело смысл? Я ждала, что Грегори наплевав на все, воспользуется своим правом, воспользуется условием непреложного обета. — Ответь мне! — прорычал он, — Любишь его? Слеза скатилась по щеке — вот мой ответ. Слова ничего не значили, эмоции говорили сами за себя. — Уходи, — прошептал Грегори, отворачиваясь от меня, пряча свое лицо. — Грегори, нет, я сделала свой выбор, — прошептала я, утирая слезы рукавом. — Я хочу быть с тобой… — Уходи! — взревел он, — Уходи, черт тебя дери! Уходи, Сильверстоун! — Мне жаль, прости меня, Грегори, — взмолилась я, спускаясь с подоконника, остановившись позади слизеринца, я аккуратно коснулась его спины. — Чарли… с самого начала все это… — слабо прошептал он, — просто уходи, пожалуйста. — Прости меня, Грегори, — еще тише сказала я и отступила. — Это ты меня прости, — прошептал Мальсибер, услышав, как я отдаляюсь. Запахнув расстегнутую рубашку я неслась по тропе, я давилась слезами, бежать. Бежать, что есть мочи. Позади раздались крики. Разъярённые мужские крики. — Почему ты мне не сказал? — вновь взревел голос за моей спиной. — Почему ты мне не сказал, Римус? — Я пытался! Сколько раз я пытался с тобой поговорить! — закричал Люпин в свое оправдание. Сириус знал правду. Я ускорила шаг, почти перешла на бег, не желая видеть сейчас кого-либо вообще. Я дала Грегори ложную надежду, причинила ему боль, которую испытывала сама. Что же за дура ты, Чарли? Я ворвалась в спальни, громко хлопнув дверью, рухнула на кровать и разошлась в истерике. Как же много я стала плакать. Сколько еще я смогу вынести? В комнате было очень темно и тихо. Дверь скрипнула, наверное, Блэр вернулась от Джастина. Она подходила к моей кровати, я по сильнее зажмурила глаза, и успокоила свое дыхание, делая вид, что сплю. Раздались какие-то шорохи, вновь шаги, а затем скрипнула моя кровать. Я насторожилась, но не шелохнулась, рука коснулась моего плеча. Это была отнюдь не Блэр. Парень аккуратно лег рядом со мной и крепко обнял, притягивая к себе. Запах крепких сигарет и алкоголя, Сириус Блэк. — Прости меня, — прошептал он и уткнулся носом в мои волосы, вдыхая их запах, — Ты простишь меня? — Я люблю тебя, — слова дались мне легко, легче, чем я ожидала. Ответа не было. Он протяжно выдохнул, зарываясь носом в мои волосы. — Все будет по-другому, теперь… слышишь? Я не позволю больше тебя потерять. Безоговорочно поверить — вот, что требовалось. Всего-то. Но почему мне так горько? Почему я так явно предчувствую конец? Выдох. Вдох. Просто дыши. Просто живи…