Двенадцать

Дамара сидела на грифе огромного торчавшего из земли сямисэна и болтала ногами. Ветер перебирал чуть заметно дребезжащие струны, свет преломлялся в гигантских кристаллах кварца. Всё вокруг дышало покоем и гармонией, которых Дамара не видела в своей жизни довольно давно. Постоянные издёвки Миины, плохо скрываемая измена Руфио – всё это было далеко и неважно. Скайя взорвана, один игрок уже погиб – временная линия явно неслась под откос. Пора возвращаться в тот момент, когда всё пошло не так, и исправить, но – стоит ли? Этот ход событий ей нравился. Вдруг следующей умрёт Пейшес? Вот это будет отменная вечеринка с трупами. Курлоз появился неожиданно, из-за спины, и фиолетовый огонь его взгляда перекинулся на глаза Дамары. В следующее мгновение его уже прижало псионической силой к струнам сямисэна-переростка, а Дамара левитировала в воздухе прямо перед ним. — Ты что. Не понимаешь. Что на меня не действуют твои вуду-штучки. — Спокойно, овцесучка, ты меня сейчас напополам разрежешь. Я не понимаю твоего плебейского наречия, зато с гипнозом выйдет поболтать, — слова раздавались прямо в голове Дамары. Нехотя она опустила Курлоза на землю и враждебно на него воззрилась. — Говори. Я знаю, ты взорвал Скайю. И убил Пайроп. Подчищать за тобой придётся мне, — теперь уже сама Дамара не утруждала себя разговорами вслух, транслируя мысли по гипнотическому каналу. — Не убивал я никакую Пайроп, овцесучка. Это сделал кто-то другой, уж не ты ли? — Неужели. Зачем мне это. — Ты сама знаешь, что эта жалкая игра обречена, и решила разнообразить свои последние дни принесением жертв ангелу двойной смерти. Я тебя не осуждаю. Мы оба ему служим. — Получается. Что дерситскому панцирнику снобличия заказала тоже я. — Не я же. Ты тупая, если хотела всё скинуть на меня. Я сплю на Проспите, и не мог договориться с дерситским панцирником, кто бы он ни был. И моё снобличье сдохло вместе со Скайей. — Хорошо. Это был не ты. Но и не я. И это неважно. Зачем ты взорвал Скайю? — Эта сессия не должна достичь финала. Все погибнут во славу радостных мессий. — Тогда тупица уже ты. Нужна замкнутая петля времени. Чтобы произошло рождение нашего господина. Нужна сделка. Ты обрёк эту временную линию. Контракт заключат другие. — Не учи учёного, овцесучка. Понятно же, что ничего толкового я от тебя не добьюсь. Курлоз исчез так же внезапно, как и появился. Дамара была уверена, что искусством телепортации он не овладел, но обманывать чужой взгляд – и не только взгляд – ему удавалось прекрасно. Значит, не он. Эта ветка древа времени должна засохнуть весьма любопытным образом, так что о возвращении в скучную основную временную линию речи быть не может. *** Меулин бродила между сочащимися яркими цветами палатками, переливающимися, мерцающими лампочками, грубыми, будто наспех сделанными чучелами с зашитыми ртами. Край Вуду и Веселья, место, где они с Курлозом провели столько времени. Пусть их алые отношения закончились задолго до того, она тут была… счастлива? Да, в голове обычно царил туман, а события путались в памяти, не желая складываться в единую картину, но в этом тоже имелась своя прелесть. Им было хорошо вместе, хорошо просто так, безо всякой романтики: иногда от хитросплетений сердец хочется отдохнуть даже такому ветерану шиппинга, как она. А теперь Курлоз, похоже, решил исполнять своё предназначение. Она не винила его, хотя Латулу было жалко, и от осознания того, что в игру им не доиграть и новую вселенную не построить, становилось грустно. Не винила – потому что не имела права осуждать то, в чём не понимала ни дарбакса. Культ радостных мессий – сложная штука, которую вряд ли можно постичь обычным умам. Меулин залезла в кабинку колеса обозрения – оно крутилось само, неизвестно откуда брало энергию, как и беспрестанно раздававшаяся по всей планете музыка. Музыку, конечно, она не слышала, а вот прочие на неё жаловались. Посетителей на этой планете было всегда мало – кроме неё самой и Митуны все тут же решили, что здесь им неуютно и не по себе. Да, Митуну тоже до боли жаль, он же так любил несчастную Латулу. Один из её любимых шипов так трагично окончился прямо на её глазах… стоила ли этого цель Курлоза? Наверно, из-за таких мыслей он и не посвятил её в свои планы. Преданность должна быть безоговорочной, вера – без задней мысли. Она сама виновата, что не смогла стать частью большого, пусть и непонятного ей плана. Она была недостаточно хорошей ученицей. Пожалуй, она не обидится, даже если станет следующей жертвой. Но не станет. Здесь у Меулин железная, непрошибаемая уверенность – когда Курлоз невольно лишил её слуха, он был настолько потрясён, что откусил себе язык и зашил рот. Представить его с её, Меулин, оливковой кровью на руках она не могла, и всё. С вершины колеса обозрения виднелась едва не половина крохотной планеты. Палатки, чучела, чучела, палатки – и ненормально высокий улей неподалёку. Сама достраивала, пусть и не своими руками, а курсором в игре. Как же давно это было… Будь что будет, она пойдёт туда – вряд ли Курлоз дома, у него же миссия, а ей жизненно необходимо насытиться воспоминаниями, возможно, в последний раз. Если же он там – что ж, хуже уже не станет. *** Аранея сидела в своём улье за столом, наморщив лоб, кусая губу и быстро качая ногой в такт собственным мыслям. Эти самые мысли не желали складываться в единую мозаику и крутились на одном месте. Как легко разглагольствовать о том, что прочитала в книгах, и как сложно применить внезапно оказавшийся ничтожным жизненный опыт к реальной опасности. Макара-Макара, что же с тобой делать… Раздался стук в дверь: — Не помешаю? — Входи, Поррим, рада тебя видеть, — пусто улыбнулась Аранея. – В числе прочего, живой и здоровой. — Да, насчёт этого… птичка на хвосте принесла, что снобличия на Дерсе тоже убиты, — вздохнула Поррим. — Почему у меня впечатление, что это Ампора закатил истерику первому несчастному, которому не повезло быть в сети, — прищурилась Аранея. — О да, у птички были рыбьи плавники и дурной голос, — рассмеялась Поррим. – Я к чему пришла – с Курлозом что-то нужно решать. Думаю, что нам стоит обсудить это вместе, потому что ты, на мой взгляд, самая адекватная собеседница в этой ситуации. Миина, конечно, превосходный лидер, но любая дискуссия в её присутствии… — …превращается в восхваление великой наследницы, — невесело усмехнулась Аранея. – Она смелее всех нас вместе взятых, и лучше всех умеет действовать по ситуации, но планы, требующие более хитрых действий, чем махание трезубцем, ей не даются. Как ни прискорбно. Поррим села на край кровати и принялась с отсутствующим видом листать первую попавшуюся книгу. В тишине был слышен нарочито громкий шелест страниц. — Я пыталась позвать с собой Хорусса, Руфио и Дамару прочесать весь Медиум, как самым сильным игрокам, а остальных собрать вместе, чтобы могли в случае чего дать отпор, но меня, как всегда, слушать никто не стал. Хорусс не принимает приказы от тролля ниже по гемоспектру, Руфио никуда без Хорусса, Дамару не заставит никто, кроме Руфио. — Вместо Дамары можно вполне взять Миину, она же и отдаст Хоруссу его замечательный высшекровный приказ. Думаю, ты, как её лучшая подруга, сможешь вложить ей в голову эту идею так, чтобы она казалась ей её собственной. И я бы не отказалась поучаствовать в операции сама, если ты не против. Моя помада жаждет выпить фиолетовой крови, — изящное лицо Поррим исказила гримаса. — Снова чёрная страсть проснулась? – попробовала пошутить Аранея. За время игры Поррим успела впустить в свои квадранты половину всей компании – правда, надолго они там не задерживались. Курлозу был дан от ворот поворот после того, как он разболтал пикантные подробности Меулин, а та, вдохновившись, написала весьма эротичный фанфик. В освободившийся чёрный квадрант попала сама любительница шиппинга – за то, что осмелилась выложить шедевр в открытый доступ и за то, что написан он был… со знанием дела. Смекнув, что к чему, Ампора написал песенку соответствующего содержания и исполнил её лично адресату, но удостоился всего лишь пощёчины. После этого он долго хвастался. Хвастался пощёчиной, хвастался тем, что щёку после этого ни разу не мыл, и называл произошедшее проявлением чёрных ухаживаний. Простые были времена… — Ничего подобного, — жёстко ответила Поррим. – Я не могу простить того, кто убил мою подругу, и тем более возобновить с ним отношения. Шутка не удалась – ничего нового, чувством юмора Аранея не отличалась никогда, как и другими полезными социальными навыками. — Скажи, а если бы погибла я, ты бы так же… отнеслась к этому? – она не хотела задавать этот вопрос, честно не хотела, но слова произнеслись сами. Поррим посмотрела на неё с некоторым интересом… и тут её телефон разразился тревожной трелью. Аранея разочарованно выдохнула. Попытка флирта, который и флиртом не назовёшь, окончилась блистательным ничем, браво, неудачница. Поррим, взяла трубку и, выслушав собеседника, быстро поднялась с кровати. На её лице проступила тревога. — Это Меулин, и она, кажется, в опасности. Я не могу её расспросить, но ей точно нужна помощь. Позову подмогу – и к ней. — Я с тобой, — Аранея вскочила, едва не опрокинув на пол каскадом стопку книг. Отныне ни с кем ничего не должно произойти – она лично об этом позаботится. Больше никто не сможет сказать, что Аранея Серкет – бесполезная зануда. *** В мрачной, завешанной какими-то тряпками и забросанной жутковатыми куклами комнате Курлоза собралась целая толпа. Обречённые игроки были готовы ко всему, откликнувшись на звонки Поррим или паникующие, несвязные сообщения Меулин в Троллиане… почти ко всему – кроме того, что предстало их глазам. Всем было не по себе, но никто не признавал этого – разве что Дамара заворожённо смотрела на изуродованное мёртвое тело. Остальные либо судорожно сглатывали, отводя глаза, либо с недоумением переглядывались. Тошноту и отвращение вызывало состояние тела, а замешательство – то, кому оно принадлежало. Изогнутое под немыслимым углом и раскрывшее рот в немом крике, к столу было привязано то, что осталось от Курлоза Макары. Губы в местах стежков были разорваны, из угла рта свисали ошмётки нитей, с них медленно стекала последняя капля фиолетовой крови. — А что тут говорить, и без того понятно, что стряслось. Это всё Лейон, — Кронус указал на Меулин. Та не двигалась, не сводила взгляда с тела бывшего мейтсприта и, сложив руки в непонятном жесте, что-то беззвучно бормотала. Она никого больше не видела, не могла прочитать по губам обвинение и что-то ответить. — Умник, что ли? – Миина обратила на Ампору тяжёлый взгляд из-за очков. – С чего ты это взял? — Я бы воздержался от скороспелых обвинений, они могут весьма негативно отразиться на и без того нестабильной психике Меулин, прошу прощения за эйблистскую оговорку. И да, Поррим, я ценю твою заботу, но не могла бы ты убрать ладонь с моих глаз? Я некомфортно воспринимаю нарушение личного пространства и моего права смотреть куда мне заблагорассудится. — Да это же элементарно, — Кронус раздулся от гордости за собственную, несомненно, гениальную идею и за то, что его в кои-то веки слушали. – Кто первый якобы обнаружил труп Макары? Лейон. Что ей понадобилось на планете сбрендившего мима? Это не подозрительно ли? И вон, смотрите, она отмаливает жертву, как принято у охотников её племени. — Кто тебе сказал подобную чушь? – процедила сквозь зубы Поррим. — У Меулин нет племени, сейчас… то есть, когда Бефорус ещё был… вообще племён не осталось, ну, кроме племени Кемономими, но это просто ролёвка, и это неважно… — подал голос Руфио. – И нет таких ритуалов, где жер… где вра… где кого-то связывали бы, пытали, а потом отмаливали. — У неё было достаточно времени, чтобы скрыться, никто в ближайшее время не собирался совершить визит в Край Вуду и Веселья, — покачала головой Аранея. — Неважно, кто это сделал, — глухо произнёс Митуна. – Мерзавец страдал и заплатил за то, что раздолбал к хренам всю нашу сессию и убил Латулу. Дамара ухмыльнулась и произнесла что-то невнятное. — Руфио, переведи, — скомандовала Миина. – Я ни хека не понимаю этот грязный диалект. — Куколка, ты уверена? — на лице Руфио был написан искренний страх. Кажется, сказанное Дамарой ему не понравилось. Та кивнула и что-то добавила, ещё гаже усмехаясь. Щёки Руфио быстро покрылись румянцем. — О-она говорит, что Латулу Курлоз не убивал. И что убийства продолжатся. Последнюю часть переводить не буду, она… относилась только ко мне. — Ври больше, ведьма, — фыркнула Миина. – Нет Курлоза – нет проблемы. Не будет тебя – не будет ещё одной проблемы. — Ага! – победно воскликнул Кронус. – Это точно Дамара! Или Миина, и на Дамару сваливает! — Идиот, трезубец мне на что?! – вспылила Миина. – Нахека мне кого-то связывать, я что, похожа на извращенку? — Значит, Дамара! – не отступал Кронус. Подозреваемая выразительными средствами всего одного пальца дала понять, что она об этом думает. В команде десяти троллей зародилось, проросло и пустило густую сеть корней недоверие.

Одиннадцать лоубладов кричат и куролесят, Один сорвал свой голос, теперь лоубладов десять.