Фокус

Косые и в то же время напуганные взгляды стали падать на меня со стороны сокурсников и учащихся, когда они впервые увидели меня — их постоянно молчавшую королеву — в действии. Как и просили мои подчиненные, я организовала на следующий же день после соответствующего запроса нападение на джокера. Но слово «организовала» звучит неоднозначно, это, скорее, был простой приказ. Мне стало ясно: чтобы двигать процесс, меня нужно чем-то вывести из себя. В тот момент в аудиторию вошел джокер — как подобает студенту его уровня с опущенной головой. К сожалению, он попал в область моего взора, и я вспомнила о том, что должна была сделать. Уже само понятие «должна» меня, как королеву, выводило из себя. А стоило понаблюдать пару минут за потугами джокера остаться незамеченным, а, следовательно, нетронутым, вынудили подскочить с места, выбежать из помещения и хорошенько поразмышлять в уборной о способах сегодняшней долгожданной встряски. Не успела я прийти в себя, перестать скрежетать зубами и вернуться в аудиторию, как двое вальтов — Нацу и Грей — изловили меня в центре коридора. Они тут же заметили неладное и стали расспрашивать о моем самочувствии, предлагая отправиться в мед. пункт или же вовсе покинуть университет. Мне пришлось просветить их о своих намерениях, чему они, безусловно, были рады. — Неужели в тебе что-то переменилось? — язвительно, но сдержанно спросил Грей. — С парнем расстались? Решила мстить? Месячные? — Не зарывайся, валет. — Вот это слова настоящей королевы, — поклонился мне в реверансе Грей. Нацу вел себя сдержаннее, что наталкивало на мысль о неприятной ему участи быть вальтом и находиться в прислужниках у королевы. — И все же? — Просто пересмотрела свои методы правления. Ребята стали забывать, кто их королева. Я давала вам полную свободу, но вы показали, как беспомощны без предводителя, — решила я поиздеваться над подчиненными. Я знала: им нечего ответить, ведь все так и было. — Интересно, — задумчиво подытожил Нацу, скривив губу. — Что ж, так и быть. Мы рады, что ты вернулась. Я предупрежу всех о твоем приказе. — Он мигом развернулся и ушел в аудиторию. Мы с Греем повторили это действие. Это был триумфальный день моего восхождения на вымышленный трон университета: джокер не подозревал, как в этот день все члены группы полностью отыграются на нем за все те дни относительного спокойствия. Я не предпринимала никаких лишних движений, а только стояла над джокером, которого нагнули лицом в землю, с легкой ухмылкой и повелевала другими. После длительного избиения по тем местам, где синяки можно было закрыть одеждой (не хотелось лишний раз пересекаться вопросами с преподавателями), я лишь сказала «Делайте с ним то, чего захотите», как парни заставили его отсасывать каждому по очереди. Смотрела я на это зрелище с отвращением — видеть полчаса мужские члены не каждый выдержит или банально устанет, отворачивая голову. Но я в тот момент улыбалась — широко и даже хотелось смеяться. Над беспомощностью джокера или над своим превосходством — не знаю. После этого дня я кардинально изменилась и стала относиться к насилию развязнее. Пока мои подчиненные измывались над джокером, я стояла и смотрела, раззадоривая парней и девушек одним своим присутствием. Но к себе прикасаться строго запрещала: если они хотели потрогать кого-то, то не меня, и это вроде всех устраивало. Пусть я испытывала сексуальное возбуждение, лицезрев подобные сцены, но пыталась сдерживаться и терпеть до дома, где в ванной удовлетворяла себя своими руками. Я набирала горячую воду, с удовольствием погружалась в нее и не переставала играть пальцами с возбужденным клитором, закрытыми глазами восстанавливая в сознании увиденные картины. Прекрасное удовольствие. Ставшая зависимой от собственных желаний, наши нападения на джокера участились. Моя группа из избранных мною же в особый круг вальтов и дам стала попадать под скептическое поле зрения лекторов, которые не раз пускали скрытые замечания в нашу сторону. Было плевать, ведь они все прекрасно знали об игре и об участи каждого. Кто-то управляет, а остальными управляют. Никто не смел вмешиваться и что-либо менять, даже преподаватели. Этот факт двигал мною даже там, где стоило бы остановиться. Я потеряла счёт меры, моё правление стало неограниченным, и все же я всегда думала головой, а не желаниями. Злоупотребление моими возможностями вскоре могло привести к негативным последствиям, в первую очередь для меня — я это все прекрасно понимала. Кто знал, что подчиненные говорили за моей же спиной, когда находясь тет-а-тет с королевой они дружно тянули улыбки и играли в поддавки. Грей Фуллбастер — человек, которого я знала ещё до своего становления главой. Мы не были лучшими друзьями, чтобы я с уверенностью могла на него положиться. Но почему-то о нем я вспоминаю чаще, чем о других подчиненных. У меня совершенно не было проверенных людей, поэтому и мне в коей-то степени приходилось держаться в узде, чтобы против меня не поднялся бунт. Игра — отличный способ свергнуть никому неугодного короля, если против него заговаривались многие. Игра — способ в один шаг из козла отпущения превратиться в держателя власти. Игра — тысяча возможностей для каждого. Я была слишком осторожна и все упустила…