Токио, 12 июня 2002
Кейко-сан!
Как у вас дела? Надеюсь, вы благополучно добрались. Вы просили меня написать или позвонить, если что-нибудь случится. Если честно, пока ничего серьезного не случилось. Однако я думаю, что вы обрадуетесь, если я скажу, что мы с вашим братом помирились. Другие новости менее радостны. Я волнуюсь за вашего брата. Хотя он и сказал, что больше не злится на меня, я ничего не знаю о его делах, поскольку он ничего мне не рассказывает. Не знаю, стоит ли вам говорить об этом… Но вы просили все рассказывать… Я видел, что ваш брат носит с собой пистолет. Откуда у него оружие — не знаю. Надеюсь, у него не будет проблем с полицией из-за этого. Ваш брат очень спокоен, и — зная его — это пугает меня гораздо больше, чем если бы он стучал кулаком по столу и кричал на всех. Он ничего мне не рассказывает. Ничего! Я бы рад вам сообщить хоть что-нибудь подробно, но я ничего не знаю. Недавно ваш брат стал встречаться с какой-то женщиной. Я видел ее раза два или три — она приходила в его офис. Он нас не представил, так что я думаю: не может ли быть она как-то связана с происходящим? Но она иностранка, вряд ли ее все это может как-то касаться. Однако обычно ваш брат очень тактичен. Если люди встречаются, их нужно представить друг другу, чтобы в дальнейшем не было неловкости. Имя той женщины, как я узнал, было известно только его секретарше, но он не просто так ее нанял — она ни за что не скажет, если ваш брат ей запретил. Та женщина — иностранка, на вид ей лет тридцать или чуть больше. Светлые волосы. Красивая. Ваш брат — простите меня за такие слова — всегда западает на таких женщин. В остальном все так, как будто ничего не случилось. Он работает над сценарием. Ведет переговоры со спонсорами, совещается с менеджерами. Похоже, этот фильм — единственное, что может отвлечь его. Надеюсь, у вас все хорошо.Ю.
Кейко откинулась на спинку стула и закурила. Письмо Ю она перечитывала уже раз десять и все никак не могла понять, чего не договаривает Ю. Ей казалось, что между строк прячется какая-то страшная тайна. Хотя что может быть страшней пистолета? Романы Гакта ее не волновали. Иностранки, японки, кореянки — она будет рада любой потенциальной невестки, кроме той, что бывшая проститутка и аферистка. Да даже если эта иностранка — дорогостоящий эскорт. Ей плевать. Ей хотелось бы знать, что скрывается за внешним спокойствием Гакта, зачем ему пистолет — и какого черта он не пишет и не звонит ей сам. Она уже неделю жила на Окинаве. Сначала было решено, что она остановится у бабушки, но там уже гостила ее мать, и Кейко предпочла небольшой отель. Она любила мать, но находиться рядом с ней постоянно неизвестно сколько… Кейко взглянула на часы. Наверное, имеет смысл сходить пообедать. Также нужно пройтись по магазинам: она собиралась в спешке и кое-что забыла. «Позже», — подумала она. Потушила окурок. И навела курсор на «написать письмо».Окинава, 12 июня 2002
Дорогой братик!
Если ты думаешь, что тут, на Окинаве, мы не имеем связи с Хонсю, то ты сильно ошибаешься. Духи нашептали мне, что ты был замечен кое в каких шалостях, но не счел нужным сообщить мне об этом. А я бы с удовольствием скоротала свой одинокий вечер здесь за чтением истории о пистолетах, красотках-иностранках и еще о чем-нибудь. Или ты просто забыл обо мне? Пожалуйста, напиши мне!Кейко.
Отправив письмо, Кейко ушла обедать и делать покупки. Навестила мать и бабушку. Вернулась в отель уже вечером. Ответа не было. Через три дня она поняла, что его и не последует. От Ю тоже не было никаких вестей, и это ее успокаивало: если бы что-то стряслось, он бы написал. «Зачем я заводила детей? — зло подумала она. — С этим великовозрастным мальчишкой хлопот больше, чем с самым непослушным ребенком! Ох, братик! Я вернусь, и ты у меня получишь!»