Семейное дело

Кейко не хотела видеться с отцом, но встреча была неизбежна. Зачем он приехал? Кейко хмыкнула, вспомнив, что приезд матери был связан с известием о разводе и о том, что Гакту не отвертеться от женитьбы. Неожиданный визит отца тоже вряд ли сулит что-то хорошее. Как бы то ни было… Утром Кейко придирчиво оглядела себя в зеркале — привести себя в порядок не помешало бы. Именно на это она и потратила полдня и теперь спешила домой. Почтенный отец семейства не желал общаться с детьми в ресторане, потому из дома были временно выселены все, кроме хозяина и его сестры. Сара уехала первая. Она знала старика по рассказам — наверняка, думала Кейко, приукрашенным — и справедливо рассудила, что роман сына с иностранкой старик вряд ли одобрит. До дома Кейко шла пешком. Она торопилась, но прийти слишком рано ей не хотелось. В толпе на Шибуе она чувствовала себя на удивление спокойно. Уж лучше быть здесь, среди туристов, молодежи, бизнесменов и любителей красивой жизни, спешащих, смеющихся… Лучше быть здесь, чем сидеть за одним столом с отцом и снова слушать все ту же его песню. Два развода, дети, ни одного мужа, не следишь за братом… Брату тоже достанется, это как пить дать. «Прекрати, — сказала она себе. — Тебе через несколько лет стукнет сорок, а ты все ноешь из-за родителей. Прекрати и возьми себя в руки!» Занятая своими мыслями, она не сразу заметила, что за ней кто-то идет. В толпе вычислить это довольно сложно, но нельзя в конце концов не заметить, что один и тот же человек то и дело выныривает из толпы аккурат за твоей спиной или плечом. Заметь Кейко его раньше, она бы могла улизнуть, — так она потом думала, так и не простив себе этой слабости. Она заметила Хирото и пристально взглянула на него, не сразу поняв, кто перед ней. Тут же с другой стороны вырос тот тип, которого она видела на Гиндзе. «Привет, сестренка!» — громко, на всю улицу, крикнул Хирото и обнял ее за шею. Кейко вздрогнула и попыталась вырваться, но это оказалось бесполезно. Приятель Хирото оттеснил обоих к самому краю тротуара. Хирото громко рассказывал про то, как соскучился по сестре. Кейко хотела закричать, но язык ее не слушался. Она дернулась, чтобы вырваться — и тут же ее будто обожгло что-то, все тело напряглось и вздрогнуло от резкой боли. Хирото аккуратно подхватил женщину и повел ее к припаркованной недалеко машине, на ходу громко сетуя на такую ужасную жару, от которой его бедная сестренка упала в обморок.

***

Гакт ходил по пустому дому, как привидение, и сквозь зубы костерил сестру на чем свет стоит. Кейко обещала «привести себя в порядок» и вернуться домой, приготовить ужин и встретить отца — изобразить семейную идиллию. Но ее не было! Гакт сам приготовил ужин — готовить он умел, но не любил и теперь надеялся, что отец не отравится. О, женщины! Ну, сколько можно сидеть в салоне?! Попросила бы, он бы ее сам накрасил… А может, у нее свидание? С Ю? Вот кто бы точно кипятился и плевался ядом из-за такого расклада, так это как раз старик… «Бедная Кейко! Если подумать, то мать, которая пасла меня, была менее строга. А вот тебе доставалось по полной… Я бы, наверное, при таком раскладе тоже бы замуж сбежал. Но где тебя черти носят, а?» Он несколько раз звонил сестре, но она не брала трубку. Постепенно он начал подозревать, что что-то случилось. Если бы у нее было свидание, она бы предупредила. Если бы просто хотела избежать встречи с отцом — тоже. Не стала бы она бросать его жопой на амбразуру. Сказала бы что-нибудь типа «Ой, у меня заболела подруга! Я должна ее навестить!» А вот так — молча сбежать, как дезертир с поля боя — было не в ее правилах. Что-то случилось. Отец обещал прийти в семь, и чем ближе приближалась к этой отметке стрелка часов на кухне, тем сильнее Гакт чувствовал приближение какой-то беды. В половине седьмого он поднялся к ней в комнату — вдруг она пришла, а он не слышал? — и обнаружил (она не запирала дверь) на кровати ее мобильный. Она забыла телефон дома. Когда отец пришел, Гакт был так взвинчен, что себя не помнил. Отец даже не осведомился, где его дочь. Они сели ужинать. После дежурных вопросов и ответов Гакт поделился с ним опасениями. В ответ он услышал: — Она могла забыть… Гакт молча вздохнул. Кейко никогда ничего не забывала. Она помнила имена всех его девушек — тех, с которыми была знакома, разумеется; знала все дни рождения в семье и среди друзей; в самом начале, когда она только переехала к нему и стала волей-неволей вести его дела, она могла заменить ему ежедневник, лучше него зная, с кем у него сегодня встреча и во сколько у него съемки. Она могла «забыть» отдать матери сдачу — еще в те времена, когда та посылала ее в магазин; могла «забыть» сказать ему, что звонила какая-то девица, если та ей не нравилась. Забыть про визит отца она не могла. Они перебрались в гостиную и заговорили о другом. Гакт рассказал отцу о «свидании» с Юи, благоразумно умолчав о Саре. Отец выслушал его молча, ни о чем не спросил и заговорил о том, что все-таки было бы неплохо, если бы его непутевый сын когда-нибудь женился — не на Юи, разумеется. Гакт закатил глаза, но ничего не сказал. Он думал о Кейко. Перебирал варианты. Если бы она попала под машину, ее бы отвезли в больницу — тогда ему бы позвонили. Ей могло стать плохо на улице — такая жара! Глупости. Она в жизни своей не падала в обморок от жары и была абсолютно здорова. Из них двоих все болячки достались ему. — С ней что-то случилось, — сказал он вслух. — С кем? — не сразу понял отец. — С Кейко? — Нет, блядь, с английской королевой, — не удержался Гакт. — Извини, я должен позвонить кое-кому… Сара не видела Кейко. Она спросила, может ли чем-то помочь. Спасибо, нет. Ю очень удивился вопросу. Он понятия не имеет. Они толком и не говорили ни разу после ее возвращения, к тому же, Гакт им запретил… «Мне приехать?» — спросил Ю. Гакт задумался. Поддержка Ю ему бы не помешала, но… «Спасибо, но не стоит. Это наше семейное дело, мы сами разберемся». — «Хорошо. Звони, если понадоблюсь». Он позвонил кое-кому из приятельниц сестры. — Ее никто не видел… — растерянно сказал он. — Думаю, ты зря беспокоишься, — ответил отец. — Твоя сестра всегда была легкомысленна. Не так, как ты, конечно… Гакт не выдержал. Спокойный тон отца вывел его из себя. Он что-то пнул — потом оказалось, что это был стеклянный журнальный столик — и вскочил на ноги, сжав от ярости кулаки. Поискал глазами, что бы еще пнуть или стукнуть, за неимением лучшего варианта лягнул диван и обрушился на отца с самой гневной речью в своей жизни. — Старый хрен! — крикнул он. — Ебаный сукин сын! Она же твоя дочь, черт тебя возьми совсем! Мог бы хотя бы притвориться! Заткнись или я тебе врежу! Она бы никогда не забыла про тебя. Такую гниду трудно забыть. Я в своем доме и буду говорить, что хочу и как хочу! Тебе всегда было плевать на нее. Всегда! Ты говорил мне, что только недостойный трус поднимет руку на женщину, а когда узнал, что муж колотил ее почем зря… Что ты ей сказал тогда? Ты велел ей вернуться к этому сукину сыну! Как можно быть таким бессердечным ублюдком?! Как ты можешь?! Этот тип… — Гакт осекся. — О боже… — Он снова опустился на диван, судорожно провел рукой по лицу. — Это он. Я не знаю, что именно он сделал, но это он. Теперь я его точно убью! Несколько минут в комнате царила тишина. Двое мужчин сидели, не глядя друг на друга и думая о своем. Гакт перебирал варианты: убийство, похищение, оглушение, изнасилование — Хирото мог сделать что угодно. Его отец думал о том, что его сын не так безнадежен, как ему всегда казалось. — Сын, если, правда, что-то случилось, и я могу помочь… — заговорил он. — Убирайся к черту! Да! Хватит с меня этого семейного единения! Это ты виноват. Ее, может, уже нет в живых, а все потому, что тебе и матери пришло в голову поиграть в заботливых родителей. Хватит! Оставьте нас в покое! — Ты груб и непочтителен. — Да. И мне плевать. Ты разводишься с моей матерью, я никогда не видел от тебя отцовской любви, Кейко — тем более. Так с какого перепугу я должен быть почтителен?! От удара по лицу Гакт пошатнулся, но от слов своих не отступился. Он еще раз потребовал, чтобы отец убирался, и тот замахнулся снова. Они подрались. Гакт много дрался в жизни, с самого раннего детства, сколько себя помнил. И он знал, что хорош в этом. Но одолеть отца ему никогда не удавалось. Старик был крепок и ловок. В этот раз Гакт тоже оказался побежденным. Но ему было плевать. Он улыбался окровавленным ртом и радовался, что впервые в жизни сделал то, о чем давно мечтал — послал старика куда подальше. Когда отец ушел, Гакт умылся. Осмотрел себя, нет ли где на видных местах синяков. Выпил. Выкурил две сигареты подряд. Позвонил Ю. Подумал позвонить Саре, но решил, что не стоит — сегодня ему нужна была мужская компания. Потом он подумал еще немного и позвонил Кородо-сан. — Мне неудобно вас просить, — сказал он. — Но с моей сестрой, вероятно, случилась беда, и мне может понадобиться ваша помощь… Могу я обратиться к вам в случае необходимости? — Разумеется, — ответил Кородо-сан. — Завтра я еду в Токио по делам и повидаться с дочерью. Я пробуду там две недели или больше. Вы можете мне звонить в любое время. Ваша проблема как-то связана с тем делом, Гакт-сан? — Не знаю, — честно сказал Гакт. — Пока не знаю. Но это вполне может быть… Моя сестра не вернулась домой сегодня, и я опасаюсь… Но я пока не уверен… Я позвоню вам, когда станет ясно… Я надеюсь, она просто где-то развлекается… — Я мог бы навести справки… — Пока не нужно. Спасибо. Если что я… — Если что — я вам помогу.  — Спасибо! — Пока не за что. До свидания. — До свидания. Гакт повесил трубку и тяжело вздохнул. Выпил еще. Вот он и связался с якудза, попросил об услуге… Но если это поможет Кейко…