Трое в дирижабле, не считая собаки

Саймон отыскал три шлюпки разной степени поврежденности и воодушевленно принялся потрошить их. Эстебарр помогал ему таскать тяжелые остовы и запчасти, а Эрминьо и Клара бдительно несли караул. Вдвоем они обошли гигантскую воронку, где покоился «Левиафан», но, вопреки опасениям, не нашли ни одного трупа. Не было ни крови, ни одежды, ни личных вещей, никаких следов присутствия человека. Будто дирижабль угодил в воронку урагана прямо с заводских стапелей. И это было пугающе. – Действительно, мы оказались здесь по ошибке. Сюда попадают только машины. – задумчиво сказала Клара, поворошив кучу обломков прикладом ружья. – Да уж. Будь я фанатично помешан на технике и подозревай у механизмов душу, я бы назвал это чистилищем для них. Место посмертия. А эти… – Эрминьо сделал знак рукой, обрисовывая в воздухе круг, – местные санитары. Когда кладбище разрастается – подъедают излишки, освобождая место для следующих… мертвецов. На последнем слове Эрминьо замешкался и глухо рассмеялся. Действительно, можно договориться до совершенной ереси. Если все так, как он сейчас нафантазировал – тогда уж впору человеку возомнить себя равным Богу, именуя себя Создателем. Впрочем, один такой вполне мог бы затесаться в их компании. Эрминьо посмотрел на фигуру Саймона, который, согнувшись в три погибели, что-то увлеченно паял, и едва слышно пробурчал в сторону: – Хорошо, что мистер Фокс меня не слышит. Уж он-то эту идею принял бы с большим энтузиазмом. – Пусть он лучше с энтузиазмом собирает нам спасательный плот, потому что времени у нас нет совершенно. – Клара обладала хорошим слухом и не оставила без внимания эту реплику, которая для ее ушей не предназначалась. А потом хмуро посмотрела на горизонт. Ее механический глаз едва слышно защелкал, настраивая резкость. И тут же со стороны дирижабля раздался предупреждающий рык Эстебарра. Эрминьо вздохнул: – А вот и гости пожаловали. Куда, вы говорите, нужно целиться? Клара вскинула дробовик и пошире расставила ноги, заманчиво сверкая кружевным краем панталон из-под короткой юбки. Эрминьо на миг залюбовался ею: такая решительная и чертовски красивая, она была достойна того, чтобы выбраться отсюда. Чтобы жить и дальше так же ярко, как пламенеют ее волосы: разбивать сердца мужчинам, командовать и шпионить, влипать в переделки. И на старости лет рассказать правнукам и об этой заварухе, из которой она обязательно выйдет победительницей. А Эрминьо подстрахует. Клара, почувствовав спиной его молчаливую поддержку, расправила плечи и крикнула Эстебарру, приближающемуся к ним большими прыжками: – Вернитесь к Саймону! Вы здесь нам ничем не поможете, разве что освоите экспресс-курс по стрельбе, но это я сомневаюсь. Эстебарр упрямо мотнул головой и попытался возразить: – Ноооо я б мооог… – Не можете. Эстебарр, при всей вашей поразительной мощи, вы состоите из мяса и костей. Вас расчленят в секунду, вы не успеете даже лапой замахнуться. А эти отвратительные летающие напильники имеют к тому же непробиваемый корпус. Ваши когти бесполезны. – оборотень с недовольством посмотрел на свои когти, сжимая длинные, нервно подрагивающие пальцы в кулак, и Клара добавила, смягчив приказ просьбой, – пожалуйста… Вы будете там нужнее. И проследите за Саймоном. Эстебарр по-прежнему изображал непоколебимость, только шумно дышал приоткрытой пастью. Эрминьо чувствовал, как борются в нем инстинкты с целесообразностью. Будучи сильным, отважным зверем, Эстебарр считал подобное отступление бегством перед лицом опасности. Поддавшись наитию, Эрминьо подошел к нему и так, как представлял раньше, положил руку на колючий загривок: – Идите, Эстебарр. Мы справимся. Шкура под его ладонью дернулась, как от удара током, оборотень повернул голову и посмотрел Эрминьо в глаза. Его необычные зрачки выглядели очень привлекательно, даже на уродливой морде. Эрминьо решил, что обязательно должен увидеть, как они будут смотреться на человеческом лице Эстебарра и ухмыльнулся довольно похабно. Эстебарра проняло – он возмущенно рыкнул в ответ, резко развернулся и потрусил к дирижаблю. Будь у него хвост, он бы непременно им бил себя по бокам, выражая недовольство. Чувствуя, что ему смотрят вслед, оборотень прыгнул и скрылся за куском обшивки. Эрминьо лениво протянул: – Да, у меня талант к переговорам. – Скорее склонность играть на кое-чьих нервах, – Клара цокнула языком и прицелилась: – Давайте-ка, расчехляйте ваш настоящий талант. Они уже в зоне поражения. Эминьо поднял винтовку, прищурился, выглядывая в корпусе мишени едва заметное утолщение, которое Клара назвала глазом, так как обшаривающий землю луч исходил как раз оттуда, и спустил курок. Первого пожирателя он положил очень удачно – между двух высоких барханов. Остальные замедлились, снизились, устраивая пиршество над павшим и одновременно давку. Оказалось, выше определенной высоты они подняться не могут, так же как и изменить направление, чтобы облететь препятствие. Клара тут же сменила дробовик на вторую винтовку, скомандовала залечь с двух сторон от импровизированного прохода и отслеживать тех, кто насытится и попытается двигаться вперед. Стреляли по очереди, экономя патроны и давая друг другу время на перезарядку. Впрочем, металлические твари съедали переставшего функционировать сородича за один и тот же интервал времени, а взлетали по одной и той же траектории, и благодаря их механическим действиям шансы выжить увеличивались. Оставалось только надеяться, что Саймон успеет собрать шлюпку раньше, чем у них закончатся патроны. Когда в коробке Эрминьо их оставалось только пять, а Клара, чертыхаясь, выковыривала застрявшую гильзу, от дирижабля раздался призывный рев Эстебарра. С холма они рванули наперегонки, улыбаясь небольшому серебристому аэростату, как любимому родственнику. Его купол был неправильной формы и слегка смятым, так как не все секции были целыми и держали воздух, а под ним покачивалась такая же кособокая и местами дырявая корзина. И не было ничего прекраснее этой шлюпки, куда там величественным дирижаблям и яхтам из драгоценного красного дерева! Эрминьо зашвырнул обе винтовки, подсадил Клару и, игнорируя помощь Саймона, забрался в корзину сам. Эстебарр, который удерживал аэростат на земле, прыгнул последним. Зашипела горелка, взметнулся вверх сжатый кислород, и шлюпка, скрипя снастью, стала медленно подниматься. Саймон нетерпеливо покручивал колесико горелки, с испугом поглядывая, как прорвавшиеся наконец шары лавиной катились к «Левиафану». Но шлюпка и так шла на пределе своих возможностей, поэтому его нервные метания были совершенно бесполезны. Клара, сжимающая винтовку, оценила высоту, на которую они поднялись, кивнула Эрминьо и они расслабленно сползли на дно, где уже лежал Эстебарр, сжавшись в мохнатый черно-рыжий ком, чтобы занимать как можно меньше места. Эрминьо пихнул его локтем, призывая подвинуться, и оборотень, ворча, поджал заднюю ногу. Клара же плюхнулась прямо на звериный загривок. Саймон ошарашенно смотрел на это праздное лежбище, никто не спешил объяснить ему, что опасность миновала. Он откашлялся, снова остро чувствуя себя лишним: – У нас нет крыльев, будет сложно маневрировать, чтобы попасть в... нужное место. – А еще у нас нет амулета, – на эту реплику Саймон скривился, он до сих пор пренебрежительно относился к магии и ко всему, что было с ней связано. Эрминьо продолжил: – и нет гарантии, что в переходе нас не пошинкует на мелкие куски. Или что мы попадем именно в наш мир, а не в очередное пятое измерение. Или в наше время, а не какой-нибудь палеолит. Вы бы хотели поохотиться на динозавров, Клара? Клара только что-то буркнула злое и толкнула Эрминьо в бок, а Эстебарр тихо и очень грустно пожаловался: – А у м’няяя нет од’ждыы… Все остальные уставились на оборотня с таким изумлением, что он поспешил спрятать морду под лапой, смешно растопырив пальцы. Клара цокнула, покачала головой и глубокомысленно изрекла: – Вот. И это самая большая наша проблема на данный момент.