***
Гермиона, услышав шаги за спиной, резко развернулась и застыла. Малфой, в своих пижамных брюках на бедрах, с прозрачными капельками воды, стекающими по голому торсу, вызвал настоящую бурю эмоций в девушке. Внутри словно сжалась пружина, вызвав дискомфорт в низу живота. — Мог бы и одеться для приличия, — проворчала Грейнджер слегка дрогнувшим голосом. — Могла бы и не смотреть, раз приличная, — отбил Драко, ухмыльнувшись. Он не мог не заметить, как порозовели щеки девушки, но на удачу не смел даже надеяться — решил, что дело в обычном стеснении. — Садись, — успокоившись, сказала Гермиона, — Кофе готов. — Я бы не отказался от завтрака. — Я тоже, — хмыкнула девушка, — Но придется потерпеть. После душа приготовлю. — Из тебя выйдет хреновая жена, ты в курсе? — словно невзначай проронил блондин. — Из меня вообще вряд ли выйдет жена, ты в курсе? — парировала гриффиндорка. — О, а как же человеческие ценности? Пузатый муж, трое вопящих отпрысков и скучная работа? — Твоё предложение очень лестно, но я, пожалуй, откажусь, — невозмутимо сказала Гермиона, садясь напротив парня за стол. Малфой поперхнулся. — Твои влажные фантазии погубят тебя, Грейнджер, — откашлявшись, произнес Драко, — Моя жена будет как минимум чистокровной и уметь готовить. — Очевидно, тебя больше привлекают пузатые женщины, вопящие дети и скучная работа, — Грейнджер приподняла бровь, с усмешкой глядя на него. — Один - один, молодец, — улыбнулся парень и сменил тему, — Вестей нет? — Минерва сказала, что в обед прибудет посылка. Фоукс принесет. — Фоукс? Это феникс Дамблдора? Он разве ещё жив? — изумился Драко. — Конечно. Он улетал после смерти профессора, но через полгода вернулся, к МакГонагалл. Сам выбрал себе нового хозяина. — И вы его используете? Это же опасно. — Только в редких случаях, — нахмурилась девушка, — если МакГонагалл решила отправить его, значит, это необходимо. Никто лучше Фоукса не сможет защитить посылку. — Думаешь, нам пришлют что-то важное? — поинтересовался Малфой, отпив горячий кофе. — Почти уверена, — кивнула Гермиона, — Накануне Минерва спрашивала, доверяю ли я тебе полностью. — Интересно, — выгнул бровь парень. — И что же ты ответила? — А сам как думаешь? Ты убил из-за меня человека. Задушил голыми руками. Разумеется, я доверяю тебе. Ты рискуешь точно так же, как и все мы. — Это всё, конечно, здорово, — Драко напрягся, — Только я задушил его не из-за тебя. Как бы тебе не хотелось верить в обратное. — О, прости, — усмехнулась Грейнджер, — Девушкам иногда очень хочется верить в чудо. — Не понял, — тут же почуял добычу блондин, — Ты что, флиртуешь со мной? — Расслабься, Малфой, — хмыкнула девушка, — Я просто пошутила. — Ну ну, — Драко поиграл бровями и не стал развивать тему. Парень решил, что всё будет делать постепенно — и рано или поздно Грейнджер сама приплывет в его руки.***
Через несколько часов в дверь Убежища раздался громкий стук. Гермиона, спокойно читавшая на своей кровати, подскочила и схватила в руку палочку. Тревожно посмотрев на напрягшегося Малфоя, она медленно и бесшумно приблизилась к двери. Выставив руку с палочкой вперед, она резко распахнула дверь, готовая обороняться. Но в комнату влетела огромная, огненно-красная птица, и, сделав круг под потолком, мягко опустилась на спинку дивана, сбросив на сидение большой бумажный сверток. — Фоукс! — разулыбалась Грейнджер и бросилась к фениксу, — Привет, красавец! Драко молча прошел к раковине и налил воды в небольшую плошку. Птица явно пережила долгий перелёт. Феникс благодарно клюнул руку подошедшего Малфоя и затих, сложив крылья. — Устал, — тихо произнесла девушка, и, взяв посылку, отошла к кровати. Разорвав пакет, она высыпала содержимое на лохматый плед. — Да ладно! — присвистнул парень, — Это она? — Она самая, — улыбнулась Гермиона, — Мантия Джеймса Поттера. Третий Дар Смерти. — И зачем она нам? — Малфой потрогал необычную ткань рукой — ладонь тут же исчезла, обвитая материей. — Скорее тебе. Думаю, где-то должна быть записка. Девушка встряхнула мантию, и на плед выкатилась волшебная палочка. — Да ладно! — повторил Драко, хватая древко, — Это моя! — Теперь понятно, почему Минерва спрашивала о доверии, — задумчиво проговорила Гермиона, смотря на счастливо улыбающегося парня, — Надеюсь, ты понимаешь, что мы все тебе доверяем? Будет слегка неловко, если ты не оправдаешь наших ожиданий. — Остынь, — Драко прижал палочку к бедру и сжал ладонью, — Я не идиот. Свобода мне дороже предрассудков. — Чудесно, Малфой, — девушка закатила глаза, — Записки нет. Будем ждать патронус.***
Ближе к вечеру, Гермиона, уставшая от бесконечного перечитывания даже самой интересной книги, встала с кровати и потянулась. Оглядев Убежище, она удивленно округлила глаза. У входа, рядом с ванной, на столе, у книжных стеллажей, и ещё Мерлин знает где — всюду стояли большие стеклянные вазы со свежими розами темно-красного цвета. Подойдя к блондину, читавшему на диване, со спины, девушка тихо проговорила: — Из нас двоих, по природе, вроде бы я сопливая девчонка? — Я не собираюсь менять своих привычек из-за чопорной гриффиндорской заучки и её безвкусицы, — не отрываясь от книги, надменно произнес Малфой, — В мэноре всегда стоят свежие цветы. Тебя что-то не устраивает? — Что ты, всё чудесно! — фальшиво улыбнулась Грейнджер и прошла на кухню. — Сделаешь мне тоже? — Драко отложил книгу и прошел за ней, — Вестей всё нет. Парень сел за стол и сложил руки перед собой. Краем глаза он следил за движениями девушки — она порхала вокруг плиты, и её длинная футболка то и дело задиралась, обнажая белую кожу ног и короткие домашние шорты. Малфой знал — ещё пара минут такого зрелища, и ему будет необходим душ. Гормоны бушевали, как у прыщавого девственника — один вид голой кожи этой девушки сводил его с ума от желания, и частые, ужасно нелюбимые им действия в душевой, ничуть не облегчали положения. Драко был буквально в трех секундах от позорного изнасилования Гермионы, как у двери раздался уже знакомый треск. — Наконец-то, — проворчала девушка, подходя к дивану, у которого зависла в воздухе полосатая кошка. — Я буду ждать вас завтра, в одиннадцать часов до полудня, у двенадцатой горы трижды налево. Он должен быть невидим, но готов защищаться. Надень маску, велика вероятность, что ПСы будут нас ждать. Прокаркав последние слова, кошка махнула хвостом и растворилась в воздухе. — Что за хрень она наговорила? — удивился Драко, — Какая гора? Какое налево? — Это шифр, — задумчиво ответила Гермиона, начав ходить по комнате. — И смысл? — скривился парень, — Разве можно перехватить патронуса? Бред. Малфой завалился на диван, закинув ноги на стол, и наблюдал за напряженно думающей девушкой. — Двенадцатая гора... Трижды налево... — бормотала Грейнджер, нарезая круги по Убежищу, — Трижды... Налево! Ну конечно! От ликующего вскрика девушки Драко недовольно сощурился, но промолчал, понимая, что сейчас её нельзя сбивать с мысли. — Конечно, — довольная сама собой, кивала девушка, — Двенадцатая гора. Это же элементарно! — Да мне-то расскажи! — возмутился парень. — Зачем? Всё равно я сама нас аппарирую. — Говоришь, доверяешь полностью? — Драко скептично выгнул светлую бровь. — Малфой, — Гермиона закатила глаза и плюхнулась рядом с ним на диван, — Ладно. Двенадцатая гора — это Астрономическая башня в Хогвартсе. Трижды налево — это значит, что опасность выше, чем мне покажется сначала. Полная боевая готовность, и в твоем лице тоже. Мы перешли в наступление. — Погоди, — моргнул блондин, — Как ты, мать его, вообще догадалась? Это же бред синего Пивза! — Ох, лучше не спрашивай, — развеселилась Грейнджер, — Это наши с Минервой заморочки. Никто, кроме нас двоих, не догадался бы. — Ладно, — кивнул парень, с опаской глядя на неё, — Тогда откуда они знают, что там будут Пожиратели? Делают для них ловушку? — Именно. ПСы, в течение дня, будут группами появляться на территории замка. Первая команда будет убирать их, вторая — чистить некоторым память. Волан-де-Морт должен оставаться в неведении как можно дольше. — Хитро, — Малфой с уважением посмотрел на девушку, — Неужели сама всё продумала? — Представь себе, — хмыкнула Гермиона, — Ладно, ужинаем и спать. Завтра тяжелый день. — Кстати, об этом, — Драко перебил её, вставая, — Скажи, какова вероятность, что нас завтра убьют? — Довольно большая, а что? — Тогда предлагаю напиться. Тебе вот, к примеру, не стыдно будет умирать, так ни разу и не попьянствовав, как следует? — Ничуть, — фальшиво улыбнулась Грейнджер, — И не надо разводить меня на последний день на земле. — Не вопрос, тогда напьюсь один, — усмехнулся блондин, — Будешь смотреть и завидовать.***
— Грейнджер, хватит там торчать! Мне скучно, присоединяйся. Драко вливал в себя огневиски стакан за стаканом, но желанного эффекта всё не было. Напряжение не отпускало, голова была забита не самыми приятными мыслями о завтрашнем дне, ещё и Гермиона демонстративно делала вид, что его не существует. На самом деле, она с удовольствием бы составила Малфою компанию, если бы не одно но: слишком странно и непонятно её тело реагировало на присутствие парня. Такого с ней раньше не случалось, и девушка была немало напугана этим. Конечно, она понимала, что это, и именно поэтому боялась. Со стыдом она призналась себе, что и сотой доли подобного не испытывала, целуя в своё время Рона. Умная голова тут же нашла ответ — сейчас она на порядок старше, и не удивительно, что тело просит близости — гормоны человека живут своей жизнью, мало интересуясь предпочтениями хозяев. И Гермиона боялась, что если будет пить рядом с ним, то совершит какую-нибудь глупость. — Эй? Девушка вздрогнула, вынырнула из своих мыслей и посмотрела наверх. Рядом с кроватью, над её головой, стоял Драко, с початой бутылкой в руках и двумя стаканами. — Двигайся. Малфой, как ни в чем не бывало, уселся на кровать, быстро разлил алкоголь по стаканам и протянул один ей. — Давай, хватит тут высиживать. Пьем, ведь завтра может не быть! Блондин залпом опрокинул в себя добрую половину стакана, но даже не поморщился. — Давай хоть поговорим, что ли. Не знаешь, мама тоже будет там? Гермиона внимательно вгляделась в серые глаза, прежде чем ответить. Она видела боль и переживания парня за мать. И это было, мягко говоря, необычно: в его привычном, ледяном взгляде, видеть теплоту и искреннее переживание. — Я не знаю, не буду тебя обманывать. Но думаю, что Гарри не пошел бы на такой риск. — Поттер руководит операцией? — Конечно, — Грейнджер кивнула и отпила огневиски, — Теперь он снова в строю. Очень надеюсь, что это привело его голову в порядок. — Что-то не так, да? — Малфой внимательно посмотрел на неё, — Ты чего-то опасаешься. И это не связано с завтрашним днем. Колись, Грейнджер. Девушка вздохнула. — Ничего я не опасаюсь. Просто за последний год привыкла быть центром событий. Сейчас Гарри отстранит меня от дел, как это произошло с Джинни. И теперь я просто не знаю, как буду без этого. Вообще, война скоро кончится, и как дальше жить? Ты знаешь? — Не знаю, — Драко серьезно посмотрел на девушку, — Но одно знаю точно: Поттер не такой дебил, чтобы отстранить тебя от происходящего. Он прекрасно понимает, что вы все живы только благодаря твоим мозгам. Умений и мудрости Ордена Феникса маловато, чтобы одолеть огромную армию Лорда, здесь нужен умный стратег, кем ты и являешься. Им всем крупно повезло, что всезнайка Грейнджер на их стороне. — Повезло, говоришь, — грустно улыбнулась Гермиона и закрыла веки. Вновь открыв их, она смотрела на парня своими, тепло-карими глазами, знакомыми ему всю жизнь. — Ты просил рассказать, что со мной, с моими глазами. До сих пор хочешь знать? — Спрашиваешь! — блондин уселся по-турецки и застыл, обратившись в слух. — На одной из стычек с ПСами, в меня попал Круциатус от Беллатриссы. Необычный, пущеный прямо в сердце. Наверняка, ты знаешь, что это такое. Драко напряженно кивнул. — Я почти умерла. Умирала медленно и мучительно, у меня были галлюцинации, я разговаривала с небом, как с живым существом. Меня нашли близнецы с Джинни, в лесу, рядом с кучей трупов, саму почти мертвую. Они переправили меня в госпиталь, но Помфри с ещё кучей колдомедиков ничего не смогли сделать — тогда мы ещё вообще не знали, что это за обновленный Круциатус, с таким действием. Плюс ко всему, именно тогда, Гарри и потерял ногу. Максимум сил всех специалистов Мунго был брошен и на спасение его жизни, ведь он потерял много крови. А со мной было всё уже решено: остановка сердца, я не дышала почти девять минут. Когда сердце только остановилось, Минерва привела в госпиталь мою маму. Хотела дать ей попрощаться. Но моя мама была необычной женщиной — она потребовала рассказать все способы, которыми меня можно спасти, даже если ей самой это будет стоить жизни. И МакГонагалл рассказала ей суть древнего ритуала, который использовала мама Гарри, когда младенцем спасла его. Но Лили была волшебницей, а моя мать — нет. Они проводили ритуал за считанные секунды, ни капли не уверенные в успехе. Пока Минерва со Снейпом читали заклинание, мама сама вспорола себе руки — если бы её просто убили, эффекта не было бы вообще. И, спустя четыре минуты после смерти мамы, я начала дышать. На мне теперь сильнейшая защита, и проклятье одновременно. Я могу, без владения легилименцией, читать мысли людей; могу прочитать книгу один раз, и запомнить каждое слово навсегда — работа моего мозга иная, чем у любого другого человека. И на мне очень сильная защита — любое заклинание действует на меня обычно, кроме Авады. Убить магией меня нельзя. Ну и, конечно, мои глаза. Они всегда будут такими. Гермиона замолчала, и залпом выпила остатки алкоголя в своем стакане. Драко смотрел на неё, ошарашенный и сбитый с толку. Парень не ожидал такого. Он понимал, что на Грейнджер необычное заклятье, но чтобы так... — Черт, это хреново... — только и смог произнести Малфой, — Я сочувствую, искренне. Даже не представляю, каково это — потерять мать. — Моя мама была замечательной женщиной, и я всегда буду любить её. И помнить, на что она пошла ради меня, — девушка не сдержалась и её глаза наполнились слезами. Малфой терпеть не мог женских слез, но сейчас просто сидел и смотрел, как по фарфоровой коже стекают прозрачные капли, теряясь где-то на шее. И успокоить её он тоже не мог — не те отношения. Дежурные фразы здесь не помогут, и он не придумал ничего лучше, как просто взять маленькую ладонь в свои руки. Гермиона вздрогнула и посмотрела на него изумленными глазами, но руку не отняла, только слегка сжала пальцы. Блондин напрягся — вот он, идеальный момент! Он медленно стал приближаться к её лицу, на котором ещё блестели влажные дорожки. Ближе, ещё, ещё... Гермиона слегка отпрянула назад — её губы начали странно растягиваться, и уже через секунду комнату заполнил громкий, звонкий смех. Малфой непонимающе моргнул и тоже заулыбался. Не поддаться влиянию такого, почти детского, хохота, было невозможно. Отсмеявшись, девушка вытерла мокрые глаза и проговорила сквозь улыбку: — Ну кто бы мог подумать, да? Мои слезы успокаивает сам Малфой! Какой ужас. И они вновь расхохотались. Настроение быстро переменилось, вместе с исчезающим из бутылки огневиски. Молодые люди обсуждали все подряд, но не затрагивали в разговоре войну. Гермиона вдруг подумала о том, что если бы в магическом мире не существовало предрассудков, они могли бы стать друзьями. А потом резко вспомнила, какие утром её одолели эмоции, когда она увидела Драко полуголым, после душа. И сейчас, ей не показалось — Малфой действительно хотел её поцеловать. Возможно, они могли бы стать больше, чем друзьями... — Эй, — Драко щелкнул пальцами перед её носом, — Ты уснула? — Задумалась, — вынырнула из мыслей девушка, — О чем ты говорил? — Ни о чем, — хмыкнул блондин, — Говорила ты. О том, как страшно тебе за судьбу эльфов. — Ах, да, — спохватилась Гермиона, — Ирма и её родственники, работающие на Сопротивление, конечно, свободны, они получают повышенную зарплату из-за военного положения. Но другие? Вот скажи, в мэноре много эльфов? — Грейнджер, — Малфой обеспокоенно посмотрел на неё, — Ты уверена, что именно это хочешь обсудить сегодня? — Почему нет? — удивилась девушка, — Это важно. — Возможно, но ты сама сказала, что есть вероятность завтра нам подохнуть. А я не желаю в последний вечер своей жизни обсуждать домовиков. Давай о чем-нибудь приятном? — Например? — Ну, не знаю. Что в твоей жизни было самое лучшее? — Это... сложно, — Гермиона опустила глаза, — Было много хорошего. Очень много, и эти моменты сложно описать словами так, чтобы их поняли. А в твоей? — Подожди, сначала ты. Давай так — что ты вспоминаешь, вызывая патронуса? Грейнджер покраснела резко, буквально за две секунды. — Это личное, Малфой. Будь потактичнее, о`кей? — Опа, — хлопнул в ладоши блондин, — Секс? Серьезно? — Ты такой идиот! — в сердцах воскликнула Гермиона и всплеснула руками, — Нет, конечно! Это вообще не твоё дело! — Значит, секс, — самодовольно заулыбался Драко, — Неплохо, заучка. Я думал, что ты до сих пор даже и не видела... — Малфой! — криком перебила его Грейнджер, — Хватит нести чушь! Я не думаю об этом, вызывая патронуса! Не суди по себе! — Ну, мне-то есть, что вспомнить, — усмехнулся парень, блестя глазами, — Но ты прямо удивляешь меня. И кто этот счастливчик? — Я же сказала — хватит молоть чепуху. Если у тебя с этим проблемы, то я здесь не при чем. — Зря ты так думаешь, — неосознанно пробормотал Драко. — Что? — округлила глаза Гермиона. — Что? — спохватился Малфой, — Не обращай внимания. Я о своем. Так был у тебя секс или нет? — Нет! — раздраженно воскликнула девушка, закатив глаза, — Всё? Ты доволен? — Очень, — поиграл бровями парень, — Но тебе не кажется, что умирать девственницей как-то не правильно? Драко медленно переместил вес, оказавшись чуть ближе к полулежащей Гермионе. Девушка опешила — блондин явно задумал что-то неладное. Его настроение переменилось очень быстро, а глаза загорелись опасным огнем. — Остановись, Малфой, — прошептала Грейнджер, следя взглядом за его перемещениями, — Ты выпил лишнего. Давай просто ляжем спать? — Я не хочу спать, — для достоверности, блондин помотал головой, — Я хочу другого, и уже давно. — О чем это ты? — дрогнувшим голосом спросила девушка, чуть отодвинувшись к стене. — А ты не догадываешься? Хватит уже, я видел твои глаза, когда утром вышел из душа. И как ты покраснела. И как свела бедра. Это ты не поняла, не видела себя со стороны, а у меня-то опыт имеется. — Вот пусть твой опыт и имеется, а от меня отстань! — уже увереннее сказала Гермиона, прижавшись вплотную к стене. Малфой продолжал медленно приближаться к ней. Он остановился, когда его рука уперлась в кровать в миллиметре от бедра Гермионы. — Дай мне две минуты, — прошептал парень, — Если ты не захочешь, я не буду продолжать после этого. Девушка молчала — вся её гриффиндорская храбрость улетучилась, растворилась в его стальных глазах. Тело сковало чувство его близости, и огонь в глазах пожирал последние капли её уверенности. — Молчание — знак согласия, — заключил слизеринец и наклонился к ней. Легкое касание губ до плеча вызвало дрожь по телу — Гермиона впервые ощутила такой интимный поцелуй. Уже знакомая пружина сжалась где-то в животе, и сладкая истома потянула всё внутри вниз, заставив ноги непроизвольно сжаться. — Твое тело так сильно отзывается на обычный поцелуй — видишь? Нельзя в почти двадцать оставаться девственной, даже твой организм против! Расслабься, закрой глаза. Его шепот эхом отдавался у неё в голове, и сознание, затуманенное алкоголем, перестало сопротивляться. Девушка сама подалась плечом навстречу новому поцелую, снова испытав восхитительную дрожь всем телом. Кожа покрылась мурашками — настолько нежными были прикосновения его губ. Драко видел — она раскрывается. Она готова принимать его ласки, и с удовольствием дарил их. Губы переместились к открытым над майкой ключицам, и по телу Грейнджер снова пробежала дрожь. Парень возликовал, уловив едва слышный стон, и легко коснулся губами нежной кожи шеи. Гермиона запрокинула голову, открываясь ещё больше, и Малфой целовал всё выше и выше, пока не достиг приоткрытых губ. — Ты такая отзывчивая, с ума можно сойти, — прошептал он и медленно поцеловал уголок её рта. Губы девушки тут же ответили нежностью, словно она сама не раз представляла себе этот момент. Гермиона почувствовала, как его язык по-хозяйски исследует её рот, и снова захотелось сильно сжать ноги. Тяжесть всё наливалась в животе, уже начиная доставлять дискомфорт. Хотелось только одного — его, ещё сильнее. Чувствовать и впитывать в себя. Об остальном её скромная фантазия даже не думала. А Драко всё настойчивее целовал её, руками сжимая тонкую талию. Юркие пальцы проникли под майку, и сильно впивались в кожу. Так он хоть немного мог себя сдерживать, и успеть довести Грейнджер до того состояния, которое ему было нужно. Ладони продолжали гладить и ласкать тонкое тело, все ближе подбираясь к груди. Малфой мечтал почувствовать её своей кожей с того момента, как увидел голую, в душе. Её нельзя было назвать привлекательной или сексуальной, но дикому желанию было на это наплевать — сейчас блондину просто хотелось её всю. Когда теплая ладонь накрыла левое полушарие, Гермиона распахнула глаза, встретившись с парнем взглядом. — Не бойся, — прошептал Драко, мягко массируя нежнейшую кожу, — Я не сделаю тебе больно. Девушка выдохнула, и снова опустила веки. Дрожащие ресницы свидетельствовали о том, что ей по-прежнему приятны его ласки, и Малфой осмелился на большее. Медленно, но настойчиво, он подтянул край майки наверх, открыв взгляду её тело. Грейнджер, не открывая глаз, сильно втянула на вдохе живот, ожидая прикосновения и смущаясь под его взглядом, который чувствовала всем своим существом. А парень никак не мог до конца насладиться зрелищем — даже четко различимые под кожей ребра вызывали в нем новый прилив возбуждения, не говоря уже о самой груди, которая в тот момент казалась ему абсолютно идеальной. Не выдержав, он припал губами к левому соску, нежно лаская и слегка всасывая. От внезапного ощущения, Грейнджер выгнула спину вверх, и застонала. Ничего приятнее она в своей жизни не испытывала. Продолжая выгибаться ему навстречу, она комкала пальцами плед, и, неосознанно, прижималась бедрами к его ноге. Это парню вынести уже было сложнее . Он оторвался от груди девушки и сел на колени, пытаясь как можно быстрее справиться с застежкой на её брюках. — Я сама, — прошептала Гермиона и отстранилась, легко расстегнув молнию. — Умница, — нежно прошептал Драко, улыбаясь, — Ты уверена? — Ты обещал, что не сделаешь мне больно, — она покраснела, но смогла произнести это вслух. — Конечно. Малфой осторожно приблизился к её лицу, и поцеловал, продолжая смотреть в карие глаза. Гермиона приняла правила его игры — она, отвечая на поцелуй, осторожно погладила его плечи. Блондин не выдержал, и закрыл глаза, вздрогнув. Девушка тут же убрала руки. — Нет, — хрипло произнес парень, — Продолжай, под рубашкой. Грейнджер не стала медлить — она быстро расстегнула верхние пуговицы и обняла ладонями горячую кожу плеч. Драко выдохнул, и буквально набросился на девушку, потеряв последние крохи самообладания от одного её прикосновения. Он быстро стянул майку через голову Гермионы, и сразу прижался своим телом к её. Сдавленный стон вырвался из его груди, а руки уже проникали под её джинсы, мечтая скорее найти самую влекомую сейчас часть. Ладонь проворно проскочила под трусики, и Грейнджер вскрикнула — Малфой сразу нашел то, что искал. Поглаживая нежную кожу над входом в её лоно, он всё сильнее впивался в мягкие губы, словно от их поцелуев зависела вся жизнь. Гермиона дернула бедрами от нетерпения, и палец Драко скользнул по клитору. От накрывшего её чувства, девушка больно прикусила губу парня, но это только завело его ещё больше. Он зарычал, резко выдернул руку из её трусиков и быстро стянул черные слаксы с её длинных ног. Грейнджер же, совершенно сбитая с толку, подчиняясь только инстинктам своего тела, пыталась одной рукой содрать рубашку с парня, а второй спустить его домашние брюки. Когда у неё это получилось, она внезапно остановилась, увидев то, к чему так рвалась. Резинку трусов-боксеров заметно оттягивала внушительная эрекция, и страх накрыл Гермиону с головой. — Подожди, — она попыталась отстраниться, но Малфой крепко прижал её к себе. — Успокойся, не нужно туда смотреть, — горячо зашептал он, перемежая слова поцелуями в шею, — Закрой глаза и обними меня. Я всё сделаю аккуратно, как обещал. Девушка, всё ещё напряженная, обняла его спину и уткнулась носом в плечо. Страх медленно, но верно вытеснял из тела возбуждение. До тех пор, пока она не почувствовала мягкую ткань, и твердый член под ней, нежно теревшийся о её промежность. Новая волна скрутила узел в животе, и Грейнджер издала приглушенный стон. — Просто расслабься, — шептал Драко ей на ухо, — Полностью. Не думай ни о чем. Когда Гермиона, дрогнув, выдохнула, Малфой быстро освободил свой член и приставил его ко входу во влажное лоно. Нежная кожа головки приятно гладила дрожащую плоть, и девушка раскинула ноги сильнее. Блондин не стал медлить — одним резким движением он проник внутрь, прорвав тонкую преграду, и буквально задохнулся от жара внутри неё; от того самого ощущение, когда девушка — только твоя; когда ты первый, кто познал её тело. Он чувствовал это впервые. Глаза Грейнджер широко распахнулись от неожиданной наполненности внутри. Она хватала ртом воздух, словно её легкие вдруг абсолютно опустели — Драко своими действиями выбил его полностью. Боли почти не было, только облегчение, ведь его член коснулся именно туда, где скручивался тот самый узел, мешающий связно мыслить. Девушка выдохнула и ещё сильнее прижала его к себе. Блондин понял — всё в порядке. Он аккуратно подался бедрами назад, и вновь заполнил ужасно-сладко-узкое пространство до отказа. Гермиона закрыла глаза, и слабо простонала в его плечо. Ещё толчок — ощущения всё ярче, сильнее и осознаннее. Она интуитивно обхватила ногами его бедра, сильнее прижимая к себе. Драко хрипло вдохнул — от её действия внутри стало ещё у`же, и он понял, что долго сдерживать себя точно не сможет. Проверенный прием — Малфой быстро сменил позу, оказавшись за спиной девушки, на боку. Она молчала, только вздрагивала от его прикосновений. Парень обнял её, оглаживая грудь. — Тебе не больно? — Нет, — дрогнувший шепот сбился, когда его рука вновь накрыла её сосок, чуть надавливая. — Ты должна испытать максимум ощущений, — блондин быстро переместил руку на промежность и нашел пальцами клитор. Он начал легко массировать его, с удовольствием замечая, как Гермиона начала двигать бедрами в такт его действиям. — Так приятно? — Очень, — она ответила еле слышно, полностью поглощенная ощущениями. — Сейчас будет ещё лучше, — пообещал Драко и вновь нашел членом влажное лоно. Грейнджер, чувствуя его и внутри, и снаружи, крупно задрожала. Пружина внутри сжималась все сильнее, давление на все чувствительные места сразу разрывало сознание на части. Малфой немного переместил вес тела, продолжая ритмично двигаться в ней, и смог посмотреть в её лицо. — Давай, детка, — хрипло выдохнул парень, и впился в мягкие губы, успев заметить расширенные зрачки. Она была уже близко. Гермиона, услышав его слова, снова сжала ноги и потерялась в ощущениях. Необъяснимо, но все вокруг потеряло привычные очертания — была только она и он, двигающиеся в одном порыве удовольствия; испивая друг друга до дна. Тугие струи, выплеснувшиеся внутрь нее, дополнили весь спектр ощущений, и Грейнджер забыла, как дышать. Забыла, что она — это она, а он — Драко Малфой, человек, всю жизнь считавшийся врагом. Она забыла обо всем, ничто сейчас не имело значения. Лишь бы только этот момент продлился как можно дольше.