Я подарю тебе жизнь

Почему жизнь все время подсовывает нам какие-то испытания, проверки, преграды? Почему нельзя стать счастливым раз и навсегда? Почему счастье это вечная борьба за него, процесс, но не конечный результат? Говорят Бог испытывает только тех кого любит…что ж похоже мы с Пабло определенно ходим в любимчиках. Только одно радует, если счастье не дается человеку на всю жизнь, то и несчастье тоже. Все хотят и ждут счастья, но оно не может достаться всем людям разом, как горячая вода в многоэтажном доме. Если к кому-то приходит, значит от кого-то оно уходит. Вот такой вот вечный круговорот человеческих потерь и находок. Я поправляю последнюю подушку, хотя через секунду она все равно сминается под тяжестью моей тушки завалившейся на диван. Все утро я наводила порядок в квартире у Пабло, даже не думала, что в такой небольшой с виду квартире столько площади для уборки. За недолгое отсутствие хозяина, она сразу стала какой-то не жилой и не уютной. Раньше, только заходя сюда, во всем чувствовался дух Пабло, его особое присутствие, даже когда хозяина не было рядом. В дисках разбросанных по всем углам, в небесно голубых рубашках и футболках то тут, то там выглядывавших из своих укрытий, по запаху его духов. Сейчас же квартира стала абсолютно безликой, холодной и вмиг неуютной. Почему-то сложно было находиться здесь без Пабло, вещи все еще выдавали своего хозяина, но без его живого присутствия, не несли особого уюта. «Оказывается дело всегда было в самом Пабло, вот как» — думаю я зажигая последнюю свечу на столе, накрытом в честь возвращения хозяина и направляюсь в душ. Вода дарит немного расслабления и вымывает ненадолго ненужные мысли из головы. На какое-то время мне даже кажется, что все, что происходит с нами последний месяц, я выдумала, нет никакой больницы, болезни, нет груза ответственности и тяжести принятого решения. Я мечтаю, что откроется дверь и войдет счастливый, улыбающийся Пабло, будет как всегда много говорить и смотреть на меня своим особенным взглядом, который вмиг утолит все мои тревоги. Но уже натягивая на себя так тщательно выбранное белье, я потихоньку прощаюсь с иллюзиями. Делая, совершенно не свойственный мне, яркий макияж я запихиваю сомнения подальше. Надевая свободное, слегка прозрачное платье я совсем отключаю голову. Я просто хочу ему сегодня нравиться. Я успеваю еще два раза обойти всю квартиру то тут, то там смахивая невидимые пылинки, собираю и снова распускаю чуть влажные волосы, без конца подхожу к окну, но все-таки пропускаю Пабло и момент когда ключ поворачивается в замочной скважине становится для меня неожиданностью. Я вздрагиваю, и уже через секунду не вижу ничего кроме голубых глаз впивающихся в меня. Только в этот момент я действительно понимаю, что должно сегодня произойти, все внутренности медленно превращаются в желе, а сердце норовит выскочить, гулко ударяясь о ребра. Только сейчас мы глядя друг на друга реально осознаем для чего сюда пришли. Игры закончились, дальше нас ждут только серьезные решения и их последствия. Вот так нежданно-негаданно в шестнадцать лет, в один и тот же день закончилось наше с Пабло детство. Я уже несколько раз ощущала это, и в кабинете у доктора, слушая диагноз Пабло, и на крыльце больницы, когда все мои намерения рушились об одно упертое «Я никогда на это не пойду», и сидя на подоконнике и ощущая спиной, сбитое сердцебиение Пабло, но на самом деле это произошло сейчас. Теперь обратного пути точно не будет, мы заскакиваем в поезд который мчится только вперед и только от нас зависит какими мы выйдем из него в итоге и выйдем ли вообще. Я с легкостью могу прочитать то же самое в глазах Пабло, в том как он не знает куда деть руки и как не комфортно чувствует себя в собственной квартире. В этот самый момент мы разом стали так далеки друг другу, как будто нас разделяла не комната, а бесконечное количество километров, людей и обстоятельств, каждый думал друг о друге, но переживал о своем. Не то чтобы я сомневалась в своем решении или была не уверенна в Пабло, нет. Просто я понимала, что выйду отсюда совершенно другим человеком, а прежнюю Мариссу Андраде придется навсегда оставить в стенах этой квартиры. Губы скорей всего кривятся в гримасе, когда я пытаюсь растянуть их в улыбку, но мне все-равно. Сегодня я должна все сделать правильно. — С возвращением! — как можно естественней произношу я, запирая свои истинные чувства под сотней невидимых замков. И Пабло делает то же самое, натянуто улыбаясь мне в ответ, но я не обращу на это внимания, нет. Если мы будем слишком много думать мы все испортим, если мы будем слишком много чувствовать мы не выдержим. Мы просто должны сделать, то что должны. Поэтому я подхожу и молча целую Пабло, а потом беру за руку и веду к столу. — Так меня еще не встречали, — нежно говорит Пабло и я понимаю, что он проигрывает, чувства берут над ним верх, это неправильно, они задавят его. — Все для тебя, — немного пафосно отвечаю ему и мы наконец усаживаемся за стол. Я несу какую-то чушь, приборы валятся из рук, неловкость начинает затапливать комнату и я залпом опрокидываю в себя бокал красного вина. Вообще-то я купила его для антуража, так сказать, но сейчас оно показалось мне тем самым спасением. Вино теплой волной разносится по телу и я чувствую как начинают розоветь мои щеки. Пабло удивлен, но искренне пытается этого не показывать, хотя и видит стакан в моих руках наверное впервые. Мы ужинаем и пытаемся вести непринужденную беседу, но разговор то и дело скатывается на больничную тему и мы тут же пресекаем его, начиная заново. Мне кажется, что все повторяется по кругу уже в сотый раз и не выдерживая я снова наливаю и опустошаю бокал, на этот раз правда не полный, не хватало еще только напиться. Алкоголь снова обжигает изнутри, даря секундное расслабление сжатым в тугой узел внутренностям. Я понимаю, что начинаю пьянеть, когда невпопад смеюсь над рассказом Пабло о том, как его не хотели выпускать из больницы, из-за путаницы с документами. Почему-то все становится таким простым и безоблачным, сомнений и страха как небывало. Вот же он сидит мой голубоглазый супермен и что еще меня вообще может волновать в этой жизни? Пабло замолкает, замечая, что я совсем не слушаю его, а только разглядываю, оперевшись подбородком на руку. — Ты что? — так наивно спрашивает он меня и хлопает своими огромными глазищами, вот зачем он так? Разве не знает, что в этом моя погибель? Если смерть Кощея находится в яйце, то моя собственная плещется где-то в голубых озерах глаз Пабло Бустаманте. — Ничего, — качаю головой, поднимаясь со стула и обходя стол, по пути я хватаю бутылку с вином, и стараюсь как можно соблазнительнее двигаться в сторону Пабло. Оказавшись перед ним, я прямо с горла делаю большой глоток вина и перекидываю ногу через Пабло, присаживаясь на его колени. Он растерянно смотрит в мои глаза, он все еще много думает обо всем этом. Не оставляя ему времени для раздумий я прижимаюсь к его губам, вливая ему в рот немного терпкого вина. Я хочу лишь немного заглушить мысли в его голове, хочу чтобы он ненадолго забылся и как-могу пытаюсь ему в этом помочь. Пабло вздрагивает от неожиданности, но все-таки принимает напиток и я продолжаю поцелуй, углубляя его и делая все жарче. Через несколько сладких мгновений Пабло, все же отрывается от меня и как-то укоризненно говорит: «Ты что? Мне же нельзя!». Я останавливаю его прикладывая палец к губам. — Сегодня все можно, — шепчу я блондину в ухо и начинаю покусывать мочку, переходя на шею, запутывая пальцы в его волосы. В голове абсолютно пусто, никакие посторонние мысли не тревожат меня. Я четко помню только одно — чем должен окончиться сегодняшний вечер, и не вижу смысла ходить вокруг да около. Я как могу извиваюсь на коленях у Пабло, пытаясь все сделать правильно, так как я видела в сотнях фильмов, но он почему-то не спешит набрасываться на меня. Его руки тяжело лежат на моей спине не сдвигаясь ни миллиметром ниже, он как-то нехотя отвечает на мои поцелуи и мне кажется чувствует себя неловко. Я начинаю по одной расстегивать пуговицы его рубашки, пробегая пальцами по оголенным участкам кожи, но и это по видимому не вызывает у Пабло нужного энтузиазма, он как-то по-детски покрывает мое лицо короткими поцелуями, не желая брать на себя никакую инициативу. Я наконец поднимаюсь с его колен и за руку тяну Пабло за собой, он мешкает возле стола, а я медленно поднимаясь по лестнице расстегиваю пуговицы своего платья-рубашки. Пабло следит за каждым моим движением, но не спешит идти следом, лишь когда платье падает на последней ступеньке я слышу его шаги. Оказавшись одна на верху я на минуту теряюсь, не знаю как мне стать или сесть или лучше лечь, поэтому бездумно мечусь по небольшому помещению. Из-за растерянности я чувствую легкую панику и жалею, что не прихватила с собой вино. Пабло застает меня на краю кровати, от его взгляда, все тело вмиг покрывается мурашками. Присев рядом Пабло просто смотрит мне в глаза, и я столько всего боюсь ему выдать, что быстрее набрасываюсь на него с поцелуем. Мы опускаемся все ниже, прохладные простыни неприятно бьют по напряженным нервам во всем теле, но я стараясь не отвлекаться ни на что, продолжаю как могу страстно целовать Пабло. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что что-то происходит не правильно, не так как должно. Но я продолжаю, отступать некуда и некогда. Пабло целует меня с каким-то отчаяньем, больно терзая губы, и грубо впиваясь пальцами в талию. Мне кажется он делает это против воли. Он наказывает меня за что-то? Все определенно идет не так. И я не знаю что я могу изменить, в пустом до этого мозгу лихорадочно бьются мысли. Их сотни, тысячи, они проносятся одна за другой, но не подсказывают желанного выхода. Совсем растерявшись и не зная как поменять оттенок всему что происходит, я осторожно и со страхом опускаю руки на ремень Пабло. Картинка меняется в секунду, мои руки безвольно повисают в воздухе, а телу становится холодно без тяжести тела Пабло. Блондин откатывается с меня на спину и закрывает ладонями лицо. Я чувствую… я столько всего чувствую. Растерянность, чувство вины, непонимание…это я все испортила? Он не хочет меня? Он передумал? Что я сделала не так? — Я не могу! — произносит Пабло, не отводя ладоней от лица. — Ты не…хочешь? — срывающимся голосом спрашиваю я. — Хочу…не хочу. Я не могу так, понимаешь?! — кричит Пабло и ударяет кулаками по кровати с двух сторон от себя, — Н е м о г у, — по буквам произносит он мне, — Это все не правильно. Не так должно быть. Все не то, все не то, — опять кричит Пабло подрываясь с постели и пиная все попадавшиеся ему под ноги предметы. — Прости…я не знала как надо, я… думала тебе понравится, я… давай сделаем как надо? — перехожу я на шепот. Против моей воли слезы начинают собираться в уголках глаз. — Марисса! — опять раздосадованно выкрикивает Пабло. — Я не знала как нужно, — опять повторяю я, на этот раз громче, я понимаю, что Пабло имеет в виду другое, но не хочу, чтобы он произносил это вслух, не хочу опять проходить через все это, — Мы можем попробовать еще раз, — осторожно предлагаю я поднимаясь и становясь за спиной Пабло. Он молчит, стоя почти на ступеньках, его спина тяжело и часто вздымается, а плечи по мальчишески подрагивают. Я осторожно касаюсь его спины, где-то между лопаток и Пабло вздрагивает как от ожога. — Не надо, — он поворачивается и накидывает мне на плечи мое же платье. — Мы оба знаем что надо! — пытаюсь я добавить хоть каплю металла в голос, но почему-то не получается, — Если не сегодня, то завтра, не завтра так послезавтра. Промедление подобно смерти, особенно в нашем случае, так чего тянуть? — Спасибо, что напомнила, — горько выплевывает Пабло, но через минуту, добавляет нормальным голосом, — Ты не понимаешь, я не уверен, что нам вообще стоит это делать, — нет пожалуйста, только не это, только не снова. Мы же уже прошли через это, ну зачем? Я готова проклинать все на свете, но у меня почему-то совершенно нет на это сил. Поэтому я просто молча застегиваю пуговицы на своем платье, сосредоточив все внимание на них, — Потом будет больно, — добивает меня Пабло. — Больно уже сейчас, — бесцветным голосом сообщаю я ему и больше не чувствую в себе сил находиться в этом помещении, дышать одним воздухом с Пабло, ощущать его присутствие. Я молча обхожу Бустаманте, молча преодолеваю лестницу и первый этаж, молча захлопываю за собой дверь. *** Слезы катятся по моим щекам, но я не обращаю на них никакого внимания. С удивлением я понимаю, что почти не сержусь на Пабло, я наверное разучилась. Перед страхом потери все чувства гипертрофируются — если раньше я любила его, то теперь люблю безумно, большее прощаю, больше понимаю. Странно…вот было же в нашей общей истории с Пабло столько всего плохого, столько всякой херни мы творили друг другу, столько раз он выворачивал мою душу на изнанку и я буквально пополам сгибалась от боли, но…но вспоминается почему-то только хорошее. Жизнь спрессовывается в воспоминаниях, память выхватывает самое-самое… У меня бабочки начинают в животе порхать, когда я вспоминаю, как он смотрел на меня в тот день, когда я встретила его после тюрьмы, столько неразбавленного, чистого чувства было тогда в его глазах, что у меня коленки подкашивались. Я и подозревать не могла, что он умеет так любить, я все думала, что для него трофей, победа, обладание — важнее всего, но каждый день, каждым своим поступком, каждым словом, он доказывал мне на какое огромное чувство способен. Он любил меня и этим самым влюблял меня в себя еще больше. Только понимая, что замерзаю, я начинаю воспринимать окружающую меня действительность. Каким-то образом я забрела на пляж, погода в этом году нас не жалует, а возле океана и вовсе дует пронизывающий ветер. Он пробирает меня до костей, но я упрямо подставляю лицо прохладным потокам, отчаянно желая, чтобы вместе с ветром улетучились все мои тяжкие раздумия. Океан не спокойный, волны накатывают на берег, догоняют одна другую, спотыкаются, борятся. Все вокруг настолько живое, ничего не остановило свой ход. И тут до меня наконец доходит… Все мы, и я в том числе, когда случается что-то из ряда вон выходящее, шокирующее нас говорим: «Мир замер, все вокруг остановилось», на самом же деле останавливаемся только мы, а жизнь продолжает бурлить вокруг, не обращая внимания на личные драмы каждого. Раньше я все время искала счастье в каких-то посторонних, порой немыслимых и нелепых вещах. Сначала в сказках, прочитанных Соней, мне на ночь, в подарках на день рождения. Потом в шалостях и каверзах, в истериках Сони, в музыке, в какой-то каждодневной борьбе против всего мира, в ненужных отношениях. Только сейчас я не ищу счастья — оно рядом и во мне. Я наконец пустила его в свою жизнь и оно вошло с приветливой улыбкой Пабло Бустаманте, с его кристальными глазами, с его песнями. Оказывается все так просто, большинство людей счастливы ровно на столько, на сколько они решили быть счастливыми. Я в последний раз поеживаюсь и разворачиваюсь, обхватывая себя руками, на губах как ни странно играет почти счастливая улыбка. *** Пабло открывает мгновенно, как будто стоял за дверью и ждал звонка, возможно так и было. Возможно, я просто хочу чтобы так было. Я смотрю на него и сразу же вижу ответы на все свои сомнения, он переживал, наверное даже ходил меня искать, наверное оборвал телефон и сто раз пожалел о том что случилось. Я не могу долго злиться на него, больше не могу. Не сейчас, когда каждая минута на вес золота, не сейчас, когда время играет против нас, не сейчас, когда я осознала реальную ценность всему. Не сейчас. Сейчас я могу только молча смотреть на него до пощипывания в глазах, до тумана в голове, до полного отсутствия мыслей. Смотреть как он облегченно выдыхает, увидев меня за дверью, как разглаживаются линии на его лбу и как по грамму напряжение покидает его глаза. Сил нет, чувств нет, ничего нет. Молчу. Пабло что-то тревожно и обеспокоенно говорит, но я не могу разобрать ни слова, силюсь прочитать по губам, но и тут меня ждет фиаско, поэтому все что мне остается это молча кивать, без возможности вымолвить хоть слово. Чувствую как к глазам опять подходит влага, а я думала что все уже выплакала, да сколько же можно, Господи помоги… Я просто смотрю на Пабло и не могу насмотреться, я никогда кажется еще так его не любила. Это тот момент, когда буквально физически ощущаешь как растет в тебе чувство к любимому человеку. Мне кажется скоро все растворится в моих чувствах к Пабло, потому что их так много, что кажется я полностью состою только из них. Как можно находить в себе с каждым днем все больше и больше любви к одному и тому же человеку? Как научиться правильно ее отдавать, как научиться жить не задыхаясь от чувств? Пабло медленно приближается ко мне, шаг за шагом сокращая расстояние, он подкрадывается ко мне, осторожничает, переживает. Я не вижу, только чувствую как он берет мою ладонь и целует тыльную ее сторону, утыкается носом, сжимает сильнее. Тепло образовавшееся там где загорелся его поцелуй расползается по всему телу, вызывая приятную дрожь. Пабло шепчет, что ждал и я по прежнему не могу выдавить из себя ни слова. Ноги ватные, воздух в комнате какой-то густой и пьянящий и все совсем не такое как пару часов назад. И я еще яснее понимаю, что все это не зря. Не зря вернулась. Не зря борюсь. Не зря люблю его. А Пабло вдруг резко срывается и обнимает меня, рвано, отчаянно, крепко. Что-то говорит утыкаясь в шею, но я опять не могу разобрать слова, все что я слышу это только бешенное биение собственного сердца. Все, что я чувствую это безумная и безоговорочная любовь к этому человеку. Я сумасшедшая? Пабло так крепко, но бережно сжимает меня в объятиях, только он умеет совместить такое. Его ладонь у меня на шее, гладит, перебирает волосы, успокаивает. Мне кажется, что я таю, еще минута и я полностью растворюсь в его руках. Прижимаюсь еще сильнее, еще ближе, но мне мало, я мечтаю забраться внутрь него. Жить в нем. Быть им. Это какая-то совершенно новая форма выражения чувств, мне так чертовски мало его сейчас, какой-то совершенно другой уровень восприятия. Мне кажется я не могу отпустить его ни на минуту, поэтому когда мы вынужденно отрываемся друг от друга, поднимаясь по лестнице наверх, мне кажется я задыхаюсь. Но только оказавшись на верху, Пабло вновь крепко прижимает меня к себе и я как-будто из-под воды выныриваю, жадно хватая ртом воздух. Все происходит так естественно, на уровне чувств, возможно даже инстинктов. Я желаю, нет просто жажду ощутить горячую кожу Пабло под своими руками, и когда я наконец дрожащими пальцами касаюсь его груди, еле расправившись с рубашкой, мы оба облегченно выдыхаем. Пабло смотрит на меня склонив голову на бок, а я медленно веду руками вверх, задерживаюсь в районе сердца, ощущаю учащенное постукивание под пальцами, и продолжаю исследовать его кожу, широкие плечи, шею, наконец зарываюсь ладонями в волосы на его затылке и приникаю головой к груди. Я замираю желая насладиться моментом. Пабло выводит какие-то немыслимые узоры на моей спине, обжигая своими прикосновениями, снизу вверх проводит по моим рукам, снова смыкает их на моих плечах. Это похоже на какой-то танец, без заученных па и связок, мы действуем наугад, идем по наитию, осторожно изучаем тела и реакции друг друга. Все так правильно, так естественно, именно сейчас все происходит так как должно быть. Меня абсолютно не смущает, когда я оказываюсь перед Пабло в одном белье, мне нравится как он смотрит на меня, нет, это не страсть, не похоть, это любовь. И какая-то нечеловеческая нежность. Каждое его прикосновение словно током отдается в моем теле, каждый миллиметр кожи начинает скучать, стоит ему только убрать руку и последовать дальше. Когда Пабло бережно опускает меня на кровать и опускается сверху, я не испытываю ни страха ни волнений, только ощущаю как его кожа касается моей, как он нежно прижимается ко мне и это удивительное чувство. Мы становимся единым целым, не понятно где кончается один и начинается другой Я не знала как это бывает, не представляла, даже не думала. От преизбытка чувств мне хочется обнять весь мир, кричать, плакать, но я только теснее прижимаюсь к Пабло, мне все кажется, что я далеко. Все происходит не так как пишут в женских журналах, я не рассыпаюсь на кусочки и с неба не падают звезды. С другой стороны, нет никакой предполагаемой боли, легкий дискомфорт, с лихвой компенсирующийся чувством полного единения с любимым человеком. Пабло обхватывает мое лицо, и тяжело дыша всматривается в мои глаза, я успеваю заметить слезы собравшиеся в уголках его глаз, а потом он покрывает поцелуями все мое лицо. И я понимаю, что бы теперь не случилось, как бы не сложились наши судьбы, он навсегда останется человеком, сильнее которого я не полюблю никого. Он теперь заполнил все ниши в моей душе, выкупил билеты на все сеансы. — Я так тебя люблю, если бы ты только знала, — шепчет Пабло прижимаясь губами к моим волосам, — Так сильно. Нет, сильнее чем сильно. — Больше чем очень, — отвечаю я и беру Пабло за руку, поднося ее к своим губам, по одной целуя костяшки его пальцев и венку на запястье. В этих руках так много…чувств, нежности, мурашек. Много его. Меня. Нас. Я мечтаю чтобы эти руки всегда обнимали мои плечи, мечтаю спрятаться в них от всего мира, мечтаю чтобы они всегда согревали мои замерзшие пальцы. Я мечтаю. А пока я мечтаю, значит я еще крепко верю во что-то.